73854 (589323), страница 4

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 4)

Образность некоторых слов заложена в самом объекте изображения, свойства которого вызывают у читателя определенные ассоциации, оценки, эмоции. Поэтому значимые объекты, выбираемые автором для изображения, а следовательно, значимы и слова, называющие их. (15,с. 116).

Таким образом, в художественном произведении в зависимости от авторской установки средства общенационального языка могут преобразовываться в эмоционально-образном и эстетическом отношении, выступая как форма словесного искусства, они способствуют наиболее полному воплощению художественного замысла. (15,с. 117).

Экзотическая лексика употребляется в текстах художественной литературы и публицистике в нескольких функциях. В произведениях, рассказываемых о жизни других стран, других народов, экзотизмы выполняют номинативную функцию – называют понятия, которым нет эквивалентов в русском языке.

Например, в русском тексте романа «Молодая гвардия» А. А. Фадеева (об украинской действительности) читаем: «У всех можно было видеть в руках огурцы, помидоры, сочащийся ломоть кавуна или дыни».

Широко использовал украинские экзотизмы Н. В. Гоголь в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» и «Миргороде»: бандура, гопак, галушка, жупан, свитка, сопилка, чумак. Например: «Но мы и позабыли, что она тут же сидела на высоте воза в нарядной зеленой шерстяной кофте., «в богатой плахте, пестревшей как шахматная доска, и в ситцевом цветном очипке » («Сорочинская ярмарка») или: «По Диканьку же, думаю, вы наслушались вдоволь. И то сказать, что там дом почище какого-нибудь пасечникова куреня » («Вечера на хуторе близ Диканьки»).

Украинизмы используются Гоголем и как средство создания юмора, и при передаче глубоких интимных чувств персонажей. Украинизмы в произведениях Гоголя не просто элементы украинского национального колорита – они участвуют в создании особой поэтичной празднично-шутливой атмосферы веселья, которая характеризует многие рассказы «Вечеров на хуторе близ Диканьки». Они «представляют» в соответствии с задачами писателя украинский язык, подчеркивают его прелесть, своеобразие. (7,с.83).

Таким образом, экзотизмы могут использоваться в тексте как средства создания юмора.

Множество тюркизмов использовал в своих произведениях Ч. Айтматов. Например, в повести «Белый пароход» для создания внешнего портрета героя автор употребляет наименование двух киргизских головных уборов: ан-калпак и тебетей. (3,с.33).

В.Г. Короленко в ряде своих рассказов использовал якутские речевые экзотизмы: «На старике была рваная сона, большой ухастый бергес, тоже рваный, кожаные старые штаны и рваные телячьи торбаса ». (7,с. 84).

Следовательно, экзотизмы используются в текстах для создания внешнего портрета героя.

Вместе с тем же слова придают повествованию национальный колорит, приближают читателя к языку той страны, жизнь которой описывает автор. Это четвертая функция экзотизмов – отражение национальной языковой специфики. В этой функции экзотизмы используются и в художественной прозе, и в поэзии, и в публицистике. Еще примеры: «У лифта мерцает красным «минютри » релейное, донельзя простое устройство, отнюдь не компьютерное, которое включает свет на лестнице на время, достаточное, чтобы подняться в квартиру. Даже такому процветающему государству, как Франция, не по карману постоянно горящий свет на лестницах» (Стол. 1991, №5, с.47); «Нечто от церкви есть в лондонском пабе в неурочные часы, где каждый молится в одиночестве над своей кружкой» (ЗЗинин). (17,с.203).

Некоторые экзотизмы, употребляясь в переносном значении, утрачивают свою связь с национальной спецификой чужой страны и чаще всего служат средством эмоционально-оценочной, а также образной характеристики явлений. Так слово каста, которое в прямом значении является экзотизмом, связанным с жизнью Индии и некоторых других стран Востока, стало употребляться у нас как отрицательно-оценочная метафора для обозначения замкнутой общественной сословной, профессиональной группировки, отстаивающей свою обособленность и свои привилегии: «Через несколько лет Пантелея уже звали Пантелеем Григорьичем, и он получил известность в касте деловых людей» (Станюк). Экзотизм нирвана, который в буддизме обозначает состояние высшего блаженства, отрешенность от всех жизненных забот и стремлений и слияния с божеством, употребляется в нашей речи и в качестве метафоры - для выражения высшей степени блаженного состояния: «Не здесь ли истинное блаженство, завершение всякой философии. Степная нирвана, сладкое утомление, во время снится только синее небо». (Кор.).

Нередки случаи, когда экзотизмы употребляются по отношению к реалиям нашей действительности для того, чтобы выделить, подчеркнуть какие-либо нюансы смысла русского слова, т.е.как действо, уточняющее значение исконно русского слова. Наиболее характерно это для текстов публицистических, общественно-политических. Показательно, например, употребление английского экзотизма парламент, который в годы перестройки стал регулярно употребляться сначала по отношению к Верховному Совету СССР, затем к Съезду народных депутатов России: «российский парламент », «спикер парламента » ит.п. По-видимому, распространение этого теперь уже «полуэкзотизма» объясняется сремлением говорящих подчеркнуть то принципиально новое, что появилось сейчас в работе законодательного органа нашей страны, – возможность открыто высказывать и отстаивать свое мнение, спорить, дискутировать, быть не только «за», но и «против». (17,с.204).

В тексте художественного произведения экзотизм может выполнять и другую функцию – эстетическую, т. е. служить для создания художественного образа – основной категорией художественного текста. (3, с. ).

Таким образом, в тексте художественной литературы экзотическая лексика может выплнять различные функции: номинативную функцию, средство создания юмора, внешнего портрета героя, средство эмоционально-оценочной, а также образной характеристики явлений, отражение национальной языковой специфики, средство, уточняющее значение исконно русского слова, эстетическая функция.

