69397 (611663), страница 2

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 2)

музыкальное издательство под фирмой " М. П. Беляев в

Лейпциге".

Вот как вспоминал сам Глазунов об этом событии: "Когда

у меня накопились новые произведения, а именно: симфония,

квартет, фортепианная сюита на тему "S-A-S-H-A",

М.А.Балакирев нашел для них издателя в лице Хованского,

преемника фирмы Иогансона. Хованский немедленно приступил к

издательству квартета и сюиты. Но затем, истратив

значительную сумму денег и не предвидя барыша, отказался от

своего намерения продолжать дело издания моих

произведений. Этим обстоятельством отчасти воспользовался

Митрофан Петрович. Он задумал свое собственное издательское

дело.Он перекупил мои квартет и сюиту и предложил мне свои

услуги для дальнейшего издания. То есть на мою долю выпала

честь быть первым, получившим такое предложение. Несмотря на

предостережения со стороны некоторых компетентных

музыкальных деятелей, я без колебания дал Митрофану

Петровичу свое согласие и передал ему право на "Первую

увертюру на греческую тему", которая вошла в каталог фирмы

Митрофана Петровича Беляева под первым номером; затем

последовали Первая симфония и следующие мои сочинения". /2/.

3

Остановимся детальнее на нотном издательстве Беляева.

Надо отметить, что здесь, как и в остальных делах, Беляевым

была проявлена практичность: он сосредоточил свою фирму в

Лейпциге, хотя все вопросы по изданию были обсуждаемы в

России. В то время нотопечатание и нотопечатня Родера была

самой престижной. Это было первой причиной такого выбора

видного мецената. Второй причиной, наиболее весомой, было

то, что произведения наших, отечественных композиторов не

были защищены от перепечаток иностранцами. Порой встречались

даже их переделки. На Западе их авторские права не

охранялись. Таким образом, основав фирму в Германии, Беляев

обеспечивал русским композиторам защиту, право авторской

собственности им было предоставлено везде. С.А.Кусевицкий,

дирижер, исполнитель и издатель в этом явил собой пример

последователя М.П. Беляева, так как он основал в 1909 году

свое "Русское музыкальное издательство" также в Германии (с

одним различием: оно было организовано Берлине).

Для того, чтобы управлять лейпцигской конторой,

Беляевым был приглашен на работу Франц Шефер. И выбор

Беляева был на редкость удачен. На Шефере лежала вся

техническая сторона дела, и справлялся он со своей работой

безукоризненно. Сбытом изданий Беляева занималась фирма

Кестнера.Продажей же беляевской продукции в России

занималась фирма Юргенсона. Нельзя не восхищаться полным

бескорыстием Беляева, описывая его издательскую

деятельность. Сам он "оправдывался" так: "Я купил бриллиант,

а разве кому известно, за какую цену я смогу его

продать?" /4/.

Вначале издательство возлагалось только на плечи самого

Беляева. Но так как дело расширялось, была создана комиссия,

в которую входили А.К.Глазунов и А.К. Лядов. Однако, "было

бы ошибочно полагать, что в их руках целиком находилась

издательская инициатива. Она принадлежала самому Беляеву,

руководствовавшемуся собственным вкусом, деловыми

соображениями, мнением других собиравшихся у него по

пятницам музыкантов" /1/. О Пятницах, как и о Русских

симфонических концертах, с которыми дела обстояли

аналогично, речь пойдет немного позже.

Из воспоминаний Ястребцева, друга Беляева: "Однажды...

речь зашла о различных издательских фирмах, а также и о том,

что Юргенсон, кроме "Евгения Онегина", не издал больше ни

одной оперы Чайковского (имеется в виду издательство

оркестровых партитур, а не клавирасцугов: те отпечатали).

"И все его хвалят, - сказал Римский-Корсаков,- Беляева

же, несмотря на то, что он не оставляет ни одной рукописи

неизданной, все-таки ругают. Вот вам и справедливость,"-

закончил Римский-Корсаков". /4/.

