Федоров В.Д. - Переписка двух столиц (1109753), страница 21
Текст из файла (страница 21)
Федорова. С 1979 г. он является членом153Союза писателей СССР, вступив в союз Писателей СССР по рекомендации Виктора Шкловского1, ныне — член Союза писателейРоссийской Федерации. Он — автор двадцати книг прозы, поэзии,пьес, поставленных на сценах известных театров, ответственныйредактор серии «Необычайные рассказы из жизни диких животных» (Изд-во «Прогресс»). Его книга «Летящие к северу» с 1969 г.вышла пятью изданиями общим тиражом более одного миллионаэкземпляров. К 70-летнему юбилею вышло 12-томное собраниеего сочинений, включающее основное литературное наследиеВ.Д.
Федорова и дающее ясное представление о многогранностиВадима Дмитриевича Федорова — детского и «взрослого» писателя, прозаика, поэта и драматурга, реалиста и фантаста. В 2003 г.В.Д. Федоровым написан текст гимна МГУ.Он также известен и как серьезный коллекционер: филателист, книжник, собиратель картин, автографов и экслибрисов,автор одного из самых серьезных современных исследований поэкслибристике2 «Русский книжный знак» (о владельческих книжных знаков (экслибрисах), их собирательстве и экслибристике —как самостоятельной ветви книжного графического искусства)»(1995 г.). Но В.Д.
Федорова, при всей его страсти к чистой науке,книжным раритетам и почтовым маркам, наконец, к «усидчивому» писательству, никак не назовешь кабинетным ученым или темболее книжным червем. Почти половину каждого рабочего года1Шкловский Виктор Борисович (1893—1984) — русский советский писатель, литературовед, критик, киновед и киносценарист.2Экслибристика (от латинского ex libris — из книг) — коллекционирование и изучение экслибрисов, (художественно исполненный ярлычок, виньетка с именем владельца, наклеиваемый навнутреннюю сторону книжного переплета или обложки, широкораспространились с началом книгопечатания). В России первыеэкслибрисы появляются в начале XVIII века; в наше время наиболее популярны сюжетные экслибрисы, представляющие собойизображения пейзажей, архитектурных мотивов, различные эмблемы, символически повествующие о вкусах и профессии владельца книги.154он проводил в экспедициях на Карельском берегу Белого моря – «на парящем в воздухе острове, населенном необычайнорассудительными людьми», названном им (конечно же, не безучастия Джонатана Свифта1) «Лапутией».
И именно в Лапутиинадо искать истоки творчества Вадима Федорова. Именно тамнаписано большинство его книг.Белое море занимает особое место в жизни В.Д.Федорова —ученого и писателя. Впервые Вадим Федоров попал в Подволочье в 1958 году 24-летним аспирантом-биологом, и Северзаворожил и приворожил его навсегда. С 1960 года он, свежеиспеченный кандидат наук, связывает свою судьбу с морем.Яркой страницей в жизни В.Д. Федорова и кафедры гидробиологии явилось создание собственной стационарной базы наКарельском побережье Белого моря. Работы по исследованиюбиопродуктивности северных морей проводились на кафедре втечение достаточно длительного времени, используя материал,собранный во время эпизодических морских рейсов, органи1Джо́натан Свифт (англ. Jonathan Swift; 1667—1745) — англоирландский писатель-сатирик, публицист, философ, поэт и общественный деятель.155зуемых на ББС МГУ1. Создание постоянной станции позволилобы проводить плановые эксперименты и вести продолжительный мониторинг морских биоценозов.
Летом 1963 г. В.Д. Федоров совместно с сотрудниками кафедры В.Н. Максимовыми К.А. Кокиным своими силами возвели на Кузокоцком полуострове Белого моря деревянный дом, ставший в дальнейшем«мозговым» центром новой базы. Приобретение двух рыболовных морских ботов и весельной лодки открыло возможности длясвободного выхода в море. Расположение базы на небольшомполуострове, находящемся на выходе из Чупинской губы позволяло вести наблюдения на мористых участках акватории, характеризующихся относительно высокими значениями соленостиморской воды.
Ежегодно с открытием навигации в новом доме собирались молодые сотрудники-гидробиологи. Ставили научныеэксперименты, собирали нативный материал, обсуждали полученные данные. Основным направлением научной работы являлось изучение основ продуктивности морского фитопланктона,влияния абиотических экологических факторов на функционирование планктонных сообществ, закономерностей измененийструктурных показателей планктонных сообществ и т.д. Работывелись чрезвычайно интенсивно, и, по сути дела, на новой станции шел непрерывный ежедневный научный семинар.
Новуюбиостанцию окрестили «Лапутией» по аналогии со знаменитойстраной ученых, описанной в романе английского писателя Джо1Беломорская биологическая станция МГУ им. Н.А. Перцеванаходится на берегу полуострова Киндо в Кандалакшском заливеБелого моря, расположена почти точно на Полярном круге, сообщение с ближайшей железнодорожной станцией Пояконда (15километров) на судах по Ругозерской губе; задумана заведующим кафедрой зоологии беспозвоночных животных биофака МГУ академиком Л.А. Зенкевичем (1889—1970).