Исследователь Сапаров отмечает, что при введении экзотизмов в русский литературный язык, необходимо проявлять чувство меры. Писатель (журналист) прежде всего, должен представлять, какой отклик найдет у читателя то или иное необычно употребленное слово. Опыт писателей-классиков (А. Пушкина, М. Лермонтова, Л. Толстого) и советских писателей (В. Инбера, Л. Леонова, Д. Фурманова, К. Паустовского и др.) учит, что экзотическую лексику следует вводить в литературное произведение осторожно, с разбором, помня слова Пушкина о том, что «истинный вкус состоит… в чувстве соразмерности и сообразности». (19,с. 91).

Глава 2 Экзотизмы в романе Ф. Искандера “Сандро из чегема.”

2.1. Национальный колорит романа Ф. Искандера «Сандро из Чесема»

Фазиль Абдулович Искандер родился в 1929 году. В судьбе Фазиля Искандера, который по матери абхазец, немаловажную роль сыграла национальность его отца. Он был персом, и однажды Сталин приказал выслать всех имеющихся в стране персов обратно в Иран. В одну из ночей восьмилетний Фазиль простился с отцом и больше не видел его никогда. Высланный в Иран отец его умер на чужбине. С восьми лет писатель рос без отца. Поэтому отец редко возникает на страницах искандеровской прозы, гораздо реже, чем мать. Хотя об отце героя читатель получает более яркое впечатление. Главным воспитателем будущего писателя был дедушка, к которому Фазиль с матерью приезжали летом. (25, с. 109–110).

Большую часть жизни Искандер прожил в Москве и считается одним из лучших русских писателей. В то же время это глубоко абхазский писатель. «В столице он чувствует себя одиноко, на безлюдье, на сквозняке: отсутствие гор создавало порой ощущение беззащитности. От обилия плоского пространства почему-то уставала спина. Иногда хотелось прислониться к какой-нибудь горе или даже спрятаться за ней». Москва – диаспора Искандера, отсюда это чувство сиротства, беззащитности и страха. Лучшая его проза – это след, оставленный этой его ностальгией – по родине? по детству? по утраченному и утрачиваемому времени? (25,с. 108).

Свою творческую деятельность писатель начинал со стихов, впоследствии выпустил несколько поэтических сборников («Горные тропы», 1957, «Зори земли», 1996).

Многие сюжеты для своей прозы Ф. Искандер черпал из местечка под названием «Чегем», где провел многие месяцы своего детства и юности «Я был почти неуязвим, – писал Искандер, – потому что часть моей жизни, мое начало шумело в горах. Когда человек ощущает свое начало и свое продолжение, он щедрей и правильней располагает своей жизнью и его трудней ограбить, потому что он не все свои богатства держит при себе». Эта тяга к родным местам отличает почти все написанное Искандером. Его перу принадлежат такие произведения, как «Сатирические повести», «Созвездие Козлотура» (1996), «Кролики и удавы» (1987), роман на автобиографичной основе «Сандро из Чегема» (1973–1088; полное изд. 1989), роман «Человек и его окрестности», сборник рассказов «Тринадцатый подвиг Геракла» (1996) и мн. др.

«Главная черта абхазцев – совестливость», – полагает Искандер. И лучшие его герои всегда справедливы и совестливы. У своего народа Искандер учился ценить чистую совесть, чувство достоинства, чувство справедливости. «Я считаю самой высокой человеческой чертой благородство», – утверждает писатель. Самые грустные страницы искандеровской прозы всегда освещаются мыслью «день был и будет»: ночь и мрачные думы не могут здесь восторжествовать. Проза Искандера оптимистична, устремлена к добру, благородству и свету; в конечном счете, она всегда рождает надежду. В этом ее огромная ценность.

«…Крепко держась за землю, смело подниматься к небесам» – это формула жизненной и литературной стратегии Искандера. Формула, в которую вписываются поэзия и проза писателя, да и вся его жизнь. (20,с. 47).

Одним из лучших произведений Искандера является роман «Сандро из Чегема», овеянный большой любовью к родной Абхазии. Роман строится как система новелл, объединенных героем (хотя в некоторых новеллах он отходит на периферию повествования). Дядя Сандро – истинно народный герой. Он свидетельствует не только о чувстве народного юмора, но еще и о чувстве истории, которое народу присуще. Писатель не только не боится комизма в изображении своего героя или истории народа – он опирается на него. Смешное и трагическое, веселое и драматическое существуют слитно. В дяде Сандро уживаются и герой, и плут, и защитник чести, о обманщик, и бездельник, и праздничный «Великий Тамада», и труженик, и по-восточному горделивый купец, и хитрец («Он остановился в таком месте, где колхозы уже кончились, а город еще не начался»), и истинный сын своего народа (первым пришел к высокому должностному лицу с предложением вернуть древние абхазские названия рекам и городам). Писатель спаял в нем противоречивые черты национального характера – он и бесстрашный рыцарь, -получающий пулю за прекрасную княгиню, и крестьянин, в поте лица своего обрабатывающий землю, и танцор, выступающий в знаменитом ансамбле Паты Патарая, и мудрец, стремящийся спасти свой народ от братоубийственной войны. Дядя Сандро стар (ему почти восемьдесят лет, так что даже по абхазским понятиям его смело можно назвать старым человеком) и вечно молод.

Авторская интонация по отношению к дяде Сандро богата оттенками от осмеяния до восхищения, любования «его величественной и несколько оперной фигурой, как бы иронически осознающий свою оперность и в то же время с оправдательной усмешкой кивающий на тайное шутовство самой жизни».

Повествование о Сандро можно продолжать бесконечно – и герой, и композиция романа практически неисчерпаемы; оно не имеет ни завязки, ни развязки – оно может двигаться с любой точки, обозначенной в жизни героя. Поэтому дядя Сандро еще и в этом смысле герой народный, так как он бессмертен.

Мир Чегема – мир деятельный, и смех здесь так же сопровождает труд, как труд сопровождает смех. В этом мире нет места унынию, пессимизму, меланхолии. (5,с.23–24).

Художественную манеру Искандера, как и многих национальных писателей, создающих литературные произведения на русском языке, по мнению Меламеда С. Л., отличает стилевое своеобразие, что ощущается при самом поверхностном, «нефилологическом» чтении.

