79395 (589363), страница 6
Текст из файла (страница 6)
Покажи-тко мне, душа моя, самых лучших лино-петинетов и кружев. [35, c. 319]
Кружева совсем мне не нравятся. Покажи-тко мне тули и петинеты. [35, с.320.]
Мне ничего не нравится; да, кажется, у вас нет ничего хорошего, голубушка,-поехать в другую лавку.
Маша
(особо)
Голубушка! Ах, она степная! Молчи же, не выезжать тебе отсель. (Громко.) посмотрите, сударыня, эти накладочки, мы их с последними кораблями прямо из Парижа получили. [35, с.321]
Маша находчивая, умная девушка. Она умело, ненавязчиво расхваливает свою лавку. И результат на лицо: Сумбурова не осталась равнодушной:
Маша
А готово ли платье для графини Тимовой, ты знаешь, ведь ей надобно его к балу, который скоро будет при дворе.
Аннушка
Оно поспеет сегодня ж вместе с платьем фрейлины Родиной.
Сумбурова
Так вы и на фрейлин шьете? Нельзя ли, душа моя, мне посмотреть?..
Маша
(Аннушке)
Там на окне картон с петиновыми воалями, отошли его к баронессе Филинбах – она очень кланялась. Да не забудь сказать мадам Каре, что генеральша Туплинская послезавтра представляет дочерей своих ко двору и три раза заезжала сюда упрашивать, чтобы мы согласились одеть их из нашей лавки.
Сумбурова
Жизнь моя!.. я надеюсь, что вы не откажете сделать мне крайнее одолжение и одеть меня на тот же манер как ваших графинь, княгинь и фрейлин, я уж об деньгах ни слова!
Маша
А мы об нарядах ни слова. У нас в лавке такой обычай: госпожа просят, что им угодно, а мы с них берем, что нам угодно. [35, с.322]
В отличие от Сумбуровой («Модная лавка»), господин Сумбуров любит только русское:
Сумбурова
Ни французских лавок, ни французских товаров; да не здесь будь сказано, и французов-то терпеть не может; ему вот все дай русское. [35, с. 328]
Со слов Сумбурова мы также узнаем, какой он противник французской моды:
…и даю честное слово, что ни одна французская душа моей копейки в глаза не увидит. [35, с.331]
Сумбуров пытается доказать, что совсем необязательно одеваться по французской моде:
Пустое ты мелешь, свет мой, посмотри, как я из русских лавок снаряжу мою Лизаньку… [35, с.332]
Ни одной ленточки, ни одной булавочки, да не советую и впредь по таким местам таскаться, если не хочешь… ты понимаешь меня, я ведь за модой не гонюсь… [35, с. 332]
Я хочу, чтоб меж нами был всеобщий мир, только с тем условием, чтоб вперед за версту не подъезжать к французским лавкам. [35, с. 385]
Да! Если б эта девушка согласилась пойти в горничные к жене или дочери… пусть их одевает хоть на китайский маневр, да деньги мои будут в руках христианских. [35, с. 338.]
Ну, так-то, моя голубушка, размысли-ко хорошенько; я, право, тебе дам жалованье и содержание хорошее.[35, с.343.]
Сумбурову даже книжка кажется тяжелой, т.к. в ней «французские» деньги:
Сумбуров
Вот видишь ли ты эту книжку, она мне теперь тяжелее пудовой гири, только для того, что в ней есть ваши деньги. [36, с. 426.]
Тьфу пропасть! Да слышишь ли ты, что я ни лавки вашей, не из лавки вашей видеть никого не хочу… [36, с. 425.]
Слуга Сумбуровых Антропка («Модная лавка») любит выпить, его можно подкупить:
Маша
Ничего, ничего, пошарьте хорошенько в карманах; деньгами и не таких слуг закупают. [35, с.324]
Антроп
Виноват, сударь, давишний приятель изволил пожаловать нам с Сенькой на водку да указал кабак, так, знаешь совестно было не выпить. [35, с.333]
О том, каковы господа у Семена и Даши («Урок дочкам»), легко догадаться послушав их диалог:
Семен
Мой барин? Его теперь хоть в жом, так рубля из него не выдавишь; а твои господа?
Даша
О! В городе мои барышни были бы клад: они с утра до вечера разъезжают по модным лавкам: то закупают, другое заказывают; что день, то новая шляпка; что бал, то новое платье; а как меня часто за уборами посылают, то бы мне от них и от мадамов что-нибудь перепало… [33, с.100]
Даша
Видишь ли что? Барышни мои были воспитаны у их тетки на последний манер. Отец их со службы приехал наконец в Москву и захотел взять к себе дочек – чтоб до замужества ими полюбоваться. Ну, правду сказать, утешили же они старика. Лишь вошли к батюшке, то поставили дом вверх дном; всю его родню и старых знакомых отвадили грубостями и насмешками. Барин не знает языков, а они накликали в дом таких нерусей, между которых бедный старик шатался, как около Вавилонской башни, не понимая ни слова, что говорят и чему хохочут. Вышедши наконец из терпения от их проказ и дурачеств, он увез дочек сюда на покаяние, - и отгадай, как вздумал наказать их за все грубости, непочтение и досады, которые в городе от них терпел.
