Том 2. Новые и новейшие социологические теории через призму социологического воображени (1158958), страница 67
Текст из файла (страница 67)
По большей части мотивы порождают общие планы илипрограммы — «проекты», в терминологии Щюца, в рамках которых задается линия поведения. Большинство же повседневныхдействий напрямую не мотивировано.Если компетентные актеры почти всегда могут говорить о причинах и намерениях, то это не обязательно так в отношении мотивовдействий.
Бессознательная мотивация — значимая черта человеческого поведения, хотя позднее я укажу на ряд оговорок, которыенеобходимо сделать относительно Фрейдовской интерпретацииприроды бессознательного. Центральное понятие теории структурации — практическое сознание. Именно к этой характеристикеагента или субъекта структурализм был особенно слеп. Но то жесамое можно сказать и о других направлениях объективистскоймысли. В рамках социологической традиции только в феноменологии и этнометодологии мы находим детальную и тонкую трактовкуприроды практического сознания. Действительно, именно данныешколы мысли вместе с лингвистической философией выявили слабости ортодоксальных социологических теорий в этом отношении.Я не считаю границу между дискурсивным и практическим сознанием абсолютно жесткой.
Напротив, это деление может менятьсяпод воздействием множества аспектов социализации и полученного образования. Между дискурсивным и практическим сознанием нет преграды, есть только различия между тем, что можетбыть сказано, и тем, что, как правило, делается. Однако междудискурсивным сознанием и бессознательным существуют барьеры,основанные главным образом на репрессии.Дискурсивное сознаниеПрактическое сознаниеБессознательные мотивы / познавательная способностьЯ предлагаю заменить этими понятиями традиционную психоаналитическую триаду — «эго», «супер-эго» и «ид». Фрейдовскогоделения на «эго» и «супер-эго» недостаточно для анализа практического сознания, не нашедшего себе места ни в психоанализе,ни в теоретических подходах, которые уже обсуждались.
К понятию практического сознания в концептуальном аппарате психоанализа, возможно, наиболее близко понятие «пред-сознательного»,но в обычном употреблении оно означает нечто совсем другое.Вместо «эго» предпочтительнее говорить «Я» (что, вообще говоря,и делал Фрейд по-немецки) …Какова же природа участия (agency)? Это можно связать со следующей проблемой. Ход повседневной жизни — это поток интенциональных действий.
Однако действия имеют непреднамеренные305последствия, и эти непредвиденные последствия связаны механизмом обратной связи с неосознанными условиями последующегодействия. Таким образом, мой грамотный устный и письменныйанглийский имеет регулярное следствие — вклад в воспроизводствоанглийского языка как целого. То, что я говорю грамотно, — интенционально, а мой вклад (участие) в воспроизводство языка — нет.Но каким образом можно сформулировать, каковы эти непредвиденные последствия?Часто полагают, что участие (agency) можно определить тольков терминах интенции. То есть для того, чтобы поведение считалось действием, необходимо, чтобы оно было интенциональным,в противном случае поведение будет лишь реакцией.
Это звучитдовольно правдоподобно, если исходить из того, что некоторыедействия в самом деле могут иметь место, только если они интенциональны. Например, самоубийство. Вопреки концептуальнойпопытке Дюркгейма нельзя говорить о самоубийстве, если нетпредварительного замысла самоуничтожения. Человек, сошедшийс обочины тротуара и сбитый проходящей машиной, не может бытьквалифицирован как самоубийца.
Такое случается, а не делается.Однако самоубийство не является типичным действием в смыслеинтенции, раз о его совершении можно говорить только в случае,если оно было задумано как самоубийство. Большинство действийне носит такого четкого характера…Участие имеет отношение к событиям, виновником которыхявляется индивид, т.е.
событиям, в которых индивид в каждойфазе заданной последовательности поведения мог бы поступитьиначе. Что бы ни произошло, не произошло бы без его участия иливмешательства. Действие — это процесс, продолженный во времени, поток, в котором рефлексивный мониторинг, осуществляемый индивидом, является фундаментальным условием контроляза телом, обыкновенно поддерживаемом в повседневной жизни.Я являюсь автором многих вещей, и многих — не намеренно.