Так, Ст. Рассадин замечал: «В русской литературе у него положение особое. Он не просто абхазец, пишущий по-русски; он, став русским писателем, не перестал быть абхазцем. Колорит родного юга в его книгах уже не столько свойство материала, но свойство кисти. В превосходной русской речи Ф.Искандера живет очень национальная, южная, кавказская интонация.(13,с.21).

2.2 Состав экзотизмов в романе Ф.Искандера “Сандро из Чегема”

Методом сплошной выборки из романа Ф.Искандера “Сандро из Чегема” было выявлено 158 примеров экзотической лексики. Среди них выделяется: название различных реалий абхазской действительности и слова, называющие национально-языковые образы, которые включают ономастическую лексику и слова речевого этикета. Названия различных реалий абхазской действительности представлены следующими лексико-тематическими группами: слова, называющие продукты питания и напитки; названия растений; названия предметов быта; названия лиц по роду деятельности; названия одежды и обуви; слова, обозначающие традиции, обычаи и обряды; религиозная лексика; названия танцев, музыкальных инструментов; слова, называющие социальные явления жизни.

1. Слова, называющие продукты питания и напитки. Эту группу представляют следующие слова: айран, арака, беклиз, киндза, лобио, мамалыга, матсони, рахат-лукум, сациви, сулугуни, тархун, хамса, хачапури, хаш, цицмат, “хванчанкара”.

Мы сидели у него во дворе на турьей шкуре в тени инжирового дерева, потягивая из граненных стаканов холодный, кисловатый айран- смесь простокваши с водой. (33,с. 546).

Айран (тюрк.)- кисло-молочный продукт наподобие кефира, употребляемый как прохладительный напиток в Казахстане, Ср. Азии, на Кавказе, в Сибири. (НСИСВ- 02,с. 27).

Вытащив три бутылки, и поставив две из них на огнедышащий стол, он начал разливать третью, вертикально опрокидывая бутылку с мутным араки. (34,с. 112).

Арака (ар.)- крепкий спиртной напиток, приготовляемый в Юж. Азии из риса или сока кокосовой, финиковой пальм. (НСИСВ-02,с. 75).

Кроме того, мы заготовили около двадцати бутылок беклиза, фруктового меда, в данном случае яблочного. Через неделю операция была блестяще завершена, мы получили двадцать бутылок тяжелого золотистого беклиза (чистый доход), заменившего нам сахар на всю следующую зиму. (33,с. 675). (в словарях не зафиксировано).

Точно так же однажды на базаре он издале кивнул мне на одну дородную матрону, которая стояла за прилавком,грудью прикасаясь к целому стогу зелени: петрушки, киндзы, укропа, цицмата, тархуна, зеленого лука. (34,с. 244).(киндза, цицмат в словарях не зафиксированы).

Тархун (тюрк.)- многолетнее травянистое растение сем. полынь, рода сложноцветных со стеблем 0,2- 1,5 м; листья и молодые побеги содержат каротин, витамин C, эфирные масла и используется в качестве приправы. (НСИСВ- 02,с. 785).

Старушка накрыла стол чистой скатертью, потом принесла сыр, лобио, зелень, хлеб, кислое молоко в запотелых банках и чайные блюдца, наполненные пахучим медом. (33,с. 29).

Лобио (груз.)- 1) фасоль; 2) блюдо из тушеной фасоли с жаренным луком и томатами. (НСИСВ-02,с. 480).

Они ели холодное мясо с горячей мамлыгой.(1,с.94).

Мамалыга (рум.)- крутая каша из кукурузной крупы или мукию. (НСИСВ-02,с.496).

В левом углу стояла кадушка для кислого молока или мацони, как его у нас называют. (34,с.203).

Мацони (груз.)- кисломолочный продукт наподобие простокваши. (НСИСВ-02,с.509).

Он приобрел лоток на колесиках, в котором продавал восточные сладости собственного приготовления: рахат-лукум, козинаки, халву, щербет. (33,с.91).

Рахат-лукум (тюрк. <ар.) - восточная сладость; кондитерское изделие из сахара, ореха, фруктовых соков и крахмала. (НСИСВ-02, с.682).

Он макнул ножку цыпленка в сациви и вяло откусил ее. (33,с.339).

Сациви (груз.)- грузинское кушанье из тушеного куриного мяса. (НСИСВ-02,с.720).

Закусывая свежим сулугуни, огурцами и помидорами, мы поочередно пили из кружки. (34,с.139).

Сулугуни (груз.)- грузинская разновидность тягучего нежирного сыра. (НСИСВ- 02,с.772).

В передней запах жареной рыбы ударил в ноздри. Худенькая черненькая сестра Тико жарила на мангале хамсу. (33,с. 596).

Хамса (тюрк.)- промысловая рыба сем. анчоусов длиной до 0,15м и массой до 15г (2 подвида); обитает в Черном и Азовском морях. (НСИСВ –02,с. 874).

Потом он разложил на брезенте ломти холодного мяса, хачапури, зелень - остатки предыдущего ясака - подумал дядя Сандро. (33,с. 150).

Хачапури (груз.)- грузинские слоеные пирожки с сыром. (НСИСВ-02, с. 876).

Рано утром, пока Даша старательно спала на новом месте, Коля встал (выпутался-таки) и, как обычно, ушел в кофейню, где за хашем, чачей и турецким кофе опохмелялся и получал свежую коммерческую информацию. (33,с. 75).

Хаш (тюрк.)- крепкий бульон из говяжьих или бараньих ног, популярный в Закавказье; подается в горячем виде с нарезанным чесноком, а при застывании превращается в холодец. (НСИСВ-02,с. 876).

Дружеский ужин с “хвачнкарой” был в разгаре, когда вдруг лицо его прекрасной незнакомки побледнело. (34,с. 250). ( в словарях не зафиксировано).

“Хвачнкара”-вино.

