42312 (597291), страница 13

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 13)

Выбор рациональных нормативных изменений (решений) не может основываться только на интуиции лингвиста или простого носителя языка и его здравом смысле. Современные ортологические исследования сейчас особенно нуждаются в систематически разработанных прогнозах.

Термин «прогноз» вошел в научный обиход сравнительно недавно. Выделяется 4 метода лингвистического прогноза:

1) метод исторической аналогии (например, огромный наплыв заимствований в наше время нередко с нормативной точки зрения сопоставляется с аналогичным процессом во времена Петра I);

2) экспертный метод прогнозирования, связанный с оценкой происходящих сдвигов профессионалами и экспертами-лингвистами (например, экспертные оценки терминологических стандартов и широкая деятельность лингвистов, связанная с унификацией терминологии в производственной и научной сфере);

3) метод, связанный с прогнозированием поведения системных единиц в тексте (на основе изучения законов порождения текста);

4) метод перспективного прогноза нормы употребления языковых единиц на базе моделирования временных рядов.

Системный подход прогнозирования особенно четко применяется к явлениям грамматической вариантности. Причем в модели системного прогноза должны быть представлены такие аспекты, как сочетание «ошибочного» и «правильного» в употреблении языковых вариантов, объективные и субъективные факторы, влияющие на это употребление, относительная автономность отдельных грамматических категорий и пути взаимодействия категорий с грамматической подсистемой и системой в целом. При этом оказываются важными и внешние, и внутренние факторы. И прогностике их называют экзогенными показателями (вызываемыми внешними причинами) и эндогенными показателями (вызываемыми внутренними причинами)¹.

Глава 2. Правильность речи

Правильность считается главным коммуникативным качеством речи, так как она лежит в основе других качеств, является их необходимым условием. Как отмечает Б.Н. Головин, «нет правильности не могут «сработать» другие коммуникативные качества точность, логичность, уместность и т.д.» ¹.

Правильность речи можно определить как соответствие ее языковой структуры принятым в данное время литературным нормам. Она базируется на твердом фундаменте норм, достаточно полно и последовательно отраженных в грамматиках, справочниках, словарях, учебных пособиях.

В данном пособии рассматриваются лишь отдельные, наиболее важные и трудные случаи, связанные прежде всего с вариантностью языковых единиц на фонетическом и грамматическом уровнях языковой системы, с наиболее распространенными в речи отступлениями от литературных норм, в частности отступлениями, обусловленными белорусско-русской интерференцией.

§1. Нормы произношения и ударения

Как известно, в понятие произношения входят характер и особенности артикуляции звуков речи, звуковое оформление отдельных слов, групп слов, отдельных грамматических форм. На характер произношения существенное влияние оказывают стили произношения. Обычно говорят о трех из них: книжном, разговорном и просторечном. Если в книжном стиле слова поэт, сонет, ноктюрн произносятся без редукции [о], то в разговорном со слабой редукцией: п[/\] эт, с[/\] нет, н[/\] ктюрн. Если в разговорном стиле мы скажем [у т'и^э б'а] (у тебя), [тол'къ], то в просторечии эти же формы прозвучат по-иному: [у т’эа] или [у т’а], [тoкъ].

Стили произношения тесно связаны между собой: некоторые явления, возникая в одном, переходят в другой. Например, побуквенное произношение [ч’н] в отдельных слонах возникло в книжном стиле, но сейчас оно оценивается как просторечное (сравни: [скуч’нъ] и книжн. [скушнъ]). Раньше произношение долгого твердого [ж] в словах вожжи, дрожжи и др. считалось просторечным (рекомендовалось произносить [во ж’и], [дрож’и]), теперь же оно считается нейтральным.

С указанными различиями не надо смешивать произносительные различия, обусловленные темпом речи. Следует отличать беглую речь, для которой характерны быстрый темп и меньшая отчетливость, меньшая тщательность артикуляции звуков, и отчетливую речь, с более медленным темпом, с большей тщательностью артикуляции, четким произношением звуков¹.

Произносительные различия связаны со стилями речи и но многом обусловлены ими. Для разговорного стиля характерен, как правило, быстрый темп речи; книжный стиль (публичная лекция, выступление по радио, телевидению и т.д.) влечет за собой медленный темп, четкость дикции.

