36623 (587968), страница 7
Текст из файла (страница 7)
Полетаев по сговору с Толбаевым в 1969 г. совершил хищения ткани и красок. Похищенное он продавал через свою жену. Всего они похитили 350 м коленкора и 35 кг краски на общую сумму 282 руб.
В начале февраля 1970 г. Толбаев потребовал у Полетаева долю похищенного. Полетаев попросил отсрочить расчет. 17 февраля 1970 г. Толбаев вновь пришел к Полетаеву и продолжал требовать у него деньги или часть похищенной ткани. Чтобы избавиться от притязаний Толбаева, Полетаев убил его при содействии приглашенного им для этого несовершеннолетнего Сафронова, после чего они похитили принадлежавшие потерпевшему 15 руб., авторучку и зажигалку.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР приговор оставила без изменения.
Заместитель Прокурора РСФСР внес протест в Президиум Верховного Суда РСФСР об отмене приговора и кассационного определения и о передаче дела на новое судебное рассмотрение.
В протесте указывалось, что убийство Толбаева совершено Полетаевым из корыстных побуждений, так как он на предварительном следствии и в суде показывал, что убил Толбаева, чтобы освободиться от выплаты денег и избавиться от его требований, а других мотивов убийства не установлено.
Вывод суда в том, что Полетаев решил убить Толбаева, чтобы избавиться от его притязаний, есть фактическое признание корыстных мотивов убийства.
То обстоятельство, что притязания Толбаева не охранялись законом, не исключает корыстных мотивов убийства, поскольку, как указывалось в протесте, Полетаев признавал за собой обязанность рассчитаться с Толбаевым совершил убийство с целью избавиться от уплаты долга.
Президиум постановлением от 1 марта 1972 г. протест удовлетворил, указав следующее.
Убийство Полетаевым Толбаева по обвинительному заключению органами предварительного следствия было квалифицировано по пп. «а», «г», «е» ст. 102 УК и по этой статье он предан суду.
Однако суд, не находя отягчающих обстоятельств, указанных в ст. 102 УК, квалифицировал действия Полетаева по ст. 103 УК.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР, соглашаясь с выводом суда, указала, что приобретение государственного имущества преступным путем не порождает у лица, завладевшего этим имуществом, законных прав на него. Уголовное, равно как и гражданское, право охраняет лишь законные имущественные интересы законного владельца этим имуществом.
Между тем, как признал суд, убийство совершено с целью избавиться от имущественных притязаний Толбаева, однако не дал оценки свидетельствующим об этом обстоятельствам.
Суд как первой, так и второй инстанций не обосновал причины исключения корыстных мотивов убийства.
А между тем согласно п. 3 постановления Пленума Верховного Суда СССР № 9 от 3 июля 1963 г. «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике по делам об умышленном убийстве» умышленные убийства, совершенные из побуждений, направленных на получение всякого рода материальной выгоды или с намерением избавиться от материальных затрат, следует квалифицировать по п. «а» ст. 102 УК РСФСР.
При новом рассмотрении дела приговором Омского областного суда от 26 апреля 1972 г. Полетаев осужден по ч. 2 ст. 144, ч. 2 ст. 89, ст. 210 и п. «а» ст. 102 УК РСФСР.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР, рассмотрев дело в кассационном порядке, приговор суда оставила без изменения.
Корыстным признается и убийство с целью избавиться от взыскания на законном основании материальных ценностей. Свердловским областным судом умышленное убийство четырехлетнего ребенка с целью освободиться от уплаты средств на его содержание признано совершенным с особой жестокостью и из корыстных побуждений. Егоров осужден по ст. 207 и пп. «а», «г» ст. 102 УК РСФСР .
Он признан виновным в умышленном убийстве с особой жестокостью и из корыстных побуждений своей четырехлетней дочери и в угрозе убийством своей жене Егоровой. В середине февраля 1993 г. Егоров, узнав, что жена обратилась в суд с заявлением о расторжении брака и взыскании алиментов на дочь и желая освободиться от материальных затрат и отомстить жене, решил убить свою дочь. С этой целью он забрал ребенка из детского сада и в туннеле под железнодорожным полотном задушил ее. Для уничтожения облил труп заранее приготовленным горючим веществом и поджег, после чего скрылся и домой не возвратился.
В кассационной жалобе адвокат осужденного, не оспаривая фактических обстоятельств дела, просил приговор изменить: переквалифицировать действия Егорова с пп. «а», «г» ст. 102 на ст. 103 УК РСФСР.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 31 января 1994 г. приговор оставила без изменения, указав следующее.
Вывод суда о доказанности вины Егорова в умышленном убийстве из корыстных побуждений и с особой жестокостью своей малолетней дочери и угрозе убийством жене обоснован.
