130543 (578393), страница 2
Текст из файла (страница 2)
Выполнение даже привычной целенаправленной деятельности в этих условиях, безусловно, будет протекать на фоне нового, необычного состояния двигательного анализатора. Экспериментально установлено, что многие выработанные до этого двигательные навыки претерпевают обратное развитие, столкнувшись с новыми параметрами биомеханических условий, которые «запрограммированы» через вторую сигнальную систему и заложены в акцепторе результатов действия. При этом, чем сложнее сенсомоторный навык, тем труднее он реализуется в новых условиях, тем больше времени требуется длz его полного восстановления в «гиповесомости». В то же время простые двигательные реакции, даже если они включены в систему интеллектуализированной деятельности, в состоянии «гиповесомости» могут сразу же облегчаться. Испытуемые часто отмечают, что «рука стала легче и послушнее».
Адаптационный период для сложнокоординированной деятельности оператора, а также для его вегетативных функций может быть различным. Следует отметать, что его длительность определяется психологической установкой испытуемого на весь период эксперимента, а по отношению к двигательной деятельности — сложностью тех сенсомоторных навыков, которые необходимо реализовать в новых условиях, и степенью их первоначальной деструкции под влиянием «гиповесомости».
Именно в этот период хорошо заметна важная особенность функционирования аппарата управления движениями, который, как писал Н. А. Бернштейн, «проявляет две различные координационные тактики: по отношению к второстепенным я техническим рассогласованиям и помехам он действуем реактивно-приспособительно, не боясь вариативности, по отношению же к программно существенным сторонам управления бьется за требуемый результат во что бы то ни стало, активно преодолевая препятствия и, если нужно, перепрограммируясь на ходу». В этих условиях появляется избыточная афферентная импульсация, поступающая от двигательного анализатора в периоды его активности к акцептору результатов действия, где происходит согласование программируемых действий с наличными. И только в том случае, если это согласование имеет место, можно утверждать, что двигательный анализатор полностью адаптирован к новым условиям «внешней среды». Реальная афферентная импульсация на данном этапе не включается в афферентный синтез, так как она полностью и систематически затормаживается комплексом внушенных воздействий где-то на уровне акцептора результатов действия и не отражается в сознании испытуемого. Это убедительно подтверждается данными, полученными во многих длительных экспериментах с внушением непрерывной гиповесомости.
Как видно на схеме, психическая модель гиповесомости предусматривает, кроме внушенных воздействий, и проявления остаточной реальной импульсации и мотивации. Безусловно, реальная импульсация в этом случае затормаживается, и на сознательном уровне она не включается в процесс афферентного синтеза. Эффективность модели определяется некоторым средним значением внушенных и действующих реально раздражителей. Схема отражает и еще одну существенную особенность модели, которая состоит в том, что реальная импульсация подвергается систематическому затормаживанию, тогда как импульсация, сигнализирующая о внушенных воздействиях, постояйно находится под стимулирующим влиянием активированных энграмм «гиповесомости» и соответствующей мотивации. В результате происходит соответствующая автостабилизация системы, которая с течением времени приводит к постепенному «дооформлению» модели. И действительно, в длительных экспериментах испытуемые отмечали, что состояние «гиповесомости» с каждым днем становилось все более выраженным, «законченным», органичным и стабилизировалось примерно к третьим — пятым суткам. К этому времени происходила и стабилизация вегетативных показателей, что свидетельствовало о развитии адаптационных процессов.
В период установившейся адаптации к ощущениям пониженной весомости тела простые двигательные навыки могут восстановиться полностью, а навыки, включающие элементарные двигательные реакции, как правило, осуществляются даже в более высоком темпе, чем в фоновых исследованиях. Сложные же виды сенсомоторных движений, включающие элементы экстраполяции, восстанавливаются только к десятым суткам.
Адаптация к внушенной гиповесомости тела затрагивает не только функции двигательного анализатора, но и все висцеро-вегетативные системы организма, которые, как показали результаты опытов, также претерпевают глубокие функциональные перестройки, вызванные в основном целенаправленно «программируемыми», а не реальными физическими условиями.
