tdon (637994), страница 4

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 4)

Во всех этих поступках проявляется человечность, нравственность этой героини.

В последних главах Шолохов раскрывает трагедию матери, потерявшей мужа, сына, многих родных и близких. «Она жила, надломленная страданием, постаревшая, жалкая. Много пришлось испытать ей горя, пожалуй даже слишком много...» ¹ Эта строчка передает сострадание и любовь, которые испытывает автор к своей героине.

Только о Григории думает Ильинична. Только им жила она последние дни. «Старая я тала... И сердце у меня болит о Грише... Так болит, что ничего мне не мило и глазам глядеть больно» ², - говорит она Дуняше. В тоске по сыну, который все не возвращался, Ильинична достает его старую поддевку и фуражку, вешает их на кухне «Войдешь с базу, глянешь, и как-то легче делается... Будто он уже с нами...», - виновато и жалко улыбаясь, говорит она Дуняшке».³

Короткое письмо от Григория с обещанием осенью прийти на побывку доставляет Ильиничне большую радость. Она с гордостью говорит: «Маленький-то вспомнил про матерю. Как он пишет-то! По отчеству, Ильиничной, повеличал... Низко кланяюсь, пишет дорогой мамаше и еще дорогим деткам...» ⁴

Война, смерть, тревога за любимого человека помирили Ильиничну с Аксиньей, и глазами Аксиньи мы видим горе безутешной матери, которая понимает, что больше не увидеть ей сына.

«Ильинична стояла, придерживаясь руками за изгородь, смотрела в степь, туда, где, словно недоступная далекая звездочка, мерцал разложенный косарями костер. Аксинья ясно видела озаренные голубым лунным светом припухшее лицо Ильиничны, седую прядь волос, выбившуюся из под черной старушечьей шальки. Ильинична долго смотрела в сумеречную степную синь, а потом не громко, как будто он стоял тут же, возле нее, позвала: «Гришенька! Родненький мой! – Помолчала и уже другим, низким и глухим голосом сказала: - кровинушка моя...» ¹

Если раньше Ильинична была сдержана в своих чувствах, то сейчас все изменилось, она словно вся состоит из материнской любви.

Но ее образ раскрывается не только через ее сына, но и через Михаила Кошевого. Она примирилась с мыслью, что убийца Петра входит в Мелеховский дом будущим хозяином. Примеряется, видя, как Дуняша тянется к этому человеку, как теплеет нервный, жесткий взгляд Кошевого при виде внука ее, Мишатки. Ильинична благословляет их, казалось бы противоестественный союз, зная, что жизнь, какую она знала до сих пор, не вернуть, и она не в силах ее исправить. В этом проявляется мудрость Ильиничны.

Последние дни ее описаны Шолоховым с большой силой. «Удивительно, как коротка и бедна оказалась жизнь и как много в ней было тяжелого и горестного, в мыслях обращалась она к Григорию.. И на смертном одре жила она Григорием, думала только о нем...» ¹

Безответная Ильинична возвышается Шолоховым до высоты народной подвижницы, всю жизнь свято соблюдавшей заповеди православной морали, заповеди доброты, любви к ближнему.

4. Петро Мелехов.

«Петро напоминал мать: небольшой курносый, в буйной повители пшеничного цвета волос, кареглазый».¹ Нет в портретном описании старшего брата Григория и намека на турецкую кровь, которая выделяла Мелеховых от остальных селян. Нет в нем и тех качеств, которые передавались из поколения в поколение, и так роднили Пантелея Прокофьевича, Григория, Дуняшку: независимого характера, свободолюбия, гордой непокорности.

Пока семья Мелеховых живет миной, спокойной жизнью, в атмосфере дружбы, взаимной заботливости, любви, фигура Петра не вызывает каких-либо негативных чувств. Он по-настоящему любит свою семью, младшего брата. Но уже с первых страниц автор дает понять, что Петро не обладает тем обаянием, которым веет от его младшего брата. Рисует ли писатель картину косьбы, он не забывает обратить внимание на грацию сильного тела Григория, заметить, как отзывчив он на очарование природы; идет ли речь о скачках, непременно отмечет, что Гришка взял первый приз.

