9722-1 (620168), страница 4
Текст из файла (страница 4)
Не случаен, конечно, и интерес к богословию 'онтологической энергетики' св.Григория Паламы у многих авторов нашего столетия, вообще к богословию духовного Ренессанса в Византии XIV в. (в России - эпоха преподобных Сергия Радонежского и Андрея Рублева), богословию, живоносный дух которого оказался в определенной степени созвучным русскому религиозно-философскому ренессансу XX в.
Целостная (а значит - религиозная) антропология не возможна и без космологии, современная проблемность которой, конечно, не способствует традиционному органическому мировоззрению. С другой стороны, современный антропный космологический принцип с его явным телеологизмом отражает возрастающую тенденцию к осмыслению макрокосмоса через микрокосм (человека).
Несомненно, что и сегодня насущно необходимо выработать уважение к человеку, как носителю образа и подобия Божия, как исходной ценности тварного мира. Без ориентации на углубленное осмысление человека как сотаинника Божия, его Создателя, как показал исторический опыт, другие задачи, в том числе самые утилитарные, не решаются, ибо человеческая природа неделима.
Сегодня права и свободы человека (в основе которых лежит свобода совести, мировоззрения) только начинают признаваться (с большим трудом и с периодическими откатами назад) исходной ценностью в нашем обществе. Но безмерность и тоска свободы, ее апофатизм, нуждаются в Том, Кто сказал: "Я есть Путь, Истина и Жизнь".
Примечания:
[1] О чем, например, как и о многом другом, предупреждал "любителей рода человеческого", строителей "хрустального дворца" для будущих счастливцев Ф.М. Достоевский в "Записках из подполья". Полемика и ранних славянофилов против рационализма, приводящего к распаду целостности жизни, представляется в этом отношении не совсем устаревшей. Конечно, опасен не столько сам по себе рационализм, сколько его абсолютизация.
[2] См.: Тростников В.Н. Научна ли "научная картина мира"? // Новый мир, 1989. ? 12. Критику этой статьи см. там же, ? 7, 1990.
[3] См.: Бердяев Н.А. Царство Духа и царство кесаря (гл. II). Париж, 1951; Йозеф Рацингер. Введение в христианство. Брюссель, 1988. С. 26-34.
[4] В одной из пионерских песен 30-х годов содержался прямой призыв к "мировому пожару".
[5] Внутренняя логика чего ярко показана, например, у А.П. Платонова ("Чевенгур").
[6] Принцип свободы, как органически чуждый рационализму (речь идет именно о принципе, а не о диалектике свободы и необходимости, вполне понятной попытке увязать крайние термины антиномии) ограничивает его, апофатически (отрицательно) определяя сферу внерационального.
[7] В русском Православии такое единение, не поглощающее личность, выражается понятием "соборность".
[8] Еще в начале XVIII в. высказывалась мысль, что распространение представления, что все религии равноправны, ведет к уничтожению религиозных убеждений (См.: Райхард Лаут. Что говорит нам Достоевский сегодня? // Общественные науки, 1990, ? 1). Без попытки анализа данного небесспорного высказывания можно сказать лишь, что сам примат свободы убеждений (ставший аксиомой современной науки об обществе и с большим трудом усваивающийся общественным сознанием) можно убедительно обосновать лишь религиозно.
[9] См., например: Достоевский Ф.М. "Записки из подполья". Ф.М. Достоевский, как известно, по типу мышления относится к XX в. (а, может быть, и к XXI-му! ), когда значительно усилилась поляризация противоположностей в человеческой природе и обществе.
О православно-христианском миропонимании
[10] Ср. с 'древним экстазом' (с греч.: вы-ход, ис-хождение, ис-ступление), в котором снимается субъект-объектный дуализм.
[11] Это в яркой форме проявилось в квантовой механике. Ср.: "Реальность имеет бесконечную, безмерную, а потому и безусловно недоступную и темную для нас глубину, в которой в каком-то смысле возможно безусловно все, - в том числе и логически-метафизически немыслимое" (Франк С.Л. "Непостижимое". Мюнхен, 1971. С. 302). Одиозный в атеистической литературе термин "сверхъестественное" с непредвзято философской точки зрения означает не что иное, как переход в другую понятийную систему.
[12] Приводя этот (в духе наивного реализма) довод против онтологического аргумента в пользу бытия Божия, обычно упускают из виду, что идея Бога не есть идея в ряду других идей, а есть некая всеобъемлющая сверхидея, поэтому традиционная логика к ней неприложима, как неприложима она уже к известным апориям и к антиномиям.