Семен
Ахти! Никак, заставил модниц учиться деревенскому хозяйству?
Даша
Хуже!
Семен
…неужели вздумал изнурять их модную плоть хлебом и водою?
Даша
И того хуже… Он запретил им говорить по-французски![33, с.101]
Дашины барышни на все готовы, чтобы увидеть француза:
Семен
Да неужели в них такая страсть к иностранному?
Даша
А вот она какова, что они бы теперь вынули последнюю сережку из ушка, лишь бы только посмотреть на француза. [33, с. 102.]
Ничем они не пожертвуют, даже деньгами, ради иностранцев:
Семен
Да щедры ли твои барышни, скажи-тка; вот, - как бы тебя спросить, - легко ли их разжалобить?
Даша
Легко, только не русскими слезами; в Москве у них иностранцы пропасть денег выманивают. [33, с. 102]
В комедии «Модная лавка» из диалога Маши и Трише перед нами раскрывается характер французского «коммерсанта»
Маша
Вы, мосье Трише, ведь, верно, не за славою гонялись, что мы с полгода вас не видали?
Трише
О, нет, нет! Я любит што потяжель солидна, - проста деньга.
Маша
Вольно ж не носить к нам помады; за нами, кажется, деньги не стояли…
Трише
О! Мой помад больше не делай, ma chere enfant0, мой у боли не раскошник - мой шесна и багада купес!
Трише
Я верно знайт, когда пришел, е где положиль товар, - en bien0. Я имей на сто тысьяш векселей от мосье Недошьетов, багата курска бояр – е как мене нужна деньга ou bien0 кошет сделал proposition0 мадам Каре на маленька уступка от вексель, я надейсь, што мадам, стара моя приятельнис, еше на франсуски земля, сделайт пудит тле мене такой отолжень. [36, с. 395-396.]
Окончательно характер Трише – мошенника, хитреца и сплетника раскрывается нам в его споре с мадам Каре, из которого мы узнаем кое-что об их парижском прошлом.
Трише
Мне нушна деньга безделис, я имейт вексель на заклад, е мадам такой невьеж, такой груб, не кошет мне вериль.
Каре
Eh bien: не кошет! Мой нет деньга на всякой бродяг!
Трише
Бродяг? Сам твой бродяг, никодна шеншин! Твой забул, как на Париш без башмака пегал на улис, е нинше спесив, как знатна паринь!
Каре
Е ваша, мосье, помнит, карош Париш?
Трише
Allons, soyez discrete!0
Каре
Ah! Теперь мой не кошет на франсуски; ваш мосье забул, как на Париш на тшюжа карман деньги ловил…
Трише
Мадам помнит, как от мой recommendation20 взиат ушительнис в русска богата фамиль, ушить малада девушка на карош повиедень, et madam за свой карош повиедень сколько раз гулял на Салпетрина завод. [36, с.408-409.]
Мадам Каре готова угодить каждому, лишь бы только деньги платили.
Каре
Пожалуй сюда, сутарынь, я будет для вас выбирай сама карош материя е ваша только тенга плати. [36, с. 411.]
Используется бытовая лексика и для того, чтобы обрисовать какую-либо конкретную ситуацию. При этом нередко серьезная или романтическая ситуация оказывается «сниженной», смешной.
Так, например, в комедии «Урок дочкам» описывается конкретная ситуация, в которой мы узнаем о похождениях Семена и Даши.
Семен
Постой, постой, Даша, постой! Мы эдак ничего не узнаем до завтра; надобно, чтоб сперва из нас один, а там другой рассказал свое похождение, с тех самых пор, как мы с тобой в Москве разочли, что нам, несмотря на то, что мы, кажется, люди вольные и промышленные, а нечем жениться, и пустились каждый в свою сторону добывать денег. Мы увидим, кто из нас был проворнее, а потом посмотрим, тянут ли наши кошельки столько, чтоб нам возможно было вступить в почтенное супружеское состояние… [34, с.96]
Вот как, например, в комедии «Подщипа» готовились отразить нападение Трумфа, по словам Чернавки:
Премудрый твой отец Вакула, светлый царь,
В Сенате будучи, спускал тогда кубарь,
Когда о близкой толь беде ему сказали.
