37007 (587995), страница 3

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 3)

Став юридическим фактом, закон соединил в себе первичную юридическую сущность правового акта и вторичное свойство юридического факта. Став юридическим фактом, закон не утратил свою первичную юридическую сущность правового акта.

Точно так же и договор соединяет в себе первичную юридическую сущность правового акта и вторичное юридическое свойство юридического факта. Договор как юридическое явление близок к закону, так как оба они относятся к роду правовых актов и имеют на этом уровне абстракции единую первичную юридическую сущность.

Конечно, юридико-фактическое значение гражданско-правовых договоров гораздо более велико, чем юридико-фактическое значение законов (иных нормативных правовых актов). Однако сама по себе значимость юридико-фактических свойств договора не должна вытеснять его юридической сущности. Гипертрофирование юридико-фактических свойств договора и игнорирование его первичной юридической сущности являются серьезной методологической ошибкой, которая способна привести к неверной юридической характеристике договора. Именно такая ошибка вызвала и необоснованный вывод о содержании договора, сделанный в известной книге по договорному праву. В ней утверждается: «Договоры в их качестве сделки, не отличаясь от других юридических фактов, не имеют содержания. Им обладает только возникшее из договора-сделки договорное правоотношение. При этом, как и в любом другом правоотношении, содержание договора составляют взаимные права и обязанности контрагентов». Процитированное суждение зиждется на посылке о том, что юридический факт не имеет содержания. В свою очередь эта посылка основана, видимо, на рассмотрении юридического факта в плоскости наличия-отсутствия явления (факта). При таком подходе (который, как показано ранее, имеет право на существование и применительно к договору более точен) в самом деле, трудно увидеть содержание юридического факта какое может быть содержание у факта, состоящего в наличии договора. Однако при любом взгляде на договор как юридический факт его юридико-фактическое свойство является вторичным юридическим свойством, не устраняющим юридическую сущность договора как сделки и, следовательно, правового акта, поскольку сделка является разновидностью правового акта. Поэтому содержание имеют и договор как сделка (содержанием договора в этом случае выступает совокупность условий договора), и договорное правоотношение (его содержание образует совокупность прав и обязанностей, смоделированных условиями договора и нормами права). В противном случае будет выбита логическая почва из-под термина «условия договора», понимание которых мыслимо только в качестве элементов содержания договора как сделки.

Из сказанного следует, что, будучи вторичными, юридико-фактические свойства не отражают первичную юридическую природу договора. Соответственно, методологически обоснованное определение гражданско-правового договора, отражающее его юридическую природу, не может базироваться на понимании договора как юридического факта (как, впрочем, и на понимании договора как правоотношения).

Гражданско-правовой договор (как и сделка, вообще) по своей юридической природе является правовым актом и в этом своем качестве регулирует правовые отношения сторон между собой или также с другими (третьими) субъектами права (лицами), наделенными правами по отношению к сторонам.

Особенностью договора как правового акта регулятора общественных отношений является то, что он упорядочивает отношения между сторонами договора и выступает как средство саморегулирования отношений сторон. В отличие от договора односторонний (особенно директивный) правовой акт направлен на регулирование отношений других лиц (в отдельных случаях с участием лица, издавшего односторонний правовой акт). Указанная особенность регулятивных свойств договора позволяет более четко отграничить договор от односторонних правовых актов, изданных двумя или более субъектами. Последние, как и договор, выражают согласованную волю двух или более лиц, издавших совместный односторонний правовой акт. Однако договор заключается сторонами для урегулирования своих взаимоотношений, его воздействие направлено на внутренние взаимоотношения, на их саморегулирование. Между тем такое воздействие одностороннего правового акта, принятого двумя или более субъектами права, направлено вовне, т. е. на регулирование отношений, как правило, других лиц между собой. При этом то обстоятельство, что субъектами регулируемых односторонними правовыми актами отношений могут быть и сами субъекты, издавшие эти акты, не меняет существа дела, так как не меняется внешняя направленность регулятивного воздействия одностороннего правового акта.

