Irvin_Uelsh_Porno (522865), страница 52
Текст из файла (страница 52)
— Заткнись, сука старая! Уебать тебя мало! Старший коп говорит:
— Сэр, если вы сейчас же не выйдете на улицу, я вас арестую за нарушение общественного порядка. Если эта леди станет настаивать на обвинениях, у вас могут возникнуть проблемы, и очень серьезные!
В общем, я ухожу, потому что совсем не хочу загреметь в тюрягу из‑за этой суки. А эти мудаки полицейские, блядь, смотрят на меня, как будто я маньяк‑педофил какой. Конечно, зря я ударил Майкла, но это она виновата, она меня довела. Ну ладно, я пойду в эту гребаную Социальную службу, и все узнают, что это она, она, эта ебучая грязная шлюха, принимает наркотики прямо рядом с моими детьми…
Если им так уж охота кого‑нить арестовать, так пусть арестуют того уебка из «Один дома‑2». Я знаю, что он сам был еще пацаном, когда снимался в этих фильмах, но я не знаю, как у него получается жить сейчас в мире с собой.
53. «…даже в расслабленном состоянии он был больше фута длиной…»
Прихожу к Саймону на квартиру. У него беспорядок, но это меня не волнует. Я бросаюсь на Саймона прямо в прихожей, обнимаю его крепко‑крепко и тянусь губами к его губам. Он напряжен, сдержан.
— Гм… у нас гости, — говорит он.
Мы проходим в гостиную. На кожаной софе сидит молодой парень, которого я вроде как видела у Саймона в пабе. Один из этих смутных, неясных и пресных сущностей, которых замечаешь только уголком глаза. Сейчас он выглядит как самый обычный молодой парень: хулиганистый, вонючий, прыщавый, нервный. Я улыбаюсь ему и замечаю, что лицо у него становится пунцовым, глаза слезятся, и он отводит взгляд в сторону.
Я смотрю на него и гадаю, что здесь происходит. Саймон молчит, ничего не говорит. Потом раздается стук в дверь, и я иду открывать — это пришли Мел и Терри. Она целует меня, проходит внутрь и обнимает Саймона, потом садится рядом с парнем.
— Все путем, Кертис, дружок?
— Д‑д‑да, — говорит он.
Терри все еще какой‑то подавленный. Он садится на стул в углу.
— Это Кертис, — говорит мне Саймон. — Он будет с нами работать. В качестве актера. — Пока парень пытается выжать из себя слабую ответную улыбку, я думаю, уж не шутка ли это. Потом Саймон переводит взгляд с Мел на меня и говорит: — я хочу, чтобы вы, девушки, сформировали из этого малообещающего материала самого рьяного и горячего жеребца из Лейта. Ну, второго по рьяности и горячности, — говорит он с усмешкой, хвастливо‑скромно кланяясь.
— У него и вправду большой, — хихикает Мел, — если ты понимаешь, о чем я.
— Покажи ей, Керт, не стесняйся, — говорит Саймон по пути на кухню.
Глаза у Кертиса так и слезятся, а его лицо стало уже малиновым.
— Давай, ты ж мне вчера показал, — усмехается Мел.
Я мельком гляжу на нее, а он нервно расстегивает ремень, а потом и молнию. А дальше… дальше он начинает вытаскивать его из трусов, а он все не кончается и не кончается. Даже в расслабленном состоянии он был больше фута длиной, свисал вниз, доставая почти до колен. У меня просто челюсть отвисла. И что еще более важно, толщина… Раньше я никогда не думала, что размер — это важно, но… Так что парня приняли в команду вообще без вопросов. Четырнадцать дюймов — кому же такое не подойдет, в смысле, порно снимать? Девственник (до вчерашнего вечера, пока Мелани не приложила к нему свои ручки, держу пари), внешне просто урод, но он как будто специально создан для нашего шоу.
Саймон говорит ему, что нужно выбрить волосы в паху, чтобы все его хозяйство выглядело еще больше, как делают настоящие порнозвезды.
Терри добавляет:
— Посмотри на его лицо, как он бреется. И ты доверишь ему брить вокруг этакого богатства?
— Тебе хорошо говорить, Терри. Швы еще не сняли? Мне интересно другое: как его расшевелить, чтобы он смог играть, хотя я думаю, Мел уже работает в этом направлении.
— Я тебе помогу, в смысле, побриться, — сказала Мел. Так что с этим, похоже, проблем не будет. Саймон отзывает меня на кухню.
— Вчера Мел лишила его девственности, она с ним разберется, — подтверждает он мои мысли. — Нам нужно сперва разобрать это дите на кусочки, — продолжает он. — А потом воссоздать по собственному проекту. Нам нужно сделать из этой Элизы Дулиттл настоящего человека 17. И дело не только в технике ебли. Любой недоумок может ебаться, и любой идиот при наличии усердного партнера может пройтись по сексуальным позициям. — Он украдкой кидает взгляд на Терри. — Боже, как мы запариваем себе мозги своей любовью к сексу. Но вот чтобы привести его в порядок, сделать из него что‑то похожее на разумное существо… Одежда. Внешний вид. Поведение. Манеры.