Римский-Корсаков очень тепло отзывался и об

издательской деятельности М.П.Беляева. Вот как он писал в

1890 году:"Ваше издательское дело стало с течением времени

(хотите вы этого или не хотите) стало мне ужасно близко и

дорого, как будто оно мое собственное" /5/.

Однако далее - в конце 1897 года - последовало резкое

охлаждение в отношениях с известным композитором,и причина

этого крылась в том, что Беляев не смог отпечатать все

написанные в том году произведения Римского-Корсакова. И

хотя в следующем, 1898 году, Беляевым без всякого возражения

была принята к изданию "Царская невеста", в 1899 году Беляев

отказался от напечатания оперы "Сказка о царе Салтане". Это

решение было пересмотрено Беляевым, когда он увидел

популярность "картинок" из этой оперы. Однако теперь уже

отказался Римский-Корсаков, заключивший к тому времени

контракт с фирмой Бесселя. С тех пор Беляев, обиженный

отказом Римского-Корсакова, вообще перестал принимать к

печати оперные партитуры. Печатание их возобновлено не было.

Римский-Корсаков вынужден был вновь обратиться к Бесселю.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

"Будучи ревностным поклонником

камерной музыки и имея в своем рас-

поряжении весьма порядочный люби-

тельский состав квартета, Митрофан

Петрович задался целью заинтересо-

вать молодых композиторов камерной

музыкой и вдохнуть в их желание пос-

вящать свои произведения этому роду

музыкального искусства".

А.К.Глазунов./4/.

1

Постепенно вокруг Беляева формировался определенный

круг людей-ценителей музыки. Собирались они, как правило, по

пятницам. Обычно пятницы проходили следующим образом:

собирались около восьми часов вечера и устраивались пить

чай,который разливала супруга Митрофана Петровича, Мария

Андриановна (в домашнем кругу все называли ее Мария

Андреевна). Через полчаса квартет (в основном на вечерах

игралась квартетная музыка) садился за пюпитры. Музыка

исполнялась в просторном продолговатом зале, в конце

которого стояли два рояля. Посередине комнаты становился

обыкновенно стол, на котором размещались складные пюпитры и

устраивались особой конструкции, высокие, выступающие над

нотами керосиновые лампы. Эти необычные лампы восхищали

посетителей и являлись предметом гордости хозяина.

По стенам зала были расположены портреты известных

композиторов кисти И.Е.Репина и портрет хозяина,о котором я

уже упомянула во введении к курсовой работе. Эти портреты

были выполнены в подарок Беляеву по специальному заказу.

Программа исполнения была следующая: сначала

исполнялись произведения старых классиков, таких как Гайдн,

Моцарт, Бетховен. После - какая-нибудь вещь прочих

композиторов - прежней эпохи, в большей степени иностранных,

исполняемых редко: Онслоу, Раффа. Репертуар исполнения был

очень обширен. В этом отношении Беляевские пятницы были

особенно интересны и поучительны. Они знакомили не только с

общеизвестными произведениями, но и с малоизвестными, или

вовсе неизвестными.

В конце же вечера исполнялись произведения молодых

композиторов. В их число входил и опекаемый хозяином

Глазунов, и Скрябин.

Бывали на Пятницах самые разные люди. Среди посетителей

мы видим и Чайковского, Лядова, Бородина, Танеева.

Доказывать их значимость как композиторов, по-моему, не

стоит.Кроме того, кружок часто посещали братья Феликс и

Сигизмунд Блюменфельды. Феликс Блюменфельд, высоко одаренный

музыкант, отличался необычайным умением читать с листа,

какие угодно печатные или писанные от руки ноты, даже и

партитуры. А.Н.Бородин из-за этого называл его - "пожиратель

нот". Феликс Блюменфельд значительное время был дирижером в

Русской опере и, кроме того, профессором Петербургской

консерватории по классу рояля.