Хозяин приказал достать водки, и через мгновенье жена его, быстрая и бесшумная, как летучая мышь, принесла бутылку розовой чачи, две рюмки и тарелку наломанных чурчхелин на закуску. (33,с. 121). Он открыл бутылку, заткнутую оструганным куском кукурузной кочерыжки, и, не скупясь, облил с обеих сторон лезвие ножа пахучей виноградной водкой. (34,с. 10). (в словарях не зафиксированы).

Чача – пахучая виноградная водка.

Нет, - ответил сторож и соврал, потому что жена Хапуга ночью принесла ему кусок курицы и чурек. (33,с. 177).

Чурек (тюрк.)- пресный хлеб в форме большой лепешки, выпекаемый на Кавказе и в Ср. Азии. (ТСИС-02,с. 790).

1. Навания растений: айва, алыча, инжир, кизил, кликачка, самшит, тамариск, трифолиата, тунг, фейхоа, фундук, хурма, чинара.

Рассказывал эту историю дядя Садро время от времени подносил к лицу огромный плод золотистой айвы, похожий на морду льва. (33,с. 546).

Айва (тур) – род деревьев и кустарников сем. розовых; в диком виде произрастает в Пер. и Ср. Азии, широко выращивается в субтропиках Сев. Полушария ради плодов, используемых для варения джемов, компотов и др. (НСИСВ – 02, с. 27).

Аробщик, как обычно отошел и присел в тени алычи. (33, с. 110).

Алыча (тюрк. “алуча” слива) – по-грузински – ткемали; дерево рода слива; разводится в Азии ради богатых витаминами плодов, которые употребляют свежими, перерабатывают на варенье, компоты и др. плодовых культур. (НСИСВ – 02, с. 42).

Но больше всего тетушка Хрисула любила полакомиться инжиром. Два больших инжировых дерева росли на огороде. Одно дерево было инжиром белого сорта, другое – черного. (33, с. 614).

Инжир (перс.) – смаковница или фиговое дерево; дерево рода фикус сем. тутовых; произрастает в диком виде и разводится в субтропиках. (НСИСВ – 02, с. 341).

Над домом Хабуга возвышался холм, покрытый густой травой, с зарослями лощины, кизила, ежевики. (33, с.403).

Кизил (тюрк. – род деревьев и кустарников сем. кизиловых (всего 4 вида, которые иногда относят к роду дерен); произрастает и возделывается в субтропиках Сев. Полушария; имеет вкусные кисло-сладкие плоды, древесина идет на поделки; иногда к К. относят растения из родов дерен и свидина. (НСИСВ – 02, с.397).

Мы двинулись дальше. И вдруг из-за поворота тропы две навьюченные лошади, привязанные к зарослям кликачки. (34, с. 192). (В словарях не зафиксировано).

Кликачка – название растения.

• С его окаянной силищей - говорил Тендел, подтягиваясь и пробираясь сквозь ощетинынные кусты самшита, - он их волоком мог поднять. (33, с.426).

Самшит (перс.) – иначе – букс, или “кавказская пальма”; род субтропич. медленно растущих вечнозеленых кустарников и деревьев сем. самшитовых. (НСИСВ – 02, с.715).

Молодые люди, крича и щелкая камчами, загнали лошадей в поток, и лошади, то и дело, упираясь, шли через него, косясь друг на друга, всплескивая гривами, фыркая, цокая копытами, оскальзываясь на камнях дна, спотыкаясь и гневно вздергиваясь, и тогда девушки ахали, а молодые люди смеялись и с гиканьем, огрев лошадей камчей, вымахивали на крутой берег, поросший кустами облепихи и тамариска. (33, с.542).

Тамариск (лат.) – иначе – гребенщик; род неприхотливых субтропич. деревьев и кустарников сем. тамарисковых; используется для укрепления песков пустынных районах, в декоративном садоводстве, для посадок на засоленных почвах. (НСИСВ – 02, с.782).

А годы шли, а она все стояла у калитки, уже иногда громко перекрикиваясь с соседями по улице и снова замолкая, стояла возле безнадежно запылившихся кустов трифолиаты, охлаждающих теперь неизвестно что (33, с.158).

Трифолиата – субтропическое дерево или кустарник сем. рутовых; используется в качестве декоративного, а также для подвал всех цитрусовых деревьев. (НСИСВ-02, с.816).

В колхозе нахватало рабочих рук, просто некому было собрать яблоки, потому что все работали на основных культурах – чай, табак, тунг (33, с.675).

Тунг (кит.) – род субтропических деревьев сем. мочайных; развивается ради содержащегося в семенах технического масла. (НСИСВ-02, с.820).

При институте Абесаламона Нартовича есть хороший фруктовый сад, где среди прочих экзотических насаждений растут и деревца фейоха (семейство миртовых, кисло-сладкие, продолговатые плоды, зеленого или желтого цвета, если вам это так важно знать) (34, с.484).

Фейоха (исп.) – вечно зеленый кустарник сем. миртовых, а также съедобный плод этого кустарника с запахом земляники и ананаса. (ТСИС-02, с.736).

Он нес на плечах огромную вязанку ветвей фундука – корм для козлят (33, с.644).

Фундук (тюрк.) – орешник растущий на Кавказе и в Крыму, а также его съедобные плоды. (ТСИС-02, с.765).

В саду росли яблоки, груши, сливы и хурма. Когда я первый раз появился в этом саду, почти все фрукты там были уже убраны, только хурма светилась фонарями своих плодов и несколько яблонь, абхазский предзимник, если можно так назвать, этот местный сорт, все еще стоял в яблоках. (1,с.36).

Хурма (перс.) – плод субтропич. и тропич. деревьев и кустарников сем. эбеновых; сладкие и сочные одноименные плоды употребляются в пищу свежими; древесина – черное дерево.(НСИСВ-02, с.888).

Они забирались на чинару, стоявшую посреди выгона. Куда в полдень табун приходил отдыхать. Осторожно по ветке добирались до лошади, стоявшей под ней и прыгали на скакуна, одновременно стараясь цапануть гриву обеими руками. (33, с.549).

Чинара (перс.) – восточный платан; вид деревьев рода платан, произрастающих в ср. Азии и на Кавказе. (НСИСВ-02, с.904).

