141425 (579273), страница 5
Текст из файла (страница 5)
Осенью 1921 г. в отделе моральной статистика ЦСУ был составлен листок регистрации случаев самоубийств и соответствующая инструкция о порядке его заполнения.
В лист регистрации были включены следующие показатели: фамилия, имя, отчество, пол, возраст, национальность, родной язык, вероисповедание, образование, постоянное место жительства, семейное положение (с подробным спектром ответа на вопрос, в случае, если брак не был зарегистрирован), имел ли детей и сколько, постоянная профессия, занятие до Октябрьской революции, занятие или ремесло на момент совершения самоубийства (с подробной градацией), способ совершения самоубийства (с подробной градацией), место, где совершено самоубийство, время его совершения, причины, не было ли ранее попыток совершения самоубийства, примечания и дополнения, кто давал сведения.
В 1926 г. графа «вероисповедание» была заменена графой «партийность». Из анализа листка регистрации становится очевидным, что сведения, которые фиксировались в этом документе, являлись более чем достаточными для подробного изучения этого явления на статистическом уровне. Порядок заполнения листов регистрации также был весьма четко регламентирован.
На каждый случай оконченного самоубийства составлялся опросный лист учреждениями, регистрировавшего смерть. Наблюдение за правильностью, полнотой заполнения и инструктирование осуществляли статистические органы соответствующего уровня. Заполненные опросные листки ежемесячно направлялись из подотделов ЗАГСов в губернское статистическое бюро. После этого листки обрабатывались в этом органе и пересылались в ЦСУ.
Летом-осенью 1923 г. в отделе моральной статистики, судя по документам, существовали разногласия о процедуре регистрации самоубийств, которые в основном сводились к вопросу о том, нужно ли продолжать регистрировать такие случаи в органах ЗАГСа или передать весь учет в органы милиции.
И, все же, необходимость продолжения такой работы в органах ЗАГСа была доказана, и регистрация была продолжена. На основе их обработки отдел моральной статистики подготовил и опубликовал два сборника в серии «Труды ЦСУ», в которые вошли статистические таблицы, включающие различные показатели, по 1922-1925 гг. за 1926 г.
Значительный материал, посвященный самоубийствам коммунистов и военнослужащих, содержится в обследованиях инструкторов ЦК ВКП(б) и сотрудниками ГлавПУРа РККА, врачами, работавшими по заданию этих органов в наиболее неблагоприятных с точки зрения динамики суицидального поведения партийных организациях и воинских частях [32].
В целом, до конца существования периода нэпа исследования самоубийств, хотя и были лишены единой методологической основы, но развивались в том же направлении, что и на Западе, отражая становление и развитие демократического общества.
В конце 1920-х гг. ситуация решительно изменилась. С установлением тоталитарного режима в СССР самоубийство не могло не стать проблемой, которую замалчивали, проблемой, неприемлемой для официальной идеологии. Пафос строительства социализма предполагал декларирование торжества общественного оптимизма. Советское общество не должно было иметь таких предпосылок для самоубийства психически здорового человека, какими являются одиночество, нищета, страх, неуверенность в будущем, разочарование в существующей действительности.
Однако власть не ограничивалась исключительно моральным порицанием самоубийц. Рядом с идеологий тесно следовали и практические меры. Светские законы до недавнего времени были столь же беспощадны: завещание самоубийцы после смерти признавалось недействительным; если же он оставался в живых, его привлекали к уголовной ответственности как посягнувшего на человеческую жизнь.
Между тем период мощных социальных потрясений в 1930-1950-х гг. изобиловал причинами, способствовавшим эскалации самоубийств. Насильственное переселение целых народов с разрывом традиционных, семейных, кровнородственных и товарищеских связей; уничтожение огромного числа невинных людей, угроза насилия, нависшая над каждым; тайный страх и тревога наряду с демонстрацией оптимизма, всеобщего счастья и веселья; индустриализация с массовой миграцией населения из деревни в город, создавшая огромные массы социальных маргиналов; истребление крестьянства, интеллигенции и духовенства, искусственное изъятие из духовной жизни народа религии, важнейших явлений культуры и исторического наследия как идеологически чуждых системе, оставлявшие людей без нравственных ориентиров.
Таковы лишь некоторые процессы, которые обусловили столь значительный рост уровня самоубийств за годы существования тоталитарного режима в первой стране победившего социализма.
