sergacheva_yuliya_privkus_magii (522913), страница 17

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 17)

От дома неслась смутная музыка и невнятные вопли. Похоже, вечеринка началась еще вчера и заканчиваться не собиралась. Вряд ли можно так упиться в столь ранний час.

Весь перемазанный красным ягодным соком и утыканный колючками, я выбрался из цепкого кустарника. Дорожка между деревьями, выложенная узорчатой плиткой, гостеприимно звала прямо к парадному входу, но пришлось проигнорировать ее приглашение и свернуть влево.

Если я правильно помню схему, здешние Врата привязаны к водной стихии. Значит, искать надо воду. Маловероятно, что имелся в виду водопровод.

Ветерок донес запах печеного мяса. Я судорожно сглотнул. В голову закралась шальная мысль: а что, если выдать себя за гостя? Сейчас все наверняка настолько пьяны, что не отличают своих от чужих. Да и вряд ли они вообще знают друг друга. Судя по количеству машин, вечеринка была шумной…

Потребовалось некоторое усилие, чтобы отогнать соблазн.

Снова громыхнуло, и над крышей особняка взмахнул иссиня‑черными крыльями гигантский огнеглазый грифон. Надо полагать, тот, кто его запустил, уже был изрядно навеселе, поэтому грифон взлетел вверх ногами, что ничуть не помешало ему злобно шипеть на облака и сверкать пламенными очами.

Заглядевшись на грифона, я споткнулся, нырнул носом вперед. Чертыхнувшись, приземлился на руки и обнаружил сначала ботинки, торчащие из‑под куста, а затем и владельца этих ботинок, безжизненно валявшегося под сенью колючих ветвей. На вид ему было лет пятнадцать. Рубашку бедолаги испятнали багровые кляксы. По щеке уныло полз замерзший жучок. И. выглядел лежащий как‑то не очень свежо…

…Нет, все‑таки живой. Вялая рука смахнула жучка со щеки, и лежащий шумно вздохнул, переворачиваясь на бок. Воздух наполнила вонь перегара и сладковатый аромат лиловых поганок.

Я отшатнулся. Бес их знает, что у них тут за развлечения для несовершеннолетних…

Дорожка кокетливо вильнула к просторной лужайке за особняком, окруженной мрачного вида, старыми, разлапистыми вербами. В центре лужайки вертикально стояли узкие замшелые валуны высотой в человеческий рост. Камни сторожили гладкое зеркало крошечного озерца‑родника, взятого в оправу из разноцветной плитки.

Ага! Кажется, пришли.

Я остановился, присматриваясь. В целом все выглядело мирно и спокойно. Эдакий уголок отдохновения души. Даже вон пара скамеек установлена между камнями. Очевидно, это владелец дома постарался. Очень уж эти скамейки выпадали из общего настроения – зыбкого, мрачноватого, выжидающего.

И все время кажется, что за тобой наблюдают. Равнодушно, но внимательно. Камни эти настораживают. Вряд ли Белые оставили Врата без охраны. Вон тот валун, что справа, очень смахивает на искоса смотрящего пса. Да и сосед его… зевнул.

Я затаил дыхание.

Камень шевельнулся, разворачиваясь в большеголовую каменную собаку величиной с крупного пони. Клацнул зубами, заглатывая новый зевок. Лениво потянулся, осыпая со шкуры каменную крошку. Второй пес так же неспешно и по‑кошачьи вытянул вперед поочередно обе лапы, рыхля землю когтями.

Вообще‑то на собак эти угловатые, нескладные создания походили лишь отдаленно. Словно заготовки скульптора – наспех и грубо обтесанные куски мрамора, где форма скорее угадывается. Но двигались твари легко и бесшумно, несмотря на изрядный вес. И скорость, если верить справочникам по неестественной зоологии, развивали сумасшедшую. Бежать от них так же бессмысленно, как и сражаться с ними голыми руками.

У меня неприятно засосало под ложечкой. Отступать поздно, стражи уже заметили меня, но оставаться на месте, ожидая своей участи, было невыносимо.

Первый пес направился ко мне, не сводя пристального взгляда тусклых, едва обозначенных глаз. Зубы в приоткрытой каменной пасти с виду тупые, но человеческие кости они запросто дробят в щепки.

На каменных монстров, конечно, есть управа. И одолеть их не так уж и сложно. Приличному магу с полным резервом сил…

Не мне то есть.

Второй пес не спеша потянулся за своим собратом. Беззвучные, массивные, пахнущие стылым, влажным камнем. Шероховатые шкуры выщерблены непогодой. Врата твари стерегли, наверное, не одно столетие. Таких стражей делали веков пять‑шесть назад.

Самое глупое, что сейчас можно сделать, это с фальшивым дружелюбием похлопать себя по бедру, нервно выдавив приторное: «Привет, собачки!»

