70898 (589202), страница 5

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 5)

От этой “пагубы” крестьян не спасут ни отделение их зем­ли от помещичьей, ни регламентация их повинностей, ни рас­ширение их имущественных прав. Единственный выход Маслов видел в лишении помещика права на труд крестьянина, в пере­даче земли крестьянам, в уничтожении всякой возможности вмешательства помещика в их экономическую деятельность. Землевладельцам следует оставить только часть податей, собираемых государством с сельского населения. В этом случае по­мещиками “никто обижен не будет... и крестьяне от невинных бед все избавиться могут законом”¹³.

Депутаты Уложенной комиссии и участники конкурса не выступали с требованием немедленной ликвидации крепостни­чества. Они лишь предлагали меры по его смягчению, ограни­чению и постепенному изживанию. Но даже и эти предложения были отвергнуты, а конкурсные работы оказались в архиве.

Просвещение и передовая русская общественная мысль

_Т

ем не менее открытое обсуждение крестьянского вопроса, составлявшего главное содержание классовой борьбы в России, придало русской общественной мысли по­литическую заостренность. Публичное порицание крепостниче­ских порядков свидетельствовало о глубоких изменениях, кото­рые происходили в недрах феодального общества, оповещали о начинавшемся его разложении. Конечно, передовые люди России 60-х годов XVIII в. не могли предвосхитить будущее и их требования по крестьянскому вопросу не предусматривали революционных методов. Они прежде всего были людьми эпохи Просвещения и видели путь к общественно-политическим пре­образованиям в распространении науки и знаний, в совершен­ствовании разума.

В этих целях представители молодой демократической интел­лигенции еще на студенческих скамьях начинали трудиться над переводами полезных книг. Эти занятия они продолжали и будучи уже канцелярскими служащими в Сенате или учите­лями в учебных заведениях. Своими переводами они приносили посильную помощь делу распространения и демократизации знаний; их усилиями великие ученые, мыслители, писатели различных стран и времен заговорили на русском языке. В ус­ловиях того времени, когда оригинальных произведений отече­ственной литературы было мало, переводы приобретали черты самостоятельных произведений переводчиков, в которые они вкладывали свои думы.

Помимо различных учебных пособий и обобщающих научно-популярных работ, переводились произведения древних класси­ков, гуманистов эпохи Возрождения, английских философов-материалистов и, наконец, современных французских просвети­телей.

Сочинения французских просветителей ходили по рукам среди студентов Петербурга и Москвы, ими увлекалась столичная дворянская молодежь. Переведенные на русский язык еще в 60-х годах, они издавались для широкого читателя. Своим содержанием эти сочинения расшатывали устои феодального мировоззрения. “Религия, понимание природы, общество, госу­дарственный строй — все было подвергнуто самой беспощадной критике; все должно было предстать перед судом разума и либо оправдать свое существование, либо отказаться от него”¹⁴.

Состав переводимых в России книг свидетельствует об ин­тересе русских читателей к социально-политическим и фило­софским идеям французских энциклопедистов.

Прежде всего русские переводчики обратились к знаменитой “Энциклопедии”, объединившей на своих страницах почти всех французских просветителей. С 1767 по 1777 г. было переведено и издано отдельными сборниками более 400 статей, среди них — наиболее важные философские и политические сочинения, опре­делившие собой идейное направление “Энциклопедии”: “Поли­тика” “Политическая экономия”, “Правление”, “Деспотическое правление”, “Ограниченная монархия”, “Демократия”, “Само­держцы”, “Тиран”, “Узурпатор”, “Естественное право” и др. Переводчиками этих статей были преимущественно канцеляр­ские служащие Сената, воспитанники Петербургского академи­ческого и Московского университетов: Я. П. Козельский, И. Г. Туманский, С. Башилов, И. У. Ванслов и др.

Исключительное значение для русских современников име­ли сочинения Вольтера. Изложенные в простой и доходчивой форме, они были особенно понятны рядовому читателю. В по­следней трети XVIII в. было переведено на русский язык и из­дано около 60 произведений Вольтера; некоторые из них стали в России почти так же популярны, как и во Франции. Издатель “Словаря исторического” В. И. Окороков объясняет увлечение трудами Вольтера тем, что автор вложил в них “любовь к смертным и ненависть к утеснению”.

