1287-1 (622665), страница 6
Текст из файла (страница 6)
Кроме того, появление городов создало еще одну проблему – проблему исполнения судебных решений. В малой общине человека, отказывающегося подчиниться решению судьи, наказывала сама община, и способы наказания, хотя по форме и были весьма разнообразны, по сути сводились к трем мерам: штрафу, изгнанию или казни. Но с ростом общины организация коллективных карательных действий становилась делом все более трудным. Судья же никаких средств для принуждения к исполнению своего приговора не имел. Эта задача не могла быть возложена ни на кого, кроме как на людей, специально подготовленных к совершению насилия, т.е. на профессиональное воинство. В итоге эти две общественные силы – судебная и законодательная, с одной стороны, и военная, с другой, - должны были войти в союз, господство в котором приобретала одна из них.
Так возникало единое учреждение, развившееся впоследствии в государство.
Подчеркнем главное в его первоначальной истории.
Государство образовывалось как учреждение безвластное. Ни у судьи, ни у военачальника власти над обществом не было и свою волю они ему диктовать не могли. Напротив, в своих решениях они всецело были подчинены воле общества.
Необходимость появления государства вытекала из развития отношений собственности, обусловленного восхождением общества на личностную ступень существования. И исходное его назначение заключалось именно в защите права собственности. Не жизни даже, а собственности человека. При этом само оно собственником не признавалось и не являлось.
Содержание государства назначалось обществом. Ни судья, ни военачальник не могли потребовать от общества больше того, что оно давало им по своей воле.
Но сконцентрировав в своих руках законодательную, судебную и карательную функции, государство в скором времени превращается из наемного и служебного учреждения в учреждение, властвующее над обществом. Основой такого превращения явился введенный в закон новый порядок его содержания, согласно которому прежние добровольные платежи делались обязательными. То есть введение системы поборов (или налогов). С этого момента государство становится институтом власти. С этого момента оно перерождается в свою противоположность – из стража собственности – в его вора, причем, вора, отнимающего, как уже говорилось, не просто часть достояния человека, но само право человека быть собственником. "Гражданин" становится "подданным". Гражданское право уступает свое место праву силы, закон – произволу властителя. Вместе с собственностью человек лишается и свободы. С этого момента в обществе не остается свободных людей. Каждый, включая и самих властителей, обращается в раба. В истории человечества начинается эпоха, основным содержанием которой является борьба за власть, а формами этой борьбы – войны, восстания, революции, убийства, казни и т.п. Такая борьба нередко ведется под знаменем "борьбы за свободу", но целью ее всегда является не упразднение, а захват, следовательно, и утверждение власти одних людей над другими, отчего она всегда оборачивается "борьбой со свободой". Эта эпоха не закончилась и в наши дни, продолжая обогащаться новыми приемами завоевания и противодействия власти, в частности, террором.
Здесь мы впервые встречаемся с явлениями "власти" и "свободы". Прежде их не было. Они возникают с появлением на свет личности. Определить их суть можно следующим образом. Власть есть возможность диктовать свою волю другому человеку. Свобода – независимость от чужой воли. В свою очередь термин "воля" будем понимать как контроль над собственным сознанием.
Воля есть признак самосознающего субъекта. У социального человека воли нет, он руководствуется потребностями. Наличие воли составляет особенность личности. Она представляет собой умение направлять ход своих мыслей на поиск путей к достижению сознательно выбранной цели и строить свое поведение сообразно мысленно составленной стратегии. Но, научившись контролировать свое сознание, личность может испытывать соблазн взять под контроль и чужое. При этом от другого человека вовсе не требуется, чтобы он перестал думать по-своему – это и неосуществимо. Но, думая по-своему, он в своем мышлении, а следовательно, и в поведении, должен руководствовался волей первого и воспринимать его волю не как субъективное требование другого человека, а как объективное условие своей жизни. Условие, с которым так же невозможно спорить, как с тем, что люди смертны, которому так же нельзя противиться, как смене дня и ночи, и на которое так же бессмысленно сердиться или обижаться, как на то, что огонь жжет. Его надо просто принять таким, каково оно есть, и подчиниться ему. Во всем же остальном считать себя свободным. Диктуя таким образом свою волю другому человеку, первый приобретает власть над ним.
