159008 (599044), страница 37

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 37)

Прежде всего следует иметь в виду, что процедуру понимания не следует квалифицировать как чисто иррациональный акт, «эмфатическое постижение - вживание». Иррациональный момент здесь хотя и присутствует, но ни в коем случае не является основным, а тем более исчерпывающим всю суть дела. Но нельзя и принижать значение этого момента, а тем более полностью отвергать его «присутствие» в герменевтических рассуждениях. Последние тесно связаны с «внерациональным», немыслимы без него и это важная особенность указан­ных рассуждений. Понимание нельзя смешивать с тем, что называют «озарением», «инсайтом», интуицией, хотя все это есть в процессе понимания.

Процесс понимания органически связан с процессом по­знания человеком окружающего мира, однако не сводится це­ликом и полностью только к познавательной деятельности. Проблематика понимания не может вытеснить вопросы тео­рии познания, а должна анализироваться на основе диалекти­ки единства познания и предметно-практической деятельно­сти в широком социокультурном контексте.

Наряду с описанием, объяснением, истолкованием (ин­терпретацией) понимание относится к основным процеду­рам функционирования научного знания. Многочисленные подходы к исследованию понимания показывают, что про­цесс этот обладает своей спецификой, отличающей его от других интеллектуальных процессов и гносеологических операций.

Поэтому понимание не следует отождествлять с познанием («понять - значить выразить в логике понятий») или смешивать с процедурой объяснения, хотя они и связаны между собой. Однако чаще всего процесс понимания связывается с осмыслением, т. е. выявлением того, что имеет для чело­века какой-либо смысл. Вот почему следует согласиться с выводом о том, что «понимание как реальное движение в смыслах, практическое владение этими смыслами сопровождает всякую конструктивную познавательную деятельность» ⁰, есть ее необходимый момент.

Причем понимание может выступать в двух ракурсах: как приобщение к смыслам человеческой деятельности и как смыслообразование. Понимание как раз и связано с погруже­нием в «мир смыслов» другого человека, постижением и ис­толкованием его мыслей и переживаний. Понимание - это поиск смысла: понять можно только то, что имеет смысл. Этот процесс происходит в условиях общения, коммуникации и диалога. Понимание неотделимо от самопонимания и проис­ходит в стихии языка.

Тем самым смысл - это то, к чему мы апеллируем, когда предполагаем адекватность понимания (у собеседника или читателя) сообщаемой ему информации. Смыслом могут об­ладать не только слово, предложение, текст и т. п., но и то, что происходит вокруг нас.

Представитель современной французской герменевтики Поль Рикер считает, что понимание никогда не отрывается от познания, а просто представляет собой «этап в работе по при­своению смысла», это выявление мышлением смысла, скры­того в символе. При этом Рикер исходит из того, что: а) гер­меневтика - это последовательное осуществление интерпре­тации; б) суть герменевтики - многообразие интерпретаций (вплоть до их конфликта - что очень хорошо); в) понима­ние - искусство постижения значения знаков, передаваемых одним сознанием и воспринимаемых другим сознанием через их внешние выражения; г) один и тот же текст имеет несколь­ко смыслов и эти смыслы наслаиваются друг на друга.

Важная методологическая проблема социально-гумани­тарного познания состоит в том, чтобы, исходя из понима­ния текста как «материализованного выражения духовной культуры», распредметить субъективные смыслы, объекти­вированные в текстах, «услышать через них человеческие голоса» и с их помощью проникнуть в «дух» минувших эпох, чужих культур.

Таким образом, во-первых, любой текст - источник мно­жества его пониманий и толкований. И понимание его авто­ром - только одно из них. Произведение содержит в себе од­новременно несколько смыслов. Именно в этом состоит его символичность: символ - это не образ, это сама множествен­ность смыслов. Поэтому понимание текста не может ограни­читься лишь тем смыслом, который вложил в него автор про­изведения (текста, произведения искусства и т. п.), но и его интерпретатор. А это значит, что, по словам М. М. Бахтина, понимание может и должно быть лучшим, оно восполняет текст, носит активный творческий характер. Однако зависи­мость понимания текста от конкретных исторических усло­вий его интерпретации отнюдь не превращает его в чисто психологический и субъективный процесс, хотя личные пристрастия и опыт интерпретатора играют здесь далеко не последнюю роль.

