Мифы народов мира II (1250008), страница 81

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 81)

История Н. представляет собой образец философского мифа с сильными элементами рационалистического умозрения. В этом смысле он соприкасается с другими образцами древнеиндийского умозрения, знания (veda), принадлежащими уже к философско-религиозной традиции и к сфере «преднаучных» сочинений. Вместе с тем в ней отчётливо обнаруживаются фольклорные элементы: необдуманный гнев, дающий начало всему действию; нисхождение живого человека (юноши) в царство смерти; «прение» со смертью; три дара — три желания; «умные» вопросы — желания (как инверсия «умных» ответов); достижение бессмертия через смерть (с её помощью). В истории Н. обнаруживается присутствие элементов и фольклорной техники (диалог в царстве мёртвых, очень существенная роль числа три, сравнения и уподобления и т. п.). Исследования обеих версий истории Н. показали, что при всей их близости, они, видимо, восходят к более древнему источнику, который мог довольно значительно отличаться от засвидетельствованных текстов. Одним из отражений общего первоисточника и, следовательно, текстом, родственным позднейшим версиям истории о Н., возможно, следует считать гимн — разговор мальчика с умершим отцом (PB X 135), в котором в перевёрнутом по сравнению с сюжетом Н. виде выступает та же схема. Ср.: «Под дерево с прекрасными листьями, где пьёт с богами Яма, туда наш отец устремляется к предкам» (X 135, 1); здесь же сравнение с колесницей, диалог отца с сыном, философизирующая тенденция (авторская тема).

История Н. отмечает собой тот исключительной важности рубеж между «философизируемой» мифологией и «мифологизируемой» философией, который даёт ценный материал, касающийся поздних трансформаций мифа и особенностей усвоения мифологического материала философской и ранненаучной традицией. Высокие достоинства мифа о путешествии Н. в царство смерти позволяют сопоставить его с философскими мифами Платона или Нового завета.

Лит.: Упанишады, М„ 1967, с. 95—112, 266—76; Johnston С h., The dramatic element in the Upanishads, «The Monist», 1910, v. 20, № 2; Her tel J., Die Weisheit der Upanischaden, Munch., 1921; Faddegon В., De interpretatie der Kдthakд-Upanisad, Amst., 1923; Heiler F., Die Mystik in den Upanischaden, Mьnch., 1925; Otto R., Die Да^Ьа-иратвспаа, В., 1936 (Aus der Welt der Religion. Religion. Wiss. Reihe, 24); Glasenapp H. von, Buddhism in the Kдthaka-Upanisad, в сб.: New Indian Antiquary, v. 1, Bombay, 1938—39; Weller F., Versuch einer Kritik der Kathopanisad, В., 1953; J or de з s J., Death in the Upanisads, «Journal of the Oriental Institute M. S. 'University of Baroda», 1965, v. 14, № 3.

В. Н. Топоров.

НАШГУШИДЗА, Нагучица, в мифологии адыгов уродливая, дряхлая, горбатая старуха, с железными зубами, с грудями, закинутыми за спину; олицетворяет враждебные человеку силы. Н. — коварная и жестокая воительница, похитительница детей, людоедка. Живёт в избушке в лесу, чаще одна (согласно некоторым сюжетам, — с единственной дочерью, помогающей спастись девушке, пленённой Н.). В адыгском нартском эпосе от Н. происходит карликовое племя испы. Иногда Н. играет положительную роль. Если герою удаётся, незаметно подкравшись, коснуться губами её груди (отголоски в мифе обычая усыновления), Н. становится его советчицей (указывает, например, герою, как победить великана), одаривает его чудесным конём (предварительно подвергнув героя испытанию: он должен стеречь её табун в течение трёх ночей).

В фольклоре западных адыгов наряду с Н. фигурирует Цеунеж — старуха с длинными железными зубами, живущая в отдалённом лесу; людоедка; она даёт людям вредные для них советы. Цеунеж иногда выступает как мать ста сыновей-людоедов.

М. М.

