3729-1 (634883), страница 2

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 2)

Продолжая повествование о полянах, летописец сообщает, что после смерти Кия, Щека и Хорива на них напали хазары и потребовали дань для себя. Однако поляне дали хазарам по обоюдоострому мечу от каждого своего жилища. Хазары восприняли подобную дань как знак своего будущего поражения. Так и случилось: в свою очередь стали они платить дань русским князьям. Согласно летописцу, это произошло по Божией воле, - как с египтянами, которые некогда погибли от Моисея, несмотря на то что сначала повелевали евреями.

Первая дата в ПВЛ связана с сообщением о начале царствования византийского императора Михаила. Именно с этого времени - 6360 (852) г. - "нача ся прозывати Руска земля". Летописец сообщает, что при нем русские приходили в Царьград, как об этом говорится в греческом летописании. Так начинается вторая - собственно летописная - часть ПВЛ. Приступая к ней, летописец намечает, прежде всего, основные хронологические вехи от Адама до смерти Святополка II, т. е. до 1113 г. Дальнейшие сведения распределены уже по определённым годам, причём в ряде случаев мы имеем пустые годы, т. е. такие, которые обозначены, но не заполнены никакими фактами. ПВЛ рассказывает теперь о призвании северными русскими славянами варяжских князей во главе с Рюриком, о занятии Киева воеводами Рюрика Аскольдом и Диром, о княжении Олега, Игоря, Ольги, Святослава, Ярополка, Владимира, Ярослава и других князей, вплоть до Святополка II. И здесь использван в очень большой мере материал народно-поэтических преданий и литературно-сказочных мотивов.

В 862 г. северные русские и нерусские племена изгнали варягов за море и "почаша сами в собе володети". Однако эти племена не сумели установить у себя "наряда": начались междоусобицы, стали они воевать друг с другом. Тогда словене, чудь и кривичи призвали к себе на княженье трех братьев от варяжского племени русь - Рюрика, Синеуса и Трувора. Рюрик сел в Новгороде, Синеус - на Белеозере, Трувор - в Изборске.

Так, по концепции летописца, началась история новой династии русских князей, единой для всей Руси. Ее варяжское, неславянское происхождение летописца не смущало. Для него было существенно только то, что эта династия - исконно княжеского рода. Согласно ПВЛ, историческая миссия Рюриковичей заключалась прежде всего в том, чтобы освободить русские племена от чужеземного гнета. Рюриковичи в первую очередь занялись хазарами: Олег в 884 и 885 гг. освободил от хазарского ига северян и радимичей; Святослав в 964 г. - вятичей; поляне были освобождены уже в 862 г. Аскольдом и Диром, боярами Рюрика. Одновременно Рюриковичи устремились к объединению всей Руси под своей властью. Так, Рюрик за семнадцать лет своего княжения успел подчинить себе почти всю северную окраину Русской земли; Олег покорил Смоленск, Любеч и, видимо, Чернигов, даже Киев - "мать городов русских" - покорился ему. Политическое объединение Руси завершили Владимир Святославич и Ярослав Мудрый. В борьбе за независимость Русской земли Рюриковичи восстановили ее исконное единство, дали ей "наряд", положили конец межплеменной "усобице", обеспечив ей "мир" и "тишину".

Когда летописец писал свою "Повесть", эта Русская земля была уже в прошлом: старая, дофеодальная Русь уступила свое место новой - феодальной. С недоумением, горечью и тревогой присматривался он к тому, как рушились дорогие ему устои старого политического порядка, как губили Русь феодальные войны, как нависала над страной половецкая опасность. Все это порождало у него самые печальные размышления; казалось, что "отцы" и "деды" трудились напрасно. Соответственно, его политическая программа сводилась по существу к одной идее: необходимо предотвратить грозящую Русской земле катастрофу, восстановить былое самовластье старейшего в роде киевского князя, любой ценой предохранить от распада, пока еще не поздно, единство Русской земли. Задачу эту должны взять на себя князья, которые своими усобицами расшатали это единство. Они смогут добиться этого, если будут жить, как раньше, по старинке, в мире и любви, если всегда будут помогать друг другу. Таким образом, свою надежду летописец возлагал на нравственное перевоспитание князей.

