74079 (612323), страница 2
Текст из файла (страница 2)
К произведениям о деловой, повседневной жизни горожан относятся повести «Вечная сокровищница Японии» («Ниппон эй-тайгура», 1688), «Расчеты, руководящие людьми в этом мире» («Сэкэн мунэсанъё», 1692) и некоторые другие. Это истории о том, как приобретаются и почему теряются состояния, о том, как надо быть осторожным и бережливым, чтобы в конце концов добиться достатка. Ихара Сайкаку и в этих своих произведениях не приукрашивает своих героев, но вместе с тем показывает, что жизнь сословия мелких и средних торговцев и ремесленников полна забот о завтрашнем дне, о своевременной уплате налогов, о необходимости в срок рассчитаться с долгами. И в этих произведениях Сайкаку выступает как великолепный знаток быта и деловой этики торгового сословия, упорного, трудолюбивого и расчетливого.
Вера в человека, в его право на достойное существование составляла основу мировоззрения Ихара Сайкаку. Время не стерло яркие краски его повестей о «бренном» мире, не устарели мысли и чувства, волновавшие их создателя. Они развлекают и заставляют размышлять читателя и теперь.
Величайшим поэтом эпохи Токугава был современник Ихара Сайкаку Мацуо Дзинситирб. известный под своим литературным псевдонимом Басё. Родившийся в семье самурая, Басё в ранней юности поступил на службу к молодому князю Ёситада, сыну владельца замка Уэно в провинции Ига, недалеко от г. Нара, который вскоре отправился в Киото. Там и хозяин и его слуга увлеклись сочинением стихотворений в жанре рэнга – «нанизанных строф» или «стихотворных цепочек». В целях совершенствования своего мастерства они стали заниматься у известного в то время поэта Китамура Кигин.
В возрасте 22-х лет после неожиданной смерти князя Ёситада Басё отказался от дальнейшей службы в семье своих сюзеренов, предпочтя жизнь горожанина и занятия поэзией. В 1672 г., когда Китамура Кигин был вызван сегуном в Эдо, он как его ученик последовал за ним. С того времени восточная столица стала местом, куда он неизменно возвращался из своих многочисленных странствий по стране.
Между тем слава его как поэта быстро росла, и вскоре он сам уже начал выступать в роли учителя поэзии, к сожалению, не слишком доходной. Приблизительно тогда же один из его учеников и друзей Сугияма Сампу построил для него небольшой домик на берегу реки Сумида, в саду которого поэт посадил банановое дерево (басё). Это слово он и прославил, избрав его своим последним псевдонимом. Когда во время большого пожара в Эдо, в 1682 г., хижина Басё сгорела, он с помощью учеников снова отстроил ее и опять посадил в саду банановое дерево. Последние 11 лет жизни Басё почти целиком провел в странствиях, каждый раз возвращаясь в свой «банановый приют», чтобы осмыслить пережитое в пути.
Творческое наследие Басё включает в себя поэзию и прозу Итогом его странствий были 5 путевых дневников: «Кости, белеющие в поле» («Нодзараси кикб»), «Путешествие в Касима («Касима кикб»), «Письма странствующего поэта» («Ои-но кобу-ми»), «Путешествие в Сарасина» («Сарасина кикб») и последний, наиболее известный, «По тропинкам севера» («Оку-но хосоми-ти»). Дневники представляют собой перемежающуюся со стихами лирическую прозу. В них поэт рассказывает о своих мыслях и чувствах по поводу услышанного и увиденного во время странствия, о своем понимании жизни природы и людей. Остались также письма Басе и его беседы о поэзии и искусстве, записанные учениками.
Поэтическое наследие Басё составляют стихотворения в жанрах рэнга и хайку. Начав с увлечения поэзией рэнга, Басё продолжал сочинять «нанизанные строфы» на продолжении всей жизни, часто выступал судьей на поэтических турнирах рэнга и был признан современниками непревзойденным мастером этого жанра.