[13] Не является ли стремление к ипостазированию понятий следствием глубинной, не всегда осознанной памяти об утраченном единстве? В философии Гегеля, например, попытавшегося возродить это единство (бытия и мышления), жизненный (оптимистический) тонус очень высок (на что редко обращают внимание).
[14] Против такого "онтологического" отрицания можно, кстати говоря, выдвинуть тот же довод, который обычно приводится против онтологического утверждения (онтологического аргумента). Умозрительное отрицание может так же быть некорректным. Принцип онтологического минимализма Оккама (сущности не следует умножать без необходимости) неприложим к духовно-идеальной сфере, где само понятие необходимости представляет непростую проблему.
[15] Большая заслуга философии Канта в том, что в ней четко ставится вопрос о границах.
[16] Такое, якобы основанное на опыте, отрицание построено на скрытой подмене индукции (исходящей из явно недостаточных по своей полноте эмпирических данных) дедуктивным выводом (отрицанием), следующим из отрицательной интуиции рассудка. Известный в англоязычной философско-религиозной литературе "вызов Флю" (Flew's challenge: "Какие события должны иметь место в будущем или должны были иметь место в прошлом, чтобы они составили для вас доказательство отсутствия милосердия Божия или отрицания того, что Он существует?", 1955), направленный против априорной предвзятости, не достигает цели, ибо сам основан на спорных предпосылках: о симметричности двух подходов: усеченного (позитивистского) и открытого (религиозного), о том, что вопрос о бытии Божием может решаться путем выбора решения на основе "данных", пусть и внутреннего опыта, исходя из якобы общепринятого понятия существования. Насколько тоньше рассуждения преп. Максима Исповедника (ок. 580-662): оба положения, что Бог есть и что Он не есть (речь идет о свойствах Божиих. - В.Н), могут быть допускаемы в созерцаниях о Боге и не без основания: одно, как утвердительно полагающее, что Бог есть, как причина всего сущего; другое - как положение, отрицающее в Боге все, что принадлежит сущему, по причине превосходства Его над всем сущим. Но ни одно из этих положений не может быть принимаемо в строгом смысле слова, ибо ни одно из них не утверждает положительно, так ли в действительности и есть то или другое, чего мы допытываемся. Ибо с Богом ничто - существующее ли или не существующее - не связано силою естественной необходимости. Он имеет бытие... превосходящее всякое утверждение и отрицание (См.: 'Писания св. Отцов и учителей Церкви, относящиеся к истолкованию православного богослужения', СПб., 1855. Т. 1. С. 298-299). Апофатизм святоотеческого богословия не позволяет прилагать позитивистский принцип верификации к бытию Божию (см. также прим. 23).
[17] Об этом говорит, например, самая возможность систематических заблуждений человеческого ума, получающая в гносеологии, построенной на 'теории отражения', довольно поверхностное, в основном, психологическо-социальное объяснение.
[18] См.: Франк С.Л. Цит. соч. С. 111.
[19] Это ярко выражено в творчестве Ф.М. Достоевского, который и о себе говорил: "Всю жизнь за черту переходил". По высказыванию Гегеля, определить границу означает ее переступить, и даже мысленное преодоление границы есть все-таки ее преодоление, хотя и в другой реальности, и в этом смысле оно не может быть ложным.
[20] Что, как и склонность человеческого мышления к монизму вообще, можно рассматривать как следствие глубинной памяти о первоначальном монотеизме.
[21] "Если Бога нет, то сам должен богом стать", - говорит один из героев (Кириллов) Ф.М. Достоевского. На этическом уровне это переходит в принцип: Если Бога нет, то все дозволено, - высказанный другим персонажем в романе 'Братья Карамазовы'.
[22] Ср. с мистическим опытом самоуглубления, известным многим религиям. В древней заповеди: "познай самого себя" - содержится и этот смысл.
[23] Св. Григорий Палама говорит: "Если Бог - природа, то все остальное - не природа, если же то, что не Бог, является природой, то Бог не природа, и даже Он не есть, если другие существа суть" (цит. по: Лосский В.Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви // Богословские труды (далее: БТ). 1972. ? 8. С. 24).
О православно-христианском миропонимании
[24] Опыт восхождения к Божеству описывается у Дионисия Ареопагита в антиномической терминологии "пресветлого мрака". О катафатическом и апофатическом богословии, о "метафизике света" см.: Лосский В.Н. Цит. соч., Гл. II, XI.
