138459 (593939), страница 2

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 2)

Иначе стояло дело с Почаевской Лаврой. Главной задачей здесь была эвакуация имущества Лавры. Все ценное было упаковано и вывезено. Были вывезены Чудотворная икона, также и мощи преп. Иова. Все вывезенное было доставлено в Житомир, где и хранилось до 1918 года. Икона - в домовой церкви архиерейского дома, св. мощи - в Кафедральном Соборе. Наместник Лавры и Духовный Собор ее разместились в Тригорском монастыре недалеко от Житомира. При вещах и имуществе были приставлены монахи, следившие за сохранностью церковных вещей, поэтому все было сохранено в целостности. Казначейство Лавры, по несчастному распоряжению архиепископа Евлогия лишилось золотого запаса, так как последние тысячи были снесены по его распоряжению в государственный банк, где на них приобрели листы военного займа, ставшие позже макулатурой [21,с.31].

Под давлением противника, русские войска, которые отступали, отводили за собой и гражданское население с Галичины. В начале июня 1915 г. с Галичины через Горохов-Луцк прошла первая партия крестьян в количестве 376 человек. Согласно статистике, через Волынское воеводство прошло больше 600 тыс. беженцев. Около 130 тысяч осели в воеводстве. В большинстве они разместились в Житомирском, Новоград-Волынском и Ровенском уездах, в основном в местах бывших немецких колонистов. Волынь была полна немецкими колонистами, которые здесь осели задолго до войны на главных стратегических путях. Присутствие такого ненадежного элемента в ближайшем тылу вызывало серьезные опасения, и колонисты были выселены по приказу из Петрограда в глубь России, а их место заняли беженцы из Галичины [12,с.253-254].

В границах Волыни для обслуживания нужд беженцев воеводским земством в 1916 г. было открыто 125 столовых, 27 медицинских, 25 продовольственных пунктов для окопных работ, обычно организованных из беженцев. Но такие мероприятия не полностью удовлетворяли нужды беженцев.

При отступлении русскими был сожжен костел в Порицку. Были разграблены памятки искусств и архитектуры, картинные галереи в Ходкевичах – возле Млынова, в Радзивилове, Олизарове. Очень пострадал Вербковский приход Ковельского уезда [64, с.24].

Для укрепления и развития миссионерской деятельности на Волыни в 1916 г. была организованная епархиальная Миссионерская Рада с канцелярией, которой были переданы на миссионерские дела деньги. Преподавателем Волынской духовной семинарии прот. К.Л. Лебедевым было выработано положение про права и обязанности миссионеров [80,с.26].

С августа 1915 г. до июня 1916 г. Владимир-Волынский, Ковельский и Луцкие уезды находились под оккупацией австрийских войск. Стоить отметить, что именно в этот время после Луцкой операции войск Южно-Западного фронта, в штаб 8-й армии под командованием О.Брусилова прибыл в город Ровно царь Николай II. "За предложением командующего фронтом генерал-адъютанта Иванова, царь был награжденный Георгиевским крестом IV степени в память того, что Николай II находился в районе артобстрела" [59,с.29].

4-6 июня 1916 г. Русская армия под командованням генерала О.Брусилова прорвала австрийский фронт, заняла Луцк и оттеснила противника на линию реки Стохид. Под Кременцем были жаркие бои, и, наконец, Почаев и Дубно вновь перешли к русским. В таком положении фронт продержался до середины 1917 г., вследствие чего прилагающая местность была вдоль рек Стохода и Стыра была полностью уничтожена. По дороге Луцк-Дубно практически все населенные пункты были уничтожены. Очень пострадали земли так званного треугольника городов: Ковель-Дубно-Ровно.

Духовенство и большая часть населения вынуждены были эвакуироваться в глубь России, в результате чего дома и церкви были оставлены без хозяев, на произвол судьбы. В ходе военных действий много сел были разрыты окопами, дома и храмы сожжены и уничтожены. Всего на Волыни в годы Первой мировой войны было уничтожено 212 тыс. домов, 170 км дорог, 3800 мостов и много других хозяйственных сооружений [80,с.26].

С 1917 по 1920 год на Волыни одна власть меняла другую, и что не было уничтожено войной, было уничтожено от перемены власти. Очевидец того времени писал: "В то тяжелое время никто не был уверен за жизнь на следующий день. Никто не мог предвидеть, какие формы примет жизнь Православной Церкви на Волыни при новых политических условиях" [80,с.26].