НАЯДЫ (НбъЬдет), в греческой мифологии нимфы источников, ручьёв и родников. Видимо, они относятся к потомкам Океана и Тефиды; насчитывают их до трёх тысяч; «все имена их назвать никому из людей не под силу. Знает название потока лишь тот, кто вблизи обитает» (Hes. Theog. 369 след.). З. — древние божества, в одном ряду с хтоническими божествами, они упоминаются вместе с сатирами, куретами, корибантами, тельхинами и др. (Strab. X 3, 7; X 3, 10). Они хранительницы вод и обладают благодетельными функциями. Есть Н.-целительницы (Orph. Hymn. LI 15) и врачующие, купание в их воде даёт исцеление от болезней (Paus. VI 22, 7). Одна из Н. — Мента (или Минта, Мята) носила имя Кокитиды и была связана с водой царства мёртвых и являлась возлюбленной Аида (VIII 3, 14). Воды источников, где обитали Н., имели очистительные и прорицательные функции (IX 29, 5) и даже обладали способностью даровать бессмертие (Schol. Plat. R. P. Ч 611 с).

А. Т.-Г.

НГА, в самодийской мифологии божество. 1) В мифологии энцев (в зафиксированном Б. О. Долгих варианте пантеона, близком нганасанскому) и нганасан (нгуо, нго) общее название божеств, принадлежащих высшему уровню пантеона и относительно равноправных иерархически. У энцев к Н. относятся живущий в небесном мире Тено-нга («умный бог», его другое имя — Оне-нга, т. е. «настоящий бог»), старуха — покровительница рождений и женщин Дя-меню'о («земли старуха»), покровитель оленеводства Ирео-понеде («ведающий богатством-стадом»), верховный покровитель энцев и охотничьего промысла Дюба-нга («сирота бог»); главное злое божество Тодоте, подземные божества Сураба-Н. («дьяволы льда»); повелитель северного ветра («бог севера») Уму-Н.; живущий в лесу бог юга Педу-Н., обитающий на юге Кео-Н. («бог грома») и др. Некоторые персонажи энецкого пантеона имеют соответствия у нганасан: Дёйба-нгуо, «сирота бог» (демиург, покровитель нганасан), Сыра да-нгуо, «дьяволы льда», Кодюо-нгуо, «бог грома». Нганасаны почитали также обитающего на седьмом ярусе неба создателя вселенной Ньылы-тыа-нгуо, его жену Нгуо-ням [«неба мать» (?)], доброжелательного к людям хозяина земли Бойкуо-нгуо («старик-бог»), бога зла Фаннида, с раскрытой пастью караулящего под землёй умирающих; ведающего переселением душ из умерших в новорождённых Бондуптуо-нгуо; хозяина растительности Тоттыадуо, одинокого старика, питающегося землёй и остатками пролитой на землю пищи; хозяев огня супругов Хюде Хуонка и Джали Хэлла; Быда-нгуо («бога воды»), покровителя семьи и жилища Туй-нгуо («бога огня») и др.

2) В описанном Е. Д. Прокофьевой варианте энецкого пантеона, сформировавшемся, очевидно, позднее, под влиянием культурно-языковых контактов с ненцами, Н. — верховное божество-демиург, живущее на седьмом ярусе неба. Отождествляется с Нумом ненцев и селькупов (возможно, предпосылкой этого явилась общность нарицательных значений слов «нум» и «нга»: «небо», «погода»). По некоторым данным, его жена — старуха-покровительница Дя-меню'о, старшие сыновья — Тодоте, Минлей, младшие — духи-покровители каха (см. Хэхэ).

3) Н. в мифологии ненцев — главное злое божество, противостоящее Нуму, олицетворение злого начала. Н. принадлежит к высшему уровню пантеона, происхождение его образа относится, видимо, к эпохе прасамодийской общности (на что указывает близость функций и свойств Н. и других богов зла — селькупского Кызы, энецкого Тодоте, нганасанского Фаннида). В некоторых мифах Н. — сын или свояк Нума, местопребывание Н. — подземный мир. Через своих слуг, злых духов нгылека, Н. насылает на людей болезни, а сам пожирает души умирающих (в результате чего наступает смерть). В некоторых космогонических мифах Н. наряду с Нумом как демиург участвует в сотворении и упорядочении мира, причём может играть как негативную роль (крадёт у Нума зачаток земли — ком глины, делает человека смертным), так и созидательную (придаёт земле устойчивость, подложив под неё кита, а сверху водрузив гигантский камень — Уральские горы). В другом мифе Н. создаёт Уральские горы, превратив в каменные глыбы аргиш (олений обоз), который вела дочь Нума (передовой олень — это священная для ненцев гора Минисей).

