185170 (633715), страница 3
Текст из файла (страница 3)
Таким образом, действие согласно добродетели есть действие в соответствии с указаниями разума и в стремлении к собственной пользе (сохранении собственного тела). Желание возникающее из разума никогда не будет чрезмерным. Человек, живущий в соответствии с разумом, насколько это возможно, воздавать другим за ненависть, гнев, презрение к себе любовью или великодушием. Человек живущий в соответствии с указаниями разума, из двух благ будет следовать большему, а из двух зол – меньшему.
«Польза, извлекаемая нами. из внешних вещей, кроме опыта и познания, приобретаемого нами путем наблюдения и изменения их из одних форм в другие, состоит главным образом в сохранении нашего тела.»
«На оборот, чем большему удовольствию мы подвергаемся, тем к большему совершенству мы переходим, т. е. тем более становимся необходимым образом причастными Божественной природе.»
«Все аффекты ненависти дурны (по кор. 1 пред. т.); а потому живущий по руководству разума будет стремиться, насколько возможно, не волноваться аффектами ненависти (по т. 19) и, следовательно (по т. 37), будет стремиться, чтобы и другой не находился под этими аффектами. Но (по т. 43, ч. III) ненависть увеличивается взаимной ненавистью и, наоборот, может быть уничтожена любовью так, что перейдет в любовь…»
Высшее благо есть познание Бога, а добродетель – познание его.
«высшая польза или (по опр. 1) благо души есть познание Бога. Далее, душа активна лишь постольку, поскольку она познает (по т. 1 и т. 3, ч. III), и лишь постольку можно сказать про нее безусловно, что она действует по добродетели (по т. 23). Следовательно, безусловная добродетель души состоит в познавании.»
«Познающий себя самого и свои аффекты ясно и отчетливо любит Бога, и тем больше, чем больше он познает себя и свои аффекты.»
Истинное познание добра и зла не может препятствовать никакому аффекту иначе, кроме как оно само рассматривается как аффект.
-
Иммануил Кант «Основы метафизики нравов»
«добрая воля составляет, по-видимому, непременное условие даже достойности быть счастливым.»
«Обуздание аффектов и страстей, самообладание и трезвое размышление не только во многих отношениях хороши, но, по-видимому, составляют даже часть внутренней ценности личности; однако многого недостает для того, чтобы объявить эти свойства добрыми без ограничения (как бы безусловно они ни прославлялись древними).»
«Добрая воля добра не благодаря тому, что она приводит в действие или исполняет; она добра не в силу своей пригодности к достижению какой-нибудь поставленной цели, а только благодаря волению, т. е. сама по себе.»
«Если бы в отношении существа, обладающего разумом и волей, истинной целью природы было сохранение его, его преуспеяние - одним словом, его счастье, то она распорядилась бы очень плохо, возложив на его разум выполнение этого своего намерения. В самом деле, все поступки, какие ему следует совершать для этого, и все правила его поведения были бы предначертаны ему гораздо точнее инстинктом и с помощью его можно было бы достигнуть указанной цели гораздо вернее, чем это может быть когда-либо сделано при помощи разума.»
Но люди подчиняя свое поведение радостным полагают это состояние более тягостью, чем счастьем.
«нам дан разум как практическая способность, т. е. как такая, которая должна иметь влияние на волю,- то истинное назначение его должно состоять в том, чтобы породить не волю как средство для какой-нибудь другой цели, а добрую волю самое по себе.»
«Эта воля не может быть, следовательно, единственным и всем благом, но она должна быть высшим благом и условием для всего прочего, даже для всякого желания счастья.»
«культура разума, необходимая для первой и безусловной цели, различным образом ограничивает, по крайней мере в этой жизни, достижение второй цели, всегда обусловленной, а именно счастья, и даже может свести ее на нет. И природа не поступает при атом нецелесообразно, так как разум, который видит свое высшее практическое назначение в утверждении (Griin-dung) доброй воли, при достижении этой цели способен удовлетворяться только на свой лад, а именно быть довольным осуществлением цели, которую опять-таки ставит только разум, если даже это и связано с некоторым ущербом для целей склонности.»
«Это понятие содержит в себе понятие доброй воли, хотя и с известными субъективными ограничениями и препятствиями, которые, однако, не только не скрывают его и не делают его неузнаваемым, а, напротив, через контраст показывают его в еще более ярком свете.»
«Если же превратности судьбы и неизбывная тоска совершенно отняли вкус к жизни, если несчастный, будучи сильным духом, более из негодования на свою судьбу, чем из малодушия или подавленности, желает смерти и все же сохраняет себе жизнь не по склонности или из страха, а из чувства долга,- тогда его максима имеет моральное достоинство.»