Следует сказать, что в данном случае процесс адаптации протекает по естественным закономерностям, проявляющимся и в реальных условиях, а именно на основе «управляющей функции» долговременной памяти. Несомненно, что процесс адаптации к реальной невесомости в длительных космических полетах основан на временно продолжающейся активизации энграмм долговременной памяти с запечатленным опытом функционирования организма в условиях нормальной весомости.
В этом случае двигательные и висцеро-вегетативные функции организма формируются как под влиянием новых условий существования, так и под влиянием еще активных энграмм с опытом функционирования в условиях земного тяготения. Результат взаимодействия этих функций представляет собой нечто среднее из двух составляющих. И лишь по мере того, как активность указанных энграмм падает, наступает адаптация к условиям невесомости. С данной точки зрения управление процессами адаптации в широком понимании этого слова должно быть связано с управлением активностью «соответствующих энграмм долговременной памяти. Возможность реальной постановки вопроса в таком плане допускается экспериментальными достижениями современной нейрофизиологии. «В ассоциативных ядрах зрительного бугра, — пишет Н. П. Бехтерева, — выделен биоэлектрический феномен, который по условиям возникновения может рассматриваться как биоэлектрическое выражение активации энграммы долгосрочной памяти. В исследованиях человека обнаружен структурно-функциональный аппарат модуляции и оптимизации краткосрочной памяти и показана возможность срочного формирования матриц долгосрочной памяти».
Таким образом, процессы оперативной адаптации к условиям невесомости должны основываться на устранении рассогласования между степенью активности энграмм привычных состояний и интенсивностью афферентации, продуцируемой новыми условиями среды. В этом случае можно предусматривать торможение наличной афферентации и стабильное активирование «энграмм весомости» на заданный период времени шеи же, наоборот, срочную деактивацию энграмм, так как их активность препятствует быстрому развитию состояния адаптированности. Надо полагать, что метод вмешательства в адаптационный процесс будет определяться конкретными задачами и сроками пребывания в условиях невесомости.
Как уже отмечалось, после «снятия» гиповесомости, т. е. после повторного погружения испытуемого в гипноз и «возвращения» ему собственного веса тела, развивается ярко выраженное состояние реадаптации. Механизм его состоит в том, что не воспринимавшаяся ранее заторможенная часть афферентной импульсация, вновь резко включившись в систему афферентного синтеза, оказывается для организма избыточной во всех отношениях. Другими словами, организм в это время испытывает нечто вроде «гравитационного удара», отражающегося на всех его функциях. Как следует из данных, полученных в космических полетах, реадаптационные дисфункции организма оказывались выражены тем больше, чем длительнее было пребывание в условиях невесомости. В наших экспериментах отношение длительности периодов невесомости и реадаптации можно характеризовать примерно как 3:1. После трехсуточных экспериментов период реадаптации продолжался в течение суток, после пятисуточных — двое, после десятисуточных и тридцатисуточных — соответственно четыре и двенадцать суток. При этом наблюдались те же явления, которые свойственны для периода реадаптации, наступающего после пребывания в условиях реальной невесомости в космических полетах.
Материалы наших экспериментов показывают возможность регуляции также и реадаптационных процессов. Эта регуляция должна быть направлена на управление избыточным притоком афферентной импульсации после длительного действия невесомости. Идеальным способом «дозирования» афферентации, поступающей с гравитационного анализатора, мог бы быть медикаментозный, если бы удалось создать препарат со строго заданными свойствами-и направленностью действия, способный затормаживать лишь импульсацию, поступающую от гравиторецепторов. В этом случае можно было бы целенаправленно регулировать соответствующий сенсорный приток, ограничивая его в большей степени в первый период реадаптации, постепенно повышая интенсивность, а затем и восстанавливая его полностью к концу реадаптации. Пока же подобного фармакологического препарата не существует, имеется лишь одно средство, обладающее такими возможностями,— гипнорегуляция сенсорного притока, позволяющая создавать «щадящий афферентный режим» в период реадаптации. Метод квантифицированной гипнорепродукции, описанный в главе II, показывает принципиальную возможность его использования в этих целях. Необходимы, однако, предварительные исследование, прежде чем можно будет говорить о его непосредственной практической значимости.