Однако в истории японской литературы Басё остался, прежде всего, как автор шедевров в жанре хайку. Трехстишье хайку состоит всего из 17 слогов. Кажущаяся легкость этого жанра весьма обманчива. Многие могут сочинить 3 строчки, но очень немногие могут сделать их произведением искусства. Хайку требует преодоления противоречия между заданной краткостью формы и вольной прихотливостью поэтического порыва, глубиной чувства и мысли. За отдельной точно схваченной деталью пейзажа или определенной ситуации всегда ощущается глубина переживания поэта, рождающая ответный отклик в душе читателя. Известны случаи, когда, добиваясь нужного результата, Басё в течение нескольких лет возвращался к одному и тому же стихотворению. Так было с известным хайку:
На голой ветке
Ворон сидит одиноко.
Осенний вечер.
В этом стихотворении поражает графическая четкость картины осеннего вечера, словно нарисованной в стиле черно-белой живописи (суйбоку), и ее органическая слитность с чувством щемящей грусти одинокого путника, глазами которого она увидена; Сквозь конкретику стихотворения просвечивает смысловая глубина, выраженная с огромной лирической силой.
Достаточно одного подобного стихотворения, чтобы судить масштабе дарования его автора. После опубликования в сборник «Дни весны» его первенство в этом жанре уже никто не оспаривал.
При чтении хайку нужно постоянно иметь в виду, что их структура многосложна и требует внутренней работы читателя. Любование природой с древних времен было излюбленной темой японской поэзии. В этом отношении Басё часто как будто бы следует традиции. Но это верно только отчасти. Пейзажную лирику Басё отличает остро индивидуальное восприятие природы. Каждое стихотворение – это не просто зарисовка увиденного, а личное открытие в природе каких-то поразивших поэта черт, воспринятых им как фактор собственной духовной биографии.
Поэзия Басё многогранна. Многие хайку поэта посвящены картинам быта крестьян и ремесленников, философским и религиозным раздумьям, обращениям к друзьям. Басё создал свой собственный стиль хайку, в основу поэтики которого он положил принцип саби – элегической грусти и простоты изобразительных средств. Другим качеством, которое Басё считал необходимым для поэзии хайку, была легкость (каруми), под которой подразумевалась совершенная естественность и лаконичность.
Поэзия Басё, вобрав в себя лучшее, что было в классических стихотворениях танка и в шутливых эпиграммах рэнга, явила новую форму лирического стихотворения, ставшую надолго до минирующей в японской литературе.
Третьим человеком, оказавшим огромное влияние на характер культуры периода Гэнроку, был драматург Тикамацу Мондзаэмон (настоящее имя Сугимори Нобумори). Он происходил из семьи самураев, но, как и Басё, предпочел жизнь свободного художника.
Когда Тикамацу было около 15 лет, семья переехала в Киото, и он оказался в крупнейшем центре культурной жизни страны. Поступив на службу к одному из придворных аристократов, он получил возможность познакомиться с обычаями и нравами новой для него среды, что пригодилось ему в дальнейшей творческой деятельности. В возрасте 19 лет он оставил свою службу, и с того времени навсегда связал свою судьбу с театром.
В то время в Японии существовали детально разработанные канонические формы музыкально-хореографического искусства гагаку, являвшегося непременной принадлежностью официальных церемоний при императорском дворе и праздничных представлений в крупных храмах. Другим важным видом театрального искусства был приобретший к этому времени законченные формы театр Но, торжественными представлениями которого отмечались значительные события при дворах сегуна, даймё и чиновной знати. В городах процветала фарсовая миниатюра кёгэн. Огромной популярностью пользовались также певцы-сказители (дзёру-ри катара), выступления которых сопровождались аккомпанементом на сямисэн – 3-струнном музыкальном инструменте. К началу XVII в. события, о которых повествовал сказитель, стали иллюстрироваться кукольным представлением. Так было положено начало уникальному виду театрального искусства – кукольному театру нингё дзёрури. Приблизительно в то же время оформился театральный жанр кабуки, устоявший против серии гонений со стороны правительства.