Повествуя о князьях Рюриковичах, ПВЛ передает ряд поэтических преданий о них. Олег, например, пришел к Царьграду вместе со множеством народов, на конях и на кораблях, и кораблей у него было 2000. Под Царьградом он побил множество греков и причинил им много зла. Затем он велел своим воинам поставить корабли на колёса и на кораблях при попутном ветре пошёл к городу. Греки испугались и попросили пощады, обещая платить Олегу какую угодно дань. Они вынесли ему пищу и вино, но Олег не принял угоще-ния, потому что оно было отравлено. Греки испугались и сказали: "это не Олег, а святой Димитрий послан против нас Богом". И дали Олегу по уговору на 2000 кораблей по 12 гривен на человека, а в каждом корабле было по 40 воинов, а ещё дали ему дань для русских городов - Киева, Чернигова, Переяславля, Полоцка, Ростова, Любеча и других городов. Об этом был заключен договор и скреплён клятвой: греки целовали крест, а русские клялись по русскому закону - своим оружием и своими богами - Перуном и Волосом, скотьим богом. Летописец приводит и текст этого. И вслед за тем сообщает, что Олег велел Руси, то есть киевлянам, приготовить шёлковые паруса, а славянам, то есть новгородцам, - полотняные и, повесив в знак победы щит на вратах Царьграда, двинулся в обратный путь. В пути паруса новгородцев были изодраны ветром, и они, решив, что полотно не годится для их парусов, прибегли к своим старым холстинам. И пришёл Олег в Киев, неся с собой золото, шелка, фрукты, вина и всякие драгоценные ткани. И прозвали люди Олега вещим, так как были они язычники и невежды.

Под 945 и 946 гг. в ПВЛ рассказывается о смерти Игоря и о том, как жена его Ольга отомстила виновникам смерти - древлянам за гибель своего мужа. В первом рассказе, являющемся отзвуком дружинного сказания, прежде всего, изображаются взаимоотношения князя и дружины. Дружина Игоря стала жаловаться ему на то, что дружинники одного из его воевод - Свенельда - снабжены оружием и одеждой, а они голы, и предложили князю пойти с ними за данью: "ты добудешь и мы". Послушался Игорь дружины, пошёл на древлян и, взяв с них дань, отпустил большую часть своих воинов, а с малой дружиной вновь отправился к древлянам, чтобы взять с них новую дань. Услышав о новом приходе Игоря, древляне порешили с князем своим Малом: "Повадится волк к овцам, то вынесет всё стадо, если не убьют его; так и этот: если не убьём его, то всех нас погубит". Не послушался Игорь предупреждения древлян, и они убили Игоря и дружину его. После смерти Игоря древляне предлагают Ольге через своих послов выйти замуж за их князя Мала. Ольга притворно соглашается принять предложение древлян, на деле же затаивает месть против них. Сначала она умерщвляет древлянских послов, одних засыпав землёй в яме, других уморив в зажжённой бане, третьих перебив, после того как они опьянели. Четвёртая месть Ольги состояла в том, что, потребовав от осаждённых ею в Искоростене древлян по три голубя и по три воробья и пообещав после этого снять осаду, она велела привязать к птицам серу и затем выпустила их. Птицы, вернувшись в свои гнёзда, сожгли весь Искоростень, а бежавших из города древлян Ольга велела своим воинам частью перебить, частью взять в рабство, на остальных же наложила большую дань. Все четыре рассказа о мести Ольги написаны в живой форме художественного эпического повествования и обильно уснащены диалогической речью.

В характеристике Святослава, сына Ольги, явно слышатся отзвуки эпического сказания, сложенного, несомненно, в дружинной среде: "Бе бо и сам храбр, и легко ходя, акы пардус, войны многы творяше; ходя же, воз по собе не вожаше, ни котьла, ни мяс варя, но, потонку изрезав конину, или зверину, или говядину, на углех испек, ядяше; ни шатра имеяше, но подклад (потник под седлом) постилаше, а седло в головах; тако же и прочии вои его вси бяху. И посылаше к странам, глаголя: "хощю на вы ити". В летописи Святослав выступает едва ли не как самый воинственный русский князь. Война - его обычная стихия. Одним своим именем он наводит страх на врагов; печенеги разбегаются в разные стороны, вообразив, что на них идёт Святослав. Он одолевает хазар, вятичей, дунайских болгар, греков; против стотысячной греческой рати он выступает лишь с десятью тысячами воинов. Когда русские испугались такого обилия вражеской силы, Святослав обращается к ним со следующей речью: "Уже нам некамо ся дети, волею и неволею стати противу; да не посрамим земле Русьскые, но ляжем костию ту: мертви бо срама не имам; аще ли побегнем, то срам имам; и не имам убежати, но станем крепко, аз же пред вами пойду; аще моя голова ляжет, то промыслите о собе". В ответ на это воины говорят: "Идеже глава твоя, ту и главы наша сложим". И была сеча великая, и одолел Святослав, и побежали греки, а Святослав пошёл к Царьграду, воюя и разбивая города, которые пустыми стоят и доныне. Самая смерть Святослава оказывается, по летописному преданию, результатом его неуемного воинского пыла; он гибнет в столкновении с печенегами, которые из черепа его делают себе чашу и пьют из неё.

