А.Н. Чанышев - Философия Древнего мира (1999) (1116266), страница 187
Текст из файла (страница 187)
И Единое также производит все иное, чем оно, необходимо. У Плотина мы находим идею необходимости. Эта необходимость состоит в том, что высшее порождает низшее, а низшее должно быть порождено высшим. Правда, Плотина можно понять и так: есть необходимость в том, чтобы низшее бьио порождено высшим, но нет необходимости в том, чтобы высшее породило низшее. Таким образом.
Единое порождает низшее без всякой необходимости, низшее же порождено Единым необходимо. Но это словесная эквилибристика, которая в сущности ничего не меняет. Ум. Первым, что с необходимостью происходит от Единого, есть Ум (Нус). В отличие от небытийного (или сверхбытийного) Единого Ум бытиеи. Он существует. Так что творение Единым Ума может быть понято как творение Небытием Бытия. Но так у Плотина прямо не говорится. В своей концепции Ума Плотин соединяет соответствующие представления Платона и Аристотеля. Ум у Плотина и аристотелевский бог как само себя мыслящее мышление (Ум мыслит сам себя) и платоновский демиург, который, однако, не имеет перед собой идей как нечто и 675 ему заданное в качестве образцов, а содержит их в себе как свое внутреннее достояние.
(Говорят, что Порфирий сперва думал по-платоновски, но Плотин переубедил его.) Кроме того, у Платона ум-демиург восхотел создать аналогичный себе космос. Плотиновский же Ум ничего восхотеть не может. У него нет платоновской черты олицетворения. Ум не только бытиен, но и множествен в том смысле, что в нем существует многое как идеально многое, как множество идей. Но это множество также и едино. Точнее говоря, Ум имеет две стороны: ту, которая обращена к Единому, и ту, которая отврашена от Единого. Как обращенное к Единому Ум един. Как отврашенное от Единого Ум множествен.
В целом же Ум есть саморефлексия систематизированной (благодаря Единому) совокупности идей. Если в Едином нет деления на познающее и познаваемое, то Ум познает самого себя. В этом его органическое единство. Как и Единое, Ум существует вне времени. И процесс познания Умом самого себя как системы идей — вневременной процесс. Ум, мысля свое содержание — идеи, одновременно и творит их. Ум мыслит сам себя, начиная с наиболее общих идей, с 'категорий (т.
е. с таких идей, которые не поддаются дальнейшему обобщению). Это уже знакомые нам по Платону категории: бытие, движение и покой, тождество и различие (иное). От них происходят в процессе мышления Умом самого себя все остальные идеи. Таков, коротко, ум — первое иное, которое происходит от Единого. Остается добавить, что у Плотина Ум парадоксален в том отношении, что он содержит в себе не только идеи общего, но и индивидуального. У Платона этого не было. Плотин же думает, что абстрактное не должно быть беднее конкретного, а потому в Уме должны быть идеи и индивидуальных вещей, например не только идея льва как такового, но и идея каждого льва.
Это, конечно, нелепо. При этом идеальный лев должен быть не хуже реального (для нас, а не для Плотина) льва. Идеальный лев имеет зубы и когти, хотя в мире идей ему нечего есть и рвать когтями. Имеется в Уме и идеальная материя (у Платона материя, т. е. овеществленное пространство, своей идеи не имеет). Плотин использует здесь старое учение пифагорейцев и платоников о пределе и беспредельном, о единице и двоице. У Плотина единица как единое ушло наверх (или, если угодно, в центр), а двоица осталась в одиночестве.
Она пребывает ниже покинувшего его единого, ставшего Единым, в Уме. Душа космоса. Распространяемый Единым свет не весь поглощается Умом, а распространяется и дальше. Его результатом является Душа. Она прежде всего отличается от Единого и от Ума тем, что она существует во времени. Время появляется благодаря Душе.
Душа происходит от Ума непосредственно, а от Единого опосредованно. Душа, как и Ум, имеет две стороны. Одной она обращена к Уму, а другой отврашена от Ума. Это различие в Душе столь существенно, что можно говорить о двух Душах: верхней и нижней. Верхняя Душа ближе 676 к Уму (Нусу) и не имеет непосредственного контакта с чувственным феноменальным миром.
Нижняя Душа имеет такой контакт. В целом Душа — связующее звено между сверхчувственным и чувственным мирами. Она сама по себе бестелесна и в сущности неделима (если под ее сущностью понимать ее обращенность к Уму). Душа созерцает идеи как уже нечто для нее внешнее (тогда как Ум содержит идеи в себе). Отражение идей в Душе есть логос, каждой идее соответствует свой сперматический (семенной) логос, что напоминает соответствующее учение стоиков, однако, в отличие от стоиков, у которых почти все телесно, сперматические логосы и Логос как вместилище этих частных логосов бестелесны. Душа — источник движения.