В целом, в 30-70-е гг. ХХ в. в СССР тема самоубийств была плотно закрыта не только для общества в целом, но и для научной общественности. Считалось, что советский человек не способен на суицид. В этот период проблема суицида изучалась исключительно в медико-биологическом аспекте. Более того, идеологические концепции постоянно оказывали существенное влияние на развитие советской психиатрии. Одной из таких концепций являлось декларирование лозунга об отсутствии в социалистическом обществе основных социальных условий для возникновения психических нарушений, в том числе и суицида.
Следует отметить, что самоубийство было не единственным явлением негативного свойства, нарушающим безоблачную картину советской действительности, однако иные социальные девиации нельзя было, подобно самоубийству, полностью отнести за счет личностной патологии. Чрезвычайно удобным для системы оказалось представление о суициде как о проявлении душевного расстройства; самоубийство, таким образом, становилось в ряд узко профессиональных проблем.
Сведения о распространенности самоубийств, сравнительно-статистические выкладки были полностью закрыты для гласности, как в прочем и моральная статистика в целом. Закрытой стала, естественно, и информация о подобных исследованиях за рубежом. В то время как на Западе научные публикации по проблемам суицидологии становятся в послевоенный период все более многочисленными, в отечественной литературе подобные работы единичны и посвящены суицидам в психиатрической клинике.
Если судить по изданиям энциклопедических словарей в этот временной интервал, то получалось, что проблемы, как и самого понятия «самоубийство», как бы не существует. Лишь в конце 1960-х гг. ею занялись как социальной проблемой в Московском НИИ психиатрии и во ВНИИ МВД СССР.
Публикация статистики самоубийств для широкой общественности в СССР возобновилась лишь в 1988 г. Замалчивание проблемы суицида или стремление полностью выхолостить его социальную подоплеку нанесли серьезный ущерб отечественной теории и практики противодействия данной социальной аномалии. Засекреченность статистических данных, идеологически заданный характер изучения феномена самоубийства лишь в рамках психической патологии определяли единственно разрешенное направление суицидологических исследований - исследование клинических аспектов самоубийства. Помимо методологических затруднений и непременных искажений научных результатов, подобный подход практически исключал возможность оказания адекватной медико-социальной помощи кризисным пациентам, делал весьма проблематичной их социальную реадаптацию.
Увеличение случаев добровольного ухода из жизни особенно в крупных городах страны в середине 1970-х гг. вынудило власть отказаться от практики замалчивания и игнорирования самоубийств как явления.
Был создан Всесоюзный научно–методический суицидологический центр. С этого времени в советской психиатрии началась постепенная смена взглядов на причины суицидального поведения. Согласно концепции А.Г. Амбрумовой (1974 г.), самоубийство стали рассматривать как следствие социально–психологической дезадаптации (или кризиса) личности в условиях переживаемых ею микроконфликтов.
В Москве в середине 1970-х гг. была создана превентивная суицидологическая служба. В ее компетенцию входило оказание специализированной медицинской и психиатрической помощи нуждающимся в суицидологической превенции. При этом звенья службы для реабилитации кризисных пациентов, не страдающих душевными заболеваниями, были развернуты вне психиатрических учреждений: амбулаторные подразделения, кабинеты социально-психологической помощи - в территориальных поликлиниках; кризисный стационар - в стенах городской больницы «скорой помощи». Было открыто также отделение экстренной терапевтической помощи – «телефон доверия».
В конце 1970 – первой половине 1980-х гг. в советской психиатрии произошел коренной концептуальный поворот от сугубо биологического и патопсихологического объяснения причин суицида к личностному и социально-психологическому.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В целом, наиболее активно исследования социальных аномалий начались в России с конца XIX столетия. На разных исторических этапах развития России в прошлом веке отдельные виды отклонений получали более широкое рассмотрение, либо вовсе замалчивались. Естественно это не придавало сил государству в борьбе с этими явлениями и не ускоряло их искоренение или ограничение. В то же время власть, провозглашая те или иные концептуальные установки и намечая генеральную линию по «исправлению» общества, не могла уповать исключительно на идеологию. Следовали конкретные меры.
Если в период существования монархии арсенал противодействия социальным порокам преимущественно был представлен мероприятиями административного и регулирующего характера, то ситуация серьезно изменилась с приходом к власти большевистского правительства.
Еще в феврале 1917 г. Временное правительство провозгласило необходимость перехода к более решительным мерам по противодействию различным видам социально отклоняющегося поведения. Так, например, была запрещена проституция. Но демократическая власть в России образца февраля 1917 г. не привела в действие конкретные действенные механизмы ограничения социальных аномалий.