Во-вторых, эта множественность смыслов раскрывается не вдруг и не сразу, ибо смысловые явления могут существовать в скрытом виде, потенциально, и раскрываться только в бла­гоприятных для этого развития смысловых культурных кон­текстах последующих эпох.

В-третьих, смысл текста в процессе исторического разви­тия изменяется. Каждая эпоха открывает - особенно в вели­ких произведениях - что-то новое, свое. Новое понимание «снимает» старый смысл, переоценивает его.

В-четвертых понимание текста - это не готовый результат, а диалектический процесс, диалог разных культурных миров, результат столкновения смыслов «свое - чужое» (Бахтин), диалог текстов, личностей, культур.

В-пятых, понять текст чужой культуры - значит уметь на­ходить ответы на вопросы, которые возникают в нашей совре­менной культуре.

Культура - это не собрание готовых вещей или ценностей, а деятельный процесс их освоения, использования, участия в процессах человеческого жизнетворчества. В свою очередь познание социокультурой реальности предполагает не столько отражение непосредственно данного мира готовых продуктов, сколько воспроизведение того, что стоит за ними, т. е. мира человеческих значений и смыслов.

В современной литературе существуют различные класси­фикации видов, типов и уровней понимания. Так, Г. И. Рузавин выделяет три основных типа понимания:

A)Понимание, возникающее в процессе языковой комму­никации, происходящей в диалоге. Результат понима­ния или непонимания здесь зависит оттого, какие зна­чения вкладывают собеседники в свои слова.

Б) Понимание, связанное с переводом с одного языка на другой. Тут имеют дело с передачей и сохранением смысла, выраженного на чужом языке, с помощью слов и предложений родного языка.

B) Пони мание, связанное с интерпретацией текстов, про­изведений художественной литературы и искусства, а также поступков и действий людей в различных ситуа­циях. Здесь недостаточно ограничиться интуитивным постижением смысла (интуиция, воображение, сопере­живание и др. психологические факторы). Это первый уровень понимания. Второй уровень понимания требу­ет привлечения других средств и методов исследования: логико-методологических, аксиологических (ценност­ных), культурологических и т. п. ⁰

Говоря о понимании, следует обратить внимание еще на два важных момента:

1. Его краеугольным камнем является принцип герменевтического круга, выражающий циклический характер по­нимания. Этот принцип связывает объяснение и понимание: для того, чтобы нечто понять, его нужно объяс­нить и наоборот. Данная взаимосвязь выражается как круг целого и части: для понимания целого необходимо понять его отдельные части, а для понимания отдельных частей уже необходимо иметь представление о смысле целого. Например, слово - часть предложения, предло­жение - часть текста, текст - элемент культуры и т. п. Началом процесса понимания является предпонимание, которое часто связывают с интуитивным пониманием целого, с дорефлекснвным содержанием сознания. Предпонимание обычно задано традицией, духовным опытом соответствую­щей эпохи, личностными особенностями индивида

Строго говоря, герменевтический круг- это не «беличье колесо», не порочный круг, ибо возврат мышления происходит в нем от частей не к прежнему целому, а к целому, обогащенно­му знанием его частей, т. е. к иному целому. Поэтому следует говорить о герменевтической спирали понимания, о его диалектическое характере как движении от менее полного и глу­бокого понимания к более полному и глубокому, в процессе которого раскрываются более широкие горизонты понимания.

2. Нужно ли соотносить понимание с современном эпохой?

По этому вопросу существуют две основные позиции:

А) Не нужно. Согласно этой точке зрения, адекватное по­нимание текста сводится к раскрытию того смысла, ко­торый вложил в него автор. ТЪ есть необходимо выявить ангорский смысл в наиболее чистом виде, не допуская каких-либо искажений, добавлений и изменений. Одна­ко это фактически не происходит, ибо каждая эпоха под­ходит к текстам (например, к произведениям искусства) со своими критериями.

