70733 (589191), страница 6
Текст из файла (страница 6)
Да нашему Ванечке парочку.
Да принесут подушки-павильон
Нашему Ванечке на поклон.
Положат подушки на кровать,
Чтоб было Ванечке мягко спать.
"Бояр" встречала мать жениха с подносом в руках и просила каждого выпить. Все заходили в дом жениха, свахи забирали приданое, убирали кровать. После этого свахи угощали гостей, и все расходились.
Накануне свадьбы устраивался девичник, хотя в разное время и в разных местах он назывался по-разному. В низовьях Дона он получил название "законный вечер", а в верховьях Дона "зори". Вечером, после захода солнца, подруги приходили во двор к невесте, отыгрывать "зори", т.е. провожать ее вольное девичье время. Во двор выносили скамьи, все, вместе с невестой, усаживались в два ряда друг против друга. Отовсюду во двор приходили женщины, чтобы вместе с подругами оплакивать невесту. Невеста начинала песню:
И милые мои подруженьки,
И спалось ли вам прошлую ноченьку?
А я младешенькая всю ночь не спала...
И только первый сон заснула я,
И приснился мне сон престрашный:
Будто мою головушку бел снежок прикрыл,
А русую косу мороз побил,
А шелковую ленточку молонья сожгла.
И милые мои подруженьки,
И вставайте вы рано-ранешенько,
И умывайтесь бело-белешенько,
И берите вы по гребеночке,
И чешите свои русы косоньки,
И плетите их мелко-намелко.
А моя-то коса отнежилась и отлелеялась,
И иду я к свекру, свекровушке,
И к деверю, к золовушке,
И к ревнивому мужу.
И приедут за мной на утренней заре
И разлучат меня с отцом, с матерью...
И приходится мне, младешенькой, покориться,
Свекру, свекровушке,
И деверю и золовушке,
И ревнивому мужу...
А моя-то головушка,
Непокорная и непослушная,
А я-то всем должна покоряться.
Невеста с подругами, уткнувшись лицом, друг другу, плакали навзрыд. Окружавшие их женщины тоже плакали. Какая-нибудь старуха начинала их уговаривать: "Да, девки, да что вы так душу надрываете? Что же вы изводитесь, болезные. Да перестаньте рыдать? Не упокойник она, подружка ваша!"
В.Д.Сухорукое пишет, что в XVIII веке накануне свадьбы невеста с родственниками ходила на кладбище, призывала усопших родных в свидетели ее клятвы, которую она должна была произнести перед алтарем, прося у них благословения и представительства их у престола Небесного Отца.
И вот наступал день свадьбы. Как правило, это бывало в воскресенье. В куренях жениха и невесты все приходило в движение. Подруги убирали невесту в брачную одежду. В XVIII столетии это был парчовый кубелек, на голову надевали высокую шапку из собольего, куньего, лисьего или иного меха, украшенную цветами или перьями. Косу заплетали по-девичьему, одевали лучшие украшения из золота и жемчуга. В XIX веке костюм невесты состоял из венчального белого платья или юбки и кофты. На голову надевалась фата.
С благовестом к обедне отец и мать благословляли невесту иконой. Она целовала ее три раза, кланялась в ноги родителям.
В доме жениха, так же как и у невесты, собирались все родные и знакомые. Отец с матерью благословляли сына иконой. А дружко (маршал) ездил за священником, которого привозил в дом жениха. После этого все отправлялись к невесте: впереди священник с крестом, потом мальчики с образами и пеленами, за ними жених с дружкой и свахой.
Одежда, которую в XVIII веке одевал жених, состояла из парчового кафтана, алой суконной черкески, обшитой серебряным позументом, красных сапог, высокой шапки из серых смушек с красным бархатным верхом. Жениха сопровождал "храбрый поезд", т.е. холостые друзья пешком и конно.
Подойдя к дому невесты, жених должен был дожидаться в сенях: дружко входил в горницу и просил о скорейшем уборе невесты. Подружки, одевавшие невесту, пели:
Летели там серые гуси через сад,
Они кликали невесту на посад.
Тут-то девка плакала слезно,
И родимой матушке говорила тут:
"Как мне, матушка моя, не плакать?
Остается моя краса у тебя.
Ты вставай, вставай, матушка, ранехонько,
Поливай мою красу частехонько,
Зарей утренней и вечерней
Своей слезой горючей.