Петро же уступает брату и в красоте: «Григорий надел мундир с погонами хорунжего, с густым завесом крестов и, когда погляделся в запотевшее зеркало, - почти не узнал себя: высокий, сухощавый...

- Ты – как полковник! – восторженно заметил Петро, без зависти любуясь братом...» ², и в умении петь, о котором мимолетно упоминается в разговоре: « - Да ты ить не мастак», - говорит Степан Аксаков Петру, - «Эх, Гришка ваш дишканит! Потянет, чисто нить серебряная, не голос» ¹, но все это не принижает образ Петра. Он покупает своей искренностью, веселостью. В первых главах первой книги герой у Шолохова «улыбается, заправив в рот усину» ², «посмеиваясь в пшеничные усы» ³, по-доброму подтрунивает над Григорием:

«Григорий шел... хмурился... От нижней челюсти, наискось к скулам, дрожа, перекатывались желваки. Петро знал: это верный признак того, что Григорий кипит и готов на любой безрассудный поступок, но посмеиваясь в пшеничные в сои усы, продолжал дразнить брата...

• Гляди, Петро подеремся, - пригрозил Григорий...

• «Заглянула, мол, через плетень, а они, любушки, лежат в обнимку». – «Кто?» - спрашиваю, а она: «Да Аксютка Астахова с твоим братом». Я говорю...

• Оскалив по-волчьи зубы, Григорий метнул вилы. Петро упал на руки, и вилы, пролетев над ним, на вершок вошли в кремнисто-сухую землю.

Потемневший Петро держал под уздцы взволнованных криком лошадей, ругался:

• Убить бы мог, сволочь!

• И убил бы!

• Дурак ты! Черт бешеный! Вот в батину порода выродился, истовый черкесюка!..

Через минуту, закуривая, глянули друг другу в глаза и захохотали...» ¹

Ссора быстро начинается и быстро погасает, братья снова вместе, снова готовы втихомолку посмеиваться над своим вспыльчивым, властным отцом. Происходит это от того, что им нечего скрывать друг от друга, между ними нет тайн, их отношения построены на искренности, они могут говорить о самом сокровенном. Вот, например, перед женитьбой Григория Петро спрашивает, как же тот поступит с Аксиньей:

«– Гришка, а как же с Аксюткой?

• А что?

• Небось жалко кидать?

• Я кину – кто-нибудь подымет, - смеялся тогда Гришка.

• Ну гляди, - Петро жевал изжеванный ус, - а то женишься да не в пору...

• Тело заплывчиво, а дело забывчиво, - отшутился Гришка».²

Петро здесь мудрее Григория, он понимает, что не так-то просто справиться с чувством, на которое брат «... в жениховском озорстве играючи рукой помахивал, - дескать, загоится, забудется...» ³

Нет еще у Петра той хитрости, приспособленчества, которые проявляются у него в войне. Так, например, не держится он в стороне, когда вспыхивает ссора на мельнице между «мужиками» и казаками: «Петро кинул мешок и, крякнув, мелкими шажками затрусил к мельнице. Пристав на возу, Дарья видела, как Петро втесался в середину, валял подругных; охнула, когда Петра на кулаках донесли до стены и уронили, топча ногами».¹ Герой с легкостью, не думал о себе, бросает свою поклажу и вступается за односельчан. Эта необдуманность пропадает у Петра во время войны.