Такова была в общих чертах ситуация в театральном мире Японии, когда в него вступил Тикамацу Мондзаэмон. Он начал с сочинения пьес для Удзи Кадаю (позднее-Каганотё) и других сказителей кукольного театра. Положение автора исполняемого текста было в то время не слишком престижно. Авторы часто даже не подписывали свои пьесы. Поэтому трудно сказать, какие именно произведения были созданы Тикамацу в ранний период его творчества. Первой пьесой, под которой он поставил свое имя, была драма «Наследники Сога» («Ёцуги Сога», 1683). Это была многоактная пьеса, что было большим новшеством, так как до того времени спектакль обычно состоял из нескольких одноактных пьес, между которыми зрителей развлекали небольшими интермедиями. С той поры Тикамацу стал видной фигурой в театральном мире. Он с равным успехом писал пьесы для кукольного театра и для театра кабуки Миякодза, возглавляемого известным актером и его личным другом Саката Тодзюрб. Впрочем, драматургическое построение и выразительный язык пьес Тикамацу делали возможным их исполнение как в кукольном, так и в актерском театре. При отсутствии разработанного авторского права этим многие пользовались и при жизни, и после смерти драматурга.
Произведения Тикамацу по своему жанру делятся на две группы: исторические пьесы (дзидай моно) и бытовые «мещанские» драмы (сэва моно). На первых порах главное место в творчестве Тикамацу занимали исторические пьесы. Название этого жанра достаточно условно, так как к подлинным историческим событиям эти произведения часто имели достаточно слабое отношение. Их сюжеты драматург черпал из различных исторических преданий, произведений классической литературы или средневекового эпоса. Важно, однако, отметить, что эти пьесы были новым словом в японской драматургии, так как в них Тикамацу удалось отойти от принятых стереотипических амплуа персонажей и создать живые индивидуальные характеры.
Несмотря на то, что в дальнейшем творчестве Тикамацу основное место заняли бытовые драмы (к этому жанру относятся 100 его пьес из общего числа 120–130), он до самых последних лет своей жизни не переставал периодически обращаться к написанию исторических драм. Так, в своей последней пьесе, написанной им незадолго до смерти, Тикамацу снова обратился к полулегендарному сюжету о соперничестве двух претендентов из рода Минамото на пост сегуна. Это замечательная пьеса «Конь на привязи» («Канхассю цунагиума», 1724), изобилующая множеством драматических ситуаций, неожиданных поворотов интриги и даже разного рода чудесами, что, впрочем, не мешало серьезной постановке автором вопроса о моральных ценностях, которым при всех обстоятельствах должны быть верны герои.
В 1701 г. Саката Тодзюрб, для которого Тикамацу писал многие свои пьесы, покинул сцену, не оставив после себя достойной смены, и популярность театра Миякодза среди столичной публики стала постепенно падать. Между тем в Осака примерно в то же время открыл свой театр Такэмото Гидаю, сказитель выдающегося таланта, чье имя превратилось в нарицательное и стало с тех пор означать профессию сказителя кукольного театра дзёрури.
Чаша весов, долгое время колебавшаяся между двумя соперничавшими видами театрального искусства, стала все более склоняться в сторону кукольного театра. Не последнюю роль в этом сыграла драматургия Тикамацу. В 1703 г. он написал свою первую бытовую драму для театра дзёрури Такэмотодза – «Самоубийство влюбленных в Сонэдзаки» («Сонэдзаки синдзю»), в которой рассказывалось о действительном происшествии, взволновавшем жителей Осака всего за месяц до появления пьесы на сцене. Речь шла о двойном самоубийстве девушки из веселого квартала Сонэдзаки и приказчика, служившего у торговца соей. Успех пьесы превзошел все ожидания. Особенное впечатление на зрителей производила последняя лирическая часть драмы, так называемое митиюки – странствие по дороге, когда влюбленные шаг за шагом приближаются к месту, где решили умереть.
Успеху подобных бытовых пьес способствовала отчасти их (лободневность. Современники отмечают необыкновенную быстроту, с которой Тикамацу создавал свои произведения. Точно так же, всего через месяц-два после действительного события, были написаны драмы «Девушка из Хаката в пучине бедствий» («Хаката кодзерб нами макура», 1718), «Самоубийство влюбленных на Острове Небесных Сетей» («Синдзю Тэн-но Амидзима», 1720) и некоторые другие.
Мотив двойного самоубийства влюбленных, столь частый в «Мещанских» драмах Тикамацу, не был им искусственно привнесен в свои произведения ради мелодраматического эффекта. В эпоху Гэнроку распространилось нечто вроде модного поветрия на подобного рода самоубийства, для обозначения которых появилось даже специальное слово синдзю. Поэтому тема двойного самоубийства привлекала писателей возможностью художественного осмысления противоречий действительности.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