Когда невеста была готова, ее сажали под святыми образами, а рядом с ней садился мальчик (брат или племянник) с плеткой в руках. Дружко жениха спрашивал, почему он занял чужое место? Мальчик бил плеткой и приговаривал: "Дай куницу, дай лисицу, золотую гривну". Начинался торг, во время которого мальчик старался подороже продать место возле невесты. Наконец, удовлетворенный полученной суммой, он уступал место возле невесты жениху. Всех угощали вином и из дома невесты отправлялись в церковь, где над новобрачными совершался венчальный обряд.
Чтобы предотвратить колдовство, жениха опоясывали куском рыбацкой сети, а невесте сыпали в башмаки под пятки мак. Считалось, что прежде, чем сделать зло жениху и невесте, злой дух должен посчитать узлы на сети и мак в башмаках. Кроме того, на узлах сети изображен крест, поражающий силу сатаны.
В храмовом притворе невесту готовили к венцу: снимали шапку, расплетали косу, разделяли волосы надвое. Еще в Древней Руси существовал обычай, когда девичий убор и прическа должны были отличаться от головного убранства замужней женщины. Если девушка могла носить волосы распущенными или заплетенными в одну косу, то замужняя женщина должна была заплетать их в две косы и укладывать их на затылке в узел и не показываться с непокрытой головой. Она должна была тщательно скрывать все до единого волоска. По окончании духовного обряда, новобрачной заплетали волосы и надевали шапку. В XIX столетии в первый день свадьбы невеста была в фате, а на второй день на уложенные на затылке волосы надевался колпак, который ей обычно дарила свекровь.
До венчального обряда некоторые родственники невесты, люди сведущие и опытные, внушали ей, чтобы она во время подвода к аналою первой бы ступила на постланный коврик или платок и занимала бы побольше места. Это означало, что невеста во время замужества будет иметь над мужем больше власти, чем он над ней. Смотрели также, у кого свеча сгорит больше, тот проживет меньше.
После венчания молодые и гости направлялись в дом жениха. На крыльце новобрачных встречали родители жениха с хлебом-солью, посыпая их зерном, орехами, конфетами, мелкой монетой - символами добра, счастья, богатства и благополучия.
Из церкви новобрачных везли в венцах, с ними ехал священник. В доме он снимал с молодых венцы, читал установленную молитву. После чего все приглашались к столу. Хозяйка старалась блеснуть изобилием блюд. После угощения молодых отводили на брачное ложе. Перед подачей жаркого новобрачных поднимали, и общество требовало показать честь новобрачной, а без того не разрезали жаркого. В знак радости о добром имени невесты дружке повязывали на руки платки, а свах окутывали материями, и все гости прикалывали к одежде кисточки свежей калины, как символ невинности. Все начинали петь песни, а сваха отправлялась к родителям невесты с известием о торжестве дочерней чести и с приглашением на общий пир.
Однако в XIX веке родителей невесты стали приглашать уже прямо к столу и при них поднимали молодых. В конце XIX начале XX вв. происходят еще большие изменения: молодых не отправляют на брачное ложе, и они находятся на празднике до конца.
После встречи молодых шло действо, которое получило название "княжий стол". По приглашении свах все гости садились за стол, после чего произносились четыре тоста: за молодых "князя с княгинею", за родителей жениха, за родителей невесты и за "гуску", перевязанную красными лентами, и пели:
Через сад гуска летела,
С перцем капуста кипела,
И с луком, и с перцем,
Просим вас всем сердцем.
А милые, любимые гости,
Просим вашей чести,
Чтоб пили, да ели,
Да веселыми были,
Хлеба-соли да покушали,
Хозяина да послушали,
Хозяина да с хозяйкою,
Молодого с молодайкою.
А кто пьет, тому наливайте,
Кто не пьет, тому не давайте.
А кто пьет, тому подносите,
Кто не пьет, того попросите.
Брязнули рюмки, тарелки,
Брязнули рюмки, тарелки,
Дайте по чарке горелки,
Хоть по маленькой махоточке,
Промочить наши глоточки,
Хоть по маленькой чарушечке,
Промочить наши душечки.
А сват скупой, скупой,
А сват скупой, скупой,
Да нечасто подносит,
Нечасто подносит, неусердно просит!
А свашенька подобрее, подносит частее.
