15595-1 (636077), страница 2

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 2)

Сейчас самое время представить книгу, которую мы настоятельно советуем иметь под рукой всем. Она принадлежит перу крупнейшего исследователя литературы, культуры и языка Юрия Михайловича Лотмана и называется очень просто: «Роман А.С.Пушкина “Евгений Онегин”. Комментарий». Эта книга — путеводитель по роману. Очень удобно, что наряду с общими разделами в ней, как это и положено в комментарии, есть объяснения по главам. Сейчас нам будут нужны в первую очередь фрагменты из комментариев к пятой главе, в которой находится сон Татьяны.

“Прежде всего следует отметить, — пишет Ю.М.Лотман, — что гадание «на сон» представляет собой обычное для святочных гаданий опасное действие, в ходе которого гадающий вступает в общение с нечистой силой. Приступая к такому гаданию, девушки снимают с себя кресты, пояса (пояс — древний языческий символ защитительного круга — сохраняет значение оберега и в русских этнографических материалах)”. Вспомним, что, ложась спать, “Татьяна поясок шелковый сняла” — теперь она беззащитна перед потусторонней силой.

Из комментариев мы узнаем также, что переход через реку ассоциировался не только со смертью, но и с замужеством. Свадьба и похороны перекликаются и в обряде: и в одном случае, и в другом в структуру обряда входят причитания. Вспомните также народную песню «По Дону гуляет казак молодой», в которой переезд через реку во время свадьбы оборачивается гибелью героини. Таким образом, в сне Татьяны мы встретим не только символику смерти (“За дверью шум и звон стакана, // Как на больших похоронах”), но и символику свадьбы. Тот же самый медведь, о котором мы уже говорили, представлен и в свадебном фольклоре: по поверью, видеть медведя во сне — к женитьбе или замужеству, а молодых во время свадьбы сажали на густой медвежий мех. В комментариях Ю.М.Лотмана читаем: “Исследователи отмечают двойную природу медведя в фольклоре: в свадебных обрядах раскрывается добрая, своя, человекообразная природа персонажа, а в сказочных — представляющая его хозяином леса, силой, враждебной людям, связанной с водой (в полном соответствии с этой стороной представлений, медведь во сне Татьяны — «кум» хозяина «лесного дома», полудемона, полуразбойника Онегина, он же помогает героине перебраться через водяную преграду, разделяющую мир людей и лес)”.

Итак, свадьба — о ней мечтает Татьяна и во всех своих гаданиях старается уловить её предвестие, — но свадьба странная, как и положено во сне, в потусторонней реальности — перевёрнутая, свадьба навыворот. Если в настоящем обряде за невестой приезжает жених, то тут всё наоборот: в лесной дом Онегина прибывает Татьяна. И ждут её чудеса не меньшие, чем волшебный медведь-помощник...

Сон Татьяны: чудеса продолжаются

Очутившись в незнакомой хижине, Татьяна видит в щёлку такую картину:

...за столом

Сидят чудовища кругом:

Один в рогах с собачьей мордой,

Другой с петушьей головой,

Здесь ведьма с козьей бородой,

Тут остов чопорный и гордый,

Там карла с хвостиком, а вот

Полужуравль и полукот.

Ещё страшней, ещё чуднее:

Вот рак верхом на пауке,

Вот череп на гусиной шее

Вертится в красном колпаке,

Вот мельница вприсядку пляшет

И крыльями трещит и машет;

Лай, хохот, пенье, свист и хлоп,

Людская молвь и конский топ!