Название предметов быта: арба, газырь, джезвейчик, камча, муртака, флинта, хурджин.

Через некоторое время они догнали арбу, груженную песком (33, с.97). Знали только одно, что меньшевики купили у местного населения десять арб, но использовали от них только колеса, а почему не использовали остальные деревянные части, было не известно (33, с.97).

Арба (тюрк.) – двухколесная высокая повозка в ср. Азии и на Кавказе, четырех колесная на юге Украины. (НСИСВ-02, с.76).

Родственники жениха, приехавшие свататься в дом невесты и договорившиеся обо всем, оставляют хозяевам газырь с пулей и стреляют в воздух (34, с.35). (В словарях не зафиксировано)

Газырь – оружие.

Хорошо вари, Хачик – сказала она – сам Ворошилов будет твой кофе пить(…) – какой варю, такой варю. – ответил ей старый кофевар и стал заваривать в раскаленный песок джезвейчики с кофе (33, с. 475).

Джезва (тюрк.) то же, что турка – металлический сосуд конической формы с узкой горловиной и длинной изогнутой ручкой для заваривания кофе. (НСИСВ-02, с.276).

В столовой увидев свое отражение в большом настенном зеркале, лошадь заржала и попыталась въехать в него. Дядя Сандро с трудом её повернул и погнал обратно. На этот раз он влетел в залу и, огрев камчой, перебросил через столик игроков (33, с.84). (В словарях не зафиксировано).

Камча – плетка

Лежа на бычьей шкуре, положив голову на муртаку (особый валик, который в наших краях на ночь кладется под подушку, а днем, если захочется вздремнуть, употребляется вместо подушки), так вот положив голову на муртаку, но глядел, под крону яблони, где в зеленной листве проглядывали ещё зеленные яблоки и с небрежной щедростью провисали то там, то здесь водопады незрелого, но уже слишком подсвеченного солнцем винограда. (33, с.127). (В словарях не зафиксировано).

Дядя Сандро поставил свою винтовку отдельно в другой угол кухни. Флинта хозяина валялась возле окна. На нее никто не обратил внимания. (33, с.19). (В словарях не зафиксировано).

Флинта – винтовка.

Одной рукой он придерживал перекинутый через плечо дорожный хурджин. (33, с.61). ( В словарях не зафиксировано.)

Хурджин – дорожный мешок.

Названия лиц по роду деятельности: абрек, апсилы, гяур, кунак, джигит, тамада.

Он был храбр, во многих опасных операциях (преступники, абреки) принимал личное участие, обстоятелен, хитер, искренне любил Сталина и был абсолютно предан его политике. (33, с.592).

Абрек – это мужчина, убивший кого-то за оскорбление или отомстивший за близкого родственника. (33, с.296).

Абрек (осет, абрег) – в прошлом у народов Сев. Кавказа изгнанник из рода, ведший скитальческую или разбойничью жизнь. (НСИСВ-02, с.8).

Между прочим, - Андрей махнул рукой наверх, - здесь совсем недалеко развалины крепости апсилов. Предки абхазов. Второй век нашей эры. (34, с.192). (В словарях не зафиксировано).

Родственник Омара всполошились: предадим огню дом этого гяура. (34, с.335).

Гяур – презрительное название иноверца у мусульман. (ТСИС, 02, с.204).

Дядя Сандро приезжал в город, обязательно захаживал к своему высокому кунаку, ценившему в нем легкость на ногу, когда дело касалось опасных приключений, и твердость в ногах при питье. (33, с.72).

Куначество (тюрк. “конак”,”кунак”, гость) – распространенный на Сев. Кавказе обычай (напоминает побратимство), по которому мужчины из разных родов, племен или народностей вступают в дружеские отношения и оказывают друг другу помощь. (НСИСВ, 02, с.454).

Но пока он это уже делал, оратор снова переходил на абхазский язык и взгляд престарелого джигита затягивался дремотной пленкой, голова опускалась на грудь, а рука, сжимавшая рукоятку кинжала, разжималась и сползла на колено. (33, с.100).

Джигит (тюрк.) – искусный и отважный наездник. (НСИСВ, 02, с.276).

Впоследствии беспрерывными упражнениями он это чутье развил до степени слуха, что отчасти позволило ему стать знаменитым в наших краях тамадой, так сказать, самой веселой и в то же время самой печальной звездой на небосклоне свадебных и поминальных пиршеств. (33, с.14).

Тамада (груз.) – распорядитель пиршества, избираемый его участниками. (НСИСВ, 02, с.782).

Названия одежды и обуви: башлык, газыри, сванка, черкеска, чувяки.

Рядом с князем сидел и явно дремал огромный дряхлый старик в черкеске с длинным кинжалом за поясом, с башлыком, криво по-янычарски повязанным на большой усатой голове. (33, с.100).

Башлык (тюрк.) – остроконечный капюшон с длинными концами, надеваемый поверх головного убора. (НСИСВ-02, с.121).

Потом он натянул на ноги легкие азиатские сапоги, надел черкеску, слегка пожурив жену, что газыри плохо протерты (кожаные гнезда для патронов). (33, с.31). (В словарях не зафиксировано).

Он вспомнил, что Бахут во время рассказа старого охотника поерзывал, то сдвигая на затылок свою сванку, которую он снимал только ложась в постель, то снова надвигал её на брови (34, с.37). (В словарях не зафиксировано).

Сванка – шапка.

Потом он натянул на ноги легкие азиатские сапоги, надел черкеску, слегка пожурив жену, что газыри плохо протерты. (33, с.31).

Дядя Сандро почувствовал. что сама судьба посылает ему земляка по району. Он отчаянно зажестикулировал, подзывая его. Хотя тот и так опускался к ним, слегка обгоняя отвевающиеся полы черкески. (33, с. 31).

Черкеска (кавказ.) – мужская одежда у кавказских народов – однобортный суконный кафтан без воротника, в талию со сборками, обычно немного ниже колен; на груди нашиты кожаные гнезда для патронов (газыри); заимствована терскими и кубанскими казаками. (НСИСВ-02, с.903).

