Emec_D._Ojerele_Driadiy (522899), страница 37
Текст из файла (страница 37)
– Ого! Пора выписывать очки, если я мог проморгать такое! И давно они тут?
– С той минуты, как я нашла дриаду.
– Надо же! И не боится Лигул оставаться в Тартаре без своих «мальчиков»? Кто ему принесет теперь стакан воды и наполнит чернильницу?
– Тут далеко не все его «мальчики». Но все же достаточно, чтобы надолго забыть о валькириях, – успокоила его Мамзелькина.
Арей пожал плечами и стал прохаживаться по поляне. Примерно через четверть часа Пуфс вскочил и поспешно направился к мечнику.
– Ну все! Начинается! Иди! – приказал он.
– Куда это мне «иттить»? – не понял барон мрака.
– Я получил сигнал, что валькирии близко. Убей их!.. Ты поступаешь в распоряжение посланной Лигулом группы.
Вместо того чтобы послушаться, Арей демонстративно вытянулся перед ним.
– Гав! – сказал он.
– Что «гав»? – возмутился Пуфс.
– Когда мне приказывают таким тоном, я могу ответить только «гав!». Я советник? Вот и советуйся со мной! Вежливо!
Пуфс поджал губы.
– Я советую тебе идти и сражаться с валькириями, Арей! – сухо повторил он.
– Ну уж нет! – отказался мечник. – Никуда я не пойду! Еще не хватало, чтобы мальчики Лигула мной помыкали!.. Да и вообще групповой бой слишком непредсказуемая вещь. Пришибут – и не заметишь. Как говорила моя бывшая секретарша: «Пока чемпион мира по боксу решал, против кого из противников первым применить коронную связку, его подшибли со спины низколетящей урной и сняли золотые часы».
Увидев, как передернулся Пуфс, Аида Плаховна не выдержала и хихикнула.
– Мне тоже топать супротив валькирий? Косу наголо, свиток в зубы? – спросила она.
– Сидите, гражданка Мамзелькина, тут! О времени формирования спецбатальонов из пенсионерок вам сообщат дополнительно, – стал отговаривать ее Арей.
Пуфс посерел, комкая свою змеиную бородку.
– Довольно! – взвизгнул он. – И без вас управятся! Дриаду я забираю! Давай ее сюда!
Арей перестал улыбаться и взглянул сперва на Мамзелькину, а затем на Варвару, которая, мало что понимая, держала за ошейник Добряка.
– Ты действительно хочешь ее забрать, Пуфс? – спросил он.
Прежде чем ответить «да», осторожный карлик вскарабкался на плечи своему боевому телу и материализовал палицу. Он явно жалел, что не подстраховался и не вывел на поляну несколько стражей для охраны себя любимого.
Внезапно, когда бой казался почти неминуемым и Ромасюсик прикидывал уже, куда ему спрятаться, Арей разжал пальцы и уронил дриаду на траву.
– Да запросто! Бери! – внезапно разрешил он.
– Ты уверен? Ничего не забыл взять? – спросила Мамзелькина.
– Нет. Я тут тоже подумал и решил, что не люблю консервы, – процедил Арей.
Не сводя с него подозрительных глазок, Пуфс заставил боевое тело наклониться, поднял дриаду и отступил на ту часть поляны, где стояли Прасковья и Ромасюсик. Но и там он не остался, а, бросив пару слов Прасковье, видимо, самых незначительных, будто невзначай перекочевал дальше, где поляна обрезалась оврагом, похожим на бритвенный шрам на щетине леса.
– Мы остались без вождя! Место полководца в блиндаже второй линии обороны, куда не долетают ядерные тапки, – сказал Арей с насмешкой.
– Ты о чем? – заинтересовалась Мамзелькина.
– Если валькирии каким‑то чудом прорвутся на поляну, тут их встречу я, ты и Прасковья. Пуфс же в надежном тылу.
* * *
В лесу, где нет дорог и все направления условны, сложно организовать засаду. Это и оказалось спасительным. Рассыпавшаяся цепь валькирий натолкнулась на нее лишь одним крылом. Оруженосец Ламины упал. В плече глубоко засела стрела.
Валькирии поспешно укрылись за деревьями. Оруженосцы прикрывали их и себя щитами. Просвистело еще несколько стрел, одна из которых ударила в щит Радулги прямо напротив ее груди. В ответ Хаара и Фулона метнули копья, но, учитывая, что цели ни одна из них не видела, пользы это не принесло.
– Дешево отделались! – сказала Бэтла, осторожно выглядывая из‑за сосны.
Стрела, выпущенная невидимым лучником, сбила кору в десяти сантиметрах над ее головой.
– Говори за себя! – прорычала Таамаг. – У меня полный ботинок крови.