Следы дружинного эпоса обнаруживаются и в летописных рассказах о Владимире, особенно там, где о нём идёт речь до его крещения. Когда Ярополк, брат Владимира, победив другого своего брата, Олега, князя древлянского, стал один владеть всей Русью, Владимир завладел Новгородом и сказал посадникам новгородским: "Идете к брату моему и рцете ему: Володимер идеть на тя, пристраивайся противу битъся". Затем он посылает к Рогвольду Полоцкому послов со словами: "Хочю пояти дщерь твою собе жене". На вопрос Рогвольда дочери Рогнеде, хочет ли она выйти замуж за Владимира, она отвечает: "Не хочу розути робичича, но Ярополка хочю". Владимир считался сыном рабыни, поэтому гордая полоцкая княжна отказывается быть его женой и выполнить при этом в знак покорности обряд его разувания. Она предпочитает выйти за брата Владимира Ярополка, рождённого от свободной женщины. Когда вернувшиеся отроки Владимира передали ему слова Рогнеды, он собрал большое войско из варягов, новгородцев, чюди и кривичей и пришёл в Полоцк как раз тогда, когда Рогнеду собирались везти к Ярополку. Владимир убил Рогвольда и двух его сыновей, а Рогнеду насильно взял себе в жёны.

Этот рассказ, прерывающий последовательное повествование о походе Владимира на Ярополка, является, несомненно, позднейшей вставкой. Он, как и рассказ о походе Владимира на Ярополка, помещён под 980 годом. Позднее в Суздальскую летопись под 1128 г. был включен другой вариант этого рассказа. Здесь в качестве свата Владимира, отправляющегося к Регвольду, выступает дядя Владимира Добрыня. Когда взятая насильно в жёны Рогнеда, прозванная после этого Гориславой, родила Владимиру сына Изяслава, Владимир охладел к ней и взял себе многих других жён. Однажды, когда он, придя к Рогнеде, уснул, она хотела его зарезать, но, проснувшись, Владимир схватил её за руку. Рогнеда объяснила ему своё намерение убить его обидой на него за то, что он убил её отца, полонил его землю, всё из-за неё, а теперь не любит ни её, ни сына. Владимир велел Рогнеде надеть на себя весь царский убор, как в день свадьбы, и сесть на постель; он хотел заколоть её мечом. Рогнеда сделала, как велел ей князь, и, дав в руку сына Изяслава обнажённый меч, сказала ему: "Когда войдёт твой отец, ты, выступив, скажи: не думаешь ли, отец, что ты здесь один?" Услышав эти слова от сына, Владимир бросил меч свой и по совету бояр, просивших его не убивать Рогнеду ради своего сына, восстановил отчину Рогнеды и построил ей и сыну город, который назвал Изяславлем. Рассказ заканчивается следующими словами летописца: "И оттоле мечь взимають Роговоложи внуци против Ярославлим внуком".

В основе обоих вариантов этого очень поэтического рассказа лежит, несомненно, дружинное эпическое предание.

О новой женитьбе Владимира, уже в связи с принятием им христианства, в "Повести временных лет" говорится под 988 годом, вслед за рассказом об испытании вер. Владимир идёт на греческий город Корсунь и останавливается вдали от города, в гавани, на расстоянии одного выстрела. Граждане корсунские крепко борются в осаждённом городе, изнемогая от лишений. Владимир угрожает стоять под городом три года, если жители его не сдадут, но они не сдаются; насыпь, которую Владимир устраивает перед городом, кор-сунцы путём подкопа постепенно разрушают, унося землю к себе в город. Тогда некий корсунский муж, по имени Анастас, на стреле, пущенной им в лагерь Владимира, послал ему совет перенять воду в колодце, который стоит позади русского войска и из которого вода по трубе течёт в Корсунь. Взглянув на небо, Владимир пообещал креститься, если ему удастся сделать то, что советовал ему Анастас. Трубы были перемкнуты, корсунцы стали томиться жаждой и сдались. Владимир с дружиной вошёл в город и затем послал в Царьград к ца-рям Василию и Константину требование отдать за него замуж их сестру Анну, угрожая в противном случае сделать с Царьградом то же, что он сделал с Корсунем. Цари готовы выдать за Владимира сестру лишь при условии, что он крестится. Владимир соглашается, так как он ещё раньше проведал про греческую веру, и она "люба" ему. С трудом братья-цари уговаривают сестру стать женой Владимира, ссылаясь на то, что этим она приобщит Русскую землю к христианству и спасёт Грецию от разорения. Анна отправляется в Корсунь. В это время Владимир разболелся глазами, так что совсем потерял зрение. Анна советует ему поскорее креститься, чтобы избавиться от болезни. Владимир так и делает, и как только епископ корсунский возложил на него руку, он тотчас же прозрел и прославил "истинного Бога". Вместе с царевной, Анастасом и корсунскими попами, взяв мощи Климента и его ученика Фива, церковные сосуды, две медные статуи и четыре медных коня, Владимир вернулся в Киев, возвратив грекам Корсунь, как "вено" за невесту. Вслед за тем идёт речь о ниспровержении в Киеве идолов, о крещении корсунскими священниками русских и о построении Владимиром церквей на тех местах, где раньше стояли идолы.

