14557-1 (588721), страница 5
Текст из файла (страница 5)
Но дело не только в них. Истоки находятся много глубже.
И, в том числе, в эскалации, идеологических установок украинского национализма.
Так, в приведенной выше дефиниции культуры подчеркнута ее процессуальность, как социального феномена. Однако само понятие «процессуальность» предполагает не только временную, но и пространственную координату. Культура не может развиваться вне взаимодействия с другими культурами. И, в этом смысле, украинская культура – не исключение.
Существенными производными украинского национализма (интерполяциями идейного содержания) являются культурный изоляционизм, постулируемый, как средство сохранения самобытности культуры и культурный патернализм, как элемент протекционизма.
На практике, культурный изоляционизм, через экономические факторы, ограничивает распространение украинской культуры вовне,70[70] а протекционистская политика - обедняет культурную традицию изнутри, так как предустанавливает, как социальную функцию, устремленность к «чистоте» культуры, в то время как последняя, по определению, – синтетическая категория. 71[71]
Общепризнанно, что культурные феномены, контекстуальны. И подмена культурной жизни страны (в данном контексте: межкультурных обменов) ее «фестивалитизацией» 72[72], зиждущейся на криминализации общественных отношений, объективно, сдерживают (если не препятствуют) ее становлению.
В свете сказанного, украинский национализм ipso facto является негативным фактором развития украинской культуры. Причем, его роль (как идеологического феномена) в разрушении культурной жизни, на самом деле, - на порядок более значима, нежели экономического и политического инструментария.
В итоге, остается только сожалеть, что большинство отечественных украинистов указанное обстоятельство игнорируют, что порождает (как ответную реакцию) не только многочисленные перекосы российской культурной политики (от малофундированных культуррегерских проектов, таких как Украинский Культурный Центр на Арбате73[73] до издания учебных пособий для русских школ в Украине в Москве74[74]), но и, в целом, дестабилизирует атмосферу российско-украинских отношений.
Иными словами, в действительности, изменение существа российко-украинского диалога следует ожидать не на пути интенсификации межкультурных обменов, но наоборот: преображение «лица» украинской политики объективно приведет к оптимизации культурных интервенций.
Россия не должна распылять средства и силы на развитие культурного обмена с Украиной. С ротацией современной политической элиты этот обмен в полном объеме восстановиться сам собой.
И эту, впрочем, вполне тривиальную, мысль, в первую голову, хотелось бы донести до российских украинистов. Украинские же националисты, в своей практической деятельности, давно уже исходят из ее осознания!75[75]
Вначале изгнание национализма из политической жизни Украины, а затем, интенсификация межкультурных обменов! – так, с нашей точки зрения, должны ставить вопрос ответственные российские политики. В противном случае, все усилия российской стороны с неизбежностью будут сведены к нулю. В силу природы украинского национализма.
Воспитание, образование и наука в Украине.
Образование. Пожалуй, трудно найти сферу культурной жизни Украины, которой тоталитарная сущность украинского национализма нанесла бы больший урон, нежели системе образования. Вот некоторые (далеко не полные) цифры, характеризующие его институциональный аспект76[76].
В 1990 году в Киеве функционировало 155 русских школ; ныне – осталось 10 (сокращение на 95%). В этом же году, в Западной Украине работало 300 средних учебных заведений, с преподаванием на русском языке; теперь их 7 (сокращение на 97,7%). Общее уменьшение количества русских школ в Украине за период с 1990 по 2000 гг. (с учетом ситуации в Донбассе и Крыму, где – см. выше – украинизация развивается замедленными темпами) составило 89%77[77]. Единственным официально признанным русскоязычным государственным ВУЗом в Украине ныне остается только Таврический университет (в советские времена практически все вузовское образование в Украине осуществлялось на русском языке). Все остальные высшие учебные заведения, даже в полностью русскоязычном Крыму и, в значительной мере, русскоговорящем (см. районы компактного расселения греков-эллинов, греков-татар, немцев, цыган, др.) Донбассе, постановлением Кабмина Украины от 27.11.97 г., переведены на украинский язык.
Широкое распространение в Украине имеет система частного образования. Причем, только украиноязычные частные учебные заведения обладают правом на получение гос.дотации. Частные лицеи, гимназии и ВУЗы, где учебный процесс осуществляется на русском языке, выживают (если выживают) исключительно за счет популярности у населения.