Ю.М. Лотман приводит в своих комментариях интересную параллель к этому описанию: “Описание нечистой силы («шайки домовых») подчинено распространённому в культуре и иконографии Средних веков и в романтической литературе изображению нечистой силы как соединению несоединимых деталей и предметов. Ср. в вариантах «Вия» Гоголя: «Он увидел вдруг такое множество отвратительных крыл, ног и членов, каких не в силах бы был разобрать охваченный ужасом наблюдатель! Выше всех возвышалось странное существо в виде правильной пирамиды, покрытое слизью. Вместо ног у него была внизу с одной стороны половина челюсти, с другой — другая; вверху, на самой верхушке этой пирамиды, высовывался беспрестанно длинный язык и беспрерывно ломался на все стороны. На противоположном крылосе уселось белое, широкое, с какими-то отвисшими до полу белыми мешками вместо ног; вместо рук, ушей, глаз висели такие же белые мешки. Немного далее возвышалось какое-то чёрное, всё покрытое чешуёю, со множеством тонких рук, сложенных на груди, и вместо головы вверху у него была синяя человеческая рука. Огромный, величиною почти со слона, таракан остановился у дверей и просунул свои усы”.

Представьте же себе ужас Татьяны, когда отвратительные обитатели хижины вдруг заметили её! Но их грозный предводитель, Онегин, властно сказал заветное слово — “Моё!”, и все чудища вмиг исчезли. Онегин остаётся наедине с Татьяной, но любовного свидания не получается: некстати появляются Ленский с Ольгой. И вот трагическая развязка: Онегин убивает Ленского.

Как видим, во сне предсказываются дальнейшие события романа — дуэль и нелепая гибель Ленского. Смутная тревога “мечтанья страшного” не даёт Татьяне покоя, и она тщетно пытается растолковать этот сон при помощи сонника. Странное поведение Онегина во сне и в жизни для Татьяны пока необъяснимо.

А между тем начинается праздник её именин и на него собираются гости. В помине нет чудовищ, потусторонних женихов, говорящих медведей, но внимательный читатель вдруг помимо воли задерживается на таких словах:

С утра дом Лариной гостями

Весь полон; целыми семьями

Соседи съехались в возках,

В кибитках, бричках и санях.

В передней толкотня, тревога;

В гостиной встреча новых лиц,

Лай мосек, чмоканье девиц,

Шум, хохот, давка у порога,

Поклоны, шарканье гостей,

Кормилиц крик и плач детей.

Не напоминают ли вам эти строки каких-нибудь других? Посмотрите, как они похожи на описание шабаша в лесной хижине — та же череда отглагольных существительных. Среди гостей промелькнёт и “уездный франтик Петушков”, напомнив нам “петушью голову” из сна Татьяны; рифма “мосье Трике” — “в рыжем парике” вызовет в памяти “рак верхом на пауке” — “вертится в красном колпаке”. Так же стремительно войдут Ленский с Онегиным: “Вдруг двери настежь. Ленский входит // И с ним Онегин...”, как во сне Татьяны Ленский с Ольгой: “вдруг Ольга входит, // С нею Ленский...” Переклички между этими эпизодами множатся, множатся... Зачем они? Почему возникает такая странная на первый взгляд параллель? Может быть, чтобы на эти реальные именины упал потусторонний, инфернальный отблеск — ведь именно здесь, посреди весёлого “писка” гостей, исполнения шуточных куплетов, танцев и обжорства зарождается кровавая дуэль, готовится убийство? Может быть, потому, что именно сейчас пророческий сон начинает сбываться?

Так или иначе, но от сна Татьяны в глубь романа тянутся незримые нити — и выявлять их очень увлекательно.

Раз в крещенский вечерок.../pОдно из обязательных действий на святки — гадание. Святочные гадания разнообразны и многочисленны. Одни из них — скорее шутки, чем гадания. Бросят, например, девушки за ворота валенок и смотрят, в какую сторону носком лёг — оттуда и жених. Или бегут спрашивать у первого прохожего имя — так и жениха будут звать. (Помните, что пушкинской Татьяне, мечтающей о Евгении Онегине, попался на дороге какой-то... Агафон?) Можно было также подойти к поленнице и взять вслепую первое попавшееся полено: если гладкое на ощупь — жених будет красивый и добрый, а если сучковатое, с занозами, то и будущий муж будет с плохим характером и неприглядный на вид.

