69922 (589160), страница 4
Текст из файла (страница 4)
Первый тяжелый удар вышеописанному подходу к оценке музейного значения памятников культового искусства был нанесен в 1922 г. кампанией по изъятию церковных ценностей в пользу голодающих Поволжья, так как в результате практически не осталось храмов, в целостности сохранивших свои интерьеры с убранством.
Документы свидетельствуют о постоянных разногласиях между представителями Отдела по делам и музеев и власти по поводу оценки значения того или иного памятника. Во многих случаях, несмотря на протесты специалистов, изымались и «обезличивались» высокохудожественные произведения древнерусского искусства. Главмузей направлял официальные протесты против действий, представлявших «грозную опасность разрушения и без того малочисленных памятников древнерусского искусства», в ответ на которые Президиум Московского совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов обвинял экспертов Главмузея в безответственности и слепом религиозном фанатизме, тормозящем работу и нарушающем план (Письмо Президиума Московского Совета от 05.06.1922 г. № 209 - ГА РФ. Ф.2307, оп.8, д.23, л.118 и др.).
07.01.1924 г. ВЦИК издает Декрет «Об учете и охране памятников искусства, старины и природы», на основании которого 07.07.1924 г. утверждается «Инструкция об учете и охране памятников искусства, старины, быта и природы». Эта инструкция касалась любых памятников зодчества, среди которых упоминались сооружения религиозного культа, теперь уже прочно занявшие место в перечне после сооружений гражданских и крепостных, непосредственно перед завершающим «и т.п.».
Эта инструкция установила ранжирование памятников «в отношении использования». По их характеру были выделены памятники, используемые исключительно с целями научными и музейно-показательными с сохранением их художественно-исторического внешнего облика, обстановки и внутреннего «убранства»; к таковым были отнесены «музеи церкви» и «музеи монастыри». Отметим, что в тексте инструкции отнесение к этой категории не связывалось с ценностной характеристикой памятника, речь идет скорее о возможностях использования.
Также и среди памятников другой категории («могущих быть использованными без особого ущерба для их сохранности и без нарушения их историко-художественной ценности») использование под музейные экспозиции не выделяется, но перечисляется наряду с «предоставлением этих памятников в пользование учреждениям, общественным организациям и лицам». Однако важным моментом по-прежнему является декларация права именно специалистов - Отдела по делам музеев - решать вопрос об отнесении памятника к той или иной категории использования.
Декрет 1924 г. стал последним правительственным документом по рассматриваемому вопросу, появившимся в 1920-е гг. Практические же шаги, предпринимавшиеся в отношении культовых памятников, свидетельствуют о пересмотре отношения к ним государства, общества и даже специалистов (среди которых все меньше остается представителей дореволюционной интеллигенции). Эта тенденция принижать значение христианских памятников для русской культуры, не признавать за ними высокой ценности наметилась к середине 1920-х гг. и полностью возобладала после 1927 г.
Для музеев-храмов и монастырей этот год ознаменовался яростными нападками местных властей, общественности, прессы, закрытием экспозиций, уничтожением убранства интерьеров, ликвидациями первых музее. Музеефицированные памятники культового искусства были объявлены своеобразными очагами религиозных настроений. Начинаются ожесточенные нападки на конкретные памятники, охраняемые в качестве музейных в Москве, Ярославле, Калуге и других местах. Главное требование агрессивно настроенной общественности было выражено в резолюции Первой Московской областной конференции Союза безбожников в 1929 г: «Поставить перед Наркомпросом вопрос о немедленном пересмотре исторической и художественной ценности церквей, создав для этого авторитетную комиссию с привлечением в нее представителей общественных организаций, в том числе Союза Воинствующих безбожников».
В результате в период 1927-1941 гг. происходит сведение к минимуму числа памятников культовой архитектуры, используемых в качестве объектов музейного показа. Процесс этот шел разными путями: лишение культовых памятников статуса музеев и статуса памятников и их физическое уничтожение или превращение в склады, фабрики и др.; закрытие музейных зданий для посетителей на многие годы, часто с уничтожением внутреннего убранства; использование храмов под музейные экспозиции, не связанные с памятником - в основном антирелигиозные или краеведческие.
Таким образом, общество объявляло памятники культового искусства лишенными высокой историко-культурной ценности. Сохранились в качестве музеев немногие, как правило, имеющие мировую известность, уникальные по сохранности и художественному уровню (храмы Московского Кремля, собор Василия Блаженного, Исаакиевский собор, Ростовский Кремль, отдельные храмы Новгорода, Ярославля и др.), хотя некоторые из них были закрыты на долгую реставрацию, в интерьеры других внесены чуждые экспозиционные элементы (маятник Фуко в Исаакиевском соборе), третьи сделались недоступными для посетителей (Кремль). Однако уже тот факт, что у власти «не поднялась рука» на эти музеи, что их несмотря ни на что удалось отстоять, свидетельствует о невольном признании обществом исключительной ценности памятников.
