139292 (620291), страница 8
Текст из файла (страница 8)
В “Шестодневе” свт. Василия Великого о сотворении человека и о врачевании грехопадения не сказано ничего. И не могло быть сказано, потому что святоотеческая христология сложилась позднее. Святые Отцы не предложили от себя чего-то выходящего за рамки Свщ. Писания Ветхого и Нового Завета. Опорными пунктами для православной (святоотеческой) антропологии и христологии были сотворение человека по образу Бога (Быт. 1, 27), обетование Богом Спасителя (Быт. 3,15), кожаные одежды (Быт. 3,21), ключи девства – но именно эти пункты не находят отражения у православных антиэволюционистов, их избегают научные креационисты, в том числе и священнослужители, разделяющие идеи научных креационистов. Новое творение во Христе фактически игнорируется, что ведет к эклетизму или православному “фундаментализму”, уводящим от истины.
Естественнонаучная апологетика, во-первых, призвана восстановить историческую справедливость: возникновение естественных наук было связано с новым отношением к законам природы, которые объяснялись как проявление Воли и Замысла Божьего. Природа чуда – вот что явилось одной из причин возникновения естествознания; другой причиной могло быть изменение отношения к Богопознанию – после трудов Григория Паламы о познании Бога через Его действования (энергии) в мире изменилось и отношение к природе. Творец стал познаваться из творений. Чудо как событие, противоречащее законам природы не только не противоречило наукам, но обусловило их появление указанием на то, что эти законы должны существовать. Бог как Творец законов может на время отменить их действие – в этом природа чуда. Такое понимание чуда содержалось в трудах практически всех ученых XVII-XVIII вв., например, Р. Декарта, В. Лейбница, И. Ньютона. Само существование природы с ее законами является, по Лейбницу, “непрерывным чудом”. Это не кажется странным: если чудо – нарушение закона, действующего в мире, то оно возможно именно там, где существуют законы. Пантеизму же чуждо всякое представление о законе, ибо его мир населен духами, которые и являются движущими силами природных процессов. В связи с этим нехристианские пантеистические цивилизации (Китай, Индия) до ХХ века не имели сколько-нибудь развитых естественных наук.
В качестве наиболее известного и очевидного примера непрерывного чуда можно назвать феномен жизни, противоречащий второму началу термодинамики, согласно которому все процессы протекают с увеличением беспорядка; жизнь же есть постоянное увеличение порядка в данной живой системе. Поэтому факт существования жизни всегда был одним из наиболее ярких свидетельств в пользу истинности христианского учения.
Творцы научного естествознания одной из своих задач видели защиту христианства от пантеизма и оккультизма, характерного для эпохи Возрождения, путем открытия законов, неизменных для человека, но не для Бога. Естественнонаучная апологетика, таким образом, в своем становлении как практическое богословие должна выявлять историческую связь научного познания с религиозным; не “открещиваться” от проблемы чудес, как это делает креационная наука; внимательно изучать открытия естественных наук, в которых (по крупицам) находить свидетельства о духовном миробытии.
Таких свидетельств не может не быть. В частности, интересными представляются взгляды современного физика Э. Тайнова, предложившего синтез православного богословия, метафизики и квантовой механики на основе развития идей, высказанных В. Лейбницем и Н. Лосским. Э. Тайнов утверждает, что “глубинный источник свободы в видимом мире находится за его пределами – в мире невидимом”. Речь идет о векторе состояния микрочастицы, который имеет референт (объект реальности или Абсолютного Бытия) и является субстанцией духовной природы, которая вероятностно управляет материальными объектами в пространстве-времени, располагая полной и конкретной информацией об их возможном поведении и оказывая на них силовое воздействие. Дополнительные свидетельства в пользу объективного существования указанных референтов дает обнаружение субстанциальных связей в экспериментах Аспека с сотрудниками в 1982 году. Квантовая механика – удел специалистов, но, вряд ли кто рискнет опровергнуть ее как науку неистинную.