Ситуация кардинально изменилась в октябре 1917 г. Приход к власти большевиков означал новый этап и принципиально иные подходы в борьбе с социальными отклонениями. Насилие, возведенное в ранг закона, ничем не ограниченная диктатура мыслились как самые эффективные меры излечивания и, в конечном счете, изживания общественных болезней. Однако на практике вышло иначе. На закате перестройки в СССР один из ее вдохновителей, бывший член Политбюро ЦК КПСС А.Н. Яковлев обронил многозначительное откровение: «...начиная с 1917 г., мы привыкли жить в криминальном мире во главе с преступным государством...».
И, тем не менее, «социалистический эксперимент» в качестве одной из составляющих имел установку на тотальное подавление социальных аномалий. Практически данная установка, с тем или иным акцентом на насилие, действовала на протяжении всего периода существования советской власти. Но оказался ли данный подход панацеей от социальных болезней в России? Этот вопрос и сегодня продолжает оставаться открытым и во многом дискуссионным.
В целом, общетеоретические проблемы социальных аномалий получили довольно обстоятельное освещение в обществоведческой литературе. Различные аспекты отклоняющегося поведения: причины возникновения, формы проявления, последствия для социума, государственности и личности – получили определенную трактовку в научных трудах и концепциях. В то же время в сегодняшних условиях существует необходимость рассмотрения государственной политики в отношении социальных аномалий на различных этапах исторического прошлого в XX столетии.
При этом особое внимание привлекают 1920-е гг. Именно этот совершенно непродолжительный период исторического прошлого страны продемонстрировал различные социальные модели и подходы к регулированию социальной сферы в целом, противодействия общественным отклонениям, в частности.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
-
Гилинский Я.И. Социология девиантного поведения как специальная социологическая теория // Социологические исследования. 1991. № 4. С. 74.
-
Социальные отклонения / Кудрявцев В.Н., Бородин С.В., Нерсесянц В.С., Кудрявцев Ю.В. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юридическая литература, 1989.
-
Фойницкий И. Влияние времени года на распределение преступлений // Судебный журнал. 1873. № 1-2; Он же. Факторы преступности / История русской правовой мысли. М., 1998. С. 575-601.
-
Михневич В. Язвы Петербурга. СПб., 1886.
-
Тарновский Е.Н. Изменение преступности в различных общественных группах // Юридический вестник. 1889. № 5; Влияние хлебных цен и урожаев на движение преступлений против собственности в России // Журнал Министерство юстиции. 1898. № 2; Статистика преступности лиц дворянского сословия // Вестник права. 1900. № 10; Конокрадство в настоящее время и в дореволюционную эпоху // Проблемы преступности. Вып. 2. М.-Л., 1927. С. 100-109 и др.
-
Неклюдов Н.А. Уголовно-статистические этюды. СПб., 1866. С.50-52.
-
Быстрянский В. Преступление в прошлом и будущем. Пг., 1921.
-
Гернет М.Н. Преступность и самоубийства во время войны и после нее. М., 1927; Герцензон А.А. Преступность и алкоголизм в РСФСР. М., 1930; Жиженко А. Преступность и ее факторы. Пг., 1922; Куфаев В. Борьба с правонарушениями несовершеннолетних. М., 1924; Родин Д. Городская и сельская преступность // Право и жизнь. М.-Л., 1926. Кн. 2-3.
-
Голунский С.А. Преступность в Северо-Кавказском Крае в 1925 г. // Вопросы изучения преступности на Северном Кавказе. Ростов-на-Дону, 1926. С. 10-32; Змиев Б. Преступность в Татреспублике // Проблемы преступности. Сборник. Вып. 4. М.: Изд-во НКВД РСФСР, 1929. С. 39-57.; Потетюрин В. Хулиганство в Ростове-на-Дону и борьба с ним // Вопросы изучения преступности на Северном Кавказе. Ростов-на-Дону: Изд-во Севкавкнига, 1927. С. 76-82.
-
Хулиганство и хулиганы. Сборник. М., 1929; Современная преступность (преступление, пол, репрессия, рецидив по данным переписи мест заключения). М., 1927.
-
Авдеева М. Преступность юных возрастов по данным всесоюзной переписи по местам заключения // Современная преступность. Социальный состав, профессии, возраст, грамотность. Вып.2. М.: НКВД РСФСР, 1930. С. 3-9; Люблинский П.И. Борьба с преступностью в детском и юношеском возрасте. Социально-правовые очерки. М.: Юрид. изд-во НКЮ СССР, 1923; Утевский Б.С. В борьбе с детской преступностью. Очерки жизни и быта московского трудового дома для несовершеннолетних правонарушителей. М.: Изд-во НКВД РСФСР, 1927.