Новый этап переоценки обществом значения культовых памятников связан с послевоенными годами. Постановление Совмина СССР от 14.10.1948 г. № 3898 «О мерах улучшения охраны памятников культуры» и разработанные на его основе «Положение об охране памятников культуры» и «Краткая инструкция о порядке учета, регистрации и содержания памятников искусства» 1949 г. объявляют гражданские и культовые здания, произведения живописи и предметы декоративного искусства, имеющие научное, историческое или художественное значение, неприкосновенным всенародным достоянием, состоящим под государственной охраной, подлежащим учету, внесению в соответствующие списки, паспортизации и реставрации.
В отношении использования памятники были разделены на три категории, практически без изменений повторявшие категории, описанные в Декрете от 07.01.1924 г. Относительно памятников религиозной живописи инструкцией устанавливался формально-хронологический критерий внесения памятника в учетные списки: учету подлежали иконы до XVII в. включительно и иконы XVIII - XIX вв., подписанные или достоверно принадлежащие кисти выдающихся мастеров этого времени. Относительно икон XVIII - XIX вв., не имеющих подписей художников, было специально указано, что они «учету не подлежат».
Важнейшую роль в утверждении ценности культовых памятников и организации должного их использования и сохранения сыграли распоряжения Совмина РСФСР об организации музеев-заповедников. Первым стало распоряжение от 11.09.1958 г. об организации Владимиро-Суздальского историко-художественного и архитектурного музея-заповедника. За ним последовала организация Новгородского, Костромского, Горьковского, Ярославо-Ростовского и др. музеев-заповедников. Самую ценную и многочисленную группу памятников в каждом из них составляли памятники культового искусства и архитектуры, так что сам факт организации на их базе музеев-заповедников являлся признанием обществом их высокой ценности.
В 1970-е-1980-е гг. проводится значительный объем работ по учету и документированию памятников культуры; многие теоретические вопросы охраны и использования наследия, включая проблемы классификации и типологии памятников, методы и структуру их характеристики, разрабатываются в это время в процессе подготовки «Свода памятников истории и культуры народов СССР». Внимание Министерства культуры было направлено на упорядочение работы по учету памятников (приказ Министра культуры № 153 от 27.03.1972 г. «О введении единой унифицированной формы учета памятников истории и культуры в СССР», методические рекомендации).
Естественно, что проведение этой работы способствует возрождению интереса специалистов к вопросам историко-культурной оценки, ранжирования и связанным с ними проблемам использования памятников. Появившиеся в эти годы исследования не выделяют специально проблемы оценки историко-культурного значения памятников культового искусства, но рассматривают их наряду с другими. В большинстве этих работ прослеживается неудовлетворенность существующей системой ранжирования памятников по трем категориям учета (всесоюзный, республиканский, местный) и делаются попытки выработки более гибкой системы, учета максимального числа факторов, поиска объективных критериев оценки. Эти исследования касались в основном недвижимых памятников; большинство высказанных в них идей так и остались лишь в статьях и диссертациях, не влияя на практическую работу.
Самым непосредственным образом к определению ценности памятников культового искусства относилась проводимая в 1980-е гг. оценка произведений изобразительного и декоративно-прикладного искусства, находящихся в пользовании религиозных объединений. Оценка производилась одновременно с постановкой на учет, составлением списков и паспортизацией памятников. В это время стремление определить денежное выражение ценности памятника направлено даже на памятники архитектуры. По отношению к движимым памятникам культового искусства оценка рассматривается как охранная мера, но первоначально отсутствие четко разработанных критериев, привлечение к составлению списков и оценке, особенно в провинции, некомпетентных людей, сохранение пренебрежительного отношения к церковному искусству, особенно позднего времени во многих случаях вело к абсурдности даваемых оценок.
Лишь к середине 1980-х гг., с передачей этой работы в руки специалистов-реставраторов, искусствоведов, музейных работников составляемая документация приобретает профессиональный уровень. Однако и в оценках экспертов обнаруживаются весьма значительные расхождения, в основном отклонения бывают в сторону занижения оценки более поздних произведений культового искусства, непризнания многими экспертами за ними какого-либо культурно-исторического значения (в отличие от специалистов начала 1920-х гг., стремившихся оценить и сохранить храм как единое целое).
Постепенно вырабатываемые в процессе работы критерии оценок начинают применяться и к памятникам культового искусства в музеях (оценка требуется при вывозе вещей на все более частые зарубежные выставки для определения страховых сумм). Наконец, к 1989 г. вырабатываются «Методические рекомендации по примерной оценке произведений изобразительно и декоративно-прикладного искусства, находящихся в пользовании религиозных объединений» (составители Г.С.Клокова и В.Е.Суздалев). В них наряду с определением примерной стоимости различных видов культовых предметов (стоимость живописи по-прежнему определяется на «квадратные метры») выделяется категория наиболее ценных памятников, не подлежащих оценке наряду с остальными.