Бэтла повернулась и охнула. Бедро у Таамаг было пробито вошедшей наискось стрелой.
– Бьют откуда‑то сверху. Небось с деревьев. Смотри, как торчит, – мрачно сказала Таамаг и, стиснув зубы, коснулась стрелы.
– Больно? – спросила Гелата, подползая к ней.
– Нет. Вообрази: щекотно!
– Не груби! Я дерну, а ты…
– А‑а‑а! – завопила Таамаг.
– Именно об этом я и хотела попросить, – сказала Гелата.
Валькирия воскрешающего копья, только что сделавшая резкий рывок, спокойно оглядела стрелу. Наконечник был четырехгранный, насаженный плотно, без зазоров. Гелата осторожно понюхала его, не смущаясь, что он был в крови Таамаг.
– Тебе повезло! Даже не отравленная!
– Откуда ты знаешь?
– Орешь громко. Смертельно раненные так не орут. Они орут печально! – утешила ее Гелата.
Оруженосец Ламины, лежащий лицом вниз на открытом месте, был хорошей мишенью. Матвей прятался от него шагах в десяти. Из своего укрытия он видел зеленоватую куртку оруженосца, темный полукруг его затылка и правую ногу, согнутую в колене. Видно, пытался ползти, прежде чем потерял сознание. Изредка кто‑то из «мальчиков Лигула» развлекался, выпускал стрелу, и она вонзалась в землю недалеко от лежавшего оруженосца.
Надо было его вытаскивать, пока не стало поздно. Матвей понял это первым, и тотчас ему до тошноты стало жалко удобного своего дерева с выпирающими корнями, за которым он так надежно залег.
«Неужели я боюсь? Да, боюсь, – осознал он. – И чем дольше раскачиваюсь, тем будет страшнее. Неужели я хочу, чтобы у меня на глазах его вытащили тетки?.. Но ведь пока я буду волочь эту тушу – меня самого подстрелят. И почему его сразу не убили? Если бы стрела попала ему в башку – не надо было бы сомневаться. Лежал бы себе и лежал. Жаль, что он жив».
Как некромаг, когда‑то впустивший в себя мрак, Матвей часто терпел жгучие нападки злых мыслей. Целые их потоки, едкие, противные, захлестывающие. Было время, когда они пугали его и он считал их собственными, пока не понял однажды, что это мысли бестелесного зла. Сами по себе они бессильны, пока ты не принял их и не счел собственными. И еще одно Багров понял: если хочешь, чтобы мерзкие мысли совсем не запинали, надо заранее наметить, что собираешься делать, и потом уже действовать неуклонно, не считаясь с расхолаживающей ленью, неохотой, злобой или страхами.
«Нет, нужно его спасать. Иначе я себе этого не прощу… Но, может, еще немного подождать и все разрешится само собой? Ну, например, его все‑таки прикончат?»
Страх шевелился внутри, как улитка. Холодная, склизкая, ощутимая. Чем дальше, тем глубже она заползала. К улитке страха добавлялась мерзостная пиявка всезнайки‑разума, который шептал, что нет смысла погибать двоим, когда можно погибнуть одному. Нет логики. Только какой? Логики плоти? Ну так в плоти ее вообще нет. Предел ее мечтаний – жить сытно, спокойно, пересидеть все опасности, обмануть все вирусы и как можно позже достаться гробовым червям, чтобы благодарные потомки написали на могильном камне: «Здесь лежит восьмидесятилетний трус и эгоист, искренне считающий, что он умер насовсем».
Мысли проносились торопливо, точно заскакивали в вагон электрички, толкая друг друга в спину. Багров еще колебался, но, заметив, как шевельнулась Ирка, рванул сам, чтобы не побежала она.
Поднять оруженосца он не пытался – тот был накачанный стокилограммовый лось. К тому же Багров понимал, что, закинув оруженосца на спину, по сути, сделает его живым щитом. Значит, надо иначе. И, схватив раненого за ступню, он, проскальзывая, поволок его по траве к укрытию.
Багров дергал неудобную, выскальзывающую, одетую в новый ботинок ногу и ожидал стрелы. Он видел, как Хола, показавшись из‑за сосны, далеко, в отлет, занесла руку и метнула копье во что‑то дальнее, должно быть, едва видное ей. Замешкавшийся оруженосец Бэтлы, выскочив, прикрыл Матвея своим щитом, но немного не успел.
До укрытия оставалось шагов пять, когда в спину Матвею что‑то ударило. Боли он не почувствовал, но толчок был такой силы, что он покачнулся и сделал два шага вперед, чтобы не упасть. Багров, давно ждавший этого, испытал даже облегчение, какое всегда чувствует человек, когда то, чего он страшится, наконец случается, а случившись, не оказывается и на треть таким страшным, как представлялось.