Все приносимые к Беляеву новости обыкновенно

проигрывались Беляевым, Ф.Блюмерфельдом или А.Глазуновым, а

то и обоими. Эти новинки, которые впоследствии нередко

становились очень известными, в Беляевском кружке сразу

вызывали большой интерес Иногда к концу вечера приходили:

Вальтер, Гильдербранд, Вержбилович, и тогда составлялись

секстеты и даже октеты. Вержбилович, певец, одно время часто

посещал пятницы, приходя к самому концу квартетной музыки и

охотно принимая участие в ансамблях, когда бы они ни

составлялись. Курбанов отмечает у него талант и тонкий вкус:

"Тон у него был очень приятен и певуч и в то же время

необычайно звучен."

Среди посетителей этих регулярных мероприятий (которые

проводились даже в случае болезни Беляева) был и профессор

консерватории Н.А.Соколов, ученик Римского-Корсакова,

человек в высокой степени своеобразный, которого Митрофан

Петрович очень любил. Как композитор он был не Глазунов или

Бородин, но он в своем роде был неповторим.Он, в частности,

обладал удивительной манерой рассказывать и обладал

фантазией, напоминавшей стихи Эдгара По.

Будучи воспитанным в семье священника, он создавал

часто весьма забавные бытовые рассказы из жизни духовенства.

Но часто он создавал и экспромты.

Интересны и взаимоотношения Беляева со Скрябиным. Его

Первая фортепианная миниатюра не встретила поддержки в

кружке Беляева. Из всех его посетителей она понравилась лишь

Лядову. Весной 1894 года Скрябин дал в Петербурге концерт из

собственных произведений. На этом концерти произошло личное

знакомство Беляева и Лядова со Скрябиным. Вскоре между ними

было установлено тесное сотрудничество. Сближению их

способствовало и совместное путешествие за границу в 1895 -

1896 годах. В это время Беляев сопровождал Скрябина в

концертной поездке, организованной на средства Беляева.

Однако характер его дружбы отличался от его дружбы с

Лядовым.

Надо отметить, что Беляев иногда бывал груб. В письмах

он справедливо отчитывает Скрябина, не стесняясь в

выражениях. А.Н.Скрябин, будучи, несомненно, одаренным

композитором, отличался неаккуратностью. Получая его

рукописи и будучи недовольным их оформлением, Беляев

писал:"Не сморкаешься ли ты иногда по ошибке ногою?...

Неужели ты всю жизнь намерен остаться ребенком, которому

моют шею, пока он играет на фортепиано!". /6/.

Редко,но бывал на беляевских вечерах Стасов, обращая

внимание своей мощной фигурой, большой головой, обрамленной

седыми волосами и длинной бородой.Но главное,конечно, был

интересные разговоры, которыми он всегда вносил большое

оживление.

Стасов приносил так называемые "Славления" Беляеву,

сочиненные им и прочитанные в одну из пятниц. Стасов прислал

славление из Наугейма:

Русской музыки собирателю

Слава!

Русских талантов почитателю

Слава!!

Русского станка расширятелю

Слава!!!

Русских чудных концертов подателю

Слава!!!!

Красных, синих, зеленых афиш писателю

Слава!!!!!

На альте с хорошей дружиной игрателю

Слава!!!!!!

Больных друзей за границу провожателей

Слава!!!!!!!

Своего дела непобедимого продолжателю

Слава!!!!!!!!

На дурацких врагов наплевателю

Слава!!!!!!!!!

Джентльменского сердца обладателю

Слава!!!!!!!!!!

Нашему Митрофану сын Петровичу

Слава!!!!!!!!!!!

(Здесь надо заметить, что афиши Русских Симфонических

Концертов были трех цветов: красного, синего и зеленого).

Члены Беляевского кружка также сочинили и экспромт на

тему " B-La-F" - по буквам, содержащимся в фамилии хозяина.

Он был соответственно в си-бемоль мажоре, ля-миноре и

фа-мажоре.

Нельзя не сказать об огромном значении Русских

симфонических вечеров, на которых люди слушали произведения

Чайковского, Танеева, Скрябина, Рахманинова. Однако подробно

описывать их в данной работе у меня нет возможности.

Многие композиторы конца девятнадцатого века, и

Н.А.Римский-Корсаков в том числе, сравнивали Беляевский

Характеристики

Список файлов курсовой работы