Автореферат (1148959), страница 5

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 5)

Конфликт становится метафизическим, экзистенциальным, замыкающееся на самом себе Я начинает искать смысл жизни, одновременно мучительно тревожась ввиду невозможности снять этот экзистенциальный вакуум: бесконечный неразрешимый конфликт больше нельзя устранить, погрузившись в конечную интенциональность антагонизма с Другим.

Конфликт становится максимально масштабным, в противоборство вступают уже не единичные, а соприсутствующие Я: социальные группы, нации, государства. Естественно, что индивид динамически, а не статически адаптируется к меняющимся условиям экзистирования в конфликте: трансформация личности означает качественно иное конфликтное расположение. Когда экзистенция утрачивает свое к-чему бытие, постигаемое в том числе через конфликт, то становится неизбежным привнесение конфликтных смыслов в сознание как бы извне. Чуждые смыслы искажают изначальную самость Я, что чревато побуждением ранее невиданной агрессии народа или, наоборот, его готовность проявить пассивную покорность перед лицом диктатора. Во втором параграфе «Эпистемологическаи п рог рама «Технологизации мышлению> проанализированы способы оказания присутствию содействия в достижении понимания или не понимания в собственном бытии-в-конфликте того, как набросить себя на бесконфликтную или неконфликтную возможность.

Такие программы не !5 достигают цели по преобразованию конфликтного понимания в бесконфликтное напрямую, однако эффективно справляются с опосредованием спонтанного, свободного мышления Я-в-конфликте, что в результате приводит к утрате интереса со стороны Я к размыканию своего бытия свободно конфликтующим. В случаях, когда такая программа максимально эффективна, Я перестает размыкать себя свободно конфликтующим в вот-бытии, и способ быть становится качественно иным.

Безусловно, экзистенциалы конфликтности также проявляются по-иному, Я познает предметность конфликта не на основании свободного волеизъявления, но искусственной, навязываемой установки. Постепенно становится не так важно, разрешается ли конфликт вообще, вместо этого во главу угла ставится вопрос о том, насколько технологично регулирующее воздействие. Эпистем ологическая программа разрешения конфликтов «Технологизация мышления» ориентирована на подмену конфликтного мышления технологичным пониманием Я своей собственной самости. Фактически основная цель — это транзит в массовом сознании от установки на конфликтность к технологическому мироощущению. Индивид должен осознать себя как функцию, как элемент системы, прежде всего, экономических взаимоотношений.

Технологичность бытия индивида подразумевает следование Я в своем умении быть таким принципам, как предсказуемость, прогнозируем ость„последовательность, признание справедливости четкой иерархии социальной структуры и т.д. Необходимо подчеркнуть, что эпистемологическая программа «Технологизация мышления» набирает популярность: тенденция деантропологизировать социально-политическое бытие становится все более очевидной как в теоретико-методологических концептах, так и в прикладном конфликтологическом дискурсе. В третьем параграфе «Эпиетемологическая прогрвма «Телеснам дреееура» рассматривается сценарий, относящийся не к исключающим способам контроля за дискурсом, но скорее к группе внутренних процедур, поскольку здесь контроль над дискурсом осуществляется самим же дискурсом.

В некотором роде такие эпистемологические программы напоминают подражательное искусство в интерпретации Платона: «творение кажущегося подобным прекрасному, но при этом не исходящее из него, но лишь сходное». Иными словами, затруднительность снять понимание присутствием себя как экстатирующего Я-в-конфликтности преодолевается в рамках инновационных эпистемологических программ за счет инициирования подмены конфликтного понимания не-конфликтными способами мышления. В результате понимание конфликта как умения быть в нем становится для Я акцидентальным, через эту возможность Я перестает размыкать в понимании свое вот-бытие.

Основная идея состоит в том, что конфликтная речь в качестве фундаментального экзистенциала Я-в-конфликтности локализует и темпорализует смысл, побуждающий Я вступать в конфликт с Другим. Этот смысл сам по себе идеален и до проговаривания через речь скрыт в понимании Я своей собственной самости, но как только речь становится конфликтной, установка Я на конфликт раскрывается перед множественностью субъектов конфликтного взаимодействия. Иначе говоря, понятность бытия-в-мире выговаривает себя как конфликтная речь.

