3452-1 (600285), страница 3
Текст из файла (страница 3)
Вообще спартанцы любили короткие и остроумные ответы. Когда человек говорил умно, но некстати, ему говорили: "Ты говоришь дело, но не к делу".
Одного философа ругали за то, что на званом царском обеде он не сказал ни слова. Защищая его, царь заметил: "Кто умеет говорить, умеет и выбирать для этого время".
Один человек надоел спартанскому царю вопросами, кто лучший из спартанцев. Никто не удивился, когда царь ответил ему: "Тот, кто меньше всего похож на тебя". Многие восторгались беспристрастностью устроителей Олимпийских игр при присуждении премий. "Что ж удивительного, - сказал спартанец, - если люди один день в четыре года умеют быть справедливыми". Недаром современное слово "лаконизм" (краткость в выражении мысли) происходит от названия области спартанцев - Лаконики.
Когда у царя Архидама спросили, много ли в Спарте войска, он сказал: "Хватит, чтобы прогнать трусов".
Один афинянин высмеивал короткие спартанские мечи. Царь Агис сказал ему: "Это, однако, не мешает нашим коротким мечам доставать неприятеля".
Из ответов спартанцев можно составить представленис о тех правилах поведения, которых они придерживались. С детских лет спартанцы приучались без особой необходимости не высказывать своих суждений и говорили только то, что необходимо.
Одного спартанца приглашали послушать человека, подражавшего пению соловья. "Я слышал самого соловья", - ответил он.
Другому обещали подарить петухов, которые дрались, пока не умирали на месте. "Нет, - сказал он, - ты дай мне таких, которые убивают других".
Однажды спартанец прочел надгробную надпись на братской могиле. После перечня имен шли слова: "Когда они тушили пламя тирании, они пали в бою".
- Так им и надо! - неожиданно сказал спартанец. - Не следовало тушить пламя тирании. Пусть бы сгорела дотла!
Такое же внимание, как на точность и ясность речи, в Спарте обращали на хоровое пение. Спартанские песни были мужественны, просты и безыскусственны, но вместе с тем серьезны и поучительны. Это были или хвалебные песни, прославляющие павших за Спарту, или песни, порицавшие трусов и призывавшие к подвигу. Вот, например, одна из спартанских песен. Хор стариков начинал и пел: "Когда-то мы были молоды и храбры!"
Старикам отвечал хор мужчин: "Теперь храбры мы! Попробуй, если хочешь!"
Детский хор подхватывал: "А мы со временем храбрее всех вас будем!"
Одной из самых распространенных забав в древней Греции были петушиные и перепелиные бои. Этому зрелищу придавали большое воспитательное значение, так как считали, что петухи показывают пример, как следует бороться до последней возможности. Птиц для боев специально тренировали, и хорошие боевые петухи стоили очень дорого.
Музыке в Спарте придавали очень большое значение. В бой спартанцы шли под звуки флейт. Спартанский поэт говорит: "Хорошая музыка действует на душу не меньше, чем оружие". Считали, что спартанский царь приносил перед сражением жертвы музам для того, чтобы напомнить воинам необхо"чмость совершать подвиги, достойные прославления в песнях.
Когда юноши становились воинами, строгость их воспитания несколько смягчалась. Им разрешали следить за красотой платья, волос и оружия. Перед боем юноши старались особенно тщательно украсить себя: они расчесывали волосы и смазывали их маслом, помня изречение Ликурга: "Волосы красивых делают красивее, безобразных еще безобразнее".
В походах гимнастические упражнения молодежи были не такими трудными, да и в остальном жизнь была легче. Спартанцы были единственным народом, которому война казалась отдыхом по сравнению с бесконечными упражнениями мирного времени.
Когда войско выстраивалось перед битвой, царь приносил жертву богам и приказывал всем воинам надеть венки. Под звуки флейт все начинали петь военную песнь. Величественное и торжественное зрелище представляла шеренга людей, шагавших в такт музыке. Ряды были сомкнуты, ничье сердце не замирало от страха, они шли навстречу опасности с песней, спокойно и весело. Царь шел в бой рядом с воином, победившим на последних Олимпийских играх.
Рассказывают, что одному спартанцу предлагали большую сумму за то, чтобы он сдался и уступил своему сопернику честь победы на Олимпийских играх. Когда он не принял денег и после трудной борьбы одержал победу, его спросили: "Какая тебе польза от твоей победы, что ты ради нее отказался от возможности стать богатым человеком?"
"В сражении я пойду рядом с царем впереди войска", - гордо ответил победитель.