Надо иметь в виду, что всякая власть отнимает у человека свободу полностью – подобно тому, как налог полностью лишает его собственности. Нельзя быть свободным на девяносто девять процентов, и лишь на один процент – подвластным, ибо если кто-то может отобрать хоть сколько-нибудь, хоть один процент свободы у другого человека, он может отобрать и девяносто девять, и все сто. Между тем, свобода – необходимое условие человеческого существования, родовой атрибут личности. "Человек – свободное существо. Это составляет основное определение его природы" (Г. Гегель. Философская пропедевтика, § 22). В обществе, допускающем - более того - признающем законной власть человека над человеком, нет ни свободы, ни полноценных личностей (есть лишь их "личинки"). Именно таким и является сегодня всякое человеческое общество.
Подтверждением тому служит свод законов любой страны, в том числе и России. Не задерживаясь на том, что Россия, обширная страна с многовековой историей и многомиллионным народом, урезана Конституцией (ст. 1) до "государства" (свои государства Россия меняла не раз), обратимся к ее третьей статье, где читаем: "...Источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ". "Источником власти" для кого? Для чиновников, составляющих государство. Власти над кем? Над тем же "многонациональным народом", над каждым, живущим в России. Таким образом, Конституция гласит: человек вправе властвовать над другим человеком, над многими людьми, если он – государственный чиновник. Власть законна, если она – "государственная". И так – во всех концах земли. (Что изменилось со времен фараонов? Только источник власти. Но не ее носитель и не порядок вещей, диктуемых ею. Великое "демократическое" завоевание современности: владение людьми не по воле небес, а по воле самих же этих людей!).
(Заметим, кстати, что форму власти, предполагающую подчинение народа чиновникам, государству, правильно называть "бюрократией", а не "демократией". Разница между тем и другим заключается в том, что в условиях бюрократии закон воплощает в себе волю государства, а в условиях демократии – волю народа. В настоящее время демократии нет нигде, хотя ее торжества, кажется, осталось ждать уже недолго. Первый шаг к демократическому преобразованию общества заключается в том, чтобы, оставив чиновнику право писать законы - любые, какие он вздумает, – а вернее сказать, сохранив за ним эту обязанность, предоставить каждому гражданину возможность публично, т.е. в судебном порядке, отменить любой из сочиненных им законов. Тем самым дать человеку возможность руководствоваться в своей жизни собственной волей, а не волей чиновника. В этом случае общество живет по законам, соответствующим его собственным нуждам и интересам, что наполняет закон неодолимой силой, государство утрачивает свою власть над ним и возвращается к своему естественному – служебному – назначению. И эта независимость от чиновника делает, наконец, людей свободными. В России предвестием подобных перемен служит, в частности, учреждение Конституционного суда (уже суда, но еще практически недоступного гражданину), что и позволяет говорить об их близости).
Власть человека над человеком – явление противоестественное и безнравственное. Быть человеком – значит быть личностью, а быть личностью – значит не быть подвластным. Условие личностного существования – свобода. Личность и власть – "две вещи несовместные". Поэтому властвующее государство объективно является главным врагом общества. К счастью, историей человечества в конечном счете управляют отнюдь не чиновники, а неподвластные людям законы бытия. И эти законы диктуют неизбежность личностного перерождения человечества. А, следовательно, неизбежность отмирания института государственной власти.