– П‑привет… – сказал я, кося глазом в поисках путей к отступлению.

Первый пес слегка наклонил голову, как настоящая собака. Выражение почти бесформенной морды не изменилось, пес скрежетнул челюстями… и вдруг вильнул хвостом. Второй сразу же отвернулся и двинулся обратно к своему месту в хороводе валунов.

Ну надо же! А настоящие собаки не ведутся на сладкую приветливость незнакомцев.

Переведя дыхание, я машинально похлопал оставшегося зверя по спине, обросшей ярко‑зеленым мхом. Спина оказалась, как и положено, твердой, холодной и слегка скользкой.

– Хор‑рошая зверюга… – севшим голосом выдавил я.

В наше время оживлением камня почти никто не занимается. Проще купить у Белых какого‑нибудь полуэлектронного‑полумагического голема, чем возиться со сложнейшими заклинаниями. Но отчего‑то роботы при всей их полезности никогда не выглядят настолько живыми, самодостаточными и слегка загадочными.

Стражи потеряли ко мне всякий интерес. Я сделал несколько осторожных шагов к озеру – они даже не повернули морды. Уже смелее я миновал незримую линию, обозначенную кольцом камней, и остановился, вглядываясь в темную, тяжелую и гладкую, как шелк, воду. Потом окунул руку, убедившись, что вода ледяная и прозрачная, а дна все равно не различить. Похоже, здесь очень глубоко. Не лужица, а настоящий омут.

Присутствие волшбы почти не ощущалось. Так, слабый привкус. Наверное, Врата давно не использовались. Черное, мерцающее зеркало отражало мою сосредоточенную физиономию почти без искажений. Между плитками, укреплявшими берега, проросла трава и мелкие лиловые цветы. Ветер молчал, но цветы слегка покачивались, кивая венчиками.

От дома донесся пронзительный автомобильный сигнал. Скрипнула невидимая дверь. Кто‑то резко и неприятно засмеялся. Зазвенело бьющееся стекло.

В кольце камней звуки усиливались стократ.

«…Так рада, что ты наконец приехала. Это пьяное стадо мне порядком обрыдло…» – внятно произнес девичий голос будто бы прямо за моим плечом. На самом деле говорили, похоже, возле парадного входа в особняк.

«…Пришлось заканчивать кое‑какие дела…» – отозвалась вторая собеседница.

«…Не много потеряла…»

Голоса отсекло. Видимо, девушки вошли внутрь здания.

Я растер окоченевшую от холодной воды ладонь. Лезть в этот выстуженный родник не хотелось. Пусть мне и хорошо известно, что Врата размыкаются в долю мгновения и даже брызги не успеют упасть, как я окажусь в другой части мира.

Впрочем, раз Врата давно не использовались, их еще надо инициировать. Понятное дело, что лучшего Ключа, чем человеческая кровь, древние строители Врат не придумали. Надо полагать, тогда у них подобного расходного материала было навалом. А ныне живущим приходится жертвовать свои собственные ресурсы. И чем дольше Врата не действовали, тем больше необходимо крови. Парой капель не отделаешься. Подозреваю, что для пробуждения легендарных Мертвых Врат понадобится выжать себя досуха.

И ведь надо еще придумать, как добыть этот нужный ресурс, учитывая, что даже тупого перочинного ножа у меня с собой нет. Перекусывать вены зубами как‑то не принято…

Порыскав вокруг, я отыскал стеклянный осколок, ополоснул его в воде и, морщась и чертыхаясь, черканул поперек ладони. Кисть тупо ожгло, и горсть довольно быстро стала заполняться алой жидкостью. Слишком глубоко порезал, не рассчитал остроты инструмента. Не подхватить бы какую‑нибудь инфекцию…

Кровь уже побежала по запястью, пачкая рукав куртки. Я занес руку над водой. Горячие капли из горсти беззвучно упали в черное зеркало, рождая смутные быстрые вихри под неподвижной поверхностью. Пахнуло талой водой и металлом. Каменные стражи не отрываясь наблюдали за мной, и взгляд их был тяжел, как свинец.

Глубоко вздохнув, я шагнул прямо в центр родника.

…И со всего размаху будто врезался в глухую стену. В голове зазвенело от удара. В рот, нос и уши хлынула ледяная вода. Оглушенный и ошеломленный, я сразу же пошел на дно. И омут жадно сцапал добычу, утягивая еще глубже…

Глаза застила черная пелена. От царящего вокруг мрака и холода я мигом поддался паническому ужасу и отчаянно забил руками, желая выбраться любой ценой. И зря. Водоворот на дне озера был цепким и безжалостным. С таким нельзя сражаться…

Повинуясь то ли остаткам здравого смысла, то ли просто обессилев, я позволил течению утащить себя почти на самое дно, где в ледяной воде кружились острые льдинки, и, лишь когда хватка омута ослабла, рванул в сторону. Легкие жгло огнем. Руки и ноги сводило от холода и усталости. Я уже не надеялся выплыть, когда поверхность раскололась, взорвавшись немыслимым светом и теплом.

