70447 (589177), страница 3
Текст из файла (страница 3)
Теорию итальянского исследователя А. Банфи следует отнести к попыткам определить зрелище, исходя из его связей с обществом, определить его социальные функции и построить типологию зрелищ. Во-первых, А. Банфи совершенно справедливо связывает зрелище с коллективной природой его восприятия, более того, дает определение зрелища через эту особенность. Зрелище для него тождественно участию коллектива в представлении. Например, он пишет, что «коллективность является зрелищем самим по себе». Это суждение свидетельствует о том, что к зрелищу А. Банфи подходит как социолог и видит в нем, прежде всего проявление социальности. Следующая за этими соображениями классификация зрелища свидетельствует о том, что А. Банфи делает коллективность, условием первого типа зрелища, отнеся к нему народные праздники, карнавал, ярмарку, танцы, спортивные состязания. Этот тип, по мнению А. Банфи, - символ свободной «общественной органичности». Второй же тип зрелища функционален по отношению к обществу, вплетен в него, имеет утилитарные функции. Ко второму типу зрелища А. Банфи относит свадьбу, похороны, конфирмацию, религиозные обряды, политическую и военную церемонии.
Третий тип зрелища, по А. Банфи, связывается уже с собственно эстетическими формами зрелища, когда элемент представления, приобретая самостоятельность и самоценность, отделяется от коллективной церемонии, а участники его разделяются на активных и пассивных. Истоки этого типа зрелища автор обнаруживает в греческой трагедии и видит проявление его в театре и кино.
Последовательно А. Банфи выделяет зрелище в самостоятельное культурное явление, которое сохраняется, несмотря на дифференциацию художественной культуры, «по-разному осмысляясь в религиозном обряде, политической церемонии, в художественном изображении», а иногда приобретая «значение всеобщего зрелищного мероприятия, переступающего рамки всякой конституционной схемы, создавая вокруг более разнородных событий типический ореол социальности». А. Банфи не обходит также проблему социальных функций зрелища, справедливо утверждая, что оно является феноменом, не только сопровождающим, но и «регулирующим общественную жизнь» [87, 62].
Таким образом, осознанность социологического подхода к зрелищу у А. Банфи находится в прямой зависимости от выявления самой природы зрелища. Такой подход позволил А. Банфи определить зрелище через коллективность, даже отождествить эти понятия и тем самым внести вклад в изучение зрелища.
Каждый компонент зрелищного действия обращен к зрителю, подчинен организации его внимания, его впечатлений. Речь (слово), пластика (жест), вещественная среда, динамические, механические эффекты составляют систему воздействия, развернутую на зрителя. Именно так: не перед зрителем, не для зрителя, а на зрителя. Этот терминологический нюанс подчеркивает нацеленность зрелища, каждого его элемента на восприятие и оценку активно действующей коллективностью. Понятие «развернутость на зрителя» позволяет выделить некую основу для объединения зрелищ по наиболее общему для них признаку и подойти к определению специфики разнохарактерных явлений зрелищного типа. Наконец, «развернутость на зрителя» позволяет прояснить понятия «зрелище», «зрелищность». Развитие зрелищных форм самого широкого плана дает возможность под понятием «зрелищность» иметь в виду систему экспрессивно-динамических эффектов и приемов вовлечения зрителя в действие с заранее рассчитанным результатом. Можно предположить, что, прибегая к насильственному вовлечению зрителя в действие, режиссер ставит целью увеличить запас «принудительной внушаемости» зрелища. Его создатель, стимулируя зрителя, придает и самому зрелищу необходимый импульс, чтобы акцентировать внимание на том, что представляется наиболее важным и значительным. Сама по себе стимуляция зрительского внимания вполне допустима. Но эта функция зрелища оборачивается порой своей противоположностью, и вместо вовлечения зрителя может произойти разрыв внутренних связей между действием и эстетическим переживанием [64, 8-9].