Все меры приняты: указом приказали,
Чтоб шить на армию фуфайки, сапоги
И чтоб пекли скорей к походу пироги.
По лавкам в тот же час за тактикой послали,
Намазали тупей, подкоски подвязали,
Из старых скатертей наделали знамен,
И целый был постав блинами завален [32, с. 292].
Премудрый Совет принял оригинальное решение о том, как справиться с Трумфом:
Штоф роспил вейновой, разъел салакуш банку
Да присудил, о царь, о всем спросить цыганку… [32, с. 306].
Сентиментальные воспоминания царевны о детских годах, проведенных в обществе князя Слюняя, заканчиваются фразой о краже огурцов:
Делили все мы с ним забавы меж собой:
Катанья в масляну , качели о святой;
Друг без друга, увы! мы в жмурки не играли
И вместе огурцы по огродам крали… [32, с. 293].
Со слов Семена («Урок дочкам») узнаем про чудо, которое с ним случилось:
Семен
А разве это не чудо, Дашенька, что меня на всем скаку сонного сбрасывало с облучка раз десять, и я еще ни руки, ни ноги себе не вывихнул [34, с.99.]
Используется бытовая лексика и в портретных зарисовках. Причем характеристика внешности одного и того же персонажа с позиций других действующих лиц иногда бывает прямо противоположный. Например, Чернавка («Подщипа») утверждает, что царевна стала «как спичка» [32, с.292], а гофмаршал Дурдуран говорит:
Смотри: копна копной, не можно с места сдвинуть. [32, с.294].
Чье “описание” более соответствует действительности? Об этом можно догадаться, послушав диалог Чернавки с царевной:
Чернавка
Извольте Вы хотя телячью ножку скушать.
Подщипа
Сегодня поутру, и то совсем без смаку,
Насилу съесть могла с сигом я кулебяку. [32, с.292]
Довершают портретную зарисовку слова Дурдурана:
Царь все предвидел то и, страхом отчим движим,
Велел ей пузыри носить на место фижем,
Чтоб, если кинется в реку, наверх ей всплыть;
А за столом велел лишь жеваным кормить,
Да чтоб, спустя чулки, ходила без подвязок [32, с.295].
Бытовая лексика используется и в качестве сравнений.
Цыганка
Черноволосый он, такой большой детина
Но сердце у тебя.
Вакула
Как жернов, слышь, лежит [32, с.308-309]
Цыганка
Прекрасный молодец! как яблочко наливно. [32, с.309]
Из диалога Даши и Ваньки («Пирог») мы узнаем кое-что о барине, находим интересное сравнение его ума с начинкой в пироге, которой, увы, там не было:
Даша
Мне бы не очень хотелось, чтоб эта свадьба сделалась; бедная барышня любит Милона, а при том же, между нами сказать, барин твой ведь очень плох. И ума в нем меньше и меньше.
Ванька
Ну, меньше, чем осталось начинки в этом пироге. Я согласен. [34, с. 252]
Используется бытовая лексика также в рядах противопоставляемых понятий, что позволяет увидеть, насколько “различны нравы” старомосковского и петербургско-гатчинского дворянства. Подщипа говорит Трумфу:
Ты любишь устрицы, а я их не терплю;
Противны сочни вам, а я их смерть люблю;
Привык ты на войне сносить и жар и холод,
И к пище всякой там тебя привадит голод;
А я лишь выборный люблю везде кусок:
Петушьи гребешки, у курочки пупок.
Ты всяку дрянь рад есть, находишь вкус в лягушках,
А я у матушки взросла лишь на ватрушках. [32, с.296]
Особенно запоминающейся является речь двух персонажей комедии «Подщипа»: “сюсюкающая”, шепелявая – Слюняя и утрированно “онемеченная” – Трумфа, также «французский» акцент в речи Семена («Урок дочкам»), когда ему пришлось играть роль «маркиза», Трише, мадам Каре («Модная лавка»). Такое специфическое произношение характерно и для лексики бытовой сферы:
Сравним:
Слюняй
Я так юбью тебя … ну пусце еденцу [32, с.299];
Но тойко, знаесь сто: из низнего зийя [32, с.300];
Так я пойду на гоюбятню сьязю [32, с.303];
Трумф
Кафе (“кофе”), патушка, трупошка, платьиса, флейтошка, карнафаль [32, с.296-297].
Семен
Которое серса подобно большой шлюпке на морских волнах катается, кидается и бросается из педы на горе, из горя на нешасия, из нешасия на погибель…[33, с. 118.]
Трише
О, нет, нет! Я любит што потяжель солидна, - проста деньга. [36, с. 396.]
Каре
Eh bien: не кошет! Мой деньга на всякой бродяг! [36, с.408-409.]