75490-1 (594945), страница 14
Текст из файла (страница 14)
Религия же, религиозный порыв, одним из главных выражений которого есть молитва, направлен от мира к Богу. Монахи, которые уходят от мира и оставляют всякие свои интересы в нем, предаются молитве более, нежели любой из мирян, живущих в своих мирских интересах.
Отличие религии от магии не понимают многие, в том числе и те, кто приходят в православный храм. Они помолятся, поставят свечку, а потом удивляются - почему не помогло, почему дела на работе не улучшились, почему не исправились отношения в семье. Эти люди хотят подкупить Бога, они свершают некоторую жертву (свечка, молитва, пост) и ждут что-то взамен, они хотят поменять в своей жизни что-то, не меняя при этом себя. Это отличительная черта магизма. Ранее, она, возможно, проистекала от недостаточного самосознания личности, выделения ее из природы, теперь же проистекает скорее из-за самодовольства и гордыни.
Нельзя делать Бога средством для своей пользы, это оправдано при языческом взгляде на жизнь - боги сотворили человека, чтобы использовать его, чтобы он служил им, и потому ничего страшного в том нет, если и я буду использовать их; но не допустимо при христианском взгляде на человека и Бога, предполагающим их личностные взаимоотношения, основанные на любви и свободе, а не на взаимопользовании, когда и Бог для человека представляется объектом, вещью, идолом, и человек для Бога есть всего лишь вещь, которая используется в корыстных целях, а не ценная как такая свободная личность со своей свободной волей. Думается, современное засилье неоязычества просто показывает, насколько глубоко потребительские, пользовательские отношения проникли сегодня в человеческую душу.
Первая часть апостольского запрета на магию связана с соблазном Симона волхва. Но есть и вторая причина, почему магия не совместима с человеком и в особенности с христианином. Магия предполагает обезличивание человека. Весь "духовный мир", к которому обращается практикующий магию, без которого она невозможна, реально существует, но существует только как самоотчуждение самого человека. Демоны есть порождения падшего, отчужденного человека, это искажения в структуре Всего. Магия есть продолжение этого отчуждения во времени, когда человек сделался частью мира, она означает, в попытки приобщиться к этим демонам, окончательный отказ от самого себя и от Бога. Демоны - следствие греховного бытия человека, но когда человек прекратит быть вообще, эти демоны исчезают вместе с человеком. Общение с миром демонов есть погоня за пустотой, есть разговор с эхо - кажется, если броситься в бездну, из которой оно несется, я буду ближе к нему, но на самом деле, как только я туда брошусь с края, на котором я стою, оно прекратится вместе со мной. Магия - есть попытка извлечь пользу в отчужденном мире из еще большего отчуждения. Человек предается демонам, теряет себя, и уже не может обратиться к Богу.
Все эти призраки, духи и прочий оккультизм - это самоотчуждение, высвобождение каких-то греховных, подсознательных энергий, и понятно, что коллективно можно добиться большего их сосредоточения. Все спиритические сеансы, все вызывания духов, все призраки, которые не могут существовать без легенд о самих себе - всё это свидетельство нездоровья и расколотости человека, обращающееся в этом нездоровом мире в его реальную раздвоенность. Понятно, что магии, что духам не подвластен человек, который есть личность, который в себе самом и в Боге свободен, не будучи подчинен внешним вещам, природе.
2. Христианская религия в высшей степени не практична. Гораздо разумнее добром платить за добро, и злом платить за зло, чем подставлять щеку под новый удар. Не прав был Толстой, утверждавший, что "Христос учил не делать глупостей". Прав был Павел, говоривший о "безумии ради Христа". Христианство - это была религия, впервые сказавшая человеку о том, что его свобода не заключается во внешней силе, а заключается скорее в пренебрежении ею. Во внешней силе не заключается и величие Бога. И римлянам, и иудеям было в высшей степени непонятно, как Бог может быть распят, для них нужен был бог-громовержец, мессия-победитель. Христос Своей крестной смертью перевернул мир, в Его смирении и незлобии проявилось такая великая сила, побеждающая мир, пред которой есть ничто могущество бога-царя, каким только и знал Бога мир до Христа, бога-царя, способного только побеждать в мире.
Христианство - это первая религия, во весь голос поставившая вопрос о страдании и зле, ибо в центре ее стоит страдающий Бог, христианство провозгласило ценность человека. Отрицание Бога на основе того, что Он "допускает" страдания, возможно только на основе христианства, но не на основе язычества, объявляющего страдание лишь обратной стороной счастья и потому столь же нормального.