Существуя во времени, Душа имеет уже не категорию движения, как Ум, а само движение. При(юда. И вот мы снова вернулись в чувственный феноменальный мир, в котором прозябает низменный человек. Что же такое природа для человека? Эго мир явлений, которые реальны настолько, насколько они отражают в себе идеи Ума (оттуда же привходит и красота). Природа у Плотина имеет две стороны. Своей лучшей стороной она есть не что иное, как низшая часть мировой души, как низшая душа. Именно она через сперматические логосы порождает в ней вещи, которые в конечном счете есть отражения неубывающих идей Ума.
В феноменальном мире Душа дробится. Есть душа неба, душа, вернее души, звезд; у Солнца, у Луны, у планет, у Земли есть свои им причастные души. Душа Земли рождает души растений, животных, низшие части душ людей, через которые люди как раз и заземляются, тяжелеют, попадают в кабалу к телу.
Итак, природа — затененная часть мировой Души. Но это все же с лучшей своей стороны. С худшей же стороны природа — порождение материи. Материя. Мы говорим о материи у Плотина условно. Это слово латинское. Латиноязычные философы употребляли это слово. Но его все же лучше переводить как «материал». Тем более у греческих философов, которые вообще не знали это слово, лучше говорить не о материи, а именно о «материале». Таким материалом была овеществленная через геометрическое структурирование «материя», а на самом деле пространство Платона. Таким материалом было и «хюле» Аристотеля. Иногда говорят, что Платон понимал материю как «небытие» («ме он»), Но это, пожалуй, неоплатонизация Платона. О материи как («ме он») говорит именно Плотин. «Ме он» вЂ” есть «не-сущее», «не-существующее», но это все же не абсолютно несуществующее, это именно, «ме он», а не «ойкон».
Плотин говорит об этом так: «Несуществующее («ме он») — это не вообще несуществующее, но только иное, нежели существующее» (РЬппб Орега. Т. 1. Р. !1О. ) (в другом переводе это звучит так: «Под небытием я не понимаю абсолютное не-существова- 677 ниа, но только то, что отлично от реального существования» ( 1 8, 3, т. е. третий раздел восьмого трактата в первой эннеаде). В другом трактате Плотин говорит, что есть «темная материя и небытие («ме он»)» (Вид. Т. П. Р.181). Откуда же берется эта материя, этот материал? У Платона и у Аристотеля, не говоря же об античных материалистах, материя-материал существует вечно. У Плотина она тоже существует вечно (как вечно Единое и его свечение). Но у Плотина материя не самостоятельна, как у Платона и Аристотеля с их скрытым дуализмом.
Плотин— идеалистический монист. И его материя-материал не есть какое-то самостоятельное начало наряду с Единым. Плотинова материя противоречива: она и то, что противостоит Единому, и то, что производится им. Плотинова материя — результат угасания света. Там, где свечение Единого угасает, там, где смыкается тьма, там и вечно возникает материя.
Материя у Плотина — отсутствие должного быть света. Она погасший, источившийся свет. Но все-таки она не абсолютное ничто, а нечто. Но это такое нечто, которое почти что ничто. И это такое ничто, которое содержит в себе нечто. Ведь согласно Плотину, Единое везде и нигде. И, будучи везде, оно, по-видимому, должно быть и в материи, поскольку она есть материя, т. е.
поскольку она ведь тоже единое как отличное от реально существующего и от Сверхсущего (Единого). Противостоя свету как тьма, материя противостоит Единому (Благу) как Зло. Для Плотина источник зла в материи. Плотин говорит так: «Если зло вообще существует, то тогда оно должно корениться в области небытия» (Т)7е Еиепсе оГ Р1огпшз; %езГроП, Соппесбсиг, 1976.
Р. 55). Но как материя Плотина — не позитивное в смысле своей самостоятельности начало, то и зло в понимании этого философа не есть нечто равномощное добру, благу, а недостаток должного быть добра. Зло имеет причину не достаточную, а недостающую. При всех изменениях материя остается неизменной, равной самой себе. В отличие от Единого, материя познаваема, но только с помощью искусственного и даже ложного силлогизма. Это как у Платона. Однако интеллигибельная материя в Уме познаваема. Два небытия.
Если мы взглянем поглубже на мировую систему Плотина, то мы увидим, что у него начало и конец, в сущности, сходятся. Единое есть в материи (ведь оно везде, где есть единство, а материя в своем роде единственна и одинакова), а небытие есть также везде, как различие, как иное (именно так Платон и понимал небытие в своем диалоге «Софист»). Душа иное, чем природа. Ум иное, чем Душа, Единое иное, чем Ум.
В Уме каждая идея иное, чем все другие идеи. Да и само Единое есть небытие — ведь оно не существует, во всяком случае Единое есть иное, чем все существующее (можно и так понять небытийность Единого). б78 Восхождение к Единому. Экстаз. У Плотина Единое не только нисходит во многое, но и многое восходит к нему, стремясь стать единым, преодолеть свою разобщенность и приобщиться к благу: ведь Единое есть еще и благо. Плотин говорит об этом так: «Благо — зто то, от чего зависит и к чему стремится все сущее, имея его своим началом и нуждаясь в нем» (РЬби7' Орега. Т. 1. Р.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