Товарищ мой, наш односельчанин, я его не называю, потому что он ещё живой решил смочить в воде свои чувяки. Они у него пересохли. Вижу: снимает с ног и сует прямо туда. Где мы пили воду. (33, с.46).

Чувяки (тюрк.) – мягкие кожаные туфли без каблуков у народов Пер., Азии и Кавказа. (НСИСВ-02, с.904).

Слова, обозначающие традиции, обычаи и обряды: аталычество, умыкание, шахсет-вахсей.

Аталычество – восточные дворянские дети в крестьянских семьях – было обычным явлением. Именно воспитание лет до десяти – двенадцати, а не кормление грудью. (33, с.526).

Аталычество (тюрк. “аталык” отцовство) – у кельтов, кавказцев. арабов и некоторых др. народов обычай отдавать детей знатных родителей на воспитание вассалам или слугам по достижению определенного возраста дети возвращались в родную семью. (НСИСВ-02, с.94).

Начнем с минимальной информации. Друг дяди Сандро, а именно Аслан, готовился к умыканию своей невесты. (33, с.527). (В словарях не зафиксировано).

Бери, все бери, я здесь ни дня не останусь! – наконец закричал хозяин, продолжая бить себя по голове, словно исполняя мрачный обряд шахсей-вахсей. (33, с.22).

Шахсей-вахсей (перс. Шах. Хусейн, вах, Хусейн) – в шиизме день повиновения третьего шиитского имама Хусейна-сына Халифа Али (двоюродного брата и зятя Мухамада), убитого в битве при Кербеле (680); 1—дневные траурные церемонии состоят из мистерий, изображающих события из жизни Али и Хусейна и сопровождаются самоистязанием, наиболее фанатичных участников; их вопли “Владыка Хусейн, о, Хусейн!” и далее название. (НСИСВ-02, с.909).

Религиозная лексика: аллах, дервиш, мулла, шайтан, Коран.

-Аллах, пощади… (33, с.47).

Аллах (ар. Известный Бог) в исламе единый всемогущий бог, идентичный богу иудаизма и христианства. (НСИСВ-02, с.40).

А так как в Чегеме все пили, но алкоголиков никогда не бывало, его запои чегемцами воспринимались как болезнь, присущая русским дервишам. (33, с.633).

Дервиш (перс. Нищий)

1)нищенствующий монах, член суфийского братства;

2) вообще нищий.

(НСИСВ-02, с.270).

В тот же день к вечеру Хабуг привез из соседней деревни Муллу. (33, с.358).

Так говорил мулла, единственный в Кенгурийском районе владелец и читатель святой книги Корана. (33, с.359).

Мулла (ар. “маула” владыка):

1)служитель культа у мусульман;

2)наименование мусульманского ученого-богослова.(НСИСВ-02, с.546).

Надо было срочно выяснить, кто посетил ребенка – посланец аллаха или шайтана. (33, с.358).

Шайтан (ар.) в исламе злой дух, черт, дьявол, сатана, вместе с ангелом сопровождающий по жизни каждого человека. (НСИСВ-02, с.906).

Слова, называющие социальные явления жизни: хабар, ясак.

Хабугу тоже предлагали, да он все отшучивался, отговаривался, делал вид, что у него на этот счет какие-то особые сведения, свои вести, свой хабар, который вот-вот подтвердится, тогда все пойдет по-другому. Но хабар никак не подтверждался, и в конце концов председатель пригрозил, что лишит его права голоса. (33, с.154).

Хабар (тюрк.) – взятка. (НСИСВ-02, с.871).

Вполне возможно, что жена прокурора, которая возвращала ясак, просто спутала географию приношений. (33, с.739).

Ясак (тюрк.) – подать натурой, взимавшаяся в старину татарскими ханами. (НСИСВ-02, с.974).

Названия танцев, музыкальных инструментов: сиртаки, чамгури.

Чунка рядом с тетушкой Хрисулой танцевала сиртаки, пытаясь или делая вид, что пытается рассказать о том, как они с Деспиной рвали инжир, и тетушка Хрисула с негодованием бросалась на него и закрывала ему рот. (33, с.648).

Сиртаки (нов.-греч. прикосновение) – групповой греч. танец народного происхождения, широко распространившийся в 60-х гг. XX вв. XX вв, танцующие берут друг друга за плечи, образуя несколькопараллельных шеренг, темп постепенно возрастает от медленного и торжественного до очень быстрого (размер 4/4). (НСИСВ-02, с741).

Этот вопрос очень долго занимал застольцев, хотя по части музыкальных инструментов, надо прямо сказать, в Чегеме не густо-абхазская Чамгури, греческая кеменджа у нескольких греческих семей, живущих здесь, да международная гитара. (33, с.424). (В словарях не зафиксировано).

Слова называющие национнально-языковые образы: ономастическая лексика, слова речевого этикета.

Состав ономастической лексики включает:

1)мужские имена;

2)женские имена;

3)географические названия.

1) Мужские имена: Сандро, Зенон, Альяс, Щаадат, Снат, Навей, Татархан, Азиз, Валико, Миха, Кунта, Пата, Нахарбей, Хабуг, Тенго, Тендел, Мохты, Сико, Щащико, Леван, Тенгиз, Рауф, Махаз, Даур, Караман, Кязым, Исса, Харлампо, Атбур, Баграт, Автандил, Абесаломон, Арменак, Серго, Бахтанг, Исалико, Аслан, Теймыр, Чунка, Цурцуния, Зураб, Христо, Тико, Калгуг, Шаабан, Релизик, Мексуд, Мустафа, Гумек, Бахут, Шот, Тагриэл, Гено, Бичико, Раб, Кемал, Адамыр, Акоп-ага, Чанта, Мисроп, Карат, Хасан, Заур, Раиф, Нури.

2) Женские имена: Сарья, Тали или Талико, Цица, Зарифа, Фирузе, Маяна, Хикур, Шазина, Нуца, Хрисула, Деспина, Лилиша, Жужуна, Зейнаб, Зенона, Кама, Эсма, Заира.

