117716 (592525), страница 7
Текст из файла (страница 7)
Выделение в русской общественно-политической мысли либерального и леворадикального направлений потребовало от консерваторов поиска доказательств того, что монархия, действительно составляет идеал для России. Защитив идею сильного государства, консерваторы должны были обратить внимание на обоснование монархического принципа. Но здесь на протяжении XIX века консерватизм не смог предложить четкого юридически-правового обоснования существующего режима. Отсюда проистекала все более усиливающаяся апелляция к над юридическим основам самодержавной власти. В представлениях консерваторов монархия получает особое сакрально-мистическое значение. На этом фоне более выигрышно смотрелись либералы, которые делали акцент не на иррациональной сущности монархической власти, а на переходной роли самодержавной формы правления, которая соответствует определенному этапу развития России и должна подвергнуться трансформации в новых общественно-социальных условиях.
И так, действительно ли существовала "консервативная модернизация" или это очередной исторический миф?
Во-первых, русский консерватизм не оставался чем-то неизменным. В новых условиях даже старый николаевский девиз "Православие, самодержавие, народность" требовал известной модернизации, и консерваторы пытались сконструировать на базе охранительной политической традиции новую, достаточно мобильную идеологию, которая должна была противостоять набиравшим силу и вес в обществе либеральным и социалистическим концепциям. В таком контексте Россия рисовалась консерваторам своеобразной большой "семьей" с абсолютным отеческим авторитетом власти и полным повиновением ей народа.
Во-вторых, консерваторы пытались реагировать и на изменения в социальной структуре общества. В России конца XIX века невозможно было игнорировать и проблему возникновения пролетариата. Консерваторы пытались вписать рабочий класс в уже существующую иерархическую структуру общества. Монархические организации в своих программах писали о необходимости государственного страхования рабочих на случай смерти, увечья, болезни или старости; затрагивали вопросы сокращения рабочего дня и упорядочения условий труда. Тихомиров выступал за осуществление государством патерналистской роли в регулировании отношений фабрикантов и пролетариев. Он считал, что "государственный надзор и вмешательство может обеспечить рабочих от эксплуатации, т.е. несправедливых притязаний хозяина, может создать надлежащее посредничество в спорных случаях... Государство может систематическими мерами достигать обеспеченности фабричного населения посредством развития в нем собственности, поддержания прочных семей, учреждения пенсиона старикам и т.д."
В-третьих, консерваторы, видели огромную роль государства в условиях глубокой модернизации, как фактора примирения, как фактора, способного сдержать негативные проявления этого (модернизационного) процесса и не допустить скатывание России к революции. Огромную роль должна была сыграть и православная вера.
В-четвертых, консерваторы выступали с яростной критикой западного конституционализма, но по той причине, что общество не готово к принятию этих идей, в обществе нет предпосылок к этим процессам, а следовательно они могут погубить страну. Кстати, по мнению многих исследователей, консерваторы оценивали возможности модернизации страны гораздо реалистичнее, чем либералы.
Следовательно, сущность "консервативной модернизации" отнюдь не в том, что бы слепо стоять на пути прогресса, а наоборот, выступать против огульного прогресса, выступать за решение насущных проблем, оперяясь на традиции, исторически сложившиеся в России. Консерваторы не противопоставляли традиции и модернизацию, а наоборот, пытались сделать их своеобразный синтез.
Трагизм консерватизма в том, что изменение идеологии не успевало за процессами модернизации и в начале XX века консерватизм стал ассоциироваться с тем, с чем мы привыкли традиционно ассоциировать его, с чем-то отсталым, пережитым, гнилым.
То, что идеи "консервативной модернизации" оказались не историческим мифом, свидетельствует и современная ситуация в России. Если мы обратимся к дню сегодняшнему, то заметим, что "полем битвы" между русскими консерваторами и их оппонентами стала уже не монархическая идеология, как в начале XX века, а проблема определения места России в мировой цивилизации.
В начале XXI века мы опять стоим перед "вечным" вопросом о соотношении общечеловеческих и национальных ценностей. Это напрямую связано с непреходящей значимостью для нашей страны проблемы "традиция и модернизация", которая к тому же резко обострена крайней поляризацией мнений, когда эти понятия порой воспринимаются как антагонистические.