«Обеспечить себе свое счастье есть долг (по крайней мере косвенно), так как недовольство своим положением при массе забот и неудовлетворенных потребностях могло бы легко сделаться большим искушением нарушить долг.»
«все люди уже сами собой имеют сильнейшее и глубочайшее стремление к счастью, так как именно в этой идее все склонности объединяются. Но только это предписание стремиться к счастью обычно таково, что оно наносит большой ущерб некоторым склонностям, и тем не менее человек не может составить себе никакого определенного и верного понятия о сумме удовлетворения всех [склонностей], именуемой счастьем. Поэтому нечего удивляться, что одна определенная склонность в отношении того, что она обещает, и того времени, в какое она может быть удовлетворена, в состоянии перевесить неопределенную идею и человек, например подагрик, выбирает еду, какая ему по вкусу, а страдание - какое он способен вытерпеть, так как по своему расчету он здесь по крайней мере не лишил себя наслаждения настоящим моментом ради, быть может, напрасных ожиданий счастья, какое будто заключается в здоровье.»
Содействие своему счастью не из склонности, а из чувства долга является примером подлинного морального поведения
«поступок из чувства долга имеет свою моральную ценность не в той цели, которая может быть посредством него достигнута, а в той максиме, согласно которой решено было его совершить; эта ценность зависит, следовательно, не от действительности объекта поступка, а только от принципа воления, согласно которому поступок был совершен безотносительно ко всем объектам способности желания.»
долг есть необходимость [совершения] поступка из уважения к закону
«поступок из чувства долга должен совершенно устранить влияние склонности и вместе с ней всякий предмет воли. Следовательно, остается только одно, что могло бы определить волю: объективно закон, а субъективно чистое уважение к этому практическому закону, стало быть, максима - следовать такому закону даже в ущерб всем моим склонностям.»
«В сфере же практического способность суждения только тогда и начинает показывать себя с очень выгодной стороны, когда обыденный рассудок исключает из практических законов все чувственные мотивы. Тогда он делается даже тонким; может случиться, что он будет придирчивым к своей совести или другим притязаниям в отношении того, что должно называться правильным, или же захочет для собственного наставления искренне определить ценность поступков…»
«…практическом обыденном разуме, если он развивает свою культуру, незаметно возникает диалектика, которая заставляет его искать помощи в(практической) философии точно так же, как это происходит с разумом в его теоретическом применении…»
(диалектика обыденного разума возникает из – за разногласий между склонностями человека и его потребностями и велениями долга)
Раздел ВТОРОЙ.
«Как только мы обращаемся к опыту и следим за поведением людей, мы встречаемся с частыми и, как мы сами признаем, справедливыми сетованиями, что нельзя даже привести никаких достоверных примеров убеждения в совершении поступков из чувства чистого долга; что хотя нечто и может произойти сообразно с тем, что велит долг, тем не менее все еще остается сомнение, произошло ли это действительно из чувства долга и имеет ли оно, стало быть, моральную ценность»
Нравственный закон является безусловно необходимым. В моральном принципе главным моментом является то, что он предписывается нам нашим разумом и выполняется в чистом виде.
«Но откуда же у нас понятие о боге как о высшем благе? Только из идеи нравственного совершенства, которую разум составляет a priori и которую он неразрывно связывает с понятием свободной воли. Подражание в нравственном вовсе не имеет места, и примеры служат только для поощрения»
«все нравственные понятия имеют свое место и возникают совершенно a priori в разуме, и притом в самом обыденном человеческом разуме так же, как и в исключительно спекулятивном»
Однако моральные принципы теряют свою ценность, когда восходят из эмпирического материала. Их необходимость состоит в привлечении человека к стремлению к высшему благу.
«Каждая вещь в природе действует по законам. Воля есть деятельность в соответствии с представлением о законе. Воля – это практический разум. Деятельность практического разума основывается на волении разума(объективном принудительном принципе) и императиве.»
Императивы являются только формулами для выражения отношения объективных законов воления вообще к субъективному несовершенству воли каждого разумного существа. Императивы подразделяются на категорический и гипотетический. Гипотетическим является «императив, следовательно, говорит лишь, что поступок хорош для какой-нибудь возможной или действительной цели.» Категорическим же является таким, «который признает поступок сам по себе, безотносительно к какому-нибудь намерению, т. е. и без какой-либо другой цели, объективно необходимым, имеет силу аподектически-практического принципа.»