Многие мифы отражают противоборство Н. и Нума: о грозе как поединке двух божеств, о борьбе Н. и Нума за обладание солнцем и луной, унесёнными Н. в подземное царство, и т. д. Известен миф, в котором Н. просит Нума выделить ему столько места для жилья, сколько займёт кончик палки. Нум соглашается, но хитрый Н. протыкает палкой поверхность земли и завладевает всем нижним миром. Антагонизм Н. и Нума проявлялся (по данным архимандрита Вениамина) также в ритуалах жертвоприношений. Специфичность понятия H. y ненцев может объясняться как сужением значения термина в ненецком языке (от названия широкого класса божеств до злого божества и, наконец, главного злого бога), так и заимствованием из энецкого языка, при котором название божества у народа-соперника (энцев) стало использоваться как имя соперника верховного бога ненцев.

Е. А. Хелимский.

НГАИ, Энгаи, 1) в мифологии масаев (Кения и Танзания) божество неба, громовник, одновременно выступающий и как племенной бог войны (у него просят удачи в военных походах).

В мифах Н. выступает в различных ипостасях: Энгаи-Нарок («Энгаи чёрный») и Энгаи-Наньокье («Энгаи красный»). Энгаи-Нарок — доброе, любящее людей божество, проявляется в синем небе. Его голос — отдалённые раскаты грома. Злое божество Энгаи-Наньокье проявляется в молниях и близких, оглушительных раскатах грома; молнией оно убивает. Ему приносят в жертву чёрную овцу. В некоторых вариантах это не две ипостаси одного и того же божества (которое утром и вечером делается «красным»), а два брата. Энгаи-Наньокье, стремящийся истребить людей, отказывается подчиниться власти Энгаи-Нарока. Согласно другому варианту, Н. выступает в трёх ипостасях: Н.-Наньюги («красный бог») — красный, как утренняя и вечерняя заря; Н.-Набор («белый бог») — облачное небо; Н.-Нарок («чёрный бог») — безоблачное, синее небо. Молитвы обращают к Н.-Нарок. По одной из версий, некогда существовало четыре бога: чёрный добрый бог (собственно обоготворённый предок); белый бог (отдалённое небесное божество); красный злой бог и серый бог. Чёрный бог одиноко жил на снежной вершине, другие боги дали ему в спутники юношу. Когда чёрный бог и юноша взяли в жёны женщин окрестного народа и породили масаев, серый и красный боги, раздосадованные тем, что люди расплодились, наслали засуху. Тогда юноша отправился в небо и, поборов богов, достал там дождь — засуха прекратилась. Юноша считается родоначальником масаев. Позже красный, серый и чёрный боги умерли, остался только белый.

В одном, вероятно, более позднем мифе вместо Н. фигурирует Найтеркоб.

Лит.: Hollis A. C, The Masai, Oxf., 1905; Johnston З. З., The Uganda-protectorate, v. 1 — 2, L., 1902; Merker M., Die Masai, В., 1904.

2) В мифологии бантуязычных народов кикуйю (гикуйю) и камба (Кения), заимствовавших у масаев имя божества, громовник, божество дождя. Дождь, молнии, гром, радуга — проявления Н. От него зависят здоровье и жизнь людей и животных. Стихийные бедствия, засухи, эпидемии и т. п. объясняются гневом Н. Для его умилостивления совершаются жертвоприношения. Спускаясь на землю, Н. останавливается отдохнуть в своих временных жилищах на высоких горах, чаще всего — на горе Кения (на языке кикуйю — Kere-Nyaga, «гора сияния»), которую он сам и создал. Соответственно кикуйю называют его Мвене-Ньяга («сияющий»). Жилища Н. находятся также на «горе большого дождя» (на востоке), «горе ясного неба» (на юге), «горе сна или тайного убежища» (на западе).