Человек часто приписывает Богу функцию полицейского и потом удивляется, почему Тот ее не исполняет. Почему в мире есть войны, почему Бог "не разруливает" конфликты?
В большинстве случаев человеческие страдания служат лишь отговоркой, Григорий Мелехов, ни одного и ни двух человек убивший за свою жизнь, на слова о Боге отвечает, что Бога то и нет, раз Он допускает войны, что нельзя верить в Бога после первой мировой. Но разве Бог убивал, разве Бог травил людей ядовитыми газами? В данной ситуации лицемерно перекладывать ответственность за войну с себя на Бога. Лицемерие - искать предлог для неверия в Бога в том, в чем повинен человек. Нельзя предлагать Богу сделку - если не будет войн и т.п., что меня не устраивает - уверую.
В том величие человека, что он способен взять на себя вину за всё зло и страдание в мире, это значит, что он выше этого зла и страдания, выше мира, он не подчинен им окончательно, не порабощен ими. Человек ответственен - значит, он свободен и он свободно сделался причиной зла - и он же свободно вместе с Богом может его преодолеть. Если же человек несвободен, если он является подчиненной частью мира, то вообще бессмысленно роптать на что-либо, надо воспринимать всё, как данность. Только свобода человека и его ответственность дает ему право оценивать, производить ценностные суждения.
3. Церковь - это одна из исторических форм раскрытия человека. Есть, прежде всего, единая небесная Церковь, вселенская Церковь, Тело Христово - это "мы", уровень бытия человеческой личности, человеческого я, я, в котором едино всё человечество. Церковь, ибо начало ее лежит в человеческом я, может быть только вселенской. Земная церковь - это проявление небесной, соборность, важнейший ее принцип, это проявление "мы". Церковь появилась одновременно с христианством, ибо христианство вернуло человека к самому себе. Человек греховен, его бытие греховно, и потому одно из проявлений бытия человека - Церковь, раздроблено и в земной действительности лишено единство. Нет сейчас единой вселенской Церкви. Есть только церкви.
Но ни одна из церквей не должна быть национальной, т.е. замыкаться в своих исторических границах и отказываться от своего вселенского статуса, от своей включенности во всеединство. Но стремление к слиянию церквей, а не только к их коммуникации, также чуждо стремления к единству, ибо единство никогда не предполагает упразднения своеобразия единых, но только подчеркивает их единственность. Единство церквей в этом мире будет только перед самым его концом, в противостоянии антихристу, к чему и пришел В. Соловьев перед самой смертью.
Надо признать, что в многочисленных церковных расколах играли не последнюю роль вопросы, ничего общего с религиозными не имеющие, но во многом они были обусловлены догматическими расхождениями. Единство во Христе должно преодолевать догматические противоречия - в том смысле, что среди христиан разных конфессий не должен царить дух ненависти и вражды, который есть дух лукавого. Догматические различия могут служить и лазейкой для проявления человеком собственной звериной, бесчеловечной натуры, слабости, через которую в церковь входит дьявол и с которой врата ада начинают одолевать ее.
Но тем не менее догматические вопросы принципиальны: "Любовь к Богу всегда воскрыляет ум к собеседованию о Боге и о Божественном, любовь же к ближнему располагает всегда доброе о нем помышлять". (Св. Максим Исповедник) Пренебрежение к догматическим вопросам бывает вызвано чаще не любовью к ближнему, а холодностью к Богу. Догматы - это факты внутренней жизни с Богом, это личное чувствование Бога, Который един для всех и которое, если это действительно личное чувствование, имеет всеобщий характер.
За веру, за "догматические различия" можно и нужно страдать, но заставлять за них страдать других - значит, предавать свою веру, предавать эти вопросы, предавать Христа, который обуславливает их важность - и служить лукавому. Самыми большими еретиками в истории христианства были те, кто в рвении сохранить "чистоту веры" мучили и сжигали людей, ибо они отрицали самое главное в христианстве - свободу, ведь чтобы даровать людям свободу, умер Бог на кресте. Свободной веры ждет Господь, а не веры по принуждению, которая и не вера вовсе. Господь говорил, что принявшие Его будут гонимы, и весь мир будет против них, но Он ничего не сказал, что верующие в Него будут гонителями, ибо гонители при всей своем религиозном рвении приняли в свое сердце отнюдь не Христа. Это еще одно свидетельство о глубине падения человека, что церковь выступала в роли преследователя и гонителя.
Не надо бояться, что религиозные убеждения станут началом противостояния (ибо не возможен компромисс веры в Бога с неверием), но нельзя использовать их как предлог для его начала. Исповедание веры может стать причиной розни, но желание поссорится и начать вражду не должно быть причиной исповедания.