Обратимся теперь к Р. Демарси. Этого исследователя менее всего занимает классификация зрелищных форм и определение границ зрелища. Включая в зрелище все, что имеет отношение к «аудиовизуальным коммуникациям», «средствам проведения досуга», Р. Демарси сосредотачивает внимание на анализе самых представительных из этих форм – театре и кино, хотя касается также эстрады, варьете, оперетты, разного рода шоу, рекламы. Р. Демарси логично подходит к вычленению особой плоскости – социологии зрелища. Но когда возникает потребность в анализе различных форм зрелища, то он отступает, не видя в этом проблемы теории зрелища. В результате один из основных методологических вопросов социологии зрелища, связанный с типологией и взаимодействием зрелищ, оказывается им не решенным, а объединение различных зрелищных форм – механическим [87, 64].
В истории теорий зрелища известны попытки проникнуть в закономерности взаимодействия зрелищ и публики, используя реконструкцию исторических этапов функционирования зрелищ. Возвращаясь к театру прошлого выдающийся советский историк Роберт Юрьевич Виппер, по существу, анализируя различные формы зрелища, в которых оппозиция, характерная для поздних театральных форм, предстает в чистом виде. Поэтому ему все время приходится употреблять выражения «театральное зрелище», «зрелище», что совершенно естественно, ибо он говорит об обрядах, праздниках, массовых представлениях (например, об эскимосских турнирах и римских сатурналиях). Перечисляя социальные функции театра, как состязательность, «навождение ужаса», подъем чувства, отвлечение, он, по сути дела, имеет в виду социальные функции зрелища.
Указывая на способность зрелища провоцировать состязательный элемент, Р. Виппер утверждает, что театр способен устранить всевозможные конфликты и столкновения в действительной жизни. Он как бы переносит реальные конфликты в идеальную сферу.
Вторая функция театрального зрелища, по Р. Випперу, заключается в укреплении нравственности через демонстрацию возмездия преступившего закон человека. Здесь Р. Виппер имеет в виду воспитательную функцию зрелища или регуляцию социального поведения. В обществе, где нет сильной общественной власти, где насилие не сдерживается, возникает потребность в особых тайных союзах, например, рыцарских или масонских орденах и ложах, в какой-то степени выполняющих роль суда. С помощью театрализации такие ордена могут в какой-то период держать в страхе и повиновении членов общества. Со временем эти функции переходят к театральным зрелищам и перестают быть орудием кары.
Третья функция зрелища по Р. Випперу – способность содействовать тому, что он называет «подъемом чувств»: «…драматическое волшебство имеет особую, заразительную силу, если оно действует сразу на массу людей: состояние одного передается другому, а энтузиазм у отдельных лиц взаимно повышается. Везде у самых некультурных народов мы встречаем большие выразительные пляски с пантомимами, которые служат для возбуждения сильных общих чувств» [13, 11]. Зрелище может служить не только средством разрешения конфликтов, но и «воспламенения зрителей», то есть для провоцирования конфликтов. Эта способность театра возникает как следствие его способности возбуждать чувства.
Выделяя четвертую функцию, связанную с потребностью человека в перемене настроения, в смехе и отдыхе, которую сегодня называют компенсативной, Р. Виппер пишет: «Человек не может выносить непрерывно тягостного или стеснительного настроения. Есть какая-то спасительная сила внутри нас, которая открывает нам возможность перерыва, отвлечения. Тогда человек резко обрывает, точно оборачивается лицом к врагу, который сидит в его сердце и точит его жизнь. Самым лучшим выходом для этого взрыва бодрости оказывается насмешка, карикатура на то самое состояние, от которого он хочет избавиться. Чтобы сбросить с себя нравственный гнет, человек смеется над самим собою» [13, 14]. В качестве примера самопародирования Р. Виппер приводит обычай средневековой церкви, когда после богослужения в храме появлялись шуты и пародировали богослужение.
Таким образом, обращаясь к истокам театра, к начальным формам зрелища, Р. Виппер находит, что каждая из основных социальных функций связана с «сильными и острыми потребностями человека» [13, 18].
