31261-1 (637768), страница 3
Текст из файла (страница 3)
Мифологическое мировоззрение персонифицирует силы природы и видит активные силы вне человека, приписывая их духам. Считалось, что успех человека зависит не от его качеств и не от судьбы, а от точности исполнения магических предписаний. Поэтому в первобытном фольклоре еще нет поэтического изображения. Мифологические рассказы выражают пафос борьбы человека с природой и признание его зависимости от неё: личность героя и взаимоотношения людей остаются в тени, социальные отношения передаются как элемент мифологизированной природы.24
В фольклоре отразились различные комплексы земледельческих, скотоводческих, промысловых и других верований. В различных фольклорных жанрах несомненны черты семейно-родовых, эротических и других суеверий. В народных песнях и сказках мы находим в той или иной форме пережитки культа солнца, земли, воды, растений и животных. Мифологические существа упоминаются в различных жанрах русского фольклора: в пословицах и заговорах, песнях, быличках, сказках и преданиях, в легендах и анекдотах.25
Особенно многообразно, выпукло и ярко они представлены в устной внесказочной прозе, например, в быличках.
Б. и Ю. Соколовы отмечают, что термин “быличка” белозерскими крестьянами обычно прилагается к небольшим рассказам о леших, домовых, чертях и чертовках, колдунах - одним словом, о представителях темной, нечистой силы.26
Н. Ончуков выделял как самостоятельную категорию устной прозы те рассказы, которые Соколовы называли быличками, и разграничивал их с близкими к ним бывальщинами. Термин “быличка” соотносим с понятием суеверный меморат.27
При изучении русских суеверных рассказов должны быть выделены, с одной стороны былички, с другой - бывальщины о демонических существах - оборотнях, мертвецах, привидениях, чудесных кладах, колдунах.
Например, былички и бывальщины о демонических существах делятся на рассказы о духах природы, о домашних духах и о черте. Первые (о духах природы) в свою очередь делятся на рассказы о лешем, водяном и русалках, горных духах.
Вторые (о домашних духах) - на рассказы о домовом, овиннике, баннике.28
Место действия - обычно уединенное, пустынное место, кладбище, болото, берег реки. Своеобразно дается в быличке портрет демонологического существа, о котором ведется рассказ. В подавляющем большинстве быличек портрет нарочито неопределен и построен на каком-то одном признаке: рассказчик не называет того, кто ему встретился, он упоминает только, что кто-то захохотал, загремел, застучал, мелькнул над рекой.
Поскольку рассказы воспринимались слушателями, которые знали о существовании лешего, домового, водяного, то для всех было ясно, о ком идет речь. Очевидно, некоторую роль играл в данном случае и запрет называть нечистого по имени.29
Встречаются былички, в которых присутствует детализированный зрительный образ, например, леший вышиной с дерево, в белой рубахе, или русалка с зелеными волосами.
На протяжении XIX-XX в.в. русские этнографы и фольклористы неоднократно останавливались на образе лешего, пересказывая поверья о нем, описывая его внешний вид и действия.
Сводки с этими данными мы находим в общеизвестных трудах А.Н.Афанасьева , С.В. Максимова, Д.К.Зеленина, С.А.Токарева. Русскими поверьями о лешем неоднократно интересовались и зарубежные ученые, например, немецкий исследователь Маннгардт, а в наше время - Л. Рёрих и С. Цешевич.
Одни исследователи считают его духом леса, порождением культа растительности, другие хозяином леса, покровителем зверей и птиц.
Но откуда взялась нечистая сила? Как она произошла?
Поверья о происхождении духов стихий сходны у всех восточных славян (большей частью в рассказах говорится о том, что лешие и русалки - это проклятые люди или заложные покойники, то есть люди, умершие неестественной смертью.)
В отдельных, явно поздних по своему происхождению повествованиях, сообщает Э.В.Померанцева, являющихся уже постулатом живущих в сознании народа представлений о демонических существах, это проклятые богом “у зачатия свету надоевшие ему своими приставаниями “некрещеные” или же низвергнутые богом с небес ангелы (“Они так стремительно летели вниз, что всюду падали на крыши домов, в леса, в воду и где какие упали, так и остались. Те духи, что попадали на дома, стали называться домовыми, что в леса - лешими, что в воду - водяными”). Несомненно позднего происхождения, утверждает Э.В.Померанцева, рассказы о том, как Адам постеснялся показать богу целую ораву своих детей и часть из них спрятал. Эти спрятанные дети “сделались силой темной: хозяевами по домам, лесовыми по лесам, полевым по полям, водяным по водам, где которому бог жить произвел”30
Эти рассказы были единичными, более распространенным стало представление, что лешие - это проклятые люди, чем определялась и антропоморфность их образа.