Приведенная ранее схема формирования в гипнозе субъективной модели гиповесомости хорошо объясняет и те условия, при которых действенность модели будет неэффективной или же ее эффект окажется максимальным.
Как следует из схемы, малоэффективной эта модель будет в тех случаях, когда моделирование проводится в недостаточно глубоких стадиях гипноза. При этом постгипнотическая реализация внушения со временем ослабевает под натиском постепенно «просачивающейся» в сферу афферентного синтеза реальной импульсации, и тогда тело человека «тяжелеет», как это и наблюдалось у одного из испытуемых в пятисуточном эксперименте. Активированные в гипнозе энграммы гиповесомости снижали свою действенность, как правило, во время ночного сна, когда естественное разлитое торможение, очевидно, снижало и степень активности сформированного в гипнозе постоянного очага возбуждения, генерирующего субъективное ощущение невесомости тела и формирующего соответственный комплекс вегетосоматических проявлений. Повторными внушениями в гипнозе удавалось купировать «увеличение веса тела» и добиваться исходного состояния «гиповесомости» .
В тех же случаях, когда моделирование осуществляется в глубоких стадиях гипноза, эффект постгипнотической реализации бывает очень стойким и не ослабевает со временем, а, наоборот, постепенно закрепляется. Нередко для того, чтобы его устранить, приходилось «возвращать» собственный вес повторными внушениями в гипнозе.
Физиологическая активность данной модели должна быть низкой и при интенсивной общей двигательной активности испытуемого в эксперименте. В этом случае сильно проявляется действие повышенного тонуса разгибателей, характерного для движений в состоянии внушенной гиповесомости.
Максимальной эффективности модели, согласно предлагаемой схеме, следует ожидать, во-первых, в условиях, когда реальная афферентная импульсация сводится к минимуму, т. е. при строгой гипокинезии испытуемого. Сочетание внушения и гипокинезии должно привести к максимальному проявлению вегетовисцерального и биохимического эффекта действенности модели.
Эффективность модели может значительно повышаться, во-вторых, при создании сильных и прочно запечатленных энграмм гиповесомости или невесомости. Для этого необходим реальный облет испытателей в самолете-лаборатории по параболе Кеплера. Именно такому воздействию подвергались наши испытуемые, у которых затем формировалась психическая модель невесомости на постгипнотический период, равный тридцати суткам. В этом случае посредством целенаправленного внушения активизируются уже не случайно приобретенные энграммы невесомости тела, а специально сформированные сильные следовые реакции на соответствующие условия.
Изложенные теоретические принципы формирования психической модели гиповесомости, с учетом опыта экспериментального моделирования в многосуточных экспериментах, позволяют использовать эту модель для детального исследования процессов адаптации и реадаптации организма к различным воздействием гравитации. Уже сейчас можно уверенно утверждать, что постгипнотическая реализация внушенной гиповесомости тела может сохраняться в экспериментальных условиях не только тридцать суток, но и несколько месяцев беспрерывно, не принося для здоровья испытуемых большего ущерба, чем реальное воздействие гиповесомости, и, в частности, не сказываясь отрицательно на состоянии их психической сферы.
Многое, о чем говорилось применительно к принципам формирования психических моделей гиповесомости и невесомости, относится и к особенностям моделирования с помощью гипноза других психических состояний, в том числе и эмоционального стресса, вызываемого различного рода мотивациями. Однако есть и существенное различие в особенностях функционирования этих двух групп моделей.
Психическая модель гиповесомости и невесомости постоянно испытывает воздействие реальной афферентации, вызываемой гравитационным фактором, и потому должна включать в себя механизмы систематического затормаживания этой афферентации. Физиологическая эффективность такой модели представляет собой нечто среднее между внушаемым состоянием и реальным воздействием сил гравитации на организм. Снижая уровень действия этих сил, мы тем самым повышаем действенность модели.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