4. Не принадлежность к церкви определяет спасение, а обращенность человека к Богу. Церковь - это не институт спасения, а сторона бытия человеческой личности. В церкви человек не найдет Бога, если он не нашел Его в себе, т.е. другие люди никогда не смогут компенсировать и заместить его личное усилие воли своим коллективным усилием, и если он сам не придет к Богу, то никто не сделает это за него; но в церкви верующий человек найдет человека, своего другого. Это и есть соборность, подлинная церковность. "Соборность есть прежде всего общение с отшедшими - их больше, чем нас, и они больше нас - не земная о них память, но память вечная, не приверженность к их былому обличию и к их былым делам, но верность их бессмертному, умопостигаемо-единственному лику" (Вяч. Иванов). Почитание святых, иконы, поминовение усопших - вот выражение этой соборности, в этом человек преодолевает время уже во времени. Бог присутствует в Церкви не как-то отвлеченно, над людьми, Бог присутствует в каждом и так, через человеческую личность, сущую со всем, Он присутствует во всем.
Почитание святых в современной церкви во многом стало способом магии - очень распространенное теперь выражением: "святой имярек отвечает за то-то"; от болезней глаз надо молиться одному святому, от неприятеля другому, для успеха в учебе - третьему. Но это с церковностью ничего общего не имеет, это прямое возрождение язычества с его пантеоном: один бог -бог целитель, другой бог - бог воитель, третий бог - бог мудрости и искусства. Люди молят о спасении у святых, хотя только Господь Иисус Христос есть Спаситель, "и нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы спастись" (см. Деян. 4:11,12). Разве Павел (или кто еще из святых) распялся за вас (1Кор. 1:13)? Молиться надо только одному Богу, Бог есть основание всякой соборности и всякого единства, "и никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос (1Кор. 3:11)". Нельзя класть другого основания, нельзя молится или просить "покровительства" и "заступничества" у того или иного святого, ибо "вы не Павловы или Апполосовы, но Христовы", и сам Христос, Дух Святой ходатайствует за нас (см. Рим. 8:26,27,34); поклонение же ангелам апостол прямо назвал лжеучением (Кор.2:8). Также надо сказать, что почитание святых, соборность, ничего общего не имеет с тем варварским и суеверным, в языческом фетишизме берущим начало, "почитании святых мощей", когда каждый храм старается заполучить какую-нибудь частичку земных останков святого: "Нечистому приступать к жертвоприношению - значит оскорблять Бога. Но еще более оскорбляет Его тот, кто чтит всякие останки мертвых". (св. Григорий Богослов)
В истории христианства всегда существовало стремление к обожествлению Богородицы - еще в первых веках существовала ересь коллиридиан, уже сравнительно был принят догмат о непорочном зачатии Девы Марии и в наши дни существуют богородичные секты. Но Богородица, как, впрочем, и все святые, являет чудо обожение человеческой природы, Дева Мария - не полубог, но человек во всех смыслах этого слова, человек от начала до конца, своим смирением в себе преодолевший греховность и падшесть человека. Ее обожествление обессмысливает всю идею святости. Пускай Марию почитают, пускай Господу поклоняются. Пускай никто не поклоняется Марии!" (Св. Епифаний)
Верующий, пока он живет в этом мире, должен в нем выживать. Он просит у Бога хлеба насущного, он просит у Бога помощи, не потому, что верит в Него ради достижения чего-то в этом мире, но потому что не хочет отделять то, что важно ему в жизненном плане, от самого главного, самого важного - от Бога. Он хочет Его участия в своей земной судьбе, просьба о помощи - это прежде всего выражение доверия. Верующий выстраивает единую систему ценностей, все дела свои делая с Богом и во имя Божье, ничего в своей жизни (важного в жизни и важного для жизни) не желая от Него отделять. Он преображает свою жизнь, он и работой служит Богу (об этом верно говорили протестанты), он прорывает мир вещей иным миром, миром своих личностных отношений с Богом.
Завершим этот во многом полемический пункт нашей главы, который просто нет места здесь развивать, словами из псалма: " Кто Бог, кроме Господа, и кто защищает кроме Бога нашего? (Пс. 17:32)"
5. Про церковные таинства надо сказать только одно - они не есть средства спасения, очищения от грехов и пр. Только Бог - наш Спаситель, только Он может очистить нас от грехом, как Он в конце времен очистит от них весь мир, и Он дал нам возможность освободится из рабства греху. Нужен лишь акт нашей свободы, внутреннее приятие Спасения и решительный отказ от греха. Спасение - это торжество личности и оно не зависит от вещей и от манипуляций с вещами.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