[25] С.Л. Франк определяет мировоззрение, соответствующее такой метафизической реальности как "антиномический монодуализм" (Цит. соч. Там же). Можно ту же парадигму сформулировать не в терминах "сверхъестественного" и "естественного", а в терминологии "духа" и "природы", предлагаемой Н.А. Бердяевым. Антиномичность глубоко свойственна православной догматике. Догмат есть вероучительное определение, сформулированное и принятое Церковью на основании Ее духовного исторического опыта, принимаемого верой. Догмат носит в большей степени характер свидетельства о духовной реальности, чем дискурсивного вывода, и часто выражается в апофатической и антиномической форме, что обусловлено природой этой духовной реальности. В методологическом смысле можно попытаться провести некоторую аналогию догматов с аксиомами. Св. Григорий Палама говорит: "Всякому богословию, желающему соблюдать благочестие, свойственно утверждать то одно, то другое, если оба утверждения истинны". (Цит. по: Лосский В.Н. Паламитский синтез // БТ. 1972. С. 197). Гипотетически можно, конечно, говорить о смене одних антиномий другими при переходе к более полной понятийной системе, но фактически антиномии, касающиеся основ Бытия чрезвычайно устойчивы, например, известные антиномии Канта. Об антиномиях в богословии см.: Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. М. 1914, Часть 1, гл. II.
[26] Православные богословы, используя философский аппарат, не стремились во что бы то ни стало философски "увязать" догматическое вероучение, полагая за основу данные Божественного Откровения. (О троичности Божества см.: Мф. 3, 16-17; 28, 19; 1 Ин. 5, 7). С философской точки зрения, некоторая множественность в Абсолюте как бы находится в некотором соответствии с множественностью мира. См.: Булгаков С.Н. Философский смысл троичности // Вопросы философии. 1989. ? 12. С. 90-97.
[27] Сотериология - учение о спасении. Полноту спасения, согласно христианскому вероучению, осуществляет Бог, а не Его посредники. Иисус Христос именуется однажды в Священном Писании "Посредником" (1 Тим. 2, 5), но не в иерархически-онтологическом смысле (как в язычестве), а в Промыслительном. Представление о какой-либо "третьей" промежуточной природе чуждо христианской метафизике.
[28] См.: Афинагор. Прошение о христианах, 10 // Раннехристианские отцы Церкви. Брюссель, 1978. С. 419.
[29] Цитаты из св. отцов приводятся по: Лосский В.Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви // БТ, 1972. ? 8. С. 47.
[30] Раtгоlоgiа Grаеса, еd. Мignе, t. 150, соl. 1205С.
[31] Тейяр де Шарден так выражает эту мысль: "Вселенская энергия должна быть мыслящей энергией, она не может быть ниже по степени развития, чем те цели, которые одушевляются ее действием. И следовательно... космические атрибуты, с которыми она представляется современному взгляду, никак не снимают необходимости того, чтобы мы признали за нею некую трансцендентную форму личности" (Цит. по: Йозеф Рацингер. Цит. соч. С 184).
[32] Булгаков С.Н. Об Откровении // Вестник Русского Христианского Движения. 1983, ?140. С. 8.
[33] Архимандрит Киприан (Керн). Антропология' Св. Григория Паламы. Париж, 1950. С. 367.
[34] Русское слово "покаяние" не передает всего смысла, содержащегося в греческом новозаветном термине "μετανοια" - глубокое внутреннее изменение.
[35] См: Достоевский Ф.М. 'Братья Карамазовы', книга седьмая, глава 'Луковка'.
[36] См.: Лосев А.Ф. История античной эстетики. Поздний эллинизм. М., 1980.С. 124-125.
[37] В способности человеческого сознания преодолевать любые границы, в том числе и временные, Н.О. Лосский видел признак бессмертия человека (см. его 'Общедоступное введение в философию'. Франкфурт-на-Майне, 1956. С. 26).
[38] О православных триадологии и христологии см.: Лосский В.Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви; его же. Догматическое богословие // БТ, 1972. ? 8.
[39] Под обожением (θεωσις), которое один православный богослов удачно назвал религиозным идеалом Православия, понимается благодатное преображение человеческой природы, ее богоуподобление. См.: Попов И.В. Идея обожения в древневосточной церкви // Вопросы философии и психологии. 1906. Т. 97. С. 165-213. Христианская традиция отнесла к людям слова псалма: "Я сказал: вы боги" (Пс. 81, 6; Ин. 10, 34). Апостол говорит: "Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему..." (1 Ин. 3, 2).
[40] Св. Григорий Палама: "Если тело призвано вместе с душой участвовать в неизреченных благах будущего века, оно несомненно должно быть причастно им в меру возможного уже и теперь... ибо и у тела есть опытное постижение вещей Божественных, когда душевные силы не умервщлены, но преображены и освящены" (цит. по: Лосский В.Н. Паламитский синтез // БТ, 1972. ? 8. С. 200).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