Наряду с сочинениями Вольтера в России выходили и произ­ведения других энциклопедистов. В 60-х — начале 70-х годов на русском языке были изданы: “Дух законов” Монтескье (в переводе протоколиста Сената В. И. Крамаренкова), драма­тические произведения Дидро (в переводе сенатского канцеля­риста И. Яковлева), “Разговоры Фекиона” Мабли (в переводе секретаря Коллегии иностранных дел А. Курбатова) и др. Осо­бое внимание привлекал Руссо; его страстная пропаганда демо­кратических идей, изложенных с подлинным художественным мастерством, нашла отклик у русских читателей. Н. И. Новиков считал Руссо писателем, обретшим “славнейшие в нашем веке человеческие мудрости”, а Я. П. Козельский сравнивал его с “высокопарным орлом, который превзошел всех бывших до него философов”.

Крестьянская война 1773—1775 гг. обострила враждебное отношение правящих кругов к идеологии передовых предста­вителей русской интеллигенции. Возрос надзор за их общест­венной и научной деятельностью. Под особый контроль были взяты переводы и издания книг. Поэтому со второй половины 70-х годов снизилось количество публикуемых переводов сочи­нений энциклопедистов.

Новиковский период в истории просвещения

_П

осле роспуска Уложенной комиссии главной трибуной передовой общественно-политической мысли стали сатирические журналы Н. И. Новикова “Трутень” и “Живописец”, издавав­шиеся им в 1769—1773 гг. Не выяснено, кто писал отдельные статьи: Новиков, Фонвизин, Радищев или неизвестные нам авторы, поэтому целесообразно рассмотреть новиковские жур­налы в целом. Предшественники Новикова критиковали крепо­стное право в экономическом и юридическом плане. Новиков­ские журналы показали его аморальность, его разлагающее влияние как на крестьян, так и на помещиков, которые, привыкнув пользоваться даровым трудом, видят в крестьянах лишь рабочий скот, превращают истязание их в развлечение, сами становятся “хуже зверей” и “недостойны быть рабами у своих рабов”.

Новиковские журналы дали целую галерею портретов поме­щиков. Одни из них требовали, чтобы крестьяне “и взора их боялись”, другие утверждали, что “крестьяне не суть человеки” а “крепостные рабы”, которые только для того и сущест­вуют, чтобы “претерпевая всякие нужды, работать и исполнять волю помещика исправным платежом оброка”. Третьи гордились своим правом за всякий пустяк “всем людям кожу спустить”, четвертые восхищались жестокостями при выколачивании обро­ков и умением получать “барашка в бумажке”.

Екатерина II запретила крестьянам жаловаться па помещи­ков. В связи с этим новиковский “Трутень” опубликовал потря­сающие по силе и достоверности “копии с крестьянских отписок и помещичьего указа”, которые звучали как общерусская чело­битная крестьян. В деревне неурожай, падеж скота, населению угрожает голодная смерть и уже осенью “многие пошли по ми­ру”, но крестьяне должны внести подати, отдать помещику об­рок, заплатить бесконечные штрафы. Неплательщиков “на схо­де сек[ут] нещадно”, продают их жалкое имущество и снова “каждое воскресенье сек[ут]”, хотя и знают, что “им взять негде”¹⁵.

Новиковские журналы много места отводили обличению про­извола и взяточничества в административных и судебных уч­реждениях, где сидели “дворяне без ума, без науки, без добро­детели и воспитания”. Резкая критика крепостнических поряд­ков, смелая полемика с Екатериной и разоблачение ее политики были причиной непрерывных репрессий, которые обрушивались на новиковские издания. Новиков неоднократно вынужден был менять форму критики, названия журналов. Летом 1773 г., накануне Крестьянской войны, издание их было запрещено.

В ряде вопросов буржуазная направленность общественно-политических взглядов Новикова выступала еще отчетливее. В многочисленных изданиях той поры, когда он стоял во главе типографии Московского университета (1779—1789 гг.), Нови­ков подчеркивал значение “коммерции” в жизни общества и утверждал, что для ее развития наиболее благоприятен респуб­ликанский строй. Он публиковал статьи, в которых осуждался деспотизм, ведущий страну к бедности и упадку, доказывались преимущества свободы экономической деятельности и свобод­ной конкуренции.

