Диссертация (1148528), страница 7
Текст из файла (страница 7)
Интертекстуальность в узком значении ‒ это«включение в текст целых других текстов…, либо их фрагментов в виде цитат,реминисценцийиаллюзий»[Арнольд2012:71-72].Теорияинтертекстуальности, разрабатываемая сегодня многими исследователями, вотечественной лингвистике восходит к идеям М. М. Бахтина о «чужом слове»[Бахтин 1986б: 392], «двухголосном слове» [Бахтин 1979: 294].Разделяют интертекстуальные (прецедентные) феномены, подразумеваяцитаты из чужих текстов, и интратекстуальные (автопрецедентные) [Васильев2013: 134]. В различных классификациях к прецедентным феноменам относятпрецедентные тексты, прецедентные высказывания, прецедентные ситуации,прецедентные имена и др. [Васильев 2013: 6].
Для интерпретации такихфеноменов необходимо выявить их функцию в данном тексте и определить еготолкование при помощи исходного текста [Фатеева 2012: 120].Текст «Романсеро» насыщен интертекстуальными феноменами. Поопределению самого Лорки: «Книга – это иконостас Андалусии; с цыганами,архангелами, планетами, иудейским бризом, римским бризом, с реками,преступлениями, вульгарной нотой контрабандистов и божественной нотой32обнаженных детей из Кордовы, которые смеются над Архангелом Рафаилом»[García Lorca 2009: 108].ПосвидетельствуН. Р. Малиновской,автор«Романсеро»частообращается к строкам из популярных народных песен, цитируя их безизмененийилиснекоторымивариациями.Начальнаяфраза«Сомнамбулического романса» (№4) “verde que te quiero verde” (букв.
«зеленыйлюблю тебя зеленый») – это цитата из народной песни, оригинал которой намобнаружить не удалось. Начало «Романса о черной тоске» (№4) “las piquetas delos gallos cavan buscando la aurora” (букв. «бандерильи петухи втыкают в зарю»)(№7) – аллюзия на «Песнь о моем Сиде»:Cantar primero (первая песнь):Apriessa cantan los gallosУже петухи запели,e quieren quebrar alboresСпеша расколоть зарю.Оригинал [цит. по Cid].
Перевод [цит. по Малиновская 2014: 602].Начальная строка романса о Доне Педро (№17) “por una vereda venía DonPedro” (букв. «по тропе шел Дон Педро») – цитата из народной песни. В«Романсеро» присутствуют и другие цитаты из испанского фольклора[Малиновская 2014: 600-608].Также в «Романсеро» присутствует ряд прецедентных ситуаций.Например, в «Романсе приговоренного» (№14), крест на двери – знак того, чтов доме произошло убийство (подробнее см.
[Малиновская 2014: 606]). Кпрецедентным именам относят имена собственные, обычно связанные спрецедентным текстом или с прецедентной ситуацией. Так, в романсе«Пресьоса и ветер» (№2) имя нимфы-цыганки Пресьоса (букв. «драгоценная») ‒аллюзия на имя героини новеллы М. Сервантеса «Цыганочка» (1610), ставшеенарицательным [Малиновская 2014: 600]. В романсе, описывающем погонюветра-сатира за цыганкой-нимфой, присутствует аллюзия на первые строкисонета из новеллы М. Сервантеса:Cuando Preciosa el panderete tocaКогда берет Пресьоса тамбуринy hiere el dulce son los aires vanosи ранят ветер сладостные звуки33Перевод [цит.
по Малиновская 2014: 600].В романсе (№17) Дон Педро – это аллюзия на «героя народных легенд иромансов, прототипом которого был король Кастилии и Леона Педро Первый»[Малиновская 2014: 607].В то же время, по свидетельству автора, в «Романсеро» почти неттрадиционных «цыганских тем»: «ни короткой куртки, ни одного бубна, ниодного костюма тореро» [García Lorca 2009: 109].Текст «Романсеро» сам со временем превратился в интертекстуальныйфеномен.
Так, начальная фраза из «Сомнамбулического романса» (№4) Лорки“verde que te quiero verde” цитировалась в текстах других писателей. В романеТ. Моша “Chulas y famosas” («Модные и знаменитые») (2011 г.): “Desde luegono se lo merece el country inglés porque a primera vista parece todo igual, de unverde que te quiero verde y nada más...” (Конечно, английский кантри незаслуживает такого, так как на первый взгляд все кажется одинаковым, как“verde que te quiero verde” и ничего более) [Moix 2011: 237]. В романеС.
Вальдеса “Te di la vida entera” (в русском переводе «Детка»): “Encima decésped falso, verde que te quiero verde, de tan plástico, han colocado mesascubiertas con manteles blancos de encaje de papel, imitación del elaborado bordadode los de la ciudad de Brujas” (Поверх грубо сделанного искусственного газона,“verde que te quiero verde”, расставили столы, покрытые белыми скатертями сбумажными кружевами, имитирующими искусную вышивку бельгийскогогорода Брюгге) [Valdés 1997: 197].Также фраза “verde que te quiero verde” стала довольно устойчивойассоциацией с зеленым цветом. В «Словаре ассоциативных норм испанского ирусского языков» (2001 г.) в ответ на слово-стимул “verde” (зеленый) дваждыназвано имя Лорки и дважды фраза “que te quiero verde” (букв.