3) Географические названия: с. Чегем, с. Наа, с. Анхара, город Кенгурск, с. Мамыш, с. Джирды, город Мухус, Баку, город Цабал, с. Яыхны, с. Атары, с. Члоу, река Кодор.

Слова речевого этикета: калимера, кацо, мащ-аллах, хайт.

• Калимера, мамаша, - сказал он с ироническим добродушием.

• Калимера, - сухо ответила та и стала сосредоточено поливать дочки голову, показывая, что не намерена тратить на него время. (33, с.576). (В словарях не зафиксировано).

• Слушай, Кацо, перевези мне через границу мандарины – получишь тысячу. (34, с.284).

• Мащ-аллах! – повторил за ним Хабуг, радуясь, что этот полуабхазец помнит наш древний возглас благославляющий цветенье, поспеванье, изобилие. (33, с.400). (В словарях не зафиксировано).

• Хайт!!! - варвалось у него гневное абхазское восклицание. Он сдернул с ног жернова, вскочил и с быстротой ветра помчался назад. (34, с. 568).

Исследование состава позволяет сделать следующий вывод: самой многочисленной среди лексико-тематических групп является группа слов, называющая продукты питания и напитки.

В составе экзотической лексики преобладающей является лексика повседневного обихода, имеющая нейтральный характер.

Представленную экзотическую лексику можно разделить на две группы.

К первой принадлежит лексика, уже достаточно освоенная русским языком и зафиксированная толковыми словарями (аллах, абрек, шайтан, арба, мулла, мамалыга, мацони, кунак). Сюда же можно отнести слова, еще не учтенные большинством словарей современного русского языка, но хорошо известные русскоязычному читателю, например, хачапури, хванчкара, чача, сациви, казинаки, кацо и др.

К другой группе принадлежит лексика, не зафиксированная словарями и не известная русскому читателю (хаш, хурджин, лобио, сванка, флинта, муртанка, камча, беклиз, калимера, мащ–аллах, хайт и др.). Значение таких слов выясняется из контекста или при помощи авторских пояснений.

Основными языками – источниками экзотизмов, зафиксированных словарями, являются тюркские языки (ясак, хабар, чувяки, башлык, арба, фундук, кизил), а также грузинский (кацо, памада, хачапури, сациви), арабский (шайтан, мулла, аллах, арака), персидский (дервиш, чинара, хурма, самшит, инжир).

Среди экзотической лексики в тексте романа можно выделить слова, перешедшие в разряд лексически освоенных. К таким словам относится – тамада, фундук, казинаки, халва, хачапури и др.

2.3. Особенности введения экзотизмов в текст романа

Читая роман “Сандро из Чегема”, мы убеждаемся в том, что Ф. Искандер мастерски вводит экзотическую лексику в текст. Восточная специфика экзотизмов создает особый языковой “фон” произведения.

Во многих случаях Ф. Искандер помогает своему читателю, давая следом за необходимой ему в художественных целях экзотической лексикой соответствующий русский эквивалент: “- Чада, Чада! (Осел! Осел!) – добавил он по-абхазски…” (33,с. 432); “… возвращаясь из лесу с большой вязанкой дров на плече, подпертой с другого плеча топориком-цалдой…” (33,с. 501).

Большое количество экзотизмов в романе употребляется с авторскими разъяснениями. “Такого рода лингвистический комментарий как стилистический прием широко использовался еще русскими классиками (А.С. Пушкин, Л.Н.Толстой) для изображения эмоциональных реалий” (13, с. 24). Приведем примеры из текста романа: “А при институте Абесаломона Нартовича есть хороший фруктовый сад, где среди прочих экзотических насаждений растут и деревца фейхоа (семейство миртовых, кисло-сладкие, продолговатые плоды зеленого или желтого цвета, если вам это так важно знать)” (34,с. 484); “В левом углу стояла кадушка для кислого молока или мацони, как его у нас называют” (34,с. 203); “Аталычество- воспитание дворянских детей в крестьянских семьях- было обычным явлением. Именно воспитание лет до десяти- двенадцати, а не кормление грудью” (33,с. 526); “Лежа на бычьей шкуре, положив голову на муртаку (особый валик, который в наших краях на ночь кладется под подушку, а днем, если захочется вздремнуть, употребляется вместо подушки), так вот, положив голову на муртаку, он глядел под крону яблони…” (33,с. 127); “Хапугу тоже предлагали, но он все отшучивался, отговаривался, делая вид, что у него на этот счет какие-то особые сведения, свои вести, свой хабар, который вот-вот подтвердится, и тогда все пойдет по-другому” (33,с. 154).

Слово хабар в последнем примере использовано Ф. Искандером в значение, не зафиксированном, в частности “Новейшим словарем иностранных слов и выражений” (НСИСВ- 02,с. 871), где приведено: “(тюрк.)- взятка”,- и поэтому требует комментария. А в дальнейшем дополнительных разъяснений к экзотизмам не дается.

Основная часть экзотической лексики вводится в текст романа напрямую, без авторского комментария. Значение экзотизмов, вводимых в текст таким образом, раскрывается в контексте произведения. Как было указано в первой главе, такие экзотизмы называют речевыми или контекстуальными. Такой стилистический прием лексико-семантического освоения иноязычного слова в тексте называют контекстуальным, что наряду с дословным переводом малознакомых читателю слов, является удачным художественным средством. Так писатель, не утежеляя повествование всевозможными сносками, авторскими комментариями и т.п., достигает простоты и внятности изложения. Иноязычное слово уже не выступает как нечто инородное, а гармонично сосуществует с другими реалиями, пренадлежащими жизни и быту народов Кавказа и его природе. Подобным образом вводится слово хурджин:“Впереди шел, по-видимому, сам преступник- стройный молодой человек в черкеске и мягких азиатских сапогах. Одной рукой он придерживал перекинутый через плечо дорожный хурджин” (33,с. 61). Определение дорожный вызывает в памяти русскоязычного читателя устойчивое словосочетание “дорожная сумка”, которую в пути можно “перекинуть через плечо”. К тому же из текста вскоре выясняется, что эта сумка напоминает мешок, который завязывают: “- Что у него там шевелиться?- спросил он у переводчика. Дядя Сандро закивал головой и стал развязывать хурджин” (33,с. 53). Следовательно, нам становится понятным значение данного слова- дорожный мешок.

