несчастнейший (553422), страница 2

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 2)

По устам текло, да в рот не попало.

Как будто этого не более, чем достаточно. Его жизнь не знает никакого покоя и лишена всякого содержания, он чужд своему мгновению, чужд своему будущему, потому что он уже пережил будущее, чужд и прошедшему, потому что прошлое еще не пришло. И вот он гоним, как Латон к сумраку Гипербореев, к светлому острову Экватора, и он не может родить и он вечно, как рождающий. Одинокий, на самого себ^я покинутый, стоит он в безмерном мире, и у него нет настоящего, где бы он мог почить, ни прошлого, по которому он мог бы тосковать, так как его прошлое еще не настало, как нет и будущего, на которое он мог бы надеяться, ибо его будущее уже прошло. И перед ним - один лишь безмерный мир, как это Ты, с которым он в разладе; ибо весь остальной мир - как одно единственное существо для него, и это существо, этот неразрывный, назойливый друг, - Непонимание. Ему нельзя состариться, так как он никогда не был молод: он не может стать молодым, так как он уже стар; в известном смысле ему нельзя и умереть, так как он ведь и не жил; в известном смысле ему нельзя и жить, так как он уже умер; он не может и любить, потому что любовь всегда - в настоящем, а у него нет ни настоящего, ни прошедшего, ни будущего, и в то же время он - восприимчивая душа, и он ненавидит мир, только потому, что любить его; у него нет никакой страсти, не потому, что он чужд всякой страсти но потому, что в одно и то же мгновение у него и противоположная страсть, у него нет времени ни на что, не потому, чтобы его время было занято чем-нибудь другим, а потому, что он совсем не знает времени; он бессилен, не потому, что лишен силы, а потому,- что собственная сила обессиливает его.

Но наше сердце скоро очерствело, наши уши закрыты, пусть и не вполне. Мы слышали хладнокровный голос рассуждения, выслушаем красноречие страсти, короткое, могучее, как всякая страсть.

Вот стоит молодая девушка, она скорбит, что ее возлюбленный оказался неверен. Об этом рассуждать не приходится. Но она только его и любила на свете, она любила его всей своей душой, всем своим сердцем и всем своим помышлением - стало быть, она может вспоминать и скорбеть.

Действительное ли это существо или образ, живая ли, что умирает, или мертвая, что живет - это - Ниобея. Она всего лишилась вдруг потеряла то, чему она дала жизнь, потеряла то, что ей дало жизнь. Благоговейте перед нею, дорогие сотоварищи в смерти, она несколько возвышается над миром, как памятник на могильном кургане. Но ни одна надежда не кивает ей, никакое будущее не волнует ее, никакое зрелище не влечет ее, никакая надежда не тревожить ее - безнадежная, стоит она, окаменев в воспоминании; она была несчастна один миг и в тот миг она стала счастлива, и ничто не в силах отнять у нее ее счастье; мир меняется, но она не знает никаких перемен, и время идет, но у нее нет никакого будущего.

Взгляните туда, какое прекрасное собрание. Один род подает руку другому. Для благословенья, для верного союза, для радостной пляски? Это - отверженный род Эдипа; и удар передается дальше и поражает последний отпрыск его - это - Антигона. Но о ней уже позаботились; скорби рода хватить на одну человеческую жизнь! Она отвернулась от надежды, - она переменила ее непостоянство на верность воспоминания. Будь же счастлива, Антигона. Мы желаем тебе долгих дней, исполненных значенья, как глубокий вздох. Пусть никакое забвение не отнимет у тебя ничего. Пусть будет дана тебе вся полнота повседневной горечи скорби.

Появляется могучий образ; но он не один, с ним и друзья его, зачем же он является сюда? Это - Патриарх скорби, это - Иов -и его друзья. Он утратил все, но

не под одним ударом. Ибо Господь взял, и Господь взял, и Господь взял. Друзья помогли ему почувствовать горечь утраты: ибо Господь дал, и Господь дал, и Господь дал - и неразумную жену в придачу. Он утратил все; ибо то, что он сохранил, не заслуживает нашего внимания. Ему надлежит благоговение, дорогие, за его седые волосы и его несчастье. Он утратил все, но он и обладал всем.

Он поседел, голова у него поникла, его лицо осунулось, его душа отягчена заботой. Это - отец блудного сына. Как Иов, он утратил самое дорогое на свете, но его отнял не Господь, а враг; он не потерял, но теряет; это не отнято у него, но исчезает. Он не сидит у своего очага в пепле и власянице; он ушел из своего дома, бросил все, чтобы искать утраченного сына; он тянется за ним, но его рука не достигает его; он зовет его, но его голос не доходит до него. Все же он надеется, пусть сквозь слезы, он замечает его, пусть сквозь туман, настигает его, хотя бы в смерти. Надежда осеняет его и ничто не привязывает его к миру, кроме надежды, во имя которой он живет. Его ноги устали, глаза тускнеют, его тело ищет покоя, но его надежда живет. Волосы у него поседели, его тело, дряхло, его ноги останавливаются, его сердце разрывается, его надежда живет. Возвеличьте его, дорогие Читатели, он был несчастен.