Обратив неприятеля в бегство, спартанцы преследовали его недолго и скоро возвращались. Им казалось низким и недостойным рубить и убивать отступавших врагов. Этот обычай был не только великодушным, но и полезным, так как неприятельское войско, зная, что убивают лишь сопротивляющихся, часто предпочитало бежать и не сражаться.
Некоторые историки утверждают, что Ликург сам был очень воинственным. Но скорее правы те, кто считают, что Ликург не участвовал ни в каких войнах - провел свои преобразования в годы, когда Спарта ни с кем не воевала. О его миролюбии свидетельствует тот факт, что ему принадлежит мысль устраивать перемирие каждые четыре года на то время, пока проводятся Олимпийские игры. Обычай запрещения войн на время олимпийских игр и других крупных религиозных празднеств был введен, возможно, еще в VIII в. до н. э. не только из религиозных соображений, но и с целью облегчения международной торговли. Дело а том, что во время таких общегреческих праздников происходили большие базары-ярмарки.
По замыслу Ликурга воспитание спартанца не заканчивалось в тот момент, когда он становился взрослым. И зрелые люди должны были жить так, как предписывал обычай. Спарта была похожа на лагерь, где установлен строго определенный образ жизни для каждого спартанцам не давалось никаких других поручений смотрели за детьми, учили их чему-нибудь полезному, сами учились у стариков.
У спартанцев было много досуга, так как заниматься ремеслами или другим полезным трудом им было строго запрещено и большую часть времени они проводили в гимнасиях или беседовали друг с другом о хороших и дурных поступках. Танцы, игры, охота, песни и гимнастика поглощали все время спартанцев, когда они не были заняты войной.
Когда один спартанец, побывав в Афинах, узнал, что там осудили человека за праздность, он попросил показать ему осужденного за любовь к свободе. Так глубоко спартанцы презирали всякий труд, что нежелание работать они называли "любовью к свободе".
Спартанцы могли жить беззаботно, потому что землю за них обрабатывали илоты. Это были потомки порабощенного спартанцами населения, оставшиеся жить на тех участках земли, котороми они владели раньше. Они были обязаны отдавать завоевателям значительную часть урожая. Илоты и участки земли, которые они обрабатывали, были равномерно поделены между спартанцами. Каждая спартанская семья, получала с принадлежащего ей участка достаточное количество продуктов.
Так как илотов было значительно больше, чем самих спартанцев, то спартанцы постоянно опасались восстаний. Чтобы предупредить восстания илотов, и были учреждены так называемые криптии. Это дало основание обвинять спартанцев в жестокости и несправедливости. Криптия заключалась в следующем. Время от времени эфоры посылали за город юношей, вооруженных кинжалами. Днем молодые люди скрывались, а ночью выходили на дорогу и убивали илотов. Чтобы придать этим гнусным убийствам вид законности, эфоры, вступая в должность, обьявляли илотам войну. Иногда они направляли большие отряды юношей в деревни, где жили илоты, чтобы внезапным нападением уничтожать самых сильных и смелых из них.
О таинственности, которой было окружено истребление илотов, говорит само названия этого организованного убийства: "криптия" по-гречески значит "тайное".
Рассказывают, что однажды спартанцы дали двум тысячам илотов свободу. Радостные, одев венки, обходили илоты храмы, чтобы принести благодарность богам за внезапное счастье. Но ночью все они исчезли, и никто не мог рассказать, каким образом они погибли.
Вообще спартанцы обращались с илотами крайне жестоко. Иногда они нарочно заставляли илотов пить неразбавленное вино, чтобы, доведя их до отвратительного опьянения, показать юношам, как ужасен порок пьянства. Илотам было запрещено петь песни свободных под угрозой столь страшных наказаний, что, даже оказавшись однажды вне власти своих господ, за пределами Лаконики, илоты не осмелились спеть песни спартанских поэтов. Правильно заметили греки, что если свободный в Спарте наиболее свободен, то и раб здесь находится в наиболее рабском состоянии.
Однако нет оснований, приписывать все эти жестокие законы, направленные против илотов, Ликургу. Они стали применяться много позже, когда число илотов сильно возросло. Особенно жестоко спартанцы стали обращаться с илотами после великого землетрясения, когда илоты, воспользовавшись бедствием, напали на Спарту и едва не добились своего освобождения. Это произошло в 465 г. до н.э. Землетрясение было настолько сильным, что Спарта была разрушена почти полностью. Илоты напали на уцелевших спартанцев, которые призвали на помощь афинян. Началась Третья Мессенская война, длившаяся почти десять лет. В итоге войны часть илотов была вынуждена вновь подчиниться спартанцам, но некоторые покинули страну н поселились на северном берегу Коринфского залива.