Обратим внимание на выделенную Р. Виппером состязательную функцию зрелища – важную сторону всякого зрелищного общения. В древности зрелище не воспринималось вне этой состязательности. Более того, оно не обладало той эмансипацией от других социальных явлений, которой обладает сегодня. Известно, что театр, например, существовал как часть зрелищной стихии, всенародного праздника, в рамках которого и воспринимался. Суть же зрелища состояла в различного рода состязаниях, в том числе спортивных (скажем, на парных колесницах, бег, метание диска и копья, борьба, кулачный бой). Театральное зрелище также было проявлением хотя и особого – сценического, но все же состязания.
В современном развитии зрелищ мы наблюдаем тенденцию к усилению их связей со зрителем, что предполагает его творческое соучастие. Такая зависимость есть предпосылка и условие существования и развития зрелищ, во многом определяющая их роль в гармоническом развитии личности, в формировании ее творческих способностей.
Как показал анализ историографии, исследователи по-разному обосновывают причины возникновения зрелищ как культурного явления. Многие придерживаются упрощенного подхода к анализу культурологических аспектов зрелищ, считая, что зрелища как явление культуры явились следствием стремления людей к отдыху после напряженных трудовых будней, своеобразной защитой от физической и моральной усталости. С этим утверждением можно согласиться лишь частично.
1.2 Эволюция массовых зрелищ
Массовые зрелища имеют богатую историю, уходящую своими корнями в глубь веков. Зрелище – одно из древнейших искусств. Его зачатки можно наблюдать в детской игре, в обычаях и обрядах. Зрелищем была сама природа, ее красота, ее стихия. Человек торжественно поклонялся, всему, что казалось ему прекрасным и грозным. Он еще не умел занимать себя, создавать организованные зрелища. Древние греки и римляне положили начало таким видам зрелищ, как театральное представление, спортивные соревнования на стадионе, выступление сильных и ловких на арене цирка – ипподрома. Многое из созданного античными народами живет и сегодня. В том числе и массовые зрелища. У зрелища лишь один, важный среди многих теоретических и методических проблем, которые имеют существенное значение, критерий успеха. Когда определенный тип зрелища органично вписывается в какую-либо социокультурную ситуацию и, отвечая на реальные потребности времени и общества, начинает пользоваться спросом у зрителя. Другие, в большей степени искусственные проблемы, возникают тогда, когда зрелище не имеет успеха. Хотя, если зритель Римской империи восхищался боями гладиаторов, зритель эпохи Возрождения – публичными казнями, а зритель начала ХХ века новым зрелищем – стриптиз, можно сделать вывод, что именно эти зрелища и были актуальными.
С древнейших времен в народных обрядах, празднествах в полную силу проявлялся вольнолюбивых дух народа, царило карнавальное веселье, смех, сатира. В древних песнях «комоса», по словам М. Бахтина в скрытом, исторически и эстетически неразвернутом виде также содержались жизнеутверждение и отрицание, народность карнавального веселья и острота сатирического осмеяния. А если пойти еще дальше, то у истоков народных зрелищ нетрудно обнаружить «производственную» и «бытовую» обрядность. Различного рода зрелища и театрализованные представления в своих истоках у всех народов мира, так или иначе, связаны с обрядами. Обряды – неотъемлемая часть духовной культуры любого народа. Они (как и празднества) являются первичной формой искусства, их появление было вызвано в первую очередь в потребности развития производства. Например, трудовые песни являлись составной частью самого производственного процесса, способствовали организации и упорядочению коллективных и индивидуальных ритмических движений (песни молотобойников, сеятелей). Трудовые обряды и игры, сопровождавшие и воспроизводившие трудовые процессы, еще не осознанные как искусство, объективно являлись им. В стремлении познать природу и воздействовать на нее древние люди «очеловечивают» явления действительности, и это находит отражение в обрядовых играх и представлениях. В них, с одной стороны, участвуют люди, с другой – олицетворенные явления природы, на которые человек хочет воздействовать. По представлениям древних, изображение предмета, плясовое воспроизведение какого-то явления может «заменить» сам предмет, само явление, на которое надо воздействовать. Поэтому перед отправлением на охоту, рыбную ловлю, перед военным походом люди воспроизводили в подражательной пляске те моменты, которые считались важными для успешного завершения предпринятого дела. О магических представлениях древних людей свидетельствуют, в частности, многодневные «медвежьи» обрядовые празднества. Эти празднества включали в себя такие моменты, как стрельба из маленького лука в чучело медведя или борьба мальчика с «медведем» (ряженым).