Далее. По сообщениям украинской прессы, в Севастополе, к примеру, проживает около 500 преподавателей русской словесности, но с момента образования независимой Украины система преподавания русского языка перестала получать государственную поддержку, и филологи-русисты остались без работы. Причем, по мнению многих известных украинских методистов, официальный учебник русского языка, признанный киевским Минбразом, не соответствует современным требованиям (впрочем, даже им школы обеспечены лишь на 30%). Методические пособия, необходимые для преподавателей русской словесности, обновляющиеся в России ежегодно, на Украине не издаются с 1992 года. С того же времени не проводятся олимпиады по русскому языку. Городские библиотеки уже несколько лет не получают новые издания русской классической литературы. (Гоголя и других классиков, писавших на русском языке, изучают в переводе на украинский!)
В общей сложности в 90-е годы XX в. на деньги Дж. Сороса в Украине было выпущено свыше 90 новых учебных пособий. В некоторых из них, подготовленных украинской эмиграцией в Канаде и США, насчитывается четыре (!) русско-украинских войны! Понятно, что “русскими” назвать школы, где преподают по таким учебникам, можно только с издевательской намерениями78[78]. Что же говорить об учебниках биологии, химии, физике? (представьте себе звучание, скажем, понятий «однодольные растения», «индукция», название элементов Периодической таблицы Менделеева – в нашем распоряжении есть один такой экземпляр!)
Но все это – только «лицевая» сторона «медали». А есть еще и «оборотная»!
Не секрет, что наиболее гарантированным в социальном плане общественным стратом современной Украины является бюрократия, извлекающая прибыль, главным образом, посредством «росчерка пера». В соответствии Законами «незалежной» Украины, в большинстве регионов этого государства, делопроизводство переведено на украинский язык. Всякий родитель желает своему ребенку обеспеченного будущего. Поэтому, вопреки сказанному выше относительно сегодняшней популярности частных русскоязычных учебных заведений, наиболее «продвинутые» родители – тем не менее - пытаются устраивать своих детей в детские сады, школы и ВУЗы, в которых учебный и воспитательный процессы осуществляются на украинском языке. Отсюда – у неискушенного наблюдателя возникает иллюзия престижности и, следовательно, перспективности украиноязычного образования в Украине, чего, на самом деле, конечно, не так.
Как уже говорилось выше, в ходе своего исторического развития, украинский язык не выработал лингвистических средств экспликации сложных понятий эпохи НТР. Причем, речь идет не только о технических или прикладных областях знания, но и о гуманитаристике, как таковой (как «перевести» на украинский термин «эманация»?; помните булгаковское «кот» и «кит»?)
В современной педагогике полагается трюизмом утверждение о том, что важнейшим фактором усвояемости предмета является преподавание на «естественном» языке. Сегодня в Украине в школьную и ВУЗовскую образовательную практику активно внедряется галичский «новояз». В результате дети просто усваивают материал, предлагаемый им на языке, отличном от того, на котором они разговаривают дома, общаются со сверстниками на улице79[79].
Как бы там ни было, остается непреложным фактом, что уровень массового образования в Украине – на порядок ниже, нежели в России80[80] (об этом свидетельствуют множество фактов, одним из наиболее показательных из которых является низкая (по сравнению с выпускниками российских учебных заведений) конкурентноспособность украинской молодежи на внутреннем («СНГ-овском») и мировом рынках интеллектуальноемкого труда). Причем, истоки деградации украинской системы образования следует искать в эскалации идеологии украинского национализма.
О современном состоянии украинской науки приходится говорить предельно кратко: практически ее уже нет.
И это – закономерно. Так, скажем, как известно, гуманитаристика, по определению, развивается в атмосфере свободы самовыражения личности и в контексте удовлетворительного финансового обеспечения. И первое, и второе в кучмовской Украине напрочь отсутствуют.
Стремление Человека к познанию - неодолимо. Отсюда – одним из наиболее существенных показателей отсутствия интеллектуальной активности в Украине является интенсификация «утечки мозгов» 81[81]. Сегодня, на смену развитой гуманитаристики в Украине приходит квази-история (вот показательный пример: обоснование основания Иерусалима украинскими казаками – обрат. вниман. на корень «рус»), квази–философия (вам не приходилось читать Ф. Ницше в украинском переводе?), квази- политология (как обоснование специфичности украинской политики и формирование эмпирической базы «черных технологий»), квази- антропология (учет антропологических различий черепов украинцев и «москалей») и т.д., и т.п.