1.2) 28 июня 1919 г. в Версале, одновременно с договором с Германией, был заключен договор между "великими дружественными и союзными державами" и Польшей, знаменующей собой вступление ее в семью этих держав. В этом договоре Польша принимала установление определенных начал: она заключила договор в Версале, "желая приспособить свои учреждения к началам свободы и справедливости, а равно дать полную гарантию всем жителям всех территорий, над которыми она получила верховную власть" [22,с.117].

Заставляя по праву победителей Германию и Австро-Венгрию отдать части своей территории Польше, "высокие договаривающиеся стороны" могли возложить на Польшу определенные обязанности. В договоре 28 июня 1919 г. обращает на себя внимание статья 2-я и 7-я: "Всем жителем Польши предоставляется право как публичного, так и на дому свободно отправлять обряды всякого вероучения, религии и верования, насколько эти обряды не будут противны общественному порядку или добрым нравам" (ст.2-я).

"Все лица польской государственной принадлежности равны перед законом и пользуются равными гражданскими и политическими правами независимо от их племени, языка и вероисповедания. Никому из них различие вероисповедание или вероучение не служит препятствием для пользования гражданскими или политическими правами, в особенности в отношении вступления в общественную службу, для отправления должностей и получения отличий, для занятия какой-либо профессией" (с. 7-я) [22,с.117].

Но в самой Польше эти вопросы ставились и понимались иначе. На Учредительном Сейме был поставлен вопрос о положении религии вообще, ее роли, о роли римо-католичества в жизни Польши, о прочих религиозных союзах и о взаимоотношении их с католичеством. Существенным является также вопрос о взаимоотношениях Церкви и государства.

Во время работ Учредительного Сейма по выработке Конституции велась советско-польская война, закончившаяся Рижским договором от 18 марта 1921 г. по указанному мирному договору часть западнорусских и украинских земель перешла в состав Польской республики, с православным населением, в количестве около пяти миллионов душ [22,с.118].

Неизвестно по каким соображениям, но безбожное советское правительство включило в Рижский договор, в часть 3, ст.7-ю следующего содержания: "Церкви и религиозные общества, к которым принадлежат лица польской национальности в России, Украине и Белоруссии, имеют право в пределах внутреннего законодательства, самостоятельно устраивать свою внутреннюю церковную жизнь.

Вышеозначенные Церкви и религиозные общества имеют право пользоваться и приобретать движимое и недвижимое имущество, необходимое для выполнения религиозных обрядов, а также содержание духовенства и церковных учреждений.

На тех же основаниях они имеют право пользования храмами и учреждениями для выполнения религиозных обрядов.

Этими же правами пользуются лица русской, украинской и белорусской национальности в Польше" [22,с.118].

Польша была победительницей и ни о каком принуждении ее, в смысле включения в договор указанного правила, не может быть и речи. Таким образом, и западные и восточные соседи как будто убедили Польское правительство в том пути, на который ему нужно встать в религиозном вопросе, при наличии разновернаго населения страны.

Из материалов, касающихся выработки Конституции Польской республики, с несомненностью вытекают два обстоятельства: это попытка консервативных католических партий придать римо-католическому исповедованию господствующее значение, но эта попытка не удалась и не нашла формального выражения в Конституции. Вопрос был разрешен компромиссным путем, признанием равноправности всех исповеданий, и признания особенного значения римо-католического исповедания, как религии большинства населения страны [22,с.118].

Польской интеллигенции ее националистическому и католическому крылу трудно было отказаться от тех представлений, которые так ярко были выявлены членом Учредительного Сейма ксендзом Мациевским в заседании 15 марта 1921 года: "Только мы, составляющее большинство нации, говорил он, являясь представителями польской католической нации, имеем мужество повторять: мы желаем, чтобы наша конституция отражала нашу веру" [22,с.119].

Трезво и умно говорил в Учредительном Сейме 10 марта 1921 г. и депутат Грюнбаум: "Очевидно религия большинства – это религия государства". Это крылось под невинной формулой о первенствующем положении католической религии. Дальше депутат Грюнбаум говорил с большим политическим предвидением: "Наш конституционный проект создает национальное государство с католической религией в таких границах, где находится 60% поляков-католиков, и 40% иных национальностей и иного исповедования... Польша может быть сильной только в том случае, если она соберет возле себя малые национальности, живущие между Балтийским и Черным морями. Чтобы можно было удовлетворить этой мысли, нужно было бы создать такое Польское государство, которое было бы магнитом для тех народностей, создать государство национальностей, в котором бы все меньшинства, пользовались полной свободой развития, а не национальное государство одной национальности с религией католической" [22,с.119].