Из последних сил я вцепился в клочья прибрежной травы.

– Вот псих, – произнесли отчетливо и как‑то брезгливо.

После непроглядной озерной тьмы мир наверху ослеплял яркостью, поэтому я не сразу различил силуэты двух девушек, стоящих поодаль, возле камней. Одна, чуть повыше, в вечернем открытом платье и в наброшенном поверх него плаще. Другая в обычной курточке и брюках.

– …Помочь, – сказала одна из девушек, та, что в штанах, делая шаг в мою сторону.

– Оставь, сам вылезет, – отозвалась вторая раздраженно. Голос у нее был редкой мелодичности. – Ведь предупреждали же всех, что вода здесь опасна!

Я в изнеможении выкарабкался на берег, пытаясь совладать с дрожью и кашлем. Левую руку дергало, словно током, и по пальцам вновь потекла кровь.

Девушки все‑таки приблизились.

– Ну так и есть, – презрительно проговорила обладательница мелодичного голоса. – Опять все в крови. Очередной самоубийца – какая пошлость… Как же они меня достали!

В силу понятных обстоятельств меня не слишком занимала болтовня этих барышень до сего момента, но не взглянуть на столь самоуверенную девицу даже сейчас было невозможно. Я поднял глаза, намереваясь разразиться не слишком светской тирадой, да так и замер…

Да, пожалуй, она имела право быть столь самонадеянной.

Никого столь совершенного мне прежде встречать не доводилось. Большие темные глаза словно горели на изящно округленном лице. От каждого взмаха длинных ресниц замирало сердце. Темные волнистые волосы, струясь по плечам, стекали до пояса. Жемчужная кожа светилась в глубоком вырезе платья.

Принцесса из сказки. Восхитительная фарфоровая статуэтка. Во взгляде такая же неприкрытая фарфоровая скука.

– Неправда это все, – раскрыв розовые, мягко очерченные губы, обронила устало она.

– Что именно? – с усилием уточнил я.

– Нет в этом пруду никакого волшебства. А самоубийцы не возвращаются. А если бы и возвращались, то подобные уроды мне все равно неинтересны.

Да, очарование сохраняется, пока девушка молчит.

– Не помню, как тебя зовут, хотя лицо мне знакомо, – с проблеском некоторого любопытства добавила принцесса. – Кажется, ты приехал с Максом? Жаль, что ты не придумал ничего поумнее, у тебя был бы шанс. Ты, в общем, ничего.

– У вас есть аптечка? – хмуро осведомился я, поднимаясь на ноги. Вода ручьями побежала в траву. И сразу стало зябко.

– Вам нужен врач, чтобы наложить швы. Повязки будет недостаточно, – посоветовала вторая девушка, стоявшая возле принцессы и до этого терявшаяся в блеске своей спутницы.

Как ни странно, но теперь уже мне померещилось нечто смутно знакомое в этой девушке. Привлекательная: светло‑русые волосы до плеч, синие глаза, разве что рот слегка великоват, зато улыбка, наверное, приятная… Ничего особенного. При этом стоило лишь отвести взгляд, как хотелось посмотреть снова.

– Если желаете, я могу проводить вас до лечебницы. Это быстрее, чем ждать «скорую», – предложила девушка серьезно.

– Берешь его под свою опеку? – усмехнулась принцесса несколько уязвленно.

– Человеку надо помочь, – чуть укоризненно пояснила ее подруга.

– Спасибо, девушки, вы очень любезны, – стуча зубами от холода, проговорил я, – но лечебница – это излишне. А вот если у вас найдется перевязочный пакет, то я буду вам очень признателен…

Как мог сосредоточился, пытаясь не обращать внимания на пронизывающую до костей стынь, и согнал крохи внутреннего тепла в поврежденную кисть. Самоисцеляющая магия не требует больших усилий, если речь не идет о чем‑то серьезном. Даже совсем не обладающий даром человек способен при известной степени концентрации заживить небольшой порез в считанные минуты. Но очень сложно сосредоточиться, когда от озноба лязгаешь зубами.

Однако сработало. Кровь, бежавшая струйкой, стала вязкой и медленно сворачивалась в черные сгустки. Порез посветлел, слегка сошелся, и ладонь перестало дергать. Правда, на это ушел почти весь мой уже накопленный магический резерв. Рана‑то оказалась непустячной.

Характеристики

Список файлов книги