Приведем еще примеры контекстуального введения экзотизмов в текст романа: “Надо было срочно выяснить, кто посетил ребенка- посланец аллаха или шайтана” (33,с. 358). (Шайтан- дьявол); “Дядя Сандро поставил свою винтовку отдельно в другой угол кухни. Флинта хозяина валялась возле окна. На нее никто не обратил внимания” (33,с. 19). (Флинта- винтовка); “В столовой, увидев свое отражение в большом настенном зеркале, лошадь заржала и попыталась въехать в него. Дядя Сандро с трудом ее повернул и погнал обратно. На этот раз он влетел в залу и, огрев ее камчой перебросил через столик игроков” (33,с. 84). (Камча- плетка); “Товарищ мой, наш односельчанин, я его не называю, потому что он еще живой, решил смочить в воде свои чувяки. Они у него пересохли. Вижу: снимает с ног и сует прямо туда, где мы пили воду” (33,с. 46). (Чувяки- обувь); “Он вспомнил, что Бахут во время рассказа старого охотника поерзывал, то сдвигая на затылок свою сванку, которую он снимал только ложась в постель, то снова надвигая ее на брови” (34,с. 37). (Сванка- шапка); “Начнем с минимальной информации. Друг дяди Сандро, а именно Аслан, готовился к умыканию своей невесты” (33,с. 527). (Умыкание- воровство невесты). Значение слова умыкание становиться известным еще в начале главы под названием “Умыкание, или загадка эндурцев”. Еще не читая главы, мы без каких-либо затруднений можем понять смысл данного экзотизма. В этом нам помогает иллюстрация к главе, являющаяся, как известно, одним из видов толкования слов в текстах.

Необходимо отметить, что некоторые экзотизмы намеренно автором не поясняются, в виду того, что они являются достаточно известными русско-язычному населению. Примеры таких экзотизмов: арба, мулла, мамалыга, кунак, аллах, абрек, кацо и др. Посмотрим на употребление данных экзотизмов в тексте: “Они ели холодное мясо с горячей мамалыгой” (33,с. 94); “Через некоторое время они догнали арбу, груженную песком” (33,с. 97); “Он мой двоюродный брвт, - ответил дядя Сандро, хотя Щащико был ему только земляком. Щащико был известным арабским абреком и стоил примерно ста хороших меньшевиков, как разъяснил мне дядя Сандро” (33,с. 17); “Дядя Сандро, приезжая в город, обязательно расхаживал к своему высокому кунаку, ценившему в нем легкость на ногу, когда дело касалось опасных приключений, и твердость в ногах при питье” (33,с. 72); “-Слушай, кацо, перевези мне через границу мандарины- получишь тысячу” (34,с. 284).

У небольшого количества экзотизмов, вводимого Ф. Искандером в роман, трудно определить значение, так как они обозначают общие понятия. Из лексического окружения мы узнаем, что экзотизм имеет отношение либо к еде, либок растениям, либо к одежде и т.п. Например: “Сего окаянной силищей,- говорил Тендел, подтягиваясь и пробираясь сквозь ощатиненные кусты самшита, он их волоком мог поднять…” (33,с. 426); “Аробщик, как обычно отошел и присел в тени алычи” (33,с. 110); “Над домом Хабуга возвышался холм, покрытый густой травой, зарослями лещины, кизила, ежевики” (33,с. 403); “Закусывая свежим сулугуни, огурцами и помидорами, мы поочередно пили из кружки” (34, с.193).

Несмотря на это, восприятие текста не затрудняется, т.к. таких слов сравнительно немного и при необыковенной пистаеьской манере Искандера более конкретное значение указанных экзотизмов становится уже не столь важным.

Экзотизмы, постепенно осваиваясь в тексте романа, приобретают грамматические формы русского языка: “положил голову на муртаку” (33, с.127);”приподымая голову с валика - муртаки” (33, с.129);”молодое вино из винограда “качич”” (34,с.443); “…я выпил его “качича”, получил кейф…” (34,с.38).

Достаточо примеров в тексте словообразовательной активности экзотизмов: шайтан – шайтанская (хитрость), шайтанство, по-шайтански; гяур – гяурские (обячаи), по-гяурски; хаш – хашные; сванка – сванская (шапочка); инжир – инжировый; алыча – алычовая. Ср.: “Бахут сдвинул свою сванскую шапочку на затылок и, залучившись своими маленькими масличными глазками, приступил к рассказу” (34, с.37); “На столе были дымящиеся порции мамалыги, утыканные пахучими лолмтями копченого сыра, жареная курица, алычовая и ореховая подлива, влажные холмы зелени и, конечно, кувшин с “изабеллой”” (34, с.350); “Два больших инжировых дерева росли на огороде” (33, с.614); “- Знаю я их гяурские обычаи, - сказал отец – им лишь бы не работать, да я о них думать не хочу” (33, с.232)

Вводя таким образом экзотическую лексику в текст романа, писатель достигает простоты и внятности изложения, что определяет очень национальную, южную, кавказскую интонацию.

Список использованной литературы.

Монографическая и переодическая литература.

1. Беляева, С.А. Английские слова врусском языке. XIV-XX вв.- Владивосток, ДВГУ, 1984.-108с.

2. Галкина – Федорук, Е.М. современный русский язык.(лексикология фоентика. Словообразование) Е.Н. Галкина – Федорук, К.В. Горшкова, Н.М. Шанский. – М., МГУ, 1962г.-344с.

3. Зачевский, Е.А. Общее и национальное в лексике языков народов СССР./Е.А.Зачевский, Е.Г. Ковалевская.-М.: Просвешение, 1983.-111с.

4. Ибрашмова, С.Ш. Современная киргизыская кухня.- Фрунзе, 1991.-76с.

Характеристики

Список файлов ВКР