Автореферат (1105886), страница 2
Текст из файла (страница 2)
- 9 -
считающих такую угрозу признаком грабежа, а не разбоя.
При разбое насилие может быть применено к потерпевшему до или в момент завладения имуществом, а также после завладения им с целью удержания его. Завладение имуществом или удержание похищенного имущества находятся в причинной связи с примененным насилием. Поэтому завладение имуществом потерпевшего после приведения его в бессознательное состояние или лишения жизни по другим причинам не образует состава разбоя, так как насилие не являлось средством завладения имуществом и не находилось с ним в причинной связи. Здесь же рассматриваются вопросы перерастания кражи или грабежа в разбой.
В диссертации подвергается критике концепция деления момента окончания разбоя на юридический и фактический. Согласно этой концепции, хотя юридически разбой признается оконченным преступлением с момента нападения, соединенного с насилием, фактически он заканчивается лишь тогда, когда преступник окончательно приобретает господство над похищенной вещью. Такое понимание момента окончания разбоя находится в противоречии с законом. При уяснении момента окончания разбоя следует исходить лишь из включенных в его состав юридических признаков, определяющих момент окончания преступления.
Нападение, соединенное с насилием с целью завладения чужим имуществом, является тем обстоятельством, которое определяет момент окончания разбоя. Фактическое же завладение имуществом, имевшее место после выполнения состава разбоя, отношения к квалификации его как оконченного преступления не имеет.
В этой главе подробно рассматриваются вопросы ответственности за приготовительные к разбою действия и за покушение на разбой.
Рассматривая вопрос об ответственности за разбой, предусмотренный в ч. 3 ст. 218 УК РСФСР, диссертант приходит к выводу, что
- 10 -
перенесением момента окончания данного состава на момент похищения предметов, перечисленных в ней, допускается известная недооценка охраны жизни и здоровья потерпевшего при совершении этого преступления, по степени опасности для этих благ человека равного с преступлениями, предусмотренными в ст.ст. 91 и 146 УК. По этим соображениям автору представляется целесообразным, изложить диспозицию ч. 3 ст. 218 УК таким образом, чтобы состав преступления считался выполненным с момента нападения, соединенного с насилием, т.е. аналогично диспозициям ст.ст. 91 и 146 УК РСФСР. Этим будет, с особой четкостью, подчеркнут социально-политический смысл данного преступления, а также фактическое осуществление принципа усиленной охраны жизни и здоровья человека в СССР.
3. Субъект разбоя рассматривается в работе как с точки зрения анализа его юридических признаков, которые являются обязательным условием уголовной ответственности, так и с точки зрения изучения социально-политического облика виновного, тех обстоятельств, которые характеризуют его личность, но лежат за пределами состава преступления. Отмечается, что установление в Основах 1958 г. уголовной ответственности за разбой с 14-летнего возраста в полной мере отвечает задачам правильной организации борьбы с преступностью несовершеннолетних.
4. Рассматривая вопросы субъективной стороны разбоя, автор присоединяется к общепризнанному мнению и считает, что данное преступление может быть совершено только с прямым умыслом. При совершении разбоя сознанием виновного должны охватываться: 1) нападение, соединенное с физическим или психическим насилием, опасным для жизни или здоровья; 2) завладение чужим имуществом и 3) причинная связь между примененным насилием и завладением имущества потерпевшего.
Однако содержание субъективной стороны разбоя этим не исчерпывается. Для характеристики субъективной стороны разбоя весьма
- 11 -
важное значение имеет правильное понимание цели и мотива совершения этого преступления. Этим вопросам уделяется значительное внимание в диссертации.
В работе подвергаются критике авторы, выступившие в литературе в защиту в прошлом отвергнутой теорией советского уголовного права и практикой концепции о мыслимости хищения имущества и без корыстных мотивов и целей. По их мнению, хищение имущества в любой форме, в том числе и путем разбоя, вполне мыслимо и по мотивам и целям, лишенным корыстного характера, например, на почве мести или иным мотивам служебного или личного порядка. В работе также оспаривается утверждение о целесообразности замены понятия «корысть», как признака хищения, понятием «материальная заинтересованность». Показывая несостоятельность и вредность этих концепций для теории уголовного права и практики, диссертант разделяет точку зрения большинства советских криминалистов и считает, что хищение социалистического или личного имущества путем, кражи, грабежа, разбоя и т.д. совершается только по корыстным мотивам и соответствующим ему корыстным целям.