Нормы произношения гласных и согласных звуков, сочетаний звуков, отдельных грамматических форм, заимствованных слов подробно описаны в разделе «Орфоэпия» учебного пособия по современному русскому языку под редакцией профессора П.П. Шубы², поэтому ниже будут даны лишь те речевые формы, в которых чаще всего нарушается правильность речи. В случае затруднения можно обращаться также к орфоэпическим словарям русского языка. По этой же причине в настоящем пособии последовательно не описывается система ударений в русском языке, а освещаются лишь те моменты, которые необходимо иметь в виду в условиях белорусско-русского двуязычия.

Гласные под ударением. Часто в живой речи ударный [э] неправильно заменяют звуком [о]. Следует произносить афера, бытие, гололедица, опека, современный, хребет, сие, а не афёра, опёка, совремённый и т.д. Нельзя ударный звук [о] подменять звуком [э]: маневры, околесица, безнадежный', надо говорить манёвры, околёсица, безнадёжный.

Безударные гласные. Неверным является произношение [а] и [о] в первом предударном слоге как [ы]: [мы] шина, [шы] ры, вместо [м/\] шина, [ш/\] ры.

После мягких шипящих [ч’] и [ш’] гласный а в первом предударном слоге передается звуком [и^э]: [ч’ и^э - сы], [ш’ и^э] дить. Произношение [и] в этой позиции устарело. Неверным является и произношение [а]: [ч’а] сы, [ш’a] дить. После [ж], [ш], [ц] на месте [э] в первом предударном слоге произносится звук, средний между [ы] и [э]: [жы^эна], [цы^эна], [шы^эптун]. Неправомерно в этой позиции произносить [ы] или [а].

Произношение согласных. Часто в русской речи белорусов нарушается современная норма при произношении согласного звука [г]: взрывной звук заменяется фрикативным []. Это противоречит литературной норме. Фрикативное [] сохраняется в русском языке в междометиях [/\а], [оп], [ээ] и в слове бухгалтер (на месте сочетания [хг]).

Долгий шипящий [ш] произносится, например, в словах щука – [ш’ у] ка, щель – [ш’эл’], щи – [ш’ u]. Допускается современными нормами в этих случаях [ш’] со слабым призвуком [ч’]: [ш’ч’укь], [ш’ч’и], [ш’ч’эл’]. Противоречит литературной норме произношение [шч] или [ш]: [шчукъ], [шукъ].

Аффриката [ч] – звук всегда мягкий: [ч’ашкъ], [ч’удъ], [м’ач]. Произношение [чы] таешь, сту [чы] в русском языке – явное отклонение от нормы.

Оглушение согласных [г] и [в] на конце слова следует выделить особо, так как по отношению к этим звукам в условиях белорусско-русского билингвизма часто допускается нарушение норм литературного языка. В соответствии с нормой на месте [г] в этой позиции произносится звук [к]: друг – [друк], бег – [бек] и т.д. Нередко в речи белорусов (и представителей южнорусских говоров) в конце слова можно встретить звук [х]: пирог – пи[рох], денег-де[н’ьх]. Этот звук сохранился по традиции лишь в слове бог [бох]. Нa месте [в] в конце слова произносится губно-зубной согласный [ф]: коров – ко [роф], любовь – лю [боф’] и т.д. Эта норма нередко нарушается белорусами и представителями южнорусских говоров: данный звук заменяют неслоговым |ў] или билабиальным [w]: коро[ў] или кopo[w], здоро[ў] или здоро[w].

Особенно часто в речи белорусов нарушается произношение мягких губных согласных на конце слова: вместо мягких губных произносят твердые, а на месте вь ― [ў] или [w]: | вос’ьм], [гoлуп] или даже [голуб], [кроў] или [кpow] и т.д.

В русском языке различают звуки [р] и [р’]: [рад] и |р’ад], [ро] в и [p’o] в и т.д. Выработка навыков произношения [р’] представляет собой сложный процесс, в результате которого возможно возникновение новых ошибок: произношение [р’] там, где в русском языке должно быть [р]: [кр’а] сный, [р’ам] ка вместо [крас] ный, [рам] ка, появление дополнительной так называемой йотовой артикуляции ― [р’] заменяется твердым [р] с последующим [j]: no [pja] док, бу[pjъ] и т.д. В условиях белорусско-русского билингвизма чаще всего наблюдается произношение твердого [р] там, где должен быть мягкий [р’]: б [ра] кнутъ вместо б [р’а] кнуть, б[ры] гада вместо б[р’и] гада.