Тебе, дружко, да не дружковати,
Тебе, дружко, да не дружковати,
Тебе, дружко, свиней пасти,
Да и с черною собакою,
Да с большою лохматою.
Когда начинали петь:
А дружко каравай краит,
А дружко каравай краит,
Серебряным ножечком маит,
На серебряной тарелочке,
Пожалуйте, наши девочки!
Нарезанный кусками каравай клали на подносе, который застилали платком. Дружко, обращаясь к отцу-матери, говорил: "Отец и мать, благословите каравай внести и молодых ввести". Эти слова он повторял трижды. Тут же ставился столик, вокруг которого на стульях усаживали молодых и ставили каравай. Мать накрывала каравай платком, который кто-нибудь из гостей снимал и им перевязывали дружку. Свах с обеих сторон, от жениха и невесты, также перевязывали материей крест-накрест.
После этого дружко разносил каравай, начиная с родителей жениха и невесты. Каждый из гостей, принимая каравай, должен был одарить молодых. Это действо называлось "дарами". Поднося гостю каравай и стопку водки, дружко говорил: "Сыр, каравай принимай, молодых одаряй".
В XVIII веке каждая частичка каравая была украшена серебряным лебедем или золоченой сосенкой и на каждую клалось немного сыра. "Дарами" закладывалась экономическая основа новой семьи. Дарили деньги, материю, посуду, барашков, коров и т.д. После окончания даров свахи объявляли, что и сколько надарили. Молодые вставали и благодарили родителей за проведение свадьбы. Затем веселье продолжалось до поздней ночи.
Широко и красочно отмечался второй день свадьбы, когда носили "калину" - символ непорочности и чести невесты. Калину должна была первой запеть свекровь. Но если девушка не сохраняла свою честь, то на родителей невесты надевали уздечку, хомут, намекая на то, что они не сумели удержать дочь. Иногда перед ними ставили рюмки с дырками, и вино, наливаемое туда все, время вытекало. Иногда, правда, редко, но случалось, что такую невесту на второй день снова возвращали родителям домой, что было страшным позором.
Если все обходилось благополучно, и свекровь все-таки запевала "калину", то гости, человек 15-20, во главе со свахами и дружко рядились в одежду: мужчины обычно одевались в женскую, а женщины - в мужскую. Свахи брали две большие ветви любого дерева и украшали их лентами и бумажными розами. Обязательно присутствовал гармонист, из шумовых инструментов были бубен и трещотки. Вся эта веселая и шумная компания двигалась по улицам станицы в дом невесты благодарить мать за дочь и по пути, приглашая всех гостей на вторые столы. Идя по улицам, они пели следующую песню:
У нас нынче новая новина,
У нас нынче новая новина,
А Леночка - калина-малина,
А Леночка — калина-малина
Весь род взвесилила.
Хоть она до полночи ходила,
При себе славу носила,
Да носила столько лет,
Да нашему Васечке да на совет,
На совет, на совет
Да на весь мясоед,
Зеленого луга калина,
Честного рода детина.
А сказали да вороги-люди,
А сказали да вороги-люди,
Что Леночка не честная будет,
В честный род пришла,
Честную славу нашла.
Да все хорошенько,
Да все пригоженько,
Зеленого лугу калина,
Честного роду дивчина.
Сваха сваху ждала,
Сваха сваху ждала,
Коврами двор стлала,
Коврами-маврами, черными соболями.
Запрягу я серую кобылу,
Запрягу я серую кобылу,
Да поеду в лес по калину,
Да сломаю веточку, повяжу под веточку,
Да чтоб мою веточку да не заломали,
Да чтоб мою родную да не поломали.
А у нас весь род честной,
А у нас весь род честной,
Свекор-батюшка грозный,
А свекруха неродная мати,
Чтоб не выгнала с хаты.
На совет, на совет,
Да на весь мясоед,
Зеленого луга калина,
Честного рода дивчина.
Следует заметить, что и в наше время свадьбы, которые играются в хуторах и станицах Дона, сохранили некоторые обрядовые действия. Это и сватовство, и "княжеский стол", и второй день свадьбы - "калина".
Не по погребу бочоночек катается
1. Не по погребу бочоночек катается.
Лебедин мой лебедин
Лебедь белый, молодой.
2. Как Иван над женою величается.
Лебедин мой лебедин
Лебедь белый, молодой.
-
Ой, Марьюшка, ты разуй,
Да Ивановна разобуй.