У лешего рога, козлячьи ноги (недаром он сплошь и рядом выступает как нечистый, как черт). Он меняет рост в зависимости от того, идет ли он по лесу - тогда он вровень с самыми высокими деревьями, или по лугу - тогда он вровень с травой.
Согласно поверьям, леший мог явиться зверем, жеребцом, птицей, человеком, даже грибом. Он пугает людей хохотом, бьет в ладоши, уносит детей, “заводит” путников.
Спастись от лешего можно, если его рассмешить.
Лешие - властители дремучих лесов, и в некоторых областях их называют лесовыми царьками, господарями над лесом.
Наиболее любимое им животное - медведь, о котором предания говорят как об одном их главнейших воплощений бога - громовика. Леший - большой охотник до вина (метафора дождя), а все-таки ни единого ведра не выпьет без того, чтобы не попотчевать зауряд и медведя.31
Леший любит блуждать по лесу, вешаться и качаться на древесных ветвях, как в люльке, или на качелях; появляясь то здесь, то там, он свищет, хохочет в ладоши, громко кричит на разные голоса: ржет, как лошадь, мычит как корова, лает и мяукает. Хохот его слышен, по народным рассказам, верст на сорок в окружности. А.Н. Афанасьев считает, что этот титанический смех, свист, хлопанье и крики - старинные метафоры для обозначения грома и воющих ветров.
Конь, корова, собака и кошка - зооморфические олицетворения грозовых туч, и потому леший кричит их дикими голосами, стараясь напугать боязливого путника.
Как дух, появление которого всегда сопровождается вихрями, леший заметает всякий след - заносит дорогу, застилает ее пылью, песком, ворохами листьев и снегом.32
Большая часть рассказов о лешем - былички. Они, как правило, сводятся к самому элементарному репортажу о встрече рассказчика с лешим, вроде: рассказчик верхом ехал по лесу, “вдруг увидел большущего мужчину, который захохотал на весь лес и пропал”. Нередко в этих рассказах леший принимает облик знакомого, соседа, помещика и даже дьякона.
Очень распространены былички о том, как леший, чаще всего приняв вид старичка, подсаживается на сани или на телегу - лошади останавливаются, никакие усилия кучера не могут сдвинуть их с места. Однако, не успел кучер сказать: “Что такое, господи”, как лошади рванулись, дуга разлетелась пополам и старика как не бывало. Избавиться от лешего можно было не только господним именем, но и матерной руганью, а также если выстрелить в него медной пуговицей.
В русском фольклоре более распространенные и сложные рассказы о лешем - бывальщины. Среди бывальщин большое количество рассказов о том, как леший похищает детей, чаще всего в результате неосторожных слов или проклятий, произнесенных матерью.
В бывальщинах уже нет того непосредственного ощущения ужаса перед потусторонним миром, как в быличках, и леший в них человечнее, обыкновеннее. 33
Многие бывальщины, так же, как и былички, связаны с представлениями, что леший - хозяин лесного зверя: он не дает охотнику взять белку, он перегоняет зайцев и белок из одного своего владения в другое, проигрывает в карты лесную дичь.
В результате такого очеловечивания лешего, простоты его отношений с людьми, в бывальщинах меняется и его внешний вид: леший живет в лесах, в большой избе, изба укрыта кожами, леший ходит в желтом зипуне, в красной шапке.
В бывальщинах говорится не столько о страшном, сколько об удивительном, иногда даже смешном приключении.
Вместе с тем бывальщины упорно сохраняют установку на достоверность, они преподносятся как рассказ о действительно бывшем удивительном случае и именно так воспринимаются слушателями. Кроме быличек и бывальщин бытуют и так называемые рассказы о лешем, которые совершенно утратили установку на достоверность.- сказки.34
Одним из наиболее популярных образов в демонологии восточных славян был и водяной. Например, В.Даль писал о водяном в народном представлении следующее: “Это такой старик весь в тине, похожий обычаями своими на лешего, но он не оброс шерстью, не так назойлив и нередко даже с ним бранится”.35
Иногда портрет водяного уточняется деталями: лапы вместо рук, хвост, рога на голове, гусиные лапы.
Водяной - хозяин водной стихии - морей, рек и озер, он повелитель и покровитель рыб. Человеку он, как правило, враждебен: пугает и топит купающихся, разгоняет и выпускает из невода рыбу, затаскивает в вводную глубину свои жертвы.
Достаточно активно в сознании народа жили и представления о русалках.
