35962 (587894), страница 6

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 6)

Упоминание в ст. 150 ГКФ нематериальных благ наряду с личными неимущественными правами может свидетельствовать о так называемом дуализме нематериальных благ и, следовательно, о дуализме личных неимущественных прав, объектом которых они являются. Дуализм нематериальных благ предопределен их природой и проявляется в том, что, с одной стороны, мы имеем дело с благами, присущими человеку от рождения и, как указывается в литературе, не нуждающимися в правовом регламентировании в позитивном смысле, а требующими предоставления их обладателю определенных мер защиты в случае нарушения — это, условно говоря, собственно нематериальные блага по смыслу статьи 150 ГК РФ, а именно: жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна; с другой — благами, приобретаемыми субъектом в силу предписания закона — это личные неимущественные права, такие как: право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, право на имя, право авторства, право на изображение, на индивидуальный облик и проч.

Дуализм личных неимущественных прав, в свою очередь, обусловлен особенностями их объекта и проявляется в содержании указанных прав и, соответственно, в их осуществлении. Напомним, что в содержание личного неимущественного права входят три правомочия субъекта - обладателя нематериального блага: правомочие на совершение собственных активных действий (либо воздержания от таковых); возможность требования от обязанных лиц воздержаться от нарушения личного неимущественного права; возможность использования предусмотренных гражданским законодательством мер защиты нарушенного личного права. Нетрудно заметить, что при достаточной правовой регламентированности второго и третьего элементов содержания любого личного неимущественного права, первый его элемент регламентирован в большей степени у личных прав, объектом которых являются нематериальные блага, приобретаемые гражданами и иными субъектами в силу закона. Так, действующим законодательством достаточно подробно регламентированы действия граждан по реализации права на свободное передвижение, выбор места пребывания и жительства, права на имя, права авторства и проч.

Сказанное, однако, не означает, что содержание личных прав, объектом которых являются нематериальные блага, принадлежащие гражданам от рождения, имеет усеченный состав по причине отсутствия в нем первого элемента, поскольку возможность совершения правообладателем собственных активных действий в данном случае достаточно широка. Однако обозначенный элемент содержания личных прав в каждом из указанных случаев имеет свои особенности, обусловленные опять-таки природой нематериальных благ.

Правовая регламентация возможности совершения собственных активных действий субъектом в рамках любого субъективного права, в том числе личного неимущественного, складывается из двух составляющих:

1. прямого указания на возможность совершения определенных действий;

1. прямого запрета на совершение определенных действий.

Если проанализировать личные неимущественные права, то можно прийти к выводу, что те из них, в качестве объекта которых выступают нематериальные блага, признанные за субъектом законом, регламентированы как первым, так и вторым способом, т.е. наряду с необходимыми запретами на совершение определенных действий достаточно часто действующее законодательство устанавливает возможные варианты позитивного поведения обладателя личного неимущественного права. В результате при осуществлении указанного права субъект имеет четкое представление о нем и о своих возможностях по его осуществлению. Так, обладателю личного неимущественного права на имя, с одной стороны предоставляется достаточно четко регламентированная действующим законодательством (гражданским, семейным, административным) возможность присвоения имени и его перемены, с другой стороны, п.1 ст. 19 ГК РФ, определяя составные части имени человека: личное имя (собственно имя), наименование по отцу (отчество) и наследственное семейное наименование (фамилия), - не предусматривает для гражданина возможности включения в свое официальное имя иных, кроме перечисленных, элементов или, наоборот, исключения одного из них. В достаточной степени регламентированы и права свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, право авторства и другие.