Кто этот бледный образ, бессильный, как призрак Смерти? Его имя забыто, много веков 'прошло после его дней. Он был юношей, был полон воодушевления. Он искал мученичества. В мыслях, он видел себя пригвожденным к кресту и небеса отверстыми; но действительность была слишком тяжела для него, мечты исчезли, он отрекся от Господа своего и себя. Он хотел поднять мир, но надорвался под бременем; его душа не была раздавлена, не была уничтожена, она была разбита, его дух был надорван, его душа была искалечена. Приветствуете его, дорогие Читатели, он был несчастен. И все же он был счастлив, он стал тем, чем хотел стать, он стал таки мучеником, пусть его мученичество было и не то, какого он алкал, так как он не был ни пригвожден к кресту, ни брошен на растерзание диким зверям, но сгорел живым, был медленно снедаем медленным огнем.

Вон, там сидит молодая девушка, в раздумье. Ее возлюбленный оказался неверен ей - об этом рассуждать не приходится. Молодые девушки, всмотритесь в серьезные лица собравшихся, они слышали более ужасные вещи, их бесстрашные души требуют еще больших несчастий. - Но я только его и любила на свете, я любила его всей моей душою, всем моим сердцем, всем моим помышлением. - Но это мы уже слышали раньше, не утомляй нашей нетерпеливой тоски; ты можешь вспоминать и скорбеть. - Нет, я не могу скорбеть, потому что он может быть не был неверен, быть может, он не изменил. - Почему же ты не можешь скорбеть? - подойди ближе, избранница средь дев, прости - строгого судью, что он хотел оттолкнуть тебя, ты не можешь плакать, стало быть, ты можешь надеяться. - Нет, я не могу надеяться, потому что он был как загадка. Хорошо, девушка, я понимаю тебя. Ты стоишь высоко на лестнице несчастия; взгляните на нее, дорогие Читатели, она парит почти на вершине несчастия. Но ты должна разделиться - ты должна надеяться днем, а скорбеть по ночам, или скорбеть днем, а надеяться по ночам. Будь горда; ибо никогда не следует гордиться счастьем, а только несчастьем. Ты - не самая несчастная, но не кажется ли вам, дорогие Читатели, что мы должны присудить ей почетное "совершилось"? Гроба мы ей не можем присудить, но самое близкое место подле него.

Потому что, вот, стоит он, вестник из царства вздохов, избранный баловень страдания, апостол скорби, безмолвный друг боли, несчастный любовник воспоминания, в своем воспоминании смущенный светом надежды, в своей надежде обманутый тенями воспоминания. Голова у него отяжелела, колени изнемогли у него, и все же он отдыхает только на ногах. Он слаб и все же как силен; кажется, что его глаза не пролили, но поглотили много слез, и все же в них пылает огонь, который мог бы пожрать весь мир, и все же ни малейшей занозы скорби в его собственной груди; он согбен и все же его юность сулит ему долгую жизнь, его уста улыбаются миру, который не понимает его. Встаньте, дорогие Читатели, падите ниц, свидетели скорби, в этот торжественный час. Приветствую тебя, великий Незнакомец, чье имя мне неведомо, приветствую тебя твоим почетным титулом: Несчастнейшего. Прими привет здесь, в твоей отчизне, от общины несчастных, прими привет у входа в смеренную тесную обитель, которая все же величавее всех дворцов мира. Смотри, камень снять, гробовые тени ждут тебя со своею отрадною прохладой. Но может быть еще не настало время, может быть, путь еще долог; но мы обещаем тебе часто собираться здесь, чтобы завидовать твоему счастью. Прими же наше пожелание, благое пожелание: пусть никто не понимает тебя, но пусть все завидуют тебе; пусть ни один друг не следует за тобой; пусть ни одна девушка не любит тебя; пусть никакое тайное сочувствие не разгадает твоей одинокой скорби; пусть ничей взгляд не откроет твоего далекого страдания; пусть ничей слух не уловит твоего затаенного вздоха. Если же твоя гордая душа пренебрегает таким сострадательным пожеланием, презирает подобное облегчение, то пусть девушки любят тебя, пусть беременные прибегают к тебе в своем страхе; пусть матери уповают на тебя, пусть умирающий ищет у тебя утешения; пусть, юноши идут за тобою; пусть мужи полагаются на тебя; пусть старец хватается за тебя, как за посох; пусть вес мир верит, что ты можешь сделать его счастливым. Прощай же, несчастнейший. Но что я говорю: несчастнейший, мне следовало бы сказать - счастливейший; ведь это же такой дар счастья, какого никто не может дать себе. Видишь, язык немеет и мысли путаются; ибо кто счастливейший, кроме несчастнейшего, и кто - несчастнейший, как не счастливейший, и что такое жизнь, как не безумие, и вера, как не сумасшествие, и надежда - как не отсрочка удара на плах - и любовь - как не уксус для раны.

Он исчез, и мы снова стоим у этого пустого гроба. Пожелаем же ему мира, и отдыха, и исцеления, и всякого счастья, и скорой смерти, и вечного забвения, и никакого воспоминания, чтобы даже память о нем не сделала несчастным другого.

Восстаньте, дорогие Читатели. Ночь прошла и день снова начинает свою неутомимую деятельность, по-видимому, никогда не уставая вечно и вечно повторять самого себя.

Характеристики

Список файлов учебной работы