Регулирование договором взаимоотношений заключивших его сторон черта договора, наиболее отвечающая его природе. Но она не исключает участия в регулируемых договором правоотношениях третьих лиц, например, в случае с договором в пользу третьих лиц. Здесь договор упорядочивает отношения между заключившими его сторонами и, кроме того, отношения одной или обеих сторон с третьими лицами, в пользу которых заключен договор. Третье лицо по такому договору имеет только права в отношении стороны (сторон) договора. Конструкция договора в пользу третьего лица несколько размывает чистоту договорной доктрины, согласно которой договор определяет взаимоотношения между заключившими его сторонами, но эта конструкция не колеблет одно из главных начал договорной теории договор не может создавать обязанности для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон. Как регулятивный правовой акт гражданско-правовой договор может быть как ненормативным, так и нормативным. Примером ненормативного договора, рассчитанного на однократную реализацию (т. е. содержащего только ненормативные условия), может служить договор розничной купли-продажи, исполняемый в момент его совершения.

Нормативные гражданско-правовые договоры также имеются, и таких договоров немало (больше, чем может показаться на первый взгляд). Например, договор поставки, предусматривающий помесячную поставку товаров в течение года и неустойку за недопоставку (просрочку поставки) товаров носит нормативный характер. В самом деле, условие о неустойке в таком договоре рассчитано на неоднократное применение. Оно используется всякий раз, когда поставщик допускает просрочку поставки (юридический факт), и не исчерпывается однократной реализацией. Здесь могут возразить, что гражданско-правовой договор не является общеобязательным и поэтому не может быть нормативным. Данное возражение будет справедливо, если существенным признаком нормативности считать общеобязательность правового акта (положения). Это, однако, не верно. Для признания правового акта нормативным достаточно того, что такой правовой акт рассчитан на неоднократную (иными словами, неопределенно многократную) реализацию. При подобном подходе нормативные правовые акты могут быть как общеобязательными, так и не общеобязательными, в том числе индивидуальными (свойства индивидуальности и не нормативности не тождественны).¹⁰

Преобладающая в настоящее время юридическая позиция, согласно которой общеобязательность является существенным признаком правовой нормы, рано или поздно будет пересмотрена. Иначе, оставаясь на логической почве, невозможно объяснить нормативный характер положений, содержащихся в уставах юридических лиц, локальных правовых актах, иных подобных нормативных правовых актах, которые трудно рассматривать в качестве общеобязательных.

1.3 Гражданско-правовой договор в системе вещных и обязательственных правоотношений

Гражданские правоотношения принято делить по различным признакам. При этом, как правило, на основе двучленной формулы. Из всех видов образованных таким образом пар «вещное – обязательственное» имеет особое значение. Это связано с тем, что в отличие, например, от такого, как «имущественное – неимущественное» или «абсолютное – относительное», рассматриваемое деление позволяет в одно и то же время индивидуализировать вещные и обязательственные правоотношения, вещные и обязательственные права, а равно вещные и обязательственные нормы, составляющие в совокупности одноименные институты.¹¹

Деление на «вещное» и «обязательственное», которое берет начало в римском праве, сохранило значение, прежде всего в законодательстве континентальных стран. И если в кодексах, построенных по институционной системе (пример – Французский гражданский кодекс), это деление проявляется не столь явственно, то в кодексах, использовавших пандектнуго модель (от Германского гражданского уложения и до кодексов Российской Федерации), оно имеет основополагающее значение. Речь идет о том, что один из центральных разделов гражданских кодексов Российской Федерации составляло «Обязательственное право» с его обширным правом договорным.

Вместе с тем ГК 1922 г. имел и весьма емкий раздел «Вещное право», который объединил право собственности, право залога и право застройки.

В Кодексе 1964 г. по ряду причин, скорее идеологических, чем юридико-технических, вещное право было сведено к праву собственности. Но уже в действующем Кодексе вещное право оказалось восстановленным. При этом соответствующий раздел (раздел II ГК) в состав незамкнутого перечня вещных прав включал право собственности, а с ним и права пожизненного наследуемого владения или постоянного (бессрочного) пользования земельным участком, сервитута, хозяйственного ведения и оперативного управления имуществом. Соответствующая статья ГК (ст. 216) сделала этот перечень незамкнутым, открытым.

Обязательственное право в новом ГК составляет содержание уже двух разделов ГК, один из которых посвящен общим положениям обязательственного права, а другой – отдельным видам обязательств.