Б) Процесс понимания неизбежно связан с приданием до­полнительного смысла тому, что пытаются понять Следоватечьно, понимать текст, как его понимал автор, не­достаточно. Это значит, что понимание является твор­ческим и не сводится к простому воспроизведению авторского смысла, а обязательно включает критичес­кую его оценку, сохраняет позитивное, обогащает его смыслом современных реалий и органически связано со смыслом авторской позиции

Таким образом, понимание и есть постижение смысла того или иного явления, его места в мире, его функции в системе целого. Оно помогает раскрыть бесконечные смысловые глубины бытия. Что необходимо для того, чтобы процесс понимания состоялся: предмет, выраженный в тексте любой природы; наличие в нем смысла («сути дела»); предпонимание - исход­ное, предварительное представление об этом смысле; интер­претация - толкование текстов, направленное на понимание их смыслового содержания; наличие самопонимания у интер­претатора, общение, коммуникация; «стихия языка»; умение всемерно поддерживать диалог; стремление сказать свое сло­во и дать слово инакомыслящему, уметь усваивать произноси­мое им; уяснение того, что один и тот же текст имеет несколь­ко смыслов (кроме авторского); соотнесение предметного со­держания текста («сути дела») с культурным мыслительным опытом современности.

Наряду с пониманием существует и такая важнейшая по­знавательная процедура, как объяснение. Ее главная цель - выявление сущности изучаемого предмета, подведение его под закон с выявлением причин и условий, источников его развития и механизмов их действия. Объяснение обычно тес­но связано с описанием и составляет основу для научного предвидения. Поэтому в самом общем виде объяснением можно назвать подведение конкретного факта или явления под некоторое обобщение (закон и причину прежде всего). Раскрывая сущность объекта, объяснение также способствует уточнению и развитию знаний, которые используются в каче­стве основания объяснения. Таким образом, решение объяс­нительных задач - важнейший стимул развития научного знания и его концептуального аппарата.

В современной методологии научного познания наиболее широкой известностью и признанием пользуется дедуктивно-номологическая модель научного объяснения. Эта модель (схема) подводит объясняемое явление под определенный закон - в этом состоит его особенность. В данной модели объяснение сводится к дедукции явлений из законов. В качестве законов в этой модели рассматриваются не только причинные, но и функциональные, структурные и другие виды регулярных и необходимых отношений. Следует обратить внимание на то, что дедуктивно-номологическая модель объяснения описыва­ет лишь конечный результат, а не реальный процесс объясне­ния в науке, который отнюдь не сводится к дедукции факта из закона или эмпирического закона из теории, а всегда связан с весьма трудоемким исследованием и творческим поиском.

В области гуманитарных, социальных наук используется так называемое рациональное объяснение. Его суть заключается в том, что при объяснении поступка некоторой исторической личности исследователь старается вскрыть те мотивы, которы­ми руководствовался действующий субъект, и показать, что в свете этих мотивов поступок был рациональным (разумным).

Гораздо большую сферу охватывает телеологическое или интенсиональное объяснение. Оно указывает не на рациональ­ность действия, а просто на его интенцию (стремление), на цель, которую преследует индивид, осуществляющий дей­ствие, на намерения участников исторических событий. Теле­ологическое объяснение, по мнению крупного современного философа и логика Г. X. фон Вригта, «является той моделью объяснения, которая так долго отсутствовала в методологии наук о человеке и которая является подлинной альтернативой модели объяснения через закон» ⁰.

Следует иметь в виду, что, во-первых, дедуктивно-номо­логическая модель (схема) иногда провозглашается един­ственно научной формой объяснения, что неверно (особен­но применительно к гуманитарным наукам). Во-вторых, при объяснении поведения отдельных личностей данная модель неприменима, здесь «работают» рациональная и интенциональная схемы.

Обе эти схемы являются в социальном познании приоритет­ными по отношению к дедуктивно-номологическому объясне­нию, которое, конечно же, применяется и в гуманитарных науках, но занимает здесь более скромное место, чем в ес­тествознании.

Что касается научного познания в целом, то в нем необхо­димо сочетать (а не противопоставлять друг другу) различные виды объяснения для более глубокого постижения природы и социальной жизни.

Понимание и объяснение тесно сеязаны. Однако надо иметь в виду, что понимание не сводится к объяснению, т. е. подведе­нию изучаемого явления под закон и причину, так как - осо­бенно в социальном познании - невозможно отвлечься от кон­кретных личностей, их деятельности, от их мыслей и чувств, целей и желаний и т. л. Кроме того, понимание нельзя проти­вопоставлять объяснению, а тем более отрывать друг от друга эти две исследовательские процедуры, которые дополняют друг друга и действуют в любой области человеческого познания.

Характеристики

Список файлов книги