Война становится для Петра проверкой всех его качеств, она заостряет, выделяет те черты его характера, которые, которые не были видны в мирной жизни. Это для него своеобразное испытание, из которого герой не сможет выйти с достоинством. В первые дни войны встречаются два брата, Шолоховым дано их описание: Петра – «...загорелое лицо, с подрезанными усами пшеничного цвета и обожженным солнцем серебристыми бровями...» и Григорий с незнакомой, пугающей бороздой на лбу. Если в портрете главного героя, испытавшие душевные потрясения из-за убитого человека, произошли изменения, то в описании Петра ничего не изменилось. Нет у этого героя душевных страданий, смятения, он не задумывается, как Григорий, для чего, с какой целью умирают на войне люди. Он приспособился, привык к ней, понял что из нее можно извлекать выгоду. Грозным обвинением звучат слова автора: «... быстро и гладко шел в гору, получил под осень шестнадцатого года вахмистра, заработал, подлизываясь к командиру сотни, два креста и уже поговаривал в письмах о том, что бьется над тем, чтобы послали его подучится в офицерскую школу ... прислал свою фотографическую карточку. С серого картона самодовольно глядело постаревшее лицо его, торчмя стояли закрученные белые усы, под курносым носом знакомой улыбкой щерились твердые губы. Сама жизнь улыбалась Петру, а война радовала, потому что открывала перспективы необыкновенные: ему ли, простому казаку, с мальства крутившему хвосты быкам, было думать об офицерстве и иной сладкой жизни» ¹. Если Григория мало радуют чины и кресты, то для Петра офицерские погоны кажутся несбывшимся счастьем, если Григорий всегда отстаивает свое достоинство, то Петр подобострастен, льстив, готов к услугам, война гнула главного героя, Петру же рисовались радужные горизонты привольной жизни – «дороги братьев растеклись врозь...» ²

Революция развеяла мечты героя, но и здесь он быстро сориентировался: «Я, Гришка, шататься, как ты, не буду... Меня к красным арканом не притянешь... незачем мне к ним, не по дороге» ³. В годину смуты, бед, смертей Петр возами отправляет домой награбленное. «Петро - он гожий, дюже гожий к хозяйству!» ⁴ - нахваливает Пантелей Прокофьевич старшего сына, «поджившегося» под Калачом. В противовес Григорию, который не только сам не брал чужого, но и запрещал своим подчиненным, Петро ничем не брезговал для приумножения своего. Если Пантелей Прокофьевич тащит в дом все, что подвернется, для того, чтобы сохранить свое рушащееся гнездо, свою привычную жизнь, то его старший сын – ради наживы. Накопительство Пантелея Прокофьевича трагично и напоминает нервный поединок с перипетиями судьбы, стяжательство Петра смешно и никчемно. Доказательством служит сцена примерки Героем дамского белья, прихваченного им в отбитом поезде: «...покашливая и хмурясь, попробовал примерить панталоны на себя. Повернулся и, нечаянно увидев в зеркале свое отображение с пышными складками назади, плюнул, чертыхнулся... Большим пальцем ноги зацепился в кружевах, чуть не упал на сундук и, уже разъярясь всерьез, разорвал завязки... панталоны, которые неизвестно какой пол шились, Дарья в тот же день, вздыхая сложила в сундук (там лежало еще немало вещей, которым никто из баб никто не мог найти применения)».¹

Как ни умел Петро гибко приспособляться к изменившимся обстоятельствам, пережидать трудные времена, но война не обошла его стороной, умер он от руки Михаила Кошевого так же суетливо и приниженно, как и жил:

«- Кум! – чуть шевеля губами, позвал он Ивана Алексеевича...

- Кум, Иван, ты моего дитя крестил.. Кум, не казните меня! – Попросил Петро и, увидев, что Мишка уже поднял на уровень его груди наган, - расширил глаза, будто готовясь увидеть нечто ослепительное, как перед прыжком вобрал голову в плечи».²

5. Дарья Мелехова. Трагедия ее бесплодной жизни.

Дарья Мелехова упоминается уже в первой главе и появляется затем во второй, третьей четвертой, восьмой и девятой главах первой части романа, нов них еще нет изображения характерных дарьиных черт.