В 1938 году на Белое море былапослана экспедиция во главе с аспирантом К.А. Воскресенским.С 1938 г. директорами биостанции были Л.Л. Россолимо, Г.М. Беляев, Г.Г. Абрикосов, П.В. Матекин, с 1951 по 1987 г. директоромББС был Н.А. Перцов.156натана Свифта1 «Путешествие Гулливера», а всех ее постоянныхобитателей — лапутянами. Название прочно закрепилось и дошло до нашего времени.
И вот, начиная с 1967 года, Лапутия превращается в научно-исследовательскую базу гидробиологической экспедиции МГУ, которую возглавил молодой ученый ВадимФедоров.«Мы все чертовски много работали, — вспомнит потом Федоров об этом времени в рассказе «Поминальный день». — Доизнеможения. Мы ставили бесчисленные опыты днем и ночью,в любую погоду, на берегу и в море.
Мы спали на нарах, пелипесни у костра... Возможно, мы были просто молоды. И этим всеобъяснялось. Возможно, но это было не совсем так. Мы просторазвивались, росли, до неправдоподобия быстро, нам все удавалось».1Знаменитая фантастическая тетралогия (1726) «ПутешествияГулливера» Д.
Свифта, в которой он остроумно высмеял человеческие и общественные пороки, нравственного прогресса человечества он не видел (скорее, наоборот, отмечал деградацию), а к научному прогрессу он относился скептически и ясно показал это в «Путешествиях Гулливера».157ЭКСПЕДИЦИЯ ПO ИЗУЧЕНИЮ РОЛИ ФОТОСИНТЕЗАВ ПРОДУКТИВНОСТИ МОРЕЙ.РАСПОРЯЖЕНИЕ № 5На территории Лanymuu вводится следующий распорядокдня, обязательный для всех членов экспедиции и всех остальныхлюдей, пользующихся гостеприимством Лапутии:Подъем — 7.00Завтрак — 8.00 до 8.30Рабочий день — 9.00 до 13.45Обед — 14.00 до 15.00Рабочий день — 15.00 до 18.00Ужин — nocле 19.00Впоследствии Вадим Федоров во многих своих рассказахвоссоздал удивительную атмосферу тех лет.
Аскетический бытлапутян, их праздничный труд, шутки и розыгрыши молодыхученых и убеленной сединами профессуры, стихи, анекдоты ипесни. Несмотря на плотный рабочий график лапутян, «двери»Лапутии всегда были открыты для всех тех, кто искренне любитрусский cевер. Гостями Лапутии были как ученые, так и людитворческих профессий: писатели, художники, артисты, музыканты, — своеобразный Дом творчества. После рабочего дня обитатели этого замечательного дома собирались, в зависимостиот погоды, у костра или камелька и в дружеском кругу обсуждали самые разные вопросы — от проблем сохранения гомеостаза природных сообществ до художественных направленийв современном искусстве.
Обладая феноменальной памятью,В.Д. Федоров мог часами читать стихи любимых поэтов и своисобственные.Между тем в рабочее время порядок и дисциплина на лапутянской территории соблюдались весьма строго. Вот, например,каким был обязательный распорядок дня:158В период «рабочего дня» — не отвлекать работающих от производимой работы ни под каким видом.Заготовка дров, водообеспечение производятся незанятыми в«рабочем процессе» людьми или лапутянами — в свободное от работы время.Люди, пользующиеся гостеприимством лапутян, в свободноеот водообеспечения и заготовки дров время могут заниматься чемугодно, если это не наносит престижу и благосостоянию Лапутиизаметного урона.Н а ч. э к с п е д и ц и и В . Д .
Ф е д о р о вГ.Г. Винберг был гостем Лапутии летом 1968 года. Целый месяц они жили общей жизнью. В.Д. Федоров вспоминает об этомвремени: «Обычно после завтрака, приготовленного на костредежурными, мы выбирали время, когда отлив, отправлялисьвдвоем пешком по литорали и «погружались в беседы». Я не могусказать, что это были разговоры равных, но это были разговорыхорошо понимающих друг друга людей. Для меня это была «почтительная игра с мэтром».
Винберг для меня был «Мэтр», человек№ 1в гидробиологии. Я не входил в число его сотрудников, егоучеников, и, наверно, потому я задавал вопросы, которые меня159ИЗ АРХИВА ВАДИМА ФЕДОРОВАинтересовали, а они не задавали. Винберг всегда имел учеников,которые полностью принимали его систему научных взглядов.Я ему задавал любые вопросы и отвечал на любые вопросы, какя думал, а не так, чтоб показать, какой я умный и не так, как былопринято.
Я имел если не наглость, то смелость отстаивать своюточку зрения. Я ему был интересен, он меня выделял, и это мнебыло лестно. У нас был взаимный интерес друг к другу, с моейстороны — мой, с его стороны — его. Мы понимали, что мы с ним«из одного гнезда» — кафедры гидробиологии МГУ — и говорили на одном языке — современной гидробиологии.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