«люблю тебязеленый») [Санчес Пуиг, Караулов, Черкасова 2001: 168-169]. За время,прошедшее с момента публикации (1928 г.), стихи Лорки и его имя вошли всознание испанского народа, как относительно устойчивая ассоциация сословом «зеленый».34§1.4. Контексткакинструментисследования.Какинструментнаучного исследования, контекст активно используется во многих областяхнаучного знания, в том числе и в гуманитарных науках [Касавин 2009: 381383].
Сочетание разных видов контекста (лингвистических и так называемых«литературных») принципиально важно для анализа отдельного текста или егоединицы. Это подчеркивал Я. И. Гин: «…сочетание лингвистических илитературоведческих/фольклористических аспектов и методов исследованиядает иногда как бы стерео-эффект: видны многие связи, скрытые от читателя, иот узкого филолога – «спеца». Мне кажется, что это связано с проблематикойпоэтики грамматических категорий: ведь строить последнюю можно только наширокой платформе (иначе получится та же описательная грамматика, но лишьна поэтическом материале)» (Памяти Я.
И. Гина, с. 19) [Ковтунова 2005: 240].«Мы продолжаем относиться к исследованию языка аналитически, дробяобъект изучения; задача, напротив, состоит в необходимости перейти к синтезув теоретическом и практическом изучении языка» [Колесов 1999: 11]. Как одиниз недостатков, присущих структурализму, Ю. Кристева выделяет его«внеисторичность»[Кристева2015:98],котораяпреодолеваетсявклассическом подходе.Размышляя над «строгостью» филологического метода, С. С.
Аверинцевпришел к выводу, что она заключается «не в искусственной точностиматематизированного мыслительного аппарата, но в постоянном нравственноинтеллектуальном усилии, преодолевающем произвол и высвобождающемвозможности человеческого понимания». Филология и определяется как«служба понимания» [Аверинцев 2006: 456].В лингвистике контекстом пользуются для определения значенияисследуемой единицы на всех уровнях (фонологическом, грамматическом,семантическом, синтаксическом). В этом случае контекст понимается каксловесное окружение исследуемой единицы (части, слова, словосочетания,фрагмента текста) [Колшанский 2010, 2014; Амосова 2013].35Для изучения художественного текста объем контекста варьируется отфразы до произведения, цикла, творчества писателя в целом и далее клитературным направлениям и стилям.
Его границы распространяются от словадо книги стихов: слово – стих – строфа – стихотворение – цикл – книга стихов[Дарвин 2012: 157]. Такой контекст также называется «макроконтекстом»[Торсуева 1990: 238].Макроконтекст – «окружение исследуемой единицы, позволяющееустановить ее функцию в тексте как целом». Так, макроконтекст привлекаетсядля выделения ключевых слов текста [Торсуева 1990: 239].Если для изучения значения отдельного слова в ситуации речевогообщения зачастую бывает достаточно словосочетания или предложения(микроконтекст), то макроконтекст связан с понятием «сверхфразовогоединства» [Торсуева 1990: 239].
При этом сверхфразовое единство понимаетсякак фрагмент текста, который превышает предложение, еще недавносчитавшимися наиболее крупными единицами языка [Топоров 1990: 417].Любой текст ‒ это совокупность предложений-высказываний, группирующихсяна основе смысловых и структурных (межфразовых) связей и объединяющихсяв единицы текста ‒ межфразовые единства (компоненты или фрагменты текста)и, наконец, в целое речевое произведение [Валгина 2004: 26-27].В отношении к слову обычно выделяют две основные функцииконтекста: 1) снятие полисемии; 2) расширение полисемии (добавлениеновых значений).
Можно сказать, что эти два свойства контекста соответствуютдвум основным законам языка: закону избыточности (расширения) и законуэкономии (компрессии). Снятие полисемии в большей степени характерно длякоммуникативной функции текста, а расширение – для эстетической.В качестве инструмента лингвистического исследования контекст можноопределить как текст минус исследуемая единица [Торсуева 1990: 238].
Иликоротко: «контекст = текст – слово». Так, в предложении “bañó con sangreenemiga su corbata carmesí” (омыл он кровью вражеской свой галстуккармазиновый) контекст для слова sangre (кровью): “Bañó con… enemiga su36corbata carmesí” (омыл он… вражеской свой галстук кармазиновый); для слова“carmesí” (кармазиновый): “bañó con sangre enemiga su corbata…” (омыл онкровью вражеской свой галстук…).В этой связи говорят о минимальном контексте, т. е. объеме контекста,необходимого для определения значения исследуемого слова (или другойединицы) [Ревзина 2008: 200]. Как отмечалось, иногда для определениязначения слова нельзя ограничиться словосочетанием или предложением.Необходим контекст произведения в целом, в редких случаях – совокупностьвсех произведений автора, даже нехудожественных текстов: писем, дневников,черновиков и т.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