«Он(категорический императив) касается не содержания поступка и не того, что из него должно последовать, а формы и принципа, из которого следует сам поступок; существенно хорошее в этом поступке состоит в убеждении, последствия же могут быть какие угодно. Этот императив можно назвать императивом нравственности.»
Помимо этого существуют ещё два императива, а именно императив благоразумия и императив умения. У императива благоразумия цель только возможна.
«Следовательно, императив, касающийся выбора средств для достижения собственного счастья, т. е. предписание благоразумия, все еще остается гипотетическим: поступок предписывается не безусловно, а только как средство для Другой цели.»
Обязанности по отношению к себе и другим. Поступай с другими так, как если бы хотел, чтобы поступали с тобой. Расценивай других людей и человека, не как средство, а как цель. Чтобы человек стал целью самой по себе необходимо условие моральности.
«Моральность состоит, таким образом, в отношении всякого поступка к законодательству, благодаря чему только и возможно царство целей.»
Всякое собственное законодательство(максима) должно согласовываться с царством целей и царством природы, поскольку законы природы налагают форму на максимы, в то время как цель ограничивает её. Максима должна быть всеобщим законом. Это возможно только при условии не противоречия самой себе.
РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ
«Воля есть вид причинности живых существ поскольку они разумны, а свобода была бы таким свойством этой причинности, когда она может действовать независимо от посторонних определяющих ее причин.»
Свободная воля подчинена нравственным законам. Оставаясь свободным в ряду причинности, человек подчиняется нравственным законам, так как его разум рассматривает себя как творца своих принципов.
Свобода и автономия воли являются умопостигаемыми, так как человек способен с помощью разума устремится в мир умопостигаемый.
«Разумное существо причисляет себя в качестве мыслящего существа к умопостигаемому миру, и только как принадлежащая к этому миру действующая причина оно называет свою причинность волей. С другой стороны, оно сознает себя, однако, и частью чувственно воспринимаемого мира, в котором его поступки имеют место лишь как явления этой причинности; но возможность этих поступков нельзя понять из этой причинности, которой мы не знаем; вместо нее эти поступки должны быть постигнуты как определенные другими явлениями, а именно желаниями и склонностями, как принадлежащие к чувственно воспринимаемому миру. Таким образом, все поступки, которые я совершаю как член умопостигаемого мира, были бы полностью сообразны с принципом автономии чистой воли; те же поступки, которые я совершаю как часть чувственно воспринимаемого мира, должны были бы быть взяты как всецело сообразные с естественным законом желаний и склонностей, стало быть, с гетерономией природы. (Первые основывались бы на высшем принципе нравственности, вторые - на принципе счастья.) Но так как умопостигаемый мир содержит основание чувственно воспринимаемого мира, стало быть, и основание его законов, следовательно, непосредственно устанавливает законы для моей воли (целиком принадлежащей к умопостигаемому миру) и, таким образом, должен также мыслиться как законодательствующий, то я должен буду признать себя мыслящим существом, хотя, с другой стороны, я как существо, принадлежащее к чувственно воспринимаемому миру, должен буду признать себя подчиненным тем не менее законам первого мира, т. е. законам разума, содержащего в идее свободы закон свободы, и, следовательно, подчиненным автономии воли; таким образом, я должен буду рассматривать для себя законы умопостигаемого мира как императивы, а сообразные с этим принципом поступки - как обязанности.»
-
Людвиг Фейербах «Эвдемонизм»
Воля – это стремление к счастью. К счастью стремится всё, что существует, живет, либо хочет существовать. Любое стремление есть стремление к счастью, как к состоянию благополучия. Основными задатками человеческой воли являются стремление к счастью, удовольствию, себялюбие. Счастье постижимо лишь в несчастье. В состоянии самоубийства, например. Надежда, скорбь, зло, голод существуют только потому, что есть стремление к счастью. Для достижения полного счастья необходимо цельное тело с головой. Потеря головы влечет за собой потерю счастья. Счастье индивидуально. То, что является счастьем для одного человека, может оказаться несчастьем для другого. Стремление к половому сближению не является противоречием в стремлении к счастью. Время лечит. Нет никакого другого лекарства от незалеченных болезней, гнусностей природы. Для сохранения или приобретения телесного и духовного здоровья необходимы правила поведения. Правила поведения – обязанности по отношению к себе, нравственное стремление к счастью. Удовлетворение стремления к счастью, основанный на склонности или стремлении, - чистоплотность. Порок – нечистоплотность. Он основан на природной лени человека, привычке. Добродетели без счастья нет. Моральность также зависит от внешних причин. От природы, например.
-
Фридрих Ницше. «По ту сторону добра и зла»
«ибо все философы до сих пор любили свои истины.»
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