Русалки, купалки, водяницы. В них, как правило, превращались умершие девушки, преимущественно утопленницы, некрещеные дети. Существовало поверье, что русалки живут во ржи, когда она цветет и наливается, а остальное время года пребывают в лесах, но непременно на берегу реки или озера, где купаются или прячутся. Это создания “дьявольской красоты”, которые “дивно хороши и имеют чарующий голос”.
Русалки, по поверьям, приносят людям вред: пугают, гоняются, топят, убивают, замучивают щекоткой, они прельщают мужчин, ненавидят женщин, портят скотину и воруют детей.
Д.К.Зелениным собраны свидетельства об оберегах от русалок: они боятся креста, очерченного круга, спастись от них можно при помощи чеснока, железных орудий, словесных оберегов. Лучшим средством против русалок считалась полынь.
Конечные выводы Д.К.Зеленина сводятся к следующему: “в образе русалки, прежде всего, отразились народные представления о заложных покойниках”.37
Нередко образ русалки связан с поверьем о водяном, является парным к нему.
По словам Э.В.Померанцевой, неясно само название “русалка”, наряду с которым в народе живут и другие: купалка, водяница, лоскотуха, мавка.
Само слово “русалка”, очевидно, позднего происхождения и связано с древнерусскими языческими игрищами русалиями.
Русалки описываются по разному. У украинцев и южан великорусов превалирует образ водяной красавицы, у белорусов, главным образом, связан с лесом и полем, у северных великорусов это чаще всего косматые, безобразные женщины с большими, отвислыми грудями.38
Это - нечисть и нечисть опасная, тем опаснее, что своей красотой и обаянием русалки легко могут завлечь, заворожить, а потом погубить человека. Ни в одном другом демоническом существе нет такого трагического сочетания красоты и коварства.
В представлении русского человека живет образ русалки - образ, вышедший за пределы верований, образ легенды, сказки.
Корнями своими он восходит к древним верованиями, однако, укреплен и уточнен в представлениях современного человека не мифологическими рассказами, а профессиональным искусством - литературой и живописью. Древние мифологические представления легли в основу как фольклорных, так и литературных произведений о русалке - демоническом женском образе.
Литературный образ русалки, чеканный и выразительный, живет как явление искусства и способствует жизни этого образа уже не как элемента верования, а как пластичного представления в массовом искусстве, в быту и в речи.39
Еще один достаточно распространенный представитель нечистой силы - домовой. С одной стороны, он рассматривается как одна из ипостасей черта, нечистой силы, а с другой стороны, устанавливается его тесная связь с домом и хозяйством. В рассказах о домовых совершенно нет того священного трепета, который так ощутим в быличках и бывальщинах о духах природы. Домашние духи лишены того поэтического ореола, который характерен для образа водяного, лешего и русалки. Во всех многочисленных информациях образ домового исключительно стабилен и монолитен, понятен и прост.
Он, прежде всего, хозяин, причем не в том смысле, как водяной или леший, являющихся хозяевами водного или растительного мира, который они оберегают от враждебных сил человека, а как глава дома, того узкого хозяйственного мирка, с которым связаны все помыслы и заботы крестьянина. Он выступает как рачительный и заботливый хозяин того дома, в котором живет, и принимает деятельное участие в жизни обитающей в нем семьи.
Изредко встречались сведения, что по внешнему облику домовой близок черту, что он черный, рогатый и холодный, если его ударить - “рука разбивается”, “у него чуть заметны рога и подогнутый еле заметный хвост”. Редки сведения, что домовой может принять вид собаки, гадюки, кошки, лягушки или даже прыгающего мешка с кормом. Среди описаний домового доминируют не только свидетельства его антропоморфности, но и указывается на то, что он похож на хозяина дома, на одно с ним лицо.
Домовой настолько очеловечен, что с ним можно подружиться; не только заручиться его благосклонностью, но и по-товарищески с ним общаться.40
В отличие от домового банники и овинники - чаще всего злые духи, опасные, враждебные человеку.
Характеристика большинства демонов двойственная: они могут и погубить, и облагодетельствовать. Особенно ярко эта двойственность сказалась в рассказах о водяном и лешем. Домовой, очевидно потому, что связан с домом, очагом, в основном добр. Злые качества домашнего духа были воплощены в баннике (недаром баню считали опасным, часто нечистым местом, в ней не было икон, в ней гадал), иногда в овиннике, “хозяине” тоже не безопасного для жизни человека месте.41
Лешие, русалки, водяные и домовые - самые распространенные представители народной низшей демонологии. Каждый из них варьирует в народных представлениях, часто они несут одинаковые функции.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