Что касается личных неимущественных прав, объектом которых являются нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения, то законодатель не находит возможным предложить их обладателю хоть сколько-нибудь типичные варианты собственного активного поведения, предоставляя ему право действовать в своем интересе так, как он того хочет, не нарушая при этом права иных лиц. Таким образом, при осуществлении указанных прав их обладатель связан только общими запретами. Опыт показывает, что такое положение приводит к тому, что большинство из нас, обладая определенными личными неимущественными, не связанными с имуществом, правами, на самом деле не имеют представления о том, как они могут быть реализованы, имея в виду лишь возможность защиты указанных прав в случае их нарушения.

Причина кроется в том, что при регламентации прав на те нематериальные блага, которые принадлежат каждому из нас от рождения, законодатель исходит из постулата «все, что не запрещено законом — разрешено». Однако, думается, что в условиях достаточно сильно развитой коммерциализации общества этого становится недостаточно. Возьмем, к примеру, право на телесную неприкосновенность. Большинство ситуаций, как и отмечалось, по пользованию и распоряжению своим организмом (телом) законом не регулируются, или регулируются в недостаточной степени. Можно ли продавать свое тело, прах, органы или ткани (при жизни или после смерти), правомерно ли суррогатное материнство, возможно ли зачатие и абортирование плода с целью донорства - эти и многие другие вопросы становятся актуальными при осуществлении права на телесную неприкосновенность⁶⁷. Большинство из нас знает, что суррогатное материнство возможно, однако процесс осуществления права суррогатной матери на телесную неприкосновенность остается за рамками закона.

Сторонники невозможности правовой регламентации личных неимущественных прав, принадлежащих гражданам от рождения, оправдывают описанную ситуацию тем, что сфера действия указанных прав настолько личная, что не допускает вмешательства в нее со стороны государства. Вместе с тем, регламентацию указанных прав следует рассматривать не как их ограничение, а как правовой ориентир в осуществлении права, поскольку в данном случае речь идет не только и не столько об установлении запретов, сколько о регламентации возможных действий обладателя права по его осуществлению.

Некоторые авторы связывают осуществление личных неимущественных прав с реализацией их обладателем трех правомочий, характерных для прав имущественного характера, — правомочия по владению, пользованию и распоряжению нематериальным благом⁶⁸. Можно согласиться с тем, что в отношении личных неимущественных прав, не связанных с имущественными, данная терминология условно может быть применима, однако, думается, что ее применение не имеет никакого значения с правовой точки зрения. Если правовое регулирование имущественных прав (вещных и обязательственных) непосредственно опирается на указанные правомочия и без них во многом теряет свой смысл, то оперирование указанными категориями применительно к нематериальным благам и правам на них имеет, лишь теоретический характер. Рассматривать владение как "принадлежность данного объекта конкретному субъекту"⁶⁹ бессмысленно, поскольку большинство нематериальных благ принадлежит гражданам в силу самого факта рождения, и даже те из них, которые принадлежат субъектам в силу указания закона, не нуждаются в "юридическом прикреплении" их к носителю, поскольку принадлежат каждому от рождения и, по общему правилу, не могут быть отчуждены ни по собственной воле правообладателя, ни по воле иных лиц. Определяя пользование как "возможность реализации неимущественного блага... по своему желанию и в своих интересах"⁷⁰, мы, мягко говоря, допускаем путаницу в таких категориях, как содержание права и принцип его осуществления, поскольку возможность беспрепятственного осуществления любого субъективного гражданского права и неимущественного, в том числе закреплена в качестве одного из основополагающих начал гражданского права в п.1 ст.1 ГК РФ. Что касается третьего правомочия, то, как отмечает М.Н. Малеина, "как правило, субъект личного неимущественного права обладает и каким-либо другим правомочием помимо владения и пользования... Иногда в составе личного неимущественного права содержится правомочие по распоряжению каким-либо нематериальным благом...⁷¹. Наверное, не имеет смысла говорить о таком правомочии, которое зависит от конкретного вида личного неимущественного права и в принципе не может быть определено.

Думается, что единая модель личного неимущественного права как совокупность определенных правомочий не может быть выведена, поскольку в силу специфики нематериальных благ она не сможет учесть особенностей всех личных неимущественных прав и поэтому не нуждается в конструировании.