Если, например, при первом появлении в романе «Тихий Дон» генерала Николая Александровича Листницкого изображаются его лицо, фигура, одежда – все характерное, что живо бросилось в глаза Григорию Мелехову, - то появление Дарьи дано совсем иначе. При первом ее появлении упоминаются лишь «икры белых ног».¹

В четырнадцатой главе, рассказывая о возвращении Аксиньи Астаховой ранним утром от знахарки домой, Шолохов обращает внимание на брови повстречавшейся Дарьи: «Мелехова Дарья, заспанная и румяная, поводя красивыми дугами бровей, гнала в табун своих коров».²

В следующей пятнадцатой главе снова упоминаются брови Дарьи («тонкие ободья бровей»), которыми поиграла, оглядывая Григория, собравшегося ехать к Коршуновым сватать Наталью. Когда на свадьбе Григория и Натальи дядя Илья шепчет Дарье непристойности, она суживает глаза, подрагивает бровями и посмеивается. В манере Дарьи играть своими бровями, щурить глаза и во всем ее облике улавливается что-то порочное.

Порочность эта связана и с нелюбовью Дарьи к труду. Пантелей Прокофьевич говорит о ней: «... с ленцой баба, спорченная... румянится да брови чернит...".¹

Постепенно черты Дарьи вырисовываются более отчетливо. В потрепанном наброске, сделанным Шолоховым, за легкостью красивых движений ощущается житейская цепкость, ловкость этой женщины. «Дарья бегала, шаркая валенками, грохотала чугунами, под розовой рубашкой, с засученными под локоть рукавами, трепыхались маленькие груди. Замужняя жизнь не изжелтила, не высушила ее – высокая, тонкая, гибкая, как красноталая хворостинка, была она похожа на девушку. Вилась в походке перебирая плечами; на окрики мужа посмеивалась; под тонкой каймой злых губ плотно просвечивали мелкие частые зубы».²

Крупным планом образ Дарьи показан спустя два месяца после мобилизации ее мужа Петра на войну. С циничной шутливостью говорит она Наталье об игрищах, о своем желании «побаловаться» и подтрунивает над ней, «тихонюшкой». Слова, движения, мимика Дарьи так органично сочетаются, что перед нами встает поистине живой человек.

Шолохов постепенно раскрывает ее характер и делает это по мере развития сюжета. Война по-особому повлияла на эту женщину: почувствовав, что можно не приспосабливаться к старым порядкам, укладу, она безудержно отдается своим новым увлечениям.

«Смерть Петра словно подхлестнула ее, и, чуть оправившись от перенесенного горя, она стала еще жаднее к жизни, еще внимательнее к своей наружности».¹

«...Совсем не та стала Дарья... Все чаще она противоречила свекру, на Ильиничну и внимания не обращала, безо всякой видимой причины злилась на всех, от покоса отделалась нездоровьем и держала себя так, как будто доживала она в мелеховском доме последние дни...» ²

Для раскрытия образа старшей снохи Мелеховых Шолохов использует множество деталей, они определяются ее характером.

Дарья – щеголиха, поэтому огромную роль играет здесь детали одежды. Мы видели разбитую Дарью, «принаряженной» ³, «нарядной» ⁴, «одетой богато и видно» ⁵, «разнаряженной, словно на праздник» ⁶. Рисуя ее портрет, Шолохов на протяжении, романа упоминает все новые и новые детали дарьиной одежды: малиновую шерстяную юбку, бледно-голубую юбку с расшивным подолом, добротную и новую шерстяную юбку и т.д.

Дарья у Шолохова ещё и постоянно прихорашивается. Так, например, она «раз пять переодевалась, примеряя к какой кофточке больше всего идет полосатая георгиевская ленточка...» ⁷

Детали одежды и такие детали, как черные дуги бровей, значительны для раскрытия скользкого характера Дарьи, которую Пантелей Прокофьевич назвал «заразей липучей» ².

У Дарьи своя походка, всегда легкая, но вместе с тем многообразная: вьющаяся, скользкая, смелая, развязная, виляющая, быстрая. В различные конкретные моменты эта походка по-разному связана с другими движениями Дарьи, выражением ее лица, ее словами, настроениями, переживаниями. Например, в том, как после бурного столкновения со свекром в мякиннике, она идет «влияющей быстрой походкой» и скрывается, не оглянувшись, сказываются вызывающая наглядность, злоба, неуравновешенности Дарьи.

Характеристики

Список файлов сочинения