Вместе с тем деление на «вещное» и «обязательственное» приходится проводить применительно и к другим институтам ГК. В частности, оно должно найти отражение в будущей третьей части Кодекса. Имеются в виду один из самых древних институтов – «наследственное право» и один из самых новых – «интеллектуальная собственность» («исключительные права»).

Смысл любой классификации состоит, в конечном счете, в том, что соответствующее понятие относят к определенной группе. При этом учитывается, что оно обладает родовыми признаками этой группы и одновременно то, что в нем отсутствуют родовые признаки, присущие другим группам.

Однако так обстоит только в принципе. На практике приходится часто сталкиваться с тем, что определенное понятие в одно и то же время обладает набором свойств (признаков), присущих разным группам. А в результате наряду с основными, давшими название всему делению группами появляется еще одна, смешанная.

Для сферы гражданского права наиболее убедительно это было показано в литературе применительно к абсолютным и относительным правоотношениям (правам). Примером смешанной группы при таком делении может служить доверительное управление. Имеется в виду, что отношения между доверительным управляющим и его контрагентом-учредителем управления носят относительный характер. Однако благодаря тому, что доверительный управляющий осуществляет по отношению к переданному имуществу правомочия собственника (ст. 1020 ГК), соответствующее правоотношение приобретает черты абсолютного.

Сходная ситуация характеризует и деление правоотношений на вещные и обязательственные. В самом общем виде различие между ними усматривают в том, что вещные права имеют своим предметом вещь, носят абсолютный характер, будучи связаны с вещью, следуют за ней и, наконец, предполагают активность носителя права и одновременно пассивность тех, кто ему противостоит. Для обязательственных правоотношений характерно то, что их предметом служит действие определенного лица (должника), они являются относительными, следуют за должником и предполагают активность этого последнего, противостоящего управомоченному лицу-кредитору.¹²

Часть складывающихся в гражданском обороте правовых связей действительно отвечает перечисленным признакам либо вещных, либо обязательственных правоотношений. И все же едва ли не большинство гражданских правоотношений является смешанными – «вещно-обязательственными».

Проследить смешение вещного с обязательственным можно уже на примере основного обязательственного правоотношения – договорного.

Общепризнано, что обязательство, в том числе порожденное договором, направлено на переход вещи от одного лица к другому. При этом указанный переход осуществляется в результате исполнения одним из контрагентов – должником – лежащей на нем обязанности. Так происходит в договоре купли-продажи, когда продавец во исполнение лежащей на нем обязанности передает имущество в собственность контрагенту-покупателю. Аналогичная обязанность может лежать и на обеих сторонах. Это имеет место, например, при договоре мены. Из данного договора вытекает обязанность каждой из сторон передать имущество контрагенту в собственность и корреспондирующее ей право – требовать предоставления эквивалента переданного имущества. Подобная конструкция целиком отвечает Бирлинговской концепции двух родов объектов правоотношений. В данном случае объектом первого рода служат действия обязанного лица, а роль объекта второго рода играет вещь, которая в результате такого действия должна быть передана (изготовлена и передана).

Однако не все договоры укладываются в указанную схему и далеко не всегда передача на основе договора вещи представляет собой исполнение обязательства должником. Определенное распространение получили договоры, которые самим фактом своего создания порождают у контрагента вещное право, прежде всего, право собственности. В соответствующих случаях передача вещи происходит на стадии возникновения договора, а не его исполнения. Имеются в виду так называемые вещные договоры, объектом которых служат не действия обязанного лица, а непосредственно соответствующие вещи, как это вообще свойственно правоотношениям вещным.

Вещный договор по своему характеру имеет некоторое сходство с реальными договорами. Именно таким договорам присуще отсутствие разрыва во времени между заключением договора и возникновением порожденного им вещного права. Таким образом, действия стороны, которые выражаются в передаче вещи контрагенту, являются разновидностью актов (действий), с которыми связано самое возникновение обязательства, а не его исполнение. Речь идет, таким образом, о невозможности ситуации, при которой вещь еще не передана, а договор уже заключен.

Рожденное из вещного договора право, в отличие от прав, возникающих из обязательственных договоров, имеет своим непосредственным предметом вещь. И как таковое это право является с самого начала не относительным, а абсолютным.¹³

Характеристики

Список файлов ВКР