В диспозиции состава разбоя под целью завладения чужим имуществом подразумевается преступное завладение им с корыстной целью, т.е. похищение. Нетрудно заметить, что здесь допускается отождествление понятий «завладение» и «похищение», в то время как первое шире и, в отличие от второго, охватывает все случаи завладения чужим имуществом, независимо от мотива и цели действия виновного.
Указание на цели завладения чужим имуществом еще не характеризует разбой как корыстное преступление и не бесспорно свидетельствует о необходимости цели виновного как корыстной, тогда как разбой является одной из форм хищения. Однако фактом остается то обстоятельство, что определение разбоя не содержит признака субъективной стороны, который характеризовал бы его как корыст-
- 12 -
ное преступление, каковым в действительности он является. По этому вопросу диссертант разделяет высказанное в литературе мнение о целесообразности уточнения в составе разбоя (ст.ст. 91 и 146 УК РСФСР и соответствующие статьи УК других союзных республик) содержания его субъективной стороны путем замены в диспозициях этих статей термина «завладение» термином «похищение», ибо, когда мы говорим о цели похищения, то подразумеваем и всё последующее, что характерно для разбоя, как корыстного преступления.
Вторая глава посвящена рассмотрению обстоятельств, квалифицирующих разбой. Действующие уголовные кодексы союзных республик значительно расширили перечень квалифицирующих разбой обстоятельств за счет включения в него признаков, неизвестных ранее действовавшему законодательству, и уточнили содержание некоторых отягчающих разбой обстоятельств, воспринятых из прежнего законодательства. Это способствует более эффективному осуществлению уголовно-правовой борьбы с разбоями. Вместе с тем, успех борьбы с этим преступлением во многом зависит от правильного понимания тех квалифицирующих обстоятельств, которые отличают один вид разбоя от другого.
1. В работе на основании литературных источников и имеющейся судебной практики раскрывается содержание понятия совершение разбоя по предварительному сговору группой лиц. Автор разделяет высказанное по этому вопросу мнение, согласно которому для наличия этого квалифицирующего признака необходимо, чтобы сговор между двумя или более лицами о совместном совершении разбоя состоялся как задолго до его осуществления, так и непосредственно перед началом выполнения действий, образующих объективные признаки его состава, но не в процессе начавшегося разбоя, кем-либо из его участников. Обращается внимание на то, что группой может признаваться не любое соучастие, а лишь такая его форма, как соисполнительство.
Вместе с тем диссертант, возражает авторам, считающим соисполни-
- 13 -
телями разбоя лишь лиц, выполняющих действия, образующие объективную сторону его состава, и считает, что отдельные соисполнители организованного разбоя могут выполнять различные, обусловленные сговором функции по осуществлению замысла преступной группы, причем даже непосредственно не участвовать в самом акте совершения разбоя и не входить в соприкосновение с потерпевшим (например, стоять «на страже»).
2. Весьма высокой степенью общественной опасности характеризуется разбой, совершенный «с применением оружия или других предметов, используемых в качестве оружия» .
Опасность такого разбоя повышается и объективно и субъективно. Применение оружия или других предметов насилия способно причинить потерпевшему смерть или тяжкий вред, а вооруженность придает преступнику особую дерзость и уверенность в своих силах.
Под оружием, применительно к разбою, понимается огнестрельное (в том числе гладкоствольное) и холодное оружие независимо от того, является ли оно заводским или изготовлено кустарно. Под предметами, используемыми в качестве оружия, понимаются любые орудия насилия, посредством которых потерпевшему могут быть причинены телесные повреждения или смерть.
Под применением оружия или других предметов следует понимать не только их использование для причинения физического насилия, но и угрозу их применением.
Диссертант выступает против отнесения отдельными авторами макетов оружия (например, зажигалки в форме пистолета и т.п.) к предметам, используемым в качестве оружия (п. «б» ст. 91 и 146 УК РСФСР). По мнению диссертанта, при совершении разбоя, к предметам, используемым в качестве оружия, должны быть отнесены только такие макеты оружия, которые по своим физическим качествам могут быть применены для причинения физического насилия и только
- 14 -
в тех случаях, если будет установлено, что преступник их применил или намеревался применить в качестве орудия физического насилия. Такое решение получил рассматриваемый вопрос в известном постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР от 22