Научное познание мира
В 1880 году (уже после выхода трудов Ч.Дарвина) на заседании Берлинской Академии наук с речью “Семь мировых загадок” выступил крупный немецкий физиолог Эмиль Дюбуа-Реймон. В речи были сформулированы семь труднейших проблем познания – мировых загадок: 1) сущность материи и силы (энергии); 2) происхождение движения; 3) возникновение жизни; 4) целесообразность в природе; 5) возникновение простейших ощущений и сознания; 6) разумное мышление и происхождение тесно связанного с ним языка; 7) вопрос о свободе воли. Докладчик утверждал, что из семи загадок три, а именно первая, вторая и пятая, являются для человеческого разума вечно неразрешимыми и полностью транцендентными. Три других – третья, четвертая и шестая – очень трудные, но познаваемые. О седьмой ничего определенного не было сказано.
Научное познание миробытия ведется в последние четыре столетия. Науки, перечень которых все увеличивается, в частностях решают вышеуказанные “мировые загадки”, но целостного научного знания о мире так и не достигнуто. Отдельные открытия, теории или просто факты дают относительное знание, чему свидетельством являются большое число мировоззрений, апологеты которых часто не находят единства взглядов на, казалось бы, фундаментальные законы миробытия.
Причина для этого, несомненно, есть. Научному познанию недоступно целостное понимание мира потому, что сам принцип научного познания ограничен – в изучении мира и человека ученый опирается исключительно на разум, или – по-православному – на разумные силы души, что исключает “целостное мудрование” – восприятие мира и человека целостной душой. Только такое восприятие приводит человека к вере в Бога, которая и дает целостное знание и целостное мировоззрение.
Научное познание и религиозное ведение – два разных отношения к миробытию, которые часто противопоставляют в форме антитезы “вера и/или знание” или “наука и/или религия”. На самом деле, противоречия или противоположения между наукой и религией нет. Эти два отношения к миру пока психологически относительно несоизмеримы, абсолютно же несоизмеримы скептицизм и атеизм (вера в то, что Бога нет). Иеромонах Серафим (Роуз) пишет, что “хотя откровенное знание выше натурального, все же мы знаем, что не может быть противоречий между истинным Откровением и истинным натуральным знанием” 28.
Противоречить могут некие ложные представления и стереотипы в мышлении ученых и богословов, представляющих разные способы познания мира и человека. На практике скепсис и атеизм ученых часто взаимообуславливают друг друга – в этом еще одно доказательство внутренней неполноты научного познания мира, что и приводит к относительности научных истин.
Относительная несоизмеримость современного научного и религиозного знания не является непреодолимой категорией бытия. Скепсис ученых (который может быть и позитивным явлением), само развитие науки, выявляющее относительность научных истин, возврат к этическим идеалам в стремлении к научной истине, развитие естественнонаучной апологетики как альтернативы креационной науке позволяют надеяться, что в будущем необходимо возникнет продуктивный диалог между учеными и богословами. Для этого важно выявление и преодоление ложных представлений и стереотипов (парадигм) мышления.
В полемике, касающейся происхождения жизни и сотворения человека, ложным стереотипом мышления и ученых и богословов является “застревание” на первых главах книги Бытия. Изложенная выше информация имеет целью как раз преодоление этого стереотипа. Шестой день Творения и ветхозаветное Откровение о сотворении человека после нового Творения во Христе Иисусе (2 Кор. 5:17) уже не могут быть единственной основой диалога между учеными и богословами. Первоосновой должно быть новое творение и святоотеческая антропология. Уже отмечалось, что в Бытии (главы 1-3) есть откровение о том, что будет новое творение: это обетование Спасителя, первое врачевство – кожаные ризы, непреложность в ветхом Адаме образа Божьего – это откровение чаще всего остается за рамками диалога о происхождении человека.
Наконец, некий научный факт – ключи девства в женском роде человека – относящийся к научной антропологии, высвечивает иначе проблему отношения человека и мира животных.
Не умаляя значения мнений свт. Василия Великого и свт. Григория Нисского, изложенных в их трудах, нужно иметь в виду то, что в 4-м веке догматы о Богочеловечестве Спасителя не были изложены столь ясно, как в трудах св. Максима Исповедника и последующих св. Отцов. Поэтому, исследуя после семи Вселенских Соборов вопросы мироздания и сотворения человека, невозможно оставаться на уровне представлений великих каппадокийцев. Шестидневное творение как генезис по Максиму Исповеднику и его христология как кинезис – упраздняет множество неточных мнений, возникающих из игнорирования православной христологии.