В этой версии крещения Владимира, заменившей собой, как думает Шахматов, первоначальную версию древнейшего свода 1039 г. о крещении русского князя в Киеве, сказалось влияние книжного произведения, которое возникло независимо от летописи на основе народно-поэтического предания о добывании удалым молодцом невесты при помощи покорения города. В этом книжном произведении - по Шахматову, "Корсунской легенде" - сначала говорилось об идолопоклонстве Владимира, потом об его ненасытимом блуде: он был "Женолюбець, якоже и Соломон". Затем, судя по позднейшим сборникам, в "Корсунской легенде" шла речь о том, что Владимир посылает к корсунскому князю просить за себя его дочь. Когда же корсунский князь отклоняет эту просьбу, ссылаясь на "поганство" жениха, Владимир идёт на Корсунь войной и берёт его при содействии варяга Ждьберна, который с помощью стрелы подал Владимиру совет взять город с суши. Владимир бесчестит княжескую дочь в присутствии её родителей, которых потом убивает, обесчещенную девушку выдаёт замуж за Ждьберна и делает его наместником Корсуня, а сам через Ждьберна и Олега, который здесь оказывается воеводой не Игоря, но Владимира, сватается к сестре византийских императоров. Далее рассказ почти совпадает с "Повестью временных лет".

В основу "Корсунской легенды", видимо, принадлежащей перу грека корсунца, помимо народно-поэтических мотивов о добывании молодцом невесты, легли исторические факты, засвидетельствованные и византийскими и арабскими источниками: поход Владимира на Корсунь, взятие им города и женитьба на греческой царевне. Но всё это превратилось в литературное сказание, "слившее, как писал Шахматов, в одно разновременные события, придавшее единство тому, что на самом деле такого единства не имело. И обработка этого всё же в существенных чертах своих исторического сказания уклонилась в сторону легенды и былины".

К княжению Владимира приурочены следующие две легенды, из которых одна повествует о победе русского юноши над печенегом, а другая - о белогородском киселе. В первой легенде рассказывается о том, что при встрече Владимира с печенегами, по предложению печенежского князя, решено было прибегнуть к единоборству русского с печенегом; если победит русский, то не будет войны три года, если же победит печенег, то будет война в течение трёх лет. Долго не находился охотник с русской стороны, но, наконец, к Владимиру пришёл старик, сказавший, что у него есть сын, который во время ссоры с ним разорвал крепкую кожу руками. Юношу подвергли испытанию: на него напустили раздразнённого горячим железом сильного быка, и юноша, схватив рукой бежавшего быка за бок, вырвал у него кожу с мясом. Тогда Владимир решил, что нашёлся противник печенегу, и на следующий день состоялось единоборство. Печенег был велик ростом и страшен и стал смеяться над своим противником, потому что тот был роста среднего. Но русский схватил пе-ченега, удавил его руками до смерти и ударил им о землю. Печенеги с криком побежали, а русские погнались за ними, избивая их. На месте поединка Владимир заложил город и назвал его Переяславль, "зане перея славу отрок тъ". Наградив победителя и отца его, Владимир с победой и великой славой вернулся в Киев. В этом предании отразился, прежде всего, распространённый эпический мотив победы над великаном, в частности использованный в Библии (Давид и Голиаф); подобный мотив встречается также в другом рассказе ПВЛ о том, как Мстислав зарезал касожского князя Редедю.

Характеристики

Список файлов сочинения