До сих пор осуществление личного неимущественного права рассматривалось с точки зрения удовлетворения интереса управомоченного лица. Вместе с тем, как верно отмечает В.П. Грибанов, «во всяком субъективном праве и на любой стадии его существования находит свое выражение сочетание общественных и личных интересов» ⁷². И если установление возможности совершения правообладателем конкретных действий, составляющих содержание того или иного субъективного права, направлено на удовлетворение интересов обладателя нематериального блага, то запрет на совершение тех или иных действий при осуществлении определенного личного неимущественного права накладывается с целью охраны общественного интереса. «Как само субъективное право, так и та свобода, которая гарантируется законом в целях реального осуществления права управомоченным лицом,- отмечает В.П. Грибанов,- не могут быть безграничными. Всякое субъективное право, будучи мерой возможного поведения управомоченного лица, имеет определенные границы, как по своему содержанию, так и по характеру его осуществления. Границы эти могут быть большими или меньшими, но они существуют всегда. Границы есть неотъемлемое свойство всякого субъективного права, ибо при отсутствии таких границ право превращается в свою противоположность - в произвол и тем самым перестает вообще быть правом» ⁷³.

Конституция РФ впервые установила универсальный в смысле распространения на законодательную, исполнительную и судебную власть принцип: права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены только федеральным законом и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3 ст.55). Пункт 2 статьи 1 Гражданского кодекса РФ буквально воспроизводит указанную норму Конституции РФ, распространяя ее действие на гражданские права.

Таким образом, возможность и способ законодательного воздействия на субъективное право определяется разрешением вопроса о том, что представляет собой ограничение права. Большинство авторов сходятся в том, что ограничение права - есть сужение его объема. Многие ученые отмечают, что в этом смысле ограничение права следует отличать от установления рамок его юридического содержания⁷⁴, однако, несмотря на то, что это имеет немалую практическую значимость, никто не предлагает действенных методик по проведению такого разграничения. Методика представляется более чем простой: когда устанавливается невозможность совершения определенных действий самим правообладателем, речь идет об установлении рамок юридического содержания субъективного права; когда законодателем устанавливается возможность воздействия на чье-либо субъективное право иных лиц, мы имеем дело с ограничением права. Если, как уже было отмечено, ограничение гражданских прав, возможно, только федеральным законом и только в строго определенных случаях, то уточнение их содержания, обозначение границ, с которыми связано осуществление данных прав, может происходить и в иных нормативно-правовых актах, которые, однако, не должны противоречить действующему законодательству.

Как показывает практика, на сегодняшний день не изжиты случаи неправомерного, не основанного на законе, ограничения личных неимущественных прав. Что особенно печально, часто неправомерное ограничение указанных прав встречается в ведомственных нормативных актах МВД России. Так, граждане Сафронов и Ефимов обратились в Верховный Суд РФ с заявлением о признании недействительными п. 13 Инструкции о порядке выдачи, замены, учета и хранения паспортов гражданина Российской Федерации, утвержденной приказом МВД России №605 от 15 сентября 1997 года. Согласно п. 13 данной Инструкции выдача и замена паспортов производится органами внутренних дел по месту жительства граждан. Гражданам, не имеющим места жительства, выдача и замена паспортов производится по месту их пребывания в порядке, установленном пп.36-40 этой инструкции. В соответствии с ч.1 п.36 Инструкции граждане, не имеющие места жительства, в том числе проживающие за пределами РФ, могут обращаться для получения или замены паспортов в паспортно-визовые подразделения органов внутренних дел по месту пребывания. Для получения паспорта указанные лица помимо документов, удостоверяющих личность и подтверждающих другие сведения, необходимые для оформления паспорта, представляют также свидетельство о регистрации по месту пребывания по установленной форме.

Характеристики

Список файлов ВКР