-
Полянский Н.М. Должностные растраты: их уголовное преследование. М.: Изд-во Правовая защита, 1926; Современная преступность: Сборник Государственного Института по изучению преступности и преступника. М.: Изд-во НКВД, 1928; Ширяев В. Растрата и растратчики. Государственный институт по изучению преступности и преступника. Кн. 2. М.: Изд-во НКВД, 1926; Уголовный кодекс РСФСР. Практический комментарий. Хозяйственные преступления. (Текст и комментарий к ст.ст. 126 - 141 Уголовного Кодекса) / Под ред. Гернет М.Н., Трайнин А.Н. М.: Изд-во Право и Жизнь, 1923.
-
Герцензон А.А. Введение в советскую криминологию. М., 1965; Курс советской криминологии. Т.1. М., 1985; Шляпочников А.С. и др. Криминология. Исправительно-трудовое право. История юридической науки. М., 1977.
-
Диомидов И. Алкоголизм, как фактор преступности несовершеннолетних // Дети-преступники. Сборник статей с 15 фотографиями и с приложением библиографических указателей. - М.: Книгоизд-во «В.И. Знаменский и Ко», 1912. С. 353-366; Успенский С. Законодательные меры по борьбе с пьянством. М.: Тип. «Наше Слово», 1912.
-
Влассак Р., Страшин И.Д., Дейчман Э. И., Политов Л.Г. Алкоголизм как научная и бытовая проблема. М.-Л.: Государственное изд-во, 1928; Страшин И.Д. Борьба с алкоголизмом // Р. Влассак и др. Алкоголизм как научная и бытовая проблема. М.-Л.: Государственное изд-во, 1928. С. 139-173; Герцензон А А. Преступность и алкоголизм в РСФСР / Под ред. Г.М. Сегаа и Ц.М. Фейнберг. М.: Красный печатник, 1930.
-
Башмачников В.В. Водка и самогон (потребление и их влияние на преступность) // Наше хозяйство. 1928. № 6-7; Воронов Д.Н. О самогоне. М., 1929; его же. Алкоголь в современном быту. М.; Л., 1930; Дейчман Э.И. Алкоголизм и борьба с ним. М.; Л., 1929; Дидрихсон Б.Ф. Алкоголизм и производительность труда. Л., 1931; Ларин Ю.А. Новые законы против алкоголизма. М.; Л., 1929; его же. Алкоголизм: причины, задачи и пути борьбы. Харьков, 1930; Раппопорт А.М. Алкоголь и производительность труда. М.-Л., 1931; Учеватов А. Тайное винокурение в городе и деревне (по данным Москвы и Московской губ.) // Проблемы преступности. Вып. 2. М.; Л., 1927.
-
Зиман Р.М. О кокаинизме у детей // Вопросы наркомании. М., 1926. Вып. 1; Футер Д. О детях – наркоманах // Московский медицинский журнал, 1925. № 10; Иоголевич П.И. Половые аномалии и наркомания среди преступников // Материалы. Из работ криминологической секции. Вып. 17. Соловки: Изд-во Бюро печати УСЛОН, 1927; Шоломович А.С. Теория и практика борьбы с наркотизмом. М., 1933; Рапопорт А.М. Кокаинизм и преступность // Преступник и преступность. Вып. 1. М., 1926, Шоломович А.С. Кокаин и его жертвы. М., 1926, Вислоух С. Проституция и наркомания // Рабочий суд. 1925. № 7-8, Гернет М.Н. Сотня детей-наркоманов // Вопросы наркологии. Вып. 1. М., 1926. C. 34-38; Родионов С.М. О наркомании (морфинизм и кокаинизм) по данным Психиатрической клиники медицинского института и Преображенской больницы // Вопросы наркологии. Вып. 1. М., 1926; Горовой-Шалтан В.А. Морфинизм, его распространение и профилактика // Вопросы наркологии. Вып. 2. М., 1928.
-
Центральный государственный архив научно-технической документации Санкт-Петербурга (ЦГАНТД СПб). Ф. 313. Оп. 1-4. Д. 913. Л. 82–83.
-
Кошкина Е.А. К вопросу о профилактике алкоголизма среди женщин. Социология в медицине: теоретические и практические аспекты. Вып. II. М., 1990; Заиграев Г.Г. Общество и алкоголь. М., 1992 и др.; Бородкин Ю.С., Грекова Т.И. Алкоголизм: Причины, следствия, профилактика / АН СССР. Л.: Наука. Ленингр. отделение, 1987.