1.3) После длительной и тяжелой войны наступила революция со всеми треволнениями и неопределенностями. Во всей Русской Церкви началось брожение. Повсюду в епархиях устраивались съезды низшего духовенства и мирян, которые требовали выборного епископата. Такой съезд состоялся и на Волыни в Житомире, где было Епархиальное Управление. После бурных дебатов съезд принял резолюцию, в которой просил Временное Правительство оставить архиепископа Евлогия на Волыни, "как архипастыря, любимого, уважаемого и искренно-православным людям желанного" [12,с.265].

Но недолго оставалось архиепископу Евлогию управлять епархией, летом 1918 г. он участвовал в заседаниях Киевского Всеукраинского Собора, за отказ подписать решение об автокефалии он вместе с митрополитом Антонием (Храповицким) был выслан Петлюрой в униатский монастырь в город Бучач Львовской области. И после наступления польских войск, тот и другой оказались за пределами России, в Сербии [12,с.295].

На Всеукраинском Церковном Соборе присутствовал и епископ Кременецкий Дионисий – викарий Волынский, который был назначен председателем Синодальной конторы. Здесь он проявил исповедническую твердость в отстаивании церковных канонов. Власти самостоятельно провозгласили Украинскую Православную Церковь Автокефальной и всячески требовали в епископа Дионисия и возглавляемой им Синодальной конторы подписать этот государственный акт, но он остался твердым в своих убеждениях [80,с.27].

Митрополит Феодосий (Процюк) замечает, что в конце января 1919 года, после прекращения работ III сессии Всеукраинского Собора, за несколько дней до занятия Киева Красной Армией, епископ Дионисий отбыл в Кременец со всеми подлинными актами Всеукраинского Собора. Дальнейшая судьба актов стала неизвестна [81,с.58].

На этом деятельность преосвященного Дионисия, как викария Волынско-Житомирской епархии заканчивается, так как Польское государство желало захватить Волынь, и за это вело с Красной Армией жестокие бои [80,с.27].

Со временем восстановления в 1918 г. Польского Государства до сентября 1919 г. жизнь Православной Церкви в Польше находилась в хаотическом состоянии. Юридическое положение этой Церкви не было определено правительством. Архипастыри не имели центра и были предоставлены сами себе, пастыри также нередко не могли вступить в общение с епископами, и допускали действия, несовместимые с их званиями и правами [32,с.1].

Оккупация Волыни поляками 1919 г. отрезала миллионы православных. Такие действия привели до иерархического беспорядка и крушения административной структуры в регионе. Эвакуация православных владык на восток делала невозможным исполнением их обязанностей. Проблемы такого уровня принудили местное духовенство развязывать проблемы самостоятельно.

Как раз руководящая деятельность Духовного Управления во Владимирском уезде стала результатом такого действия. Это, безусловно, вызывало конфликты и нарушения канонов православной церкви. После военного хаоса, владыки, лишенные государственной поддержки (в Польше) и открытого преследования (в СССР), решались сохранить рычаги церковного управления [61,с.133].

На протяжении 1919-1922 гг. епископу Владимир-Волынскому Фадею (Успенскому) пришлось исполнять функции управляющего архиерея всей Волыни. Из-за боевых действий еп. Фадей оказался в Житомире и не мог управлять своей кафедрой.

После окончания Первой мировой войны часть священников и псаломщиков возвращалась на свои приходы, но их места часто были заняты. Поэтому возникали конфликты, а Польская власть не могла навести порядок самостоятельно. В такой ситуации активную деятельность развернуло духовенство города Владимир-Волынского, организовав "уездную раду".

"Ведомству Управления должны подлежать церковное хозяйство, состояние церковных строений, исполнение назначений руководящих лиц на места, утверждение постановлений "окружных благочиннических рад", которые не требуют вторжение епископа, и исполнение всех других дел, предвиденных статутом уездных рад", подчеркивалось в распоряжении Волынской Духовной Консистории [61,с.133].

Священник И. Комаревич 25 июня 1919 г. известил председателя Управления про свою случайную встречу в Кракове с митрополитом Антонием, архиепископом Евлогием и епископом Никодимом, которые направлялись во Львов. Священник известил владык про организационные методы во Владимире. Архиепископ Евлогий с пониманием отнесся к созданию Духовного Управления и доверил о. Комаревичу лично передать отцам протоиереям Ковельского и Луцкого соборов, чтобы и они организовали подобные органы, распределивши брошенные приходы между действующим духовенством. Эти мероприятия были одобрены и митрополитом Антонием [61,с.135].

Характеристики

Список файлов ВКР