«Ну вот! – подумал Матвей удивленно. – А умирать‑то особенно и не страшно!»
Оруженосец Бэтлы и еще один подхватили раненого и втянули его и Багрова за ближайшее дерево. Гелата, перевязавшая уже Таамаг, оглядела Матвея, потрогала торчащую стрелу, покачала головой и занялась оруженосцем Ламины.
«Сортировка раненых на поле боя. И правильно: помогать надо вначале тем, кому еще можно помочь», – подумал Багров, ощущая, как нечто теплое течет у него по спине, просачиваясь сквозь одежду.
Ватные ноги не держали. Матвей присел на землю и стал смотреть, как Гелата ломает стрелу, выдергивая ее из плеча стонущего оруженосца. Закончив перевязку, она дала ему что‑то отхлебнуть из фляжки и перепоручила заботу о нем своему дылде. О дылде ходили слухи, что он тоже медик, правда, ухитрился вылететь с первого курса стоматологического. Как, впрочем, и из двух других мест.
Сама же Гелата взяла копье и, перебежав к соседней сосне, заняла позицию.
– А я как же? – тревожно спросил Багров, так и не дождавшись, пока наступит его очередь.
Он не хотел быть навязчивым, но все же считал, что умирающим должны оказывать чуть больше внимания.
– Все плохо, – сказала валькирия, даже не повернувшись к нему.
– Что, совсем?
– Да, совсем. Термос на выброс!
– Что?
– Термос, говорю, на выброс! И вообще: ты бы рюкзак снял, – повторила Гелата.
Матвей осторожно скинул рюкзак, обнаружил торчавшую в нем стрелу и пробитый металлический термос, истекавший теплым липким чаем.
Ирка стояла рядом с Бэтлой. Всматриваясь в желтые спички деревьев, она видела, как от них отрываются и быстро перебегают фигуры. Однако происходило все очень быстро – среагировать и метнуть копье она не успевала. Никто из стражей мрака не подставлялся – все были предельно осторожны.
– Наступают, – крикнула из‑за соседнего дерева Радулга. – Их там десятка три‑четыре. Хорошо еще, что стрелки они посредственные. Клинками они работают лучше.
– А почему не телепортируют? – озадачилась Ирка.
– Муромский лес, – усмехнулась Радулга. – Телепортировать здесь, конечно, можно рискнуть, но с такой кривой точностью, что наверняка залипнешь в дерево. Проще дочапать ножками и перерезать нас на месте. Копьями здесь особо не навоюешь – бурелом.
Ирке стало не по себе, когда она услышала, как просто это было сказано. Без всякого пафоса. Просто констатация факта: придут и перережут. Она осмотрелась и увидела, что среди валькирий паники нет. Даже раненая Таамаг стоит с копьем, стараясь не наступать на простреленную ногу.
Ирка поймала краем уха, как оруженосец Фулоны негромко спросил у своей хозяйки:
– Места тут гнилые. Может, рискнем все‑таки и отступим?
– Чтобы сказали, что валькирии сбежали, да еще когда были все вместе? – резко оборвала его Фулона. – Стой и умирай!
– Да нет вопросов. Я, в общем, это и делаю, – успокоил ее оруженосец.
«Мальчики Лигула» подбирались все ближе. Потерь у них не было. Даже Радулга в который уже раз метала свое копье напрасно. Ирка пока не бросила свой дрот ни разу. Не видела ни одной четкой цели, а метать наугад не хотела.
Бэтла что‑то радостно насвистывала себе под нос.
– Чего ты такая веселая? – подозрительно спросила у нее Ирка.
– А что нельзя?
– Да нет, можно. Просто интересно.
Толстая валькирия перестала свистеть.
– Тебе как: честно сказать или правильно?
– Честно.
– Ну говорю честно. Видишь эти две елки? Вот между этими двумя елками мрак не пройдет, пока я мертвой не лягу. Это мой участок боя и на моей совести. А что между другими елками – уже не мое и меня не волнует. За те елки не с меня спросят. А если буду головой вертеть, свои елки упущу.
Внезапно Бэтла резко, почти без замаха, метнула копье, и короткий крик в дальнем кустарнике подтвердил, что она не промазала.
– Обычно я первая… Но с этой ногой мне бы хоть вертикально стоять! – ревниво произнесла Таамаг.
Не дожидаясь, пока оруженосец прикроет ее щитом, Фулона перебежала к Бэтле и Ирке и остановилась рядом, прижавшись к сосне плечом. Пока она бежала, в нее выпустили стрелу, но стрела отклонилась, зацепив молодое дерево.
– Одиночка! – сказала Фулона дружелюбно. – От тебя все равно толку мало. Нечего тут сосны подпирать. А ну‑ка сбегай‑ка вон туда!
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