Как упоминалось выше, широкое распространение в Украине получили всякого рода квази-научные доктрины, вроде «новой хронологии» акад. Фоменко, фрейдизма (в наиболее вульгарных его описаниях), различных проявлений примитивного натурализма и панпсихизма82[82].
Другой негативный процесс, развивающийся в украинской науке, связан – назовем его так – с «синдромом Отрепьева». Сущность этого явления состоит в том, что всякий провинциальный кандидат наук стремится упрочить свой социальный статус путем присвоения (иногда - но не непременно! - при содействии членов своей корпорации) высоких академических званий. В итоге, в Украине, как грибы, растут многообразные «университеты» 83[83], возглавляемые «изредка санкционированными» Киевом академиками и докторами наук. В подавляющем числе, подобные «академики» не только абсолютно не способны к научной деятельности, но и говорить-то правильно не умеют. Причем, ни на русском языке, ни по-украински. Более того, как правило, «дипломы», выдаваемые подобными «учебными» заведениями, не признаются нигде, за пределами «поселков городского типа», в которых выданы. Впрочем, последнее обстоятельство отнюдь не мешает местечковым «ученым» «снимать обильные финансовые урожаи» с «нивы» народного образования84[84].
Положение дел с техническим образованием в Украине вполне убедительно характеризует недавняя катастрофа АН-70, который, по мысли его создателей, должен был стать «стартовой ступенью» грядущего взлета украинской экономики.
И это крушение – отнюдь не случайность. В нем, как в капле воды, отразились все составляющие системного кризиса, разразившегося в Украине: экономическое, социальное, духовное обнищание нации ets.
Но вернемся к науке. Идеологический и - прежде всего! – финансовый прессинг украинской науки имеет следствием экстесификацию научных контактов: научные центры не располагают достаточными средствами для закупки специальной литературы; научное общение затруднено несопоставимой стоимостью ж\д билетов внутри Украины на транзит; между тем, как безвинная ссылка на труды российских авторов способна вызвать столь резкую негативную реакцию ангажированных коллег, что соискатель научных степеней, скорее решается прибегнуть к неприкрытой компиляции, нежели упоминать использованные источники!85[85]. В итоге, «украинская» научная мысль, с необходимостью, начинает двигаться в направлении, отличном от линии развития мировой науки. Иначе говоря, украинские научные школы, одна за другой, выпадают из соответствующих научных парадигм (см. раб. Куна). При этом, в виду своей малочисленности, а также по финансовым и интеллектуальным обстоятельствам (что делать: украинская наука формировалась, главным образом, как отраслевая!), они оказываются не в состоянии консолидироваться в формировании новых развитых научных сообществ (см. там же), конкурировать с устоявшимися научными направлениями, и, как следствие, с неизбежностью, погибают86[86].
С другой стороны, общеизвестно, что в процессе становления мировой науки (кто-нибудь будет отрицать тот факт, что наука - явление историческое?), на каждом конкретном его этапе, та или иная дисциплина берет на себя функцию интегрирующей среды, обеспечивающей поступательное продвижение вперед. В Средние века эту роль выполняла латынь, в Новое время – математика, позже – физика, теперь – совокупность компьютерных технологий, еще не обретшая общепризнанного наименования (быть может – технология Искусственного интеллекта?) и, как не странно это звучит, - политология.87[87] Национализм, как изоляционистская идеология, противоположен любому из интегрирующих начал. Сегодня украинский национализм, по факту, уничтожает национальную политологию, редуцируя ее сложность к совокупности избирательных технологий да к набору малофундированных идеологических аксиом, а завтра (если у него хватит сил) он выступит против всеобщей компьютеризации (см. пример мусульманских стран), ибо «сетевой» тип мышления, по определению, противоположен изоляционистской составляющей национализма. И - очень может быть! - мы скоро станет свидетелями эскалации указанного процесса: вначале, через фальсификацию неограниченного информационного обмена (суть виртуального общения), затем, с использованием традиционалистской риторики, через противостояние хайдеггеровскому «поставу» (экспансии цивилизации – см. выше - в духовные сферы; здесь очевидно пойдут в ход «заключения» медицинских «экспертов» о пагубности использования компьютера в быту, другие благоглупости) и так далее (в общем виде, указанный сценарий всем известен – он не раз применялся в истории разных народов!).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