Новиковские издания этого времени подробно информиро­вали читателей о ходе революционной войны Америки за неза­висимость и открыто выражали симпатии к американцам, бо­ровшимся за свободу. Особое внимание уделялось тому, как в молодой республике решался вопрос о рабовладении; осужда­лась работорговля и приветствовалось ограничение рабства в Северных штатах.

Еще более показательны характеристики в новиковских из­даниях “славных людей нынешнего столетия”. В их числе нет ни одного деятеля, связанного с монархией и крепостничеством. Ими оказываются Монтескье, Вольтер, Рейналь, Руссо, Франк­лин, Адаме, Лафайет, Вашингтон — идеологи грядущей фран­цузской революции. Главной заслугой Вашингтона автор счи­тал провозглашение республики, которая будет “прибежищем свободы, изгнанной из Европы”. Выступления журналов Нови­кова свидетельствовали о его определенной симпатии к респуб­ликанскому строю, почти не оставлявшей места для веры в “просвещенного монарха”.

За несколько месяцев до французской революции правительство отобрало у Новикова университетскую типографию, а сам он два года спустя был отправлен Екатериной без суда в Шлиссельбургскую крепость.

С. Е. Десницкий

_О

дним из первых пытался выйти за рамки идеалистического понимания истории человечества профессор Московского университета С. Е. Десницкий (умер в 1789 г.). Исторический процесс он связывал с развитием про­изводительных сил, разделением труда и изменением форм соб­ственности. В этом отношении суждения Десницкого опережали взгляды современных ему французских просветителей; в про­тивовес теории “общественного договора” он связывал возник­новение государства с имущественным неравенством.

Десницкий противопоставлял феодальной собственности и феодальному государству буржуазную собственность и буржу­азный строй. Он осуждал крепостное право, ссылался на Ан­глию, где отсутствуют “политические препятствия” для разви­тия сельского хозяйства, где оно “производится добровольно... с несказанным рвением, успехом и совершенством”. Десницкий доказывал необходимость преобразования политического строя России, предлагал учредить в качестве высшего законодатель­ного и судебного органа выборный сенат из 600—800 членов, обязанность которого состояла бы в разработке новых законов и установлении налогов, в контроле за доходами и расходами государства, в решении вопросов мира и войны. Сенат должен был действовать непрерывно и находиться “безотлучно при монархе”, его члены должны были избираться па основе иму­щественного ценза.

Буржуазная направленность взглядов Десницкого выража­лась в предложении уничтожить сословные привилегии и уста­новить формальное равенство всех граждан перед законом, отделить административную власть от судебной, ввести незави­симый, бессословный, гласный и равный для всех суд с адвока­турой, присяжными заседателями и государственными проку­рорами. Власть в городе, по его проекту, передавалась учреж­дениям, купеческим по составу.

Десницкий требовал равноправия всех народов Российской империи, равноправия женщин с мужчинами, прекращения религиозных преследований, устранения вмешательства церкви в государственные дела, в вопросы науки и просвещения. Гово­ря о преимуществах английских порядков, он вместе с тем не идеализировал буржуазную Англию, с которой был хорошо зна­ком, так как учился в университете в Глазго под руководством “отца классической политической экономии” — Адама Смита. Десницкий писал, что в Англии нет подлинного народовластия, что там правят “миллионщики”, у которых “даже и самое пра­восудие может быть нечувствительно на откупе”.

Предлагая план изменения политического строя России, Десницкий все свои надежды возлагал на реформы сверху, боялся крестьянских восстаний и предостерегал, что не следу­ет давать крестьянству повода к проявлению неповиновения.

Масонство

_С

воеобразной формой идеологического наступления реакции было масонство, возникшее как антипод рационализму века Просвещения: разуму противопо­ставлялась мистика, материалистическому пониманию законов природы — алхимия и кабалистические толкования. Масонство стремилось увести современников от социально-политических вопросов, которые ставили перед ними идеологи молодой бур­жуазии. Говоря о равенстве людей, масоны переносили это по­нятие в абстрактный мир; они много рассуждали о гуманности и просвещении, но гуманность ими понималась как “вспомоще­ствование”, а просвещение — как средство для воспитания “до­брого христианина” и “покорного подданного”. На место фео­дальных норм морали они выдвигали свои столь же реакцион­ные, но по форме более соответствовавшие духу времени.

Характеристики

Список файлов ВКР