Естественно, слышание также принадлежит речи в качестве экзистенциальной возможности, через которую присутствие проясняет собственное понимание. Вместе с этим, так как тело, по Ж.-П. Сартру, равнообъемно миру, охватывает вещи, являясь точкой, на которую они все указывают, причем Я не может знать язык больше, чем собственное тело для другого, соответственно, фундаментальный экзистенциал конфликтная речь, наподобие телу, предстает в ясности собственного модуса через имманентный смысл, некое хотение, в котором Я заявляет о своей цели, ради достижения которой затевается (как вариант — устраняется) конфликтная ситуация.

Основной механизм осуществления этой программы, по М. Фуко, сводится к четырем способам дисциплинирования тела: отгораживание, локализация, функциональность размещений и взаимосвязь между элементами. В четвертом параграфе «Зпистемологическая программа «Управляемая конфликтность» автора изучает востребованность эпистемологических программ, ничтожащих способность Я быть своей самостью. Такие программы скрывают достоверность бытия от присутствия, принимающего в итоге ложное за истинное в своей повседневности. Естественно, что присутствие, заброшенное в мир, озабочивается, прежде всего, удовлетворением своих потребностей, а в феноменологическом смысле — конституирует себя через фактичность социального установления, обретая свое бытийное устройство в соприсутствии. В своей заботе люди дистанцируются друг от друга, но при этом усредняются, уравниваются и все вместе конституируют публичность, в которой опосредованно существуют через несамостоятельность и несобственность, утрачивая свою самость и обретая взамен ничью повседневность.

Эпистемологические программы разрешения конфликтов, сфокусированные на падении присутствия, ориентированы на изменение известных конфликтующему Я способов быть в повседневности. На первом этапе реализации эпистемологической программы «Управляемая конфликтность» решается задача по забрасыванию индивида в несамостоятельную, изолированную, но при этом равнозначную по отношению к соприсутствию публичность. Иными словами, все люди должны быть одинаковы в безразличности экзистирования по способу 17 повседневности, а не раскрытия возможностей собственного Я. Таким образом, принудительно формируется общество, в перспективе порождающее только управляемую конфликтность, соответствующую целям субъектов внешнего регулирующего воздействия на конфликтные ситуации.

Инструментарий реализации второго этапа эпистемологической программы «Управляемая конфликтность» — это, прежде всего, «цветные» революции: технологии осуществления государственных переворотов и внешнего управления политической ситуацией в стране в условиях искусственно созданной политической нестабильности. Инвариантность таких программ так или иначе сводится к имению дела с самостью — экзистентной модификацией человека как сущностного экзистенциала.

Соответственно, эпистемологическая программа может способствовать максимальному приближению присутствия к самому себе, либо снимать возможность присутствия находить себя, усиливая стремление бежать от повседневности. Многообразие эпистемологических программ не ограничивается рассмотренными примерами. Во-первых, эпистемологические программы постоянно эволюционируют по мере усложнения культурно-исторического дискурса.

Соответственно, расширение границ предметного поля с неизбежностью предполагает адаптивное внесение изменений в предлагаемый концепт. Во-вторых, экзистенциалы, которые выделяет М. Хайдеггер, могут быть дополнены (как на основании текстов М. Хайдеггера, так и аналитических работ, посвященных изучению его научного наследия) другими фундаментальными категориями, конституирующими способ Я быть. Естественно, в этом случае профильные эпистемологические программы следует выявить и подвергнуть тщательному анализу.

В-третьих, применительно к расположению, пониманию, речи и падению не составляет труда подобрать альтернативные эпистемологические программы разрешения конфликтов. Подводя итоги третьей главы, автор констатирует, что культур- философские основания эпистемологии конфликта — это сложносоставное понятие, конституирующее структуру знания о проявлении собственного конфликта в различных вариантах культурного генезиса через антропологические экзистенциалы. Культур-философские основания эпистемологии конфликта синтезируются феноменологией и собственно эпистемологией.

Знание как бы совершает круг в движении от абстрактного к конкретному. Онтологически фундированный конфликт, его собственное, словно позволяет себя увидеть познающему субъекту во всем многообразии культурного дискурса. В диссертации эта возможность проиллюстрирована на примере эпистемологических программ разрешения конфликтов. В Заключении диссертации подводятся общие итоги исследования и формулируются основные выводы. Основные положения диссертации представлены в следующих публикациях.

Характеристики

Список файлов диссертации