Я согласно киваю, но первое, на что надо обратить внимание, это деловой подход. Мы говорим остальным, что встретимся с ними в пабе, Саймон на выходе вручает Кертису какую‑то коробку в обертке.
— Это тебе подарок, открывай.
Кертис разрывает бумагу, и становится видна безвкусная, страшненькая, блондинистая голова надувной резиновой куклы. Саймон говорит:
— Ее зовут Сильвия. Это тебе для практики одинокими ночами, хотя очень скоро про одинокие ночи ты просто забудешь. Добро пожаловать в «Семеро братьев»!
Бедный Кертис толком не знает, что ему делать с Сильвией. Они все спускаются вниз и направляются в «Порт радости». Саймон просит меня ненадолго задержаться — обсудить, как идут дела с нашей «аферой», как он это называет.
Мы раздобыли два списка, каждый — на отдельном диске. Отец Рэба помог совместить их и записал в одинаковом формате. В наличии сто восемьдесят два владельца сезонных билетов на «Рейнджеров», у которых есть счет в Отделении «Торговый город» Клайдсдейлского банка. Из этих ста восьмидесяти двух у ста тридцати семи пин‑код — 1690. Я не понимаю, как Саймон об этом узнал, и он терпеливо мне объясняет, так же как Рэб и Марк, но я все равно не догоняю. Хоть я и ходила на курс по Шотландии у МакКлаймонта, я даже и близко не подошла к пониманию шотландского менталитета или культуры. Из этих ста тридцати семи у восьмидесяти шести есть возможность управления счетом через Интернет.
Важно, что количество денег на этих счетах колеблется от долга в 3612 фунтов до положительного баланса в 42 214 фунтов. Саймон объясняет, что они с Марком залезли в он‑лайно‑вую банковскую систему Клайдсдейла. Используя пин‑код 1690, они сняли в общей сложности 62 412 фунтов с самых крупных счетов, положили эту сумму на общий счет, который они открыли в Цюрихе, в Бизнес‑Банке Швейцарии, сообщает мне Саймон, выравнивая две дорожки кокаина.
— Без меня, — говорю я и достаю из рюкзака травку, бумагу и табак.
— Да, я знаю. Это я для себя. У меня ведь две ноздри, — улыбается он. — Ну, во всяком случае, в настоящий момент. Ага, через три дня все деньги за исключением 5000 будут переведены на счет на предъявителя, который мы открыли в Швейцарии, в Цюрихском банке, на имя компании «Бананацурри филмз».
— Так что, сейчас мы идем в паб праздновать?
— Неееее… — говорит Саймон, — деньги нашли ты, я и Рент. И больше об этом никто не знает. И ты никому не говори, — предупреждает он, — или нам всем придется отправиться в тюрьму, и надолго. Мы оставим деньги на этих счетах — это больше, чем нужно, чтобы закончить наш фильм. А остальным мы потом скажем. А сейчас я, ты и Рент будем праздновать в узком кругу.
Я вся в восторге и ликовании, и еще мне немного страшно — во что мы такое ввязались. Так что мы направляемся в ресторан «Кафе Ройаль», где назначена встреча с Марком, и втроем наслаждаемся устрицами и дорогим «Боллинже». Марк разливает шампанское по бокалам и шепчет мне:
— Ты была великолепна.
— Вы оба тоже неплохо поработали, — говорю я слегка ошеломленно, но теперь уже вполне осознавая масштабы нашей аферы. — Это ведь все останется строго между нами? — Я нервничаю и почти умоляю, и Марк кивает, серьезно соглашаясь со мной. — То есть Диана об этом узнать не должна?
— Совершенно верно, — мрачно отвечает Марк. — За такое можно и в тюрьму угодить. Но послушайте, а что насчет Рэба? — добавляет он с внезапной тревогой. — Что мы ему скажем? Он же наверняка что‑то сообразил. Его батя писал программу.
— С Рэбом все в порядке, — говорит Саймон, — но он такой пуританин и наверняка наложил бы в штаны, если бы въехал в размах аферы. Но он думает, что речь идет просто о какой‑то депозитной кредитке. Я рассчитался с ним за его услуги. Так что тут можно не волноваться, — улыбается он, а потом начинает тихонечко напевать, странная песенка, я никогда ее раньше не слышала:
На берегу Война, покрытом зеленой травой,
Там, где встретились Рыжий и Уильям
И где бились они за наш славный город,
На берегу Война, покрытом зеленой травой.
Рыжий всегда остается надежным и верным,
Что бы ни случилось,
Мы должны помнить наш боевой клич
«Не сдаваться!»
И помнить, что Бог за нас…
— Я люблю Шотландию, — говорит Саймон, потягивая шампанское. — Здесь так много обдолбанных мудаков, таких доверчивых и наивных — это же легкие деньги. Весь этот шум вокруг Кубка «Селтик» с «Рейнджере» — это же самая лучшая афера. Это не просто лицензия на сбор денег с тупых идиотов, это лицензия на сбор денег с их детей и детей их детей. Такой вот франчайзинг. Мюррей, МакКанн, эти парни знают что делают.