Н. выступает в мифах как культурный герой-демиург. Когда человечество только начало заселять землю, Н. призвал Кикуйю и дал ему его долю — страну, где стали жить кикуйю. От Н. Кикуйю получил жену Моомби. Н. научил Кикуйю, каким образом следует обращаться к нему за помощью. Затем Н. послал женихов для девяти дочерей Кикуйю. Образовавшиеся девять семей положили начало девяти главным кланам кикуйю. Они составили одну большую семью; их общее родовое имя было «дети Моомби» (или «племя Моомби»). Н. научил людей добывать железо; установил, что кикуйю и камба должны заниматься земледелием, масаи — скотоводством, ндоробо — охотой. Н. аналогичен Леза.

Лит.: Cayzac P. P., La religion des Kikuyu (Afrique orientale), «Anthropos», 1910, Bd 5, p. 309—19; Hoble y С h. W., Bantu beliefs and magic, L., 1922; Kenyatta J., Facing mount Kenya. The tribal life of the Gikuyu, N. Y., 1962.

E. С. Котляр.

НГАТХЕЙН, Гнатхеин, Покли, Похли, в мифологии народа кхьенгов в Бирме и Бангладеш (тибето-бирманская группа) властитель райской страны счастья и судья умерших. Свой суд он правит под деревом. Люди, совершавшие добрые поступки, после смерти там находят всевозможные удовольствия. Чтобы души умерших благополучно достигли Н., нужны особые обряды — на дороге туда души подстерегают и губят гусеницы. Петух, привязанный к ноге умершего, должен отпугивать этих гусениц. Меч, положенный на голову, должен отпугивать злых духов. По дороге к Н. душа должна пересечь реку Пузаутуибо по нитяному мосту. Души плохих людей не могут попасть в небесный рай. Н. отправляет их в железный котёл с кипящей водой. Если душа грешника убегает, то собака Н. её ловит. Если эта душа пытается спрятаться в кроне дерева, то она становится жертвой птицы Хакгьи.

Я. Ч.

НГАУК ХОАНГ, в мифологии вьетов верховное божество. Имя Н. X. происходит от китайского Юй-хуан («Нефритовый император»), но на него перенесены черты исконно вьетских божеств: считается, что он перевоплощение бога Тхэн Чу Чёя, упорядочившего вселенную. Н. X. породил женские божества солнца и луны, вылепил всех животных, начиная со слона, носорога, тигра и кончая мельчайшими букашками. Потом с помощью двенадцати женских божеств — баму, каждая из которых искусна в чём-либо одном: создании рук, глаз, ушей и т. д., Н. X. вылепил человека из самого чистого материала. Ему приписывается сотворение риса и хлопка. Он правит делами вселенной, окружённый сонмом божеств и духов. Н. X. гневается на нерасторопность своих помощников и наказывает их: на одного небесного духа он прикрикнул так, что тот от страха свалился с небес на землю; другого за провинность сослал на землю и превратил в жука. Каждый раз перед новым годом по лунному календарю Н. X. выслушивает доклады духов домашнего очага о добрых и дурных делах людей.

Н. Н.

НГЕКТАР, нгеви, в тунгусо-маньчжурской мифологии мир нерождённых душ. Находился у подножия горы верхнего шаманского мира. Души — оми жили на ветвях деревьев. На землю они попадали в виде пушинок и хвоинок. Когда женщина не могла родить, шаман устраивал камлание — добывание души. Во время пения он уходил в верхний мир и крал души, затем возвращался и бросал их в виде хвоинки на платок, который дети держали за углы. Платок складывали и хранили.

Г. В.

НГЫЛЕКА, в самодийской мифологии (у ненцев) невидимые злые духи, подчинённые Нга и относящиеся к низшему уровню пантеона. По велению Нга Н. насылают на людей болезни. Термин «Н.» этимологически связан с корнем ηil («низ»), что отражает их связь как злого начала с нижним миром. В мифологиях других самодийских народов Н. соответствуют энецкие амукэ (амули), нганасанские нгамтэру, одна из категорий селькупских лозы.

Е. Х.

НДАРА, в мифологии восточных тораджей острова Сулавеси (Западная Индонезия) богиня подземного мира. Н. несёт землю на голове и руках; когда она чешется, на земле происходят землетрясения.

М. Ч.

Характеристики

Список файлов книги