Когда важнейшие из законов Ликурга вошли в жизнь, он созвал всех граждан на народное собрание. Законодатель сказал, что для того, чтобы сделать всех счастливыми, он должен провести еще одно, самое главное преобразование. Для этого ему надо еще раз посетить дельфийский оракул, и поэтому Ликург попросил геронтов и всех граждан дать клятву не изменять ничего в законах до его возвращения. Все поклялись, и Ликург уехал в Дельфы. Здесь, однако, оракул возвестил, что законы его прекрасны и что до тех пор, пока Спарта будет верна этим законам, она будет процветать и господствовать над другими государствами.
Послав это прорицание на родину, Ликург решил добровольно умереть, чтобы не дать возможности согражданам когда-нибудь изменить его законы. Ведь они обещали не проводить никаких реформ до его возвращения.
Ликург был как раз в тех годах (ему было около 85 лет), когда, по мнению древних, можно еще жить, но хорошо и умереть, особенно тому, у кого все желания уже исполнились.
Ликург считал, что смерть общественного деятеля должна быть полезна его государству и что кончина должна быть достойным завершением жизни. Поэтому, простившись с друзьями и сыном, Ликург отказался принимать пищу и вскоре умер от голода. Он боялся, что его останки перенесут в Спарту и граждане смогут считать себя свободными от данной ему клятвы. Поэтому перед смертью он приказал друзьям сжечь его труп и бросить пепел в море.
Надежды не обманули Ликурга. Несколько столетий, пока Спарта придерживалась его законов, она оставалась самым сильным государством в Греции. Только в конце V в. до н.э., когда в Спарту вместе с золотом и серебром проникли корысть и имущественное неравенство, законам Ликурга был нанесен смертельный удар.
Такой порядок ведения государственных дел давал возможность аристократам почти бесконтрольно решать все вопросы управления. Однако народ не желал терпеть несправедливости, и через 130 лет после правления Ликурга, когда царем в Спарте был Феопомп, была учреждена должность эфоров. Правда, некоторые древнейшие писатели утверждают, что эта должность существовала еще и при Ликурге, но первоначально эфоры были просто жрецами-прорицателями и не играли роли в управлении государством. Со времени же Феопомпа начали регулярно выбирать по одному эфору от каждой из пяти областей Лаконики, и они стали правителями государства. В отсутствие царей они вершили суд и расправу над гражданами. Главной их обязанностью было проверять деятельность должностных лиц и следить, чтобы все выполняли спартанские законы. В случае нарушений они могли карать даже царей.
Жена царя Феопомпа упрекала его за то, что он предоставил эфорам слишком большую власть, говоря, что теперь он передаст детям меньшую власть, чем сам получил от отца. Отвечая ей, царь сказал: "Хоть и меньшую, зато более прочную".
Цари Полидор и Феопомп правили в конце VIII в. до н. э. При них шло завоевание лежащей на запад от Лаконики плодородной Мессении. По-видимому, связанное с тяжелой войной напряжение обострило борьбу народа и знати и вызвало учреждение эфората. Само слово "эфор" означает по-гречески "наблюдатель", "надзиратель". Так назывались жрецы, в обязанность которых входило наблюдать за звездами. Через определенное количество лет эфоры должны были проверять по звездам, угодны ли богам правящие в Спарте цари. Если во время наблюдения за ночным небом падала какая-нибудь звезда, это означало, что один из царей должен быть смещен.
И действительно, контроль за поведением царей привел к тому, что они вынуждены были больше считаться с народом, следить, чтобы их образ жизни не вызвал народного гнева. Может быть, именно поэтому царская власть сохранилась в Лаконике значительно дольше, чем у народов, населявших соседние со Спартой области Пелопоннеса.
Самым важным и смелым из преобразований, проведенных Ликургом, был передел земли. Все богатство в это время скопилось в руках немногих аристократов, а бедняки потерявшие свою землю, угрожали восстать и уничтожить власть богачей. Ликург убедил сограждан отказаться от владения землей в пользу государства, с тем чтобы никто больше не мог продавать или покупать землю. Всю землю разделили на равные участки, и каждая спартанская семья получила равный надел. Этим Ликург хотел уничтожить бедность и богатство и заставить всех граждан жить в одинаковых условиях, чтобы никто не был выше другого. Каждый участок мог обеспечить семью ячменной мукой, растительным маслом и вином, чего, по мнению Ликурга, было достаточно человеку, чтобы сохранить здоровье и не нуждаться в самом необходимом.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
