56907 (610505), страница 4

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 4)

Центральный объединенный комитет всеми путями старался продлить действие иностранной помощи русским беженцам и, по мере своих возможностей, смягчить последствия ее прекращения. В июне 1921 г. президиум ЦОКа направляет в адрес Американского Красного Креста благодарственный адрес от русского беженства. По имеющимся сведениям, этот адрес был отправлен в Вашингтонский Национальный музей, что, правда, не помешало американцам оставаться крайне сдержанными в финансовых вопросах. Благодарственный адрес не помог, и ЦОК вынужден был разработать целый комплекс мер, чтобы по мере возможности смягчить удар, который планировалось нанести русским беженцам прекращением помощи. В их числе - обращение к верховным комиссарам с просьбой обратить внимание на положение беженцев, обращение к Главному управлению Американского Красного Креста и его парижскому отделению с ходатайством о продлении помощи.

К середине 1921 г. к уже имевшимся предложениям по расселению прибавились Перу и Мадагаскар, пожелавшие принять русских специалистов по обработке дерева и металла и строительных рабочих, а также остров Корсика, на котором был дефицит рабочей силы, пригодной для "простейших видов сельскохозяйственных работ".

Другая сторона деятельности Совета заключалась в расселении русских беженцев в окрестностях Константинополя путем организации земледельческих колоний. Несмотря на острый дефицит средств к концу апреля 1921 г. число их составило 16, причем постоянный состав устроенных в этих колониях беженцев достиг 382, а поденных рабочих - 150 человек. Средний размер финансирования колоний составлял около 800 турецких фунтов (на апрель 1921 г.), причем некоторые из них были вполне способны вести самостоятельное существование. Действующие колонии были распределены между членами Земельной комиссии с возложением на них задачи надзора и общей оценки их финансовой и хозяйственной деятельности. Американский Красный Крест активно поддерживал этот проект, снабжая колонии сухим пайком, что было особенно ценно до уборки первого урожая, домашней утварью и мелкими сельскохозяйственными орудиями, а также семенами. Однако, когда перед американцами ставился вопрос о приеме русских беженцев на территорию самих Соединенных Штатов, они становились крайне сдержанными.

Суда с беженцами, направлявшиеся в Югославию, прибыли в три гавани Адриатического побережья: Бакар, Дубровник и бухту Которскую. Первая гавань, самая удобная для этих целей, была связана с центральным городом Хорватии - Загребом - ширококолейной железной дорогой, остальные поддерживали связь со страной по узкоколейкам.

Всего к 23 января 1921 г. в числе первой партии русских беженцев прибыло 21 460 человек, из них в Бакар на параходах "Владимир" и "Херсон" - 6635, в Дубровник на пароходе "Сегет" - 2475, в бухту Котор на американском миноносце, пароходах "Сиам", "Истерн-Виктор", "Австрия" и "Бризгавия" - 12295 человек.

Перед отправкой из портов вглубь страны беженцы разделялись на две группы по специальностям, выделяя в отдельные эшелоны инженеров, учителей, врачей и т.д., направляемых, как правило, в те местности Югославии, где ощущался дефицит в данных специальностях.

Заключение

В заключение можно сказать, что политические настроения русской эмиграции представляли собой достаточно широкий спектр течений и пристрастий, практически полностью воспроизводивший картину политической жизни дооктябрьской России. Однако х концу 1921 г. все большая часть наименее обеспеченных беженцев и рядовых солдат начинают переходить на позиции большевизма. Этот большевизм не имел ничего общего с большевизмом реальным, победившим и набиравшим силу в России. Он основывался, главным образом, на ностальгии, идеализировавшей происходящее на родине, включая и ее политический строй. Кроме того, материальные лишения, оторванность от семей очень быстро революционизировали массу беженцев. Этому процессу способствовала в значительной степени и советская пропагандистская кампания, выражавшаяся в переправке в Константинополь большевистской литературы и писем просоветски настроенных репатриантов.

Другой характерной чертой политической ситуации среди беженцев было усиление монархических тенденций, объяснявшихся, прежде всего, желанием рядовых беженцев сплотиться вокруг "вождя", который мог бы защищать их интересы в изгнании, а в будущем и обеспечить возвращение на родину. В первой половине 1921 г. такие тенденции естественно связывались с личностью П.Н. Врангеля, но только до того времени, когда стала очевидна его неспособность не только организовать военный поход в Россию, но и обеспечить хотя бы элементарные условия жизни русской эмиграции.

С началом расселения Русской армии и гражданских беженцев на Балканах в массовом сознании эмиграции начинает господствовать репатриация. "Вернуться на родину!" - вот основная мысль подавляющего большинства беженской массы. Именно в этот период появляются первые воспоминания и мемуары русских эмигрантов, имеющих ярко выраженный адресный характер и рассчитанных на то, что они будут прочтены в России. Почти все они содержат очень красноречивые описания тягот и страданий, выпавших на долю русских людей на чужбине, но, одновременно, тщательно корректируют и обеляют роль авторов в событиях гражданской войны, подготавливая тем самым почву для возвращения последних на родину.

Массовый стихийный большевизм на этом этапе получил богатую почву для дальнейшего развития. Постоянно общаясь на Балканах с городскими рабочими, обедневшим сельским населением и, одновременно, подготавливая себя к возможности возвращения в Россию, значительная часть рядовых беженцев все сильнее поддавалась влиянию этих революционирующих факторов.

Характеристики

Список файлов курсовой работы