Истинная наука, построенная на логических принципах, исследуя материальное, в отдельных (а может, в большинстве) своих фактов может свидетельствовать и о духовных истинах.
Православное познание бытия и человека предполагает усвоение Истины как целожизненного состояния человека с вовлечением в познание всех сил его личности – разума, воли, сферы чувств. Такое познание невозможно вне Церкви как Тела Христова. Неправославное познание миробытия и человека дает знание только относительных истин и характерно для протестантских конфессий, обычно рационализирующих поиск истины. Это связано с отказом от христологических догматов и приводит к заблуждениям. Пример – креационная наука, возникшая из креационизма как мировоззрения. Креационная наука является лженаукой, так как уводит богословскую и научную мысль от нового творения во Христе Иисусе (2 Кор. 5,17), и более того, обуславливает путаницу в христианском понимании единобожия, давая повод трактовать монотеизм в ветхозаветных категориях.
Теория универсальной спонтанной эволюции не может быть истинным знанием, поскольку человек животноподобен, но не единосущен животным; ложность научно-эволюционного антропогенеза ставит под сомнение и всю идею происхождения видов через естественный отбор и борьбу за существование. Диалог религии и истинных наук возможен и необходим для достижения целостного знания о человеке и творении; реальная возможность диалога зависит от развития естественнонаучной православной апологетики; этим будет преодолен эклектизм креационной науки. Необходима смена парадигмы в диалоге и проповеди православного учения о сотворении мира – следует отказаться от стереотипа ведения диалога только в рамках первых двух глав Бытия и “Шестоднева” свт. Василия Великого. Основой диалога должна быть святоотеческая христология и антропология.
6. Заключение
Шесть дней творения (Быт. 1-2), и, в особенности сотворение человека, c возникновением естественных наук, а также с момента преодоления Афанасием Александрийским, Василием Великим и другими св. Отцами эллинистической и оригенистской концепции Творения как вечного циклического повторения миров и круговорота вселенных, не может более трактоваться только в рамках библейской (ветхозаветной) космогонии. В учении прп. Максима Исповедника имеется толкование шести дней творения как пяти последовательных отделений – генезиса, следующее из святоотеческого учения о Логосе (Боге Слове) как принципе творения Богом мира и человека. Сотворенный Богом мир как гармония противоположений должен был Адамом и Евой быть преображен и возвращен Богу в новом качестве – обóженном – через благое использование высшего дара человеку – сотворения человека по образу Бога, то есть дара свободы.
Тот факт, что Адам оказался ниже своего призвания и утратил способность осуществить кинезис – движение к Богу, не изменил ни принцип, не цель сотворения Богом мира и человека, уклонившегося через своеволие от свободного осуществления божественных идей. Кинезис – движение сотворенного человека и видимого мира к Богу исполняет Новый Адам – Сын Божий, Иисус Христос, принимая на Себя последствия грехопадения и тем врачуя человеческое естество и соединяя противоречия, которыми стали противоположения генезиса: нетварное – тварное; небесное и земное; в земном – рай и мир за его пределами; дух и материя; мужское и женское.
Генезис невидимого и видимого мира, и, в особенности, человека был актом Божественной Премудрости, так что извращение дара Божественной свободы в обоих мирах не уничтожило творение, ибо в творении человека имманентно имелась возможность врачевания Творцом падения первых людей. Откровение об этой возможности есть уже в первых трех главах книги Бытия. Таким существенно важным откровением о логосном принципе творения и будущем Боговоплощении является: сотворение человека по образу Божьему (Быт. 1,27) (преп. Максим Исповедник, Исаак Сирин, П. Евдокимов); сотворение человека в двух ипостасях – мужчины и женщины – Семя которой стерло главу змия (В.Н. Лосский); обетование Спасителя после грехопадения Адама (Быт. 3,15); акт Божественного Промышления (“благословение” по Нелласу Панайотису или “лекарство” согласно Николаю Кавасиле) – первое врачевание грехопадения – облечение в кожаные одежды (Быт. 3,21); сотворение (рождение от Адама) Евы девственницей, ибо только через рождение от Девы мог воплотиться Бог (Ириней Лионский, Амвросий Медиоланский), дабы частично воспринять “кожаные одежды” (тленность, смертность и безукоризненные страсти), а затем совлечься их через нетление произволения, чтобы вернуть человеку возможность обóжения.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