Все древнейшие памятники живописи, декоративно-прикладного искусства, печати и т.д., датированные по XVI в. включительно, а также произведения «крупнейших мастеров искусства и архитектуры» должны были оцениваться только специальными комиссиями по назначению МК РСФСР и СССР. Важным положением документа было также требование постановки на учет всех произведений искусства, находящихся в церкви до 1960 г. Наконец, провозглашалось право искусствоведа-эксперта на оценку любого произведения искусства «вне рамок ... методических рекомендаций», то есть утверждалась невозможность применения каких-либо унифицированных, усредненных оценок к высокохудожественным, уникальным памятникам культового искусства и роль специалиста, профессионала в определении их ценности. Расценки должны были пересматриваться каждые три года, однако уже в 1991 г. политическое и экономическое положение в стране лишило «Методические рекомендации» практического смысла.
1.2. Культурное наследие как система культурных ценностей
Проблема определения и освоения культурного наследия является на сегодняшний день, пожалуй, одной из наименее изученных нашей стране. Широко используя термин «культурное наследие», «культурные ценности» в публицистическом, а в последнее время в научном обиходе, употребляющие их авторы, как правило, избегают четкого раскрытия их значения, предпочитая педалировать слова «наследие», «ценности», как бы предполагая, что само их неоднократное повторение придает им некую весомость, не требующую уточнения. Конечно, при этом имеется в виду, что речь идет о чем-то особенно значимом, имеющем выдающийся характер и представляющем ценность для общества и государства. Однако, как только дело доходит до раскрытия сущности этих понятий, а вернее явлений, о чем будет сказано ниже, оказывается, что четкого ответа на этот вопрос, как и на вопрос о связи культурного наследия с культурными ценностями, нет.
Вместе с тем приходится констатировать, что отсутствие ясного понимания феномена культурного наследия и его составных частей негативно сказывается на состоянии этого самого наследия, приводит к крайней путанице понятий, препятствует разработке мер по его сохранению и правильному использованию. Столкновение разнонаправленных общественных интересов в отношении культурных ценностей вместо того, чтобы привести к выработке принципов общего согласия, еще более усугубляет ситуацию, особенно в сфере движимых и недвижимых культурных ценностей.
Этому есть свое объяснение. Несмотря на относительную молодость понятия «культурное наследие», именно стараниями российских ученых, в первую очередь Э.А.Баллера, впервые оно было рассмотрено на общефилософском уровне как совокупность связей, отношений и результатов духовного производства прошлых исторических эпох, а в более узком смысле слова как совокупность доставшихся человечеству от прошлых эпох культурных ценностей, критически осваиваемых и используемых в соответствии с конкретно-историческими задачами современности, в соответствии с объективными критериями общественного прогресса (Преемственность в развитии культуры, М., 1969, с.70).
Не вдаваясь в критический разбор приведенного текста, следует заметить, что он четко фиксирует понятие культурного наследия как совокупности культурных ценностей. Последние разнообразны по своей природе и включают (помимо указанных Э.А.Баллером книг, произведений искусства, научных открытий) языки, философские системы, верования, религиозные системы, реликвии, традиции и обычаи, памятники культуры, источники знания и т.п. Следовательно, культурное наследие представляет собой весьма сложную систему, состоящую из множества разнохарактерных культурных ценностей, каждый вид которых нуждается в особых методах изучения, охраны и использования. Сложность состава культурного наследия и разнообразие входящих в него культурных ценностей являются на сегодняшний день главной причиной всех недоразумений в сфере работы с ним.
Несколько по-иному предстает проблема культурного наследия в странах Западной Европы и Северной Америки. Переводя проблему в практическое русло, еще в середине XX в. было достигнуто согласие о том, что понимать под наследием и культурными ценностями. Так, в Конвенции ЮНЕСКО «О защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта» 1954 г. под ценностями понимались: памятники архитектуры, искусства или истории, религиозные и светские, археологические расположения, архитектурные ансамбли, которые в качестве таковых представляют исторический или художественный интерес, произведения искусства, рукописи, книги, другие предметы художественного, исторического или археологического значения, а также научные коллекции или важные коллекции книг, архивных материалов или репродукций, указанных выше. Помимо этого Конвенция включала в состав культурных ценностей здания, главным и действительным назначением которых является сохранение и экспонирование движимых ценностей - музеи, крупные библиотеки, хранилища архивов и т.п.
В 1972 г. на XVII сессии Генеральной конференции ЮНЕСКО в «Конвенции об охране всемирного культурного и природного наследия» и в «Рекомендации об охране в национальном плане культурного и природного наследия» были сформулированы оба эти понятия. Так, под культурным наследием было принято решение понимать: памятники - произведения архитектуры, монументальной скульптуры и живописи, включая пещеры и надписи, а также элементы, группы элементов или структуры, имеющие особую ценность с точки зрения археологии, истории, искусства или науки; ансамбли - группы изолированных или объединенный строений, которые в силу их архитектуры, единства или связи с пейзажем представляют особую ценность с точки зрения истории, искусства или науки; достопримечательные места - топографические зоны, совместные творения человека и природы, представляющие особую ценность в связи с их красотой или интересом с точки зрения археологии, истории, этнологии или антропологии.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