Итак, подведем итог. Социальная форма жизни была усвоена человечеством, поскольку обещала полностью удовлетворить потребности всякого человека. Открыв для себя обмен как способ перемены потребительной формы своих, избыточно создаваемых, благ, социальный субъект обретает самосознание и вступает в фазу личностного перерождения. Вступает, поскольку это еще больше повышает его потребительные возможности. Но теперь его жизнь впервые оказывается в зависимости не только от объективных законов природы, но и от его собственного, еще незрелого разума. Не понимая сути этих законов, не понимая себя самого (видя, например, в муравьях и антилопах своих "социальных" собратьев, в пчелах и бобрах – товарищей по "труду" и т.п.), он пытается взять течение своей жизни в свои руки, и в результате, положив в основу общественного устройства, вместо собственности и закона, налоги и власть, оказывается в конфликте с этими законами, тем самым в конфликте с самим собой, отчего история человека оборачивается историей войны с человеком. Как ребенок, не надеясь на собственные силы, не находя опоры в своей едва нарождающейся личности, он ищет покровителя, защитника, кого-то, кто взял бы на себя ответственность за его судьбу – и находит его в лице государства. Но государство, стихийно созданное им самим, по самой сути своей не предназначено для выполнения такой задачи. Будучи учреждением служебным, оно не способно властвовать над людьми с пользой для них. В противоестественной для себя роли оно властвует во вред им. В результате социальные обещания изобилия остаются не исполнены и даже делаются во мнении людей утопическими, неисполнимыми.
Таково состояние современного человечества.
Заключение
Когда-то некое существо, во многом похожее на некоторых современных обезьян, подчиняясь естественному стремлению к пище, нарушило никогда прежде не нарушавшийся закон животного существования – приспособления к среде – и стало на путь приспособления к орудию. Этим орудием была всего лишь подобранная с земли палка, охранявшая его жизнь, пока оно кормилось на равнине.
Кем было это существо, когда и где обитало? Принадлежало ли оно к одному животному виду или видов, ставших на путь очеловечивания, изначально было несколько? И если несколько, то они сформировались на одной территории или на разных, жили в одно или разное время? Об этом в статье не сказано ничего. Конечно, можно, например, предположить, что жило оно 4 миллиона лет тому назад в юго-восточной Африке и прозывалось "афаренсис". Но что переменится, если однажды выяснится, что пионером в этом перерождении был совсем другой вид, существовавший еще за 4 (или даже за 40 или 400) миллионов лет до афаренсиса, и не в Африке, а в Азии (или, скажем, в Гренландии)? Что в этом случае переменится в содержании нашей истории и в нашем представлении о себе? Можно даже спросить: а зачем нам вообще знать свою историю? Каков практический смысл этого знания? Людей заботят проблемы дня сегодняшнего, решение которых несет будущее, а не прошлое. Люди хотят знать, что будет завтра, через год, через десять лет, а выяснение того, перебили ли когда-то кроманьонцы неандертальцев или ассимилировались с ними, сегодня уже ровным счетом ни на что повлиять не может. Только знание будущего позволяет верно ориентироваться в ходе текущих событий, только оно имеет практическую цену. Будущее – вот главная загадка, волнующая всех! Будущее, а вовсе не минувшее. Может ли история дать нам ключ к будущему? Да, но только в том случае, если понимать ее не как хронологию или географию истории, а как ее логику. Именно логика истории позволяет увидеть будущее так же ясно, как если бы оно было прошлым.
Логика приспособления к орудию предопределила будущее нашего первопредка. Оставаясь животным ("С – О"), он стал "дочеловеком".
Со временем это животное открыло полезные свойства камня, а затем – возможность превращения камня из естественного орудия в искусственное. Это открытие подняло его на следующую ступень совершенства, наделив способностью к идеальному восприятию действительности – способностью манипулировать образами предметов этой действительности сообразно своей потребности в них. Благодаря ему оно стало "предчеловеком" (С – Ор – О").
Следующим шагом в его развитии явилась замена орудия другим, подобным себе, существом. Появляется "социальный человек", то есть существо, наделенное сознанием и речью ("С – С – О"). В это время стадная форма общинности заменяется формой племени.
И, наконец, благодаря обмену продуктами своей деятельности, "социальный человек" становится "личностью" ("С – О – С"). Он открывает для себя существование своего "Я" и впервые удивляется ему. Кто я? Откуда возник и для чего существую? Не зная ответов, он создает религию и философию. Впервые задавшись вопросом об истинности своих представлений – науку. Кроме того, строит города, изобретает письменность, осваивает ремесла и пытается подчинить течение своей жизни своей воле. Он становится животным цивилизованным.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