Как пояснила потерпевшая Егорова, когда родилась дочь, она предупредила мужа, что, если он будет пьянствовать, она подаст на развод. В ответ муж заявил, что алиментов она от него не получит, в этом случае он убьет дочь. Оценив по делу все доказательства в совокупности, суд обоснованно шел к выводу о виновности Егорова в содеянном и дал правильную юридическую оценку его действиям.
Теперь рассмотрим вопросы квалификации «заказного» убийства. В связи с тем, что убийство по найму (за плату) выступает частным (специальным) случаем убийства из корыстных побуждений, дополнительное указание на квалифицирующий признак убийства «из корыстных побуждений» является излишним .
Так, убийство по найму Пикулева, судом необоснованно дополнительно квалифицировано как убийство из корыстных побуждений .
Как следует из показаний Букреева, 7 июля 1998 г. после распития спиртных напитков в квартире, где проживали Пикулев и Чирков, по предложению Чиркова Букреев и Тетера подошли к комнате потерпевшего. Букреев выбил закрытую дверь и, войдя в комнату, несколько раз ударил кулаком лежавшего Пикулева и прижал его голову к подушке. Тетера в это время нанес удары ножом, а Чирков держал потерпевшего за ноги.
Тетера показал, что, узнав от Букреева о предложении Чиркова убить Пикулева за 10 тыс. долларов США, он согласился на это. Об обстоятельствах убийства он дал такие же сведения, как и Букреев.
Суд квалифицировал действия Букреева и Тетеры по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство из корыстных побуждений и по найму.
Рассматривая дело по кассационной жалобе осужденных, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отметила, что убийство по найму применительно к обстоятельствам данного дела является по существу убийством из корыстных побуждений, в связи с чем квалификация содеянного Букреевым и Тетерой как убийства из корыстных побуждений излишняя и подлежит исключению из приговора.
Еще пример. С целью уклонения от возврата долга Дмитриев поручил Гавловскому убить И., Р. и 3., для чего предложил ему подыскать надежного соисполнителя. Гавловский привлек к участию в преступлении своего знакомого Шестова, пообещав ему материальное вознаграждение.
Выполняя разработанный план убийства, все трое встретились с И. и Р., посадили их в автомашину, там Шестов нанес ножом удар в шею Р., Гавловский извлек из-под одежды заряженный обрез охотничьего ружья. Однако потерпевшие успели выскочить из машины. Тогда Гавловский произвел прицельный выстрел из обреза в убегавшего Р., причинив ему сквозное ранение грудной клетки, выстрелил в И., но промахнулся. После этого Дмитриев, Гавловский и Шестов скрылись.
По приговору суда Шестов осужден по ч. 2 ст. 209, ч. 3 ст. 30, пп. "а", "з" ч. 2 ст. 105, ч. 1 ст. 30, пп. "а", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ.
Кассационная инстанция оставила приговор без изменения.
Президиум Верховного Суда РФ исключил из приговора в отношении Шестова такие квалифицирующие признаки, как приготовление к убийству и покушение на убийство из корыстных побуждений, поскольку покушение на убийство И. и Р. и приготовление к убийству 3. было совершено по найму, подразумевающему материальное вознаграждение .
В юридической литературе справедливо высказывается мнение о том, что убийство по найму предполагает получение вознаграждения исполнителем преступления. Следовательно, если материальное вознаграждение за совершение убийства получают соучастники «сопомощники» (подстрекатель, организатор или пособник), а не исполнитель, то исключается квалификация по п. «з» ч.2 ст. 105 УК РФ по признаку найма.
В связи с тем, что мотивы и цели заказчика и исполнителя убийства могут не совпадать, в теории уголовного права и на практике могут возникать проблемы квалификации действий виновных лиц. Необходимо учитывать следующие обстоятельства. Если исполнитель знает или догадывается о мотивах (целях) заказчика, то его действия следует квалифицировать кроме п. «з» ч.2 ст. 105 УK РФ дополнительно по тому пункту названной статьи, который предусматривает мотив (цель) убийства в качестве отягчающего обстоятельства (месть за выполнение служебной деятельности или общественного долга, скрыть или облегчить совершение преступления, изъятие органов или тканей и др).
В случае если заказчик нанимает исполнителя для лишения жизни специального потерпевшего, которая выступает в качестве дополнительного объекта уголовно-правовой охраны (государственного или общественного деятеля, судьи, прокурора, сотрудника правоохранительного органа), то при осознании исполнителем этого обстоятельства его действия должны квалифицироваться только по соответствующей статье УК РФ (ст.ст.277, 295, 317) и дополнительной квалификации по п. «з» ч.2 ст. 105 УК не требуется.
Думаем, можно согласиться с высказанным в юридической литературе мнением, что квалификация действий заказчика и исполнителя по разным статьям УК в некоторых случаях возможна. Однако квалификация действий заказчика как сопомощника (подстрекателя или организатора) в преступлении, где отсутствует исполнитель, выглядит нелепо. Представляется, что его действия логичнее расценить как опосредованное («посредственное») исполнение преступления на основании ч.2 ст.33 УК РФ, поскольку заказчик использует наемника «втемную» и его руками (посредством использования другого лица) совершает другое преступление, в отношении которого вина у наемника отсутствует.