Излюбленным гаданием было гадание на воске: горящую свечу наклоняли над стаканом с водой, капавший воск в воде застывал и принимал самые разнообразные формы. По контурам расплавленного воска пытались угадать будущее. А в будущем девушку (а именно девушки, иногда под руководством более старших женщин, занимались на святки гаданиями) интересовало прежде всего, выйдет ли она в этом году замуж или ещё останется “в девках”, будет ли богата или бедна, вообще будет ли жива или умрёт.

Если же девушка хотела узнать свою судьбу по-настоящему, без обмана, то нужно было выбирать гадания страшные. Тут уж надо было не шутя встречаться с потусторонним миром — а встреча эта могла закончиться и смертью. Часто гадали ночью в тёмной бане или комнате, со свечой и зеркалом, в котором должен был появиться “суженый-ряженый”. Гадали “по-страшному” и на перекрёстках дорог: в полночь, сев на перекрёсток, очертившись защитным кругом, девушки вызывали нечистую силу и слушали. По характеру звуков, доносящихся до них, они старались угадать будущее.

Многие гадания упомянуты в знаменитой балладе В.А.Жуковского «Светлана». Поговорим о ней подробнее в следующей главе.

Заглянем в справочник!

Балладой в фольклоре называют песню на семейно-бытовую или любовную тему, с трагическим сюжетом и развязкой. Жанр баллады чрезвычайно распространён у многих народов; перешёл он и в литературу. Таинственность, атмосфера ожидания печального финала, напряжённый сюжет делает балладу любимым литературным жанром эпохи романтизма.

Самые известные русские баллады — «Светлана», «Лесной царь», «Двенадцать спящих дев», «Кубок» и многие другие — написаны Василием Андреевичем Жуковским. Многие из его баллад — переводные. Интересно, что балладу немецкого поэта Бюргера «Ленора» он не только перевёл, но и переложил, то есть сделал поэтический пересказ «по мотивам» — причём дважды. Получились две напоминающие друг друга по сюжету, но противоположно оканчивающиеся баллады — «Светлана» и «Людмила». Если финал «Светланы», в соответствии с именем героини, светлый, а всё происшествие оказывается лишь сном (ещё один сон героини!), то «Людмила» заканчивается по-настоящему трагически. Прочтите эти баллады в сборнике стихотворений Жуковского — какая из них больше по душе вам?

Книжная полка

Тем, кого интересует печальный и таинственный мир баллад, мы советуем разыскать и использовать в преподавании антологию «Эолова арфа» (М., 1989) в которой собраны народные и литературные баллады многих народов Европы. Книга даст вам не только возможность увлекательного чтения — в ней вы найдёте и очень толковый справочный аппарат. Так называются в книге сопроводительные материалы к текстам: предисловия, послесловия, комментарии, научные статьи, библиография. Старайтесь выбирать для своей полки издания с хорошим справочным аппаратом: ведь в случае необходимости вы всегда будете иметь возможность получить ответы на свои вопросы, связанные с текстами.

Присмотритесь и к серии, в которой вышла книга. Называется она «Библиотека студента-словесника». Книги этой серии можно покупать смело — сделаны они очень качественно, поскольку предназначены для обучения тех, кто решил связать свою профессиональную деятельность с филологией.

Среди статей, входящих в справочный аппарат «Эоловой арфы», мы рекомендуем вам прочесть небольшое сравнительное исследование Марины Цветаевой «Два “Лесных царя”», посвящённое балладе Жуковского и немецкому её оригиналу — стихотворению Гёте. Читать поэта, пишущего о поэзии, необыкновенно интересно, если же этот поэт — Марина Цветаева, человек чрезвычайно наблюдательный и эмоциональный, то становится вдвойне интереснее. Тем более что и в «Лесном царе» загадок предостаточно...

Песенки подблюдны

Но вернёмся к «Светлане». Первая её строфа изображает как раз шуточные, нестрашные гадания, многие из которых нам знакомы:

Раз в крещенский вечерок

Девушки гадали;

За ворота башмачок,

Характеристики

Список файлов сочинения