-
Каплан С.И., Политов Л.Г., Готлиб С.С. Материалы к библиографии проституции (на русском языке) // Социальная гигиена. Сб. 6. М.; Л.: Тип. «Красная Пресня», 1925; Голосенко И.А. Социологическая литература России второй половины XIX - начала XX века: Библиограф. указатель. М.: Онега, 1995.
-
Кузнецов М. Историко-статистический очерк проституции в Петербурге с 1852 по 1869 гг. // Архив судебной медицины и общественной гигиены. СПб., 1870. Кн. 1. Март. Отд. III; Его же. Кузнецов М. Проституция и сифилис в России. Историко-статистическое исследование. СПб., 1871; Манасеин М.П. Отчет о деятельности комиссии для обсуждения вопроса о врачебно-полицейском надзоре за проституцией в связи с общим вопросом о борьбе с нею, состоящей при II отделении Русского общества охранения народного здравия // Русский медицинский вестник. СПб., 1904. № 10.
-
Шперк Э. О мерах к прекращению сифилиса у проституток //Архив судебной медицины и общественной гигиены. СПб., 1869. Кн. 3. Сентябрь. Отд. III; Кузнецов М. Проституция и сифилис в России. Историко-статистическое исследование. СПб., 1871; Чистяков М. Доклад собранию членов русского сифилидологического и дерматологического общества // Военно-медицинский журнал. СПб., 1887; Ахшарумов Д.Д. Проституция и ее регламентация. Доклад обществу русских врачей в Риге. Рига, 1889; Сабинин А.Х. Проституция. Сифилис и венерические болезни. Половое воздержание. Профилактика проституции. Историко-профилактический этюд. СПб., 1905; Бляшко А. Гигиена проституции и венерических болезней. М., 1909.
-
Тарновский В.М. Проституция и аболиционизм. Доклад русскому сифилидологическому и дерматологическому обществу. СПб., 1888; Федоров А.И. Проституция в Санкт-Петербурге и врачебно-полицейский надзор за нею // Вестник общественной гигиены и практической медицины. СПб., 1892. Т. .ХIII. Кн. 1.
-
Штюрмер К.Л. Проституция в городах // Труды высочайше разрешенного съезда по обсуждению мер против сифилиса в России. СПб.: Тип. МВД, 1897. Т. 2. С. 39-47; Федоров А.И. Очерк врачебно-полицейского надзора за проституцией в Санкт-Петербурге. СПб.: Б. и., 1897.
-
Обозненко П.И. Поднадзорная проституция Санкт-Петербурга по данным врачебно-полицейского комитета и Калининской больницы. Дисс. СПб., 1896.
-
Василевский Л.М. Проституция и рабочая молодежь. М.-Л., 1924; Гернет М.Н. К статистике проституции // Статистическое обозрение. 1927. № 7; Голосовкер С.Я. Итоги половой анкеты // Молодая гвардия. 1923. № 4-5; Кампфмейер П. Проституция как общественно-классовое явление, и общественная борьба с нею. Пер. с нем. / Под ред. Б. Авилова. Пг., М., 1923; Коллонтай А.М. Трудовая республика и проституция // Коммунистка. 1920. № 6; Люблинский П.И. Социальная профилактика в борьбе с беспризорностью детей раннего возраста // Журнал по изучению раннего детского возраста. М., 1928. № 3-4; Федоровский А. Н. Современная проституция: Опыт социально-гигиенического исследования / Профилактическая медицина. 1928. № 9-10.
-
Габиани, А.А.; Мануильский, М.А. Цена «любви»: (Обследование проституток в Грузии) // Социологические исследования. М., 1987. № 6. С. 61-68; Густавсон, Х. Из истории проституции // Советское право. Таллин, 1988. №2. С. 135-137; Гилинский, Я. О проституции, или как в капле воды // Советское право. Таллинн, 1989. № 1. С. 24-27.
-
Веселовский К.С. Опыты нравственной статистики в России. СПб., 1847; Феноменов М.Я. Причины самоубийств в русской школе. СПб., 1914.
-
Лихачев А.В. Самоубийство в западной Европе и европейской России. СПб., 1882.
-
Российский государственный архив экономики (РГАЭ). Ф. 15б2. Оп. 1. Д. 261. Л.л. 5, 11, 28.
-
Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 7. Д. 164; Ф. 17. Оп. 44. Д. 1013.
-
Бородин С.В., Михлин А.С. Мотивы и причины самоубийства // Актуальные проблемы суицидологии. М., 1978. Т. 82; Постовалова Л.И. Социальные аспекты суицидального поведения // Научные и организационные проблемы суицидологии. Сборник научных трудов НИИ психиатрии. М., 1983.