Для одних во главе угла все еще стоят "реформы во что бы то ни стало", а для других основной идеей стало возвращение к исторической традиции и истокам национальной культуры. Противодействующие силы забывают, что ни традиция, ни модернизация не являются абсолютом. И реформы, и контрреформы проводятся реальными людьми, преследующими реальные интересы. Но если признать, что власть должна работать на благо страны и живущего в ней народа, то вопрос о противостоянии традиции и модернизации отпадает сам собой, поскольку умеренный консерватизм не исключает реформ, отвергая только их радикальный вариант. В то же время реформы должны учитывать исторические традиции той страны, в которой они проводятся.
Заключение
Проблема поиска истоков русской консервативной мысли и сегодня остается дискуссионной. Консервативно-мыслящие политики и идеологи были в России всегда. Что касается конкретно политического консерватизма, то В.В. Леонтович прослеживает его истоки с 1762 г., когда на русском престоле воцарилась Екатерина II. Современные исследователи считают, что русский политический консерватизм зародился лишь в начале XIX в. с вступлением на престол Александра I. Консервативные тенденции обозначились и в мировоззрении славянофилов 40-х гг. XIX века (А.С. Хомяков, И.В. Киреевский, Ю.Ф. Самарин, И.С. и К.С. Аксаковы), чьи историософские построения имели романтическую направленность и были тесно связаны с религиозной константой. В этот же период происходит оформление "теории официальной народности", связанное с именем С.С. Уварова, которая так же, как и славянофильские разработки, носила в значительной степени мифологизированную окраску. Эпоха реформ 1860 - 1870-х годов вызвала к жизни новый тип консерваторов - государственников. Их исходные теоретические установки отличались от идеологических и философских построений славянофилов, хотя и имели с ними некоторые общие черты. Впоследствии консервативное мировоззрение приобрело более четкие очертания в концепциях Н.Я. Данилевского, которому принадлежала формулировка теории культурно-исторических типов, и К.Н. Леонтьева, для мировоззрения которого была характерна ярко выраженная эстетическая окраска. Попыткой дать консерватизму не только религиозно-философское, но и юридически-правовое обоснование могут служить разработки К.П. Победоносцева и Л.А. Тихомирова.
Хотя есть версии, что истоки консерватизма уходят еще глубже. Некоторым исследователям они (истоки) видятся аж в теории монаха Филофея "Москва - тритий Рим". Но все же, начало оформление консерватизма в России связывается с реакцией на Великую Французскую революцию. Основной идеологией консерватизма считается "Теория официальной народности" графа Уварова.
В ходе своего развития консерватизм прошел через несколько этапов.
I этап. Славянофильский. Идея особенности, самобытности России, критика западных идей. Именно это стало той почвой, из которой вырастал русский консерватизм.
II этап. Государственно-охранительный. На этом этапе консерваторы расходятся со славянофилами, пытаются сформировать свою теорию синтеза традиций и модернизации. Они не сходятся со славянофилами, поскольку не отрицают возможность модернизации, и резко критикуют либералов и социалистов, поскольку не принимают идею крайней модернизации. Они пытаются обосновать идею модернизации с опорой на основные традиции.
III этап. Кризисный. Начало XX века с его революционными вихрями привело консерваторов к кризису. Их идеи оказались ненужными ни обществу, ни власти, которая цепляясь за те же идеи традиций, в корне отрицали идею модернизации, что дискредитировало консерватизм.
IV этап. Новое рождение. Сегодня идее консерватизма вновь переживают второе рождение, правда, к сожалению, непоследовательное.
Исследование общественно - политических взглядов русских консерваторов - государственников показывает, что их идеологические построения были тесно связаны с российской действительностью второй половины XIX - начала ХХ века. Идеологи отечественного консерватизма были убеждены в том, что в период сложных модернизационных изменений необходимо поддержать монархическую власть, которая являлась в их глазах гарантом самобытного пути развития России. Исходя из необходимости единого руководства и сильной власти, они "стремились, во что бы то ни стало сохранить унитарное государственное устройство Российской империи, выступали решительными противниками любых попыток (откуда бы они ни исходили) развалить единство тысячелетнего государства, неизменно подчеркивали первенствующую роль русской народности, русского государственного языка". Для консерваторов - государственников политическими оппонентами были не только либералы с их лозунгом культурно-национальной автономии, и социалисты, выдвигавшие лозунги предоставления народам права национального самоопределения, вплоть до отделения от Российской империи. Даже близкие по духу славянофилы становились объектом беспощадной критики, когда заходила речь об ослаблении российской государственности.