С древнейших времен до нас дошли элементы и другого вида не религиозной обрядности – бытовой, или семейной. При первобытнообщинном строе люди жили большими семьями, включавшими несколько поколений и ветвей, и всякая перемена в их жизни (рождение, смерть, женитьба, замужество) была значительным событием для всей общины. Такие события обрастали целыми системами обрядов, игр, сопровождавших их. Мы считаем, что древнейшие обряды, лежащие в основе всех форм театрализации и народных празднеств, являются отражением общественного бытия человека, его экономической и социальной жизни.
Необходимо отметить, что своеобразие восточного театра так же определяется характером мифологии, религии и философии стран Древнего Востока. Например, в мифологии Древней Индии бог Шива в танце творит мир, а в японском мифе богиню солнца Амате - расу вызволяют из темной пещеры, привлекая веселыми плясками и песнями. В религиозно-философском учении Древнего Китая – конфуцианстве огромное значение придавалось театрально обрядовой стороне в жизни общества, и в ней строго регламентированы костюмы и характер движений. Одно из самых древних - театральное искусство Индии, оно оказало большое влияние и на развитие театра в странах Юго-Восточной Азии. Народные танцы, пантомимы включались в обряд поклонения богам еще во II тысячелетии до нашей эры, на ранней стадии формирования индийской религии-индуизма. В эпосе «Махабхарата» (I тысячелетие до н.э.) есть упоминания об актерах и танцорах, участвовавших в массовых театрализованных представлениях. В V - I веках до нашей эры, как сообщают древние тексты, в Индии бродячие актеры разыгрывали небольшие сценки на мифологические сюжеты, чередовавшиеся с акробатическими номерами и танцами.
Не менее важным этапом в формировании зрелищного искусства Индии, стало появление музыкально-танцевальной драмы - лилы. Лилы строились на основе текстов из «Махабхараты» и «Рамаяны», представляли собой грандиозные представления, которые длились иногда целый месяц. Декорации отсутствовали, торжественность и праздничную красочность этим представлениям придавали яркие костюмы и маски. Театральное искусство Шри-Ланки (до 1972 г. - Цейлон) так же связано с буддийской обрядностью. Истоки этого искусства - в народных играх и культовых церемониях, положили начало возникновению театрализованных представлений - мистерий. Они представляли собой сочетание танца и пантомимы, в сопровождении декламации и пения. На Цейлоне сложилось несколько видов народного театра: представления в масках, комедийный театр, сокари, музыкально танцевальная драма - надагам, в которой театрализованы различные эпизоды из жизни Будды. Как и в других странах Востока, театрализованные представления в Бирме – составная часть религиозных и народных праздников. Это пантомимы, песенно-танцевальные интермедии, карнавальные шествия. Актеры в основном играли без масок; в масках исполнялись лишь роли духов и колдунов. Сюжеты для спектаклей заимствовались главным образом из «Рамаяны».
Особое место в многообразном ансамбле театров стран Востока занимает театральное искусство Японии с его самобытными художественными традициями. Театральные представления в форме гагаку были введены в ритуал буддийского богослужения в XII веке. Гагаку представляет собой сложный ансамбль - шествие танцоров в масках (призванное разгонять злых духов), музыкантов с флейтами, литаврами и медными тарелками, за ними следует юноша, ведущий на поводу «льва». В Х - XI веках ведущей формой театрализованных представлений становятся бугаку, для которых характерны яркие костюмы, устрашающие маски, музыкальное сопровождение на огромных барабанах.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