Марк улыбается мне, потом поворачивается к Саймону:
— Ну, раз уж мы стали такие богатенькие, я так понимаю, что твои намерения по поводу этого фильма не изменились?
— Разумеется, — отвечает Саймон. — Тут речь не о деньгах, Рент, теперь я это понимаю. Любой кретин может делать деньги. Речь идет о создании чего‑то, что будет само приносить деньги. Речь идет о самовыражении, самореализации, о жизни, о том, чтобы показать этим изнеженным богатым уродам, что родились с серебряной ложкой во рту, что мы тоже кое‑что можем. Не хуже их. И даже лучше.
— М‑м‑м, — говорит Марк, поднимая свой бокал. — За это я выпью.
Саймон смотрит на меня и говорит:
— И никаких магазинных оргий, Никки, я буду следить за завязками на денежном мешке. Если окажешься на мели, просто скажи.
Я не знаю, доверяю ли я Саймону, и я не думаю, что они с Марком доверяют друг другу. Но мне плевать и на деньги, и на всякие разные цацки. Мне просто нравится, что происходит. Я живу. По‑настоящему.
— В любом случае, если нас возьмут за задницу, все, что тебе надо сделать, — это посмотреть на судью широко открытыми глазами и сказать ему, что тебя обдурили два коварных интригана — и ты свободна, а мы с Рентой уж как‑нибудь выкрутимся, да, Марк?
— Адназначна, — отвечает тот, наливая нам всем еще шампанского.
А позже мы направились в бар «У Рика» на Ганновер‑стрит.
— А это, случаем, не Маттиас Джек? — говорит Саймон, указывая на парня в углу.
— Может быть, — задумчиво отвечает Марк, заказывая еще одну бутылку шампанского.
Мы с Саймоном возвращаемся к нему в Лейт и трахаемся всю ночь, как животные. Наутро я прихожу домой, как говорится, усталая, но довольная, у меня все болит и саднит, и я усаживаюсь за свою курсовую, а у меня еще вечером смена в сауне. Когда я возвращаюсь с работы, у нас сидит Марк, общается с Дианой. Он коротко здоровается со мной и уходит.
— Ну и что это значит?
— Он мой старый друг. Мы завтра опять собираемся пойти куда‑нибудь выпить.
— Исключительно ради старой дружбы, я так понимаю? Она скромно улыбается и поднимает одну бровь. На щеках у нее румянец, и мне интересно, трахнулись они уже или нет.
Позже мы с Саймоном и Рэбом заходим в монтажную в Ниддри, куда Саймон уже приводил меня раньше. Я и не знала, что в Эдинбурге есть такие местечки, по правде сказать, я вообще никогда не видела ничего подобного. Парень, который держит «Видео в Ниде», — старый приятель Рэба, еще с тех времен, когда они всей толпой ходили на футбол. Теперь они почти все бизнесмены и предприниматели, так или иначе, а этот парень по имени Стив Байуотерс больше похож на работника социальной сферы, нежели на бывшего футбольного хулигана. Они чем‑то напоминают масонов — они все связаны общим прошлым, и если кому нужна помощь, ему никогда не отказывают.
— У нас есть все необходимое, так что мы можем все сделать прямо здесь, — говорит он, прямо как свеже пойманный и заново рожденный христианин.
Уже на пути к выходу Рэб говорит:
— Здорово, да? Псих качает головой:
— Ага, но мы можем сделать все в Даме. АРП, Рэб, АРП.
— Да, все правильно, — отвечает Рэб, но я подозреваю, что у Саймона есть другой план.
54. Афера № 18749
В Сити‑Кафе уже полно клубной публики, и тут входят Кертис и его малолетние дружки и приглашают меня в их компанию. Мы садимся за столик рядом с какими‑то студентами, которые полностью погружены в свои скучные теории тайных заговоров — обсуждают, кто из мертвых знаменитостей на самом деле не умер: Элвис, Джим Моррисон, принцесса Диана. Они слишком полны этого юношеского ощущения своей бессмертности, чтобы поверить, что кто‑то может и вправду покинуть сей бренный мир. Погрязли в своем жизнеутверждающем и отрицающем смерть буржуйском мире мечты.
Но есть и хитренькие пацаны вроде Филиппа, которые глумятся и насмехаются над их слабостями; они‑то знают, что все это — дерьмо собачье. В этом городе, в спальных районах и в центре, они с раннего возраста видели столько смертей — от эпидемии СПИДа в 80‑е годы, — так что они уже не поддаются этим наивным фантазиям. Забавно, но я уверен, что наше поколение чувствовало то же самое, что и эти ребята из пригорода. Хотя, конечно, не в большей степени. И уж конечно, не я.
— Все эти уебки давно уже сдохли и так дохлыми и останутся, — говорю я одному из студентов, и вся окольцованная мелюзга хохочет, чуть ли не писаясь от восторга.
Я потихонечку привлекаю внимание Кертиса.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