При этом консерваторы вовсе не были слепыми апологетами государства. В отличие от славянофилов, они вовсе не стремились выступить в роли защитников народа от государственного гнета, и, в отличие от западников, наполняли понятие государственности сакральным, религиозно - нравственным смыслом. В своих воззрениях консерваторы не были застывшими "мумиями" с лицом, повернутым в прошлое, как отзывались о них критики. Стремление к сохранению традиционных ценностей сочеталось с попытками построения перспективных концепций. В период модернизации страна находилась на переломе, и жизнь ежедневно предлагала для решения неизвестные ранее проблемы. Творческий консерватизм ярко проявился в теории культурно - исторических типов и геополитических построениях Н.Я. Данилевского, в парадоксальном для современников "охранительном социализме" К.Н. Леонтьева, в программе духовного обновления общества через православную церковь К.П. Победоносцева, в концепции монархической государственности Л.А. Тихомирова.
Они реально оценивали Россию, как страну с преобладанием крестьянского населения, которое соответственно имело в своем большинстве традиционалистское сознание. По мнению Данилевского, основа социального и экономического здоровья России - община. Замечания об особом общественно - экономическом устройстве, основанном на общинном землевладении и крестьянском наделе, имели много сходного с социально-экономическими воззрениями славянофилов. Община - "священная и неприкосновенная форма собственности" и, следовательно, "желание разрушить ее никак не может быть названо желанием консервативным!".
Попытка синтеза традиции и модернизации, предпринятая видными представителями отечественной консервативной мысли, заслуживает самого внимательного анализа. Вполне логично, что новая идеология может "впитывать" в себя и использовать еще жизненные элементы других идеологий. Ни одна доктрина не рождается из ничего, абсолютно не имея связи с прошлым. Точно так же и русский консерватизм имел определенные исторические корни.
Вопреки устоявшимся предубеждениям общественно-политические взгляды отечественных консерваторов развивались под воздействием происходящих в России модернизационных процессов. Но при всех обстоятельствах идеологи консерватизма отстаивали основные традиционалистские принципы: сильную государственную власть (обязательно монархическую), принцип иерархии и строгой дисциплины, необходимость противодействия либеральной и радикально-социалистической доктринам.
Несмотря на тождественность по ряду вопросов официальной государственной идеологии самодержавной России и консервативных концепций, выработанных Данилевским, Леонтьевым, Победоносцевым и Тихомировым, программы нравственного обновления общества не получили широкого распространения. Победоносцев мог влиять на реальную политику в силу своего положения, но его действия "пробуксовывали" в недрах бюрократического аппарата, да и сам он постепенно возлагал все больше надежды на насильственное перевоспитание, чем на словесную проповедь. Аналогичной трансформации подверглись и взгляды Тихомирова, то призывавшего к убеждению и пропаганде, то обращавшемуся к властям с призывами самых активных действий против революционеров. Что же касается Данилевского и Леонтьева, то их идеи не смогли проникнуть в широкие слои населения, поскольку были слишком "элитарны", а "протолкнуть" их мыслители не могли, поскольку не входили в царское окружение, подобно Победоносцеву, и не могли столь активно печататься, подобно Тихомирову.
В феврале 1917 г. множество монархических газет, союзов и партий оказались бессильны перед антимонархическими лозунгами, которым поверил народ. Монарх пал жертвой всеобщего равнодушия. Идеи сильной власти, мощной империи, строгой иерархии и подчинения и т.п. столпы самодержавия оказались подточенными. При этом массы не устраивала уже и "либеральная середина", в чем идеологи отечественного либерализма вскоре убедились на собственном опыте. В итоге после многолетних потрясений левые радикалы, пришедшие к власти опять, как и предрекал Леонтьев, вернулись к идеям государственности и стали воссоздавать империю. Впоследствии им пришлось искать опору в религиозных и национальных корнях. Сами же консерваторы были преданы забвению.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