Я способствую им, даже если не хочу этого. И наоборот, могут сложитьсяобстоятельства, в которых я хочу достичь чего-то и достигаю,но не посредством своего участия…Но что же значит — сделать что-то ненамеренно? Отличается лиэто от непредвиденных последствий?Чтобы понять, что значит делать что-либо ненамеренно, мысперва должны прояснить, как следует понимать интенциональность. Это понятие я определяю как характеристику действия,которое, по мнению исполнителя, будет иметь определенноекачество или результат, причем это знание используется авторомдействия для достижения данного качества или результата.
Еслихарактеристика участия, данная выше, правильна, то необходимоотделять вопрос о том, что агент «делает», от вопроса, что он «намерен» делать, т.е. от интенциональных аспектов производимого действия. Участие относится к первому из этих вопросов…30611.5. Àãåíòíî–ñòðóêòóðíàÿ ïîëèòè÷åñêàÿ ðåàëüíîñòüñîâðåìåííîé Ðîññèè: êåéñ-ñòàäèКлассические социологические теории, ориентированные на выявления универсальных связей, более или менеехорошо работали для интерпретации обществ замкнутоготипа: обществ, которые не знали активных политическихагентов, радикальных политических бифуркаций, случайныхколебаний в политических структурах. Применение классических теорий стало практически невозможным для исследования политических реалий, в которых отдельные политические институты и агенты могут действовать рефлексивнос высокой степенью непредсказуемости и даже дезорганизации.Теория структурации Э.
Гидденса через преодолениетрадиционной поляризации объективного и субъективногофакторов, структуры и индивида позволяет исследоватьэффекты возникновения самоорганизующегося политического порядка из неопределенности политики конкретныхинститутов, партий, движений, возможной дезорганизациинекоторых из них, а также потенциальной непредсказуемости деятельности конкретных политических агентов.Предложенная Э.
Гидденсом прерывистая интерпретации современного политического развития подразумевает,что существуют как типичные политические реалии, таки уникальные. По мнению социолога, политические институты современных открытых, плюралистических обществ(США, страны Западной Европы; ныне к ним примыкаети ряд стран Восточной Европы, включая Россию) являютсяуникальными, радикально отличными от институтов традиционного общества.Определяя характер политической современности, прежде всего отметим неимоверно возросшую скорость изменений всех процессов.
Так, в России буквально на наших глазахпроисходят радикальные изменения идентичностей политических агентов: вчерашние враги становятся друзьями,а недавние друзья — врагами, переориентируются лояльности, утрачиваются старые и возникают новые авторитеты.Вот лишь некоторые примеры. Николай II, последний российский император, ранее ассоциировавшийся с «кровавымвоскресеньем», недавно был канонизирован. Диссиденты —А. Солженицын, А. Сахаров, Ю.
Даниэль, А. Синявский,307В. Буковский и др., — на которых смотрели как на «антисоветчиков — агентов империализма», людей, «лишенныхздравого смысла», ныне предстают как пророки свободыи демократии.Резко меняются политические реалии и на Западе, в частности, в Соединенных Штатах. Ещё недавно некоторые американские официальные лица заявляли о «единоличномлидерстве США», об «однополярности мира» и т.д. Однакопосле террористических актов в Нью-Йорке, Вашингтоне,Бостоне политическая стратегия этой страны изменяется,вплоть до переосмысления опасностей и, соответственно,противников. На глазах меняются российско-американскиеотношения: обе державы при всех разногласиях по конкретным вопросам предпринимают невиданные ранее усилия дляборьбы с международным терроризмом1.Политическое пространство приобретает реальные глобальные контуры.
Политика в одной стране, так или иначе,находит свой отзвук в мировом сообществе в целом. И наоборот: политика мирового сообщества ныне добивается всеболее реальных результатов в защите прав человека, в предотвращении деяний, опасных для общества и природыот кого бы они ни исходили.
Особые усилия принимаютсямировым сообществом по свертыванию политики насилия,предотвращению экстремизма и терроризма.Глобальность политического пространства проявляетсяи в том, что идет процесс переосмысления важнейшегопостулата Вестфальской системы — признание суверенитета,права конкретного государства выступать высшим судьейв национальных границах. Примеры тому — миротворческиеоперации, борьбы с международным терроризмом и наркомафией, регулирование использования природных ресурсов(нефти) и т.д.Принципиально новой стала внутренняя природа современных политических институтов, появились такие ихформы, которые ранее вообще не существовали.
В частности, возникли нетрадиционные агенты международной политики, представленные неправительственными организациями, транснациональными корпорациями, экологическимии иными ассоциациями. Так, негосударственная организация «Гринпис» выполняет роль международной экологиче12011.308Терроризм в современном мире / под ред.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