В русской речи белорусов нарушается еще одно правило: мягкие [т’] и [д’] произносятся с очень слабым свистящим фрикативным элементом, который говорящими практически почти не ощущается: [т’] ишина, писа[т’], [д’] ело, [д’] ень. В белорусском же фрикативный элемент представлен гораздо сильнее: вместо [т’] и [д’] произносят [т’^с] и [д’^з] или даже [ц’] и [д’з^’]. Это явление, носящее название цеканья и дзеканья, переносится белорусами и в русскую речь.

Акцентологические нормы. Акцентологические нормы в белорусском и русском языках во многом несходны и потому трудны для усвоения. Это объясняется подвижностью и разноместностью ударения в обоих языках. К сожалению, билингвы-белорусы воспринимают фонетические явления русского и белорусского языков как идентичные, не замечая различий¹. В результате этого в устной речи белорусов наблюдаются разнообразные акцентологические ошибки. Отклонения от литературной нормы проявляются: у существительных (сравни русские и белорусские: заход ― захад, лопух ― лопух, ремень ― рэмень и др.); у прилагательных (болевой – бoлевы, босой – босы, малый – малы, старенький ― старэнькi и т.д.); у глаголов (кидать ― кiдаць, плести ― плeсцi, проходить ― праходзiцъ и т.д.); у причастий (экзаменованный – экзаменованы, прочитанный – прачытаны и др.); у наречий (доверху – давeрху, дочиста – дачыста, никуда ― нiкуды, смешно ― смешна и т.д.).

Акцентуация числительных в русском и белорусском языках в основном одинакова. Однако необходимо иметь в виду, что числительные одиннадцать, четырнадцать, шестьдесят имеют в белорусском языке другое ударение: адзiнаццацъ, чатырнаццацъ, шэсцъдзесят. Собирательные числительные четверо, пятеро, шестеро, семеро, восьмеро, девятеро, десятеро в русском языке имеют ударение на первом слоге, а в белорусском ― на втором: чацвёра, пяцёра, шасцёра, сямёра, васьмёра, дзевяцера, дзесяцера. А порядковые числительные ― шестой, седьмой, восьмой, наоборот, в русском языке употребляются с ударением на втором слоге, а в белорусском ― на первом: шoсты, сёмы, восьмы.

Следует также помнить, что в восточнославянских языках при склонении и спряжении в тех или иных формах иногда меняется место ударения. Поэтому определять особенности акцентологических систем русского и белорусского языков сопоставлением только начальных форм нельзя, необходимо сопоставление парадигм¹. При этом, конечно, наиболее трудными для усвоения являются слова, которые отличаются местом ударения не во всей парадигме, а в одной или нескольких формах:

Приведенные случаи свидетельствуют о том, что надо внимательно следить за правильностью акцентуации как в русском, так и в белорусском языках.

§2. Грамматические нормы

Грамматическая система, как известно, обладает относительно большой устойчивостью и слабой восприимчивостью к влиянию социальных факторов. Литературные нормы на грамматическом уровне, по сравнению с нормами на других уровнях языковой системы, легче поддаются регламентации; они обстоятельно изучены и кодифицированы. Однако и грамматические категории подвержены историческим изменениям, которые приводят к сдвигам в нормах, их неустойчивости, возникновению разнообразных грамматических вариантов². Таковыми являются равноценные нормативные варианты: ставень ставня, цехи цеха; нормативные варианты, стилистически неравноценные: пять пять грамм, подытоживать подытоживать (первые книжные, вторые разговорные); нормативные, семантически неравноценные варианты: до дома до дому, (поезд) двигается движется; современный и устаревший (или устаревающий): санаторий санатория, профессоры профессора, ТАСС сообщил ТАСС сообщило; литературный и просторечный или диалектный: мурлычет мурлыкает, ляг ляжь, шоферы шофера. В условиях белорусско-русского билингвизма употребление в русской речи просторечных или диалектных вариантов может поддерживаться влиянием белорусского языка.

2.1 Морфологические нормы

Немало колебаний и затруднений в области морфологии вызывает образование и употребление различных грамматических категорий и форм имен существительных, прилагательных, числительных, местоимений и глаголов.

Колебания в грамматическом роде имен существительных. Равноценных нормативных родовых вариантов в современном русском языке немного: скирд скирда, эполет эполета, унт унта и др. Некоторые из них различаются степенью употребительности: вольер вольера, арабеск арабеска, клипс клипса, идиом идиома, перифраз перифраза (чаще употребляются формы женского рода), жираф жирафа, бутс бутса, лангуст лангуста (чаще мужского рода).

Характеристики

Список файлов книги