Если заказчик убийства принимает участие в причинении смерти потерпевшему совместно с наемником (выполняет хотя бы часть объективной стороны преступления), то действия обоих следует дополнительно квалифицировать по п. «ж» ч.2 ст. 105 УК РФ.
Сложность при квалификации возникает в случае, когда заказчик нанимает соисполнителя для посягательства на жизнь специального потерпевшего (государственного или общественного деятеля, судьи, сотрудника правоохранительного органа), но не говорит об этом наемнику. Очевидно, что действия заказчика-исполнителя следует квалифицировать только по соответствующей специальной норме (ст.ст.277, 295, 317 УК РФ).
Действия же наемника-исполнителя необходимо квалифицировать кроме п. «з» ч.2 ст. 105 УК дополнительно по п. «ж» ч.2 ст. 105 по направленности умысла на убийство группой лиц по предварительному сговору, но со ссылкой на ч.3 ст.30 УК, поскольку формально нет группового убийства другого лица, жизнь которого является основным непосредственным объектом уголовно-правовой охраны.
Труднее дать правовую оценку в ситуации, когда заказчик преступления, не достигший 16-летнего возраста, нанимает исполнителя для совершения посягательства на специального потерпевшего.
Если наемнику известны мотивы посягательства и признаки специального потерпевшего, то действия наемника-исполнителя, как уже отмечалось, должны быть квалифицированы только по соответствующим статьям (ст.ст.277, 295, 317 УК РФ). Действия несовершеннолетнего заказчика, представляется, необходимо квалифицировать по п. «б» ч.2 ст. 105 УК РФ без ссылки на ст.33 УК как опосредованного («посредственного») исполнителя в соответствии с ч.2 ст.33 УК РФ.
Если же наемник не знает о признаках специального потерпевшего, но знает, что лишает жизни потерпевшего за его служебную деятельность, то его действия следует квалифицировать как убийство по найму лица в связи с осуществлением служебной деятельности (по совокупности пп. «б» и «з» ч.2 ст. 105 УК РФ), а действия несовершеннолетнего заказчика следует оценивать как сопомощничество (подстрекательство или организация) в таком убийстве (со ссылкой на соответствующую часть ст.33 УК РФ).
В случае полной неосведомленности наемника о мотивах убийства, виновный должен нести ответственность только за убийство по найму, а 14-15-летний заказчик подлежит ответственности как сопомощник (подстрекатель, организатор) в убийстве по найму и опосредованный («посредственный») исполнитель убийства лица в связи с осуществлением им служебной деятельности.
Новый УК не решил вопрос, как квалифицировать действия исполнителя убийства по найму, если в группе только он один отвечал признакам субъекта преступления, а остальные члены такими признаками не обладали, например, были невменяемы или не достигли указанного в законе возраста. Известно, что только по трем видам преступлений - грабеж, разбой и изнасилование - даны разъяснения Пленума Верховного Суда РФ признавать их в подобных случаях совершенными группой, несмотря на то, что к уголовной ответственности привлекается только один человек. Но нельзя отрицать тот факт, что у группы, особенно когда ее члены лишь немного не «дотягивают» до установленного законом четырнадцатилетнего возраста, больше возможностей для реализации задуманного убийства.
Убийство, сопряженное с разбоем, необходимо квалифицировать по совокупности с п. "в" ч. 2 ст. 162 УК, предусматривающей ответственность за разбой. Необходимость такой квалификации (по совокупности) следует из определения совокупности преступлений, изложенного в ст. 17 УК.
П. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.99г. “О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)” разъясняет, что если умышленное убийство совершено при разбойном нападении, содеянное надлежит квалифицировать по совокупности преступлений, так как лишение жизни потерпевшего не охватывается составом разбоя, поэтому умышленное убийство, совершенное при разбое квалифицируется по п. “з” ст. 105 УК РФ. В свою очередь, нападение с целью завладения чужим имуществом, сопряженное с причинением смерти потерпевшего, выходит за рамки корыстного убийства и требует дополнительной квалификации. Виновным в этом случае совершается два самостоятельных преступления: умышленное убийство из корыстных побуждений и разбой.
Так, суд обоснованно признал подсудимого соисполнителем разбоя и убийства. По данному делу суд установил, что между Бессарабовым и Реснянским был предварительный сговор на совершение разбоя и убийства потерпевшего. При причинении Бессарабовым потерпевшему смертельных ранений Реснянский удерживал последнего, лишая его возможности защищаться, отобрал у него монтажку и передал ее Бессарабову.
С учетом указанных обстоятельств суд обоснованно признал Реснянского соисполнителем разбоя и убийства, а не виновным лишь в укрывательстве преступлений, и квалифицировал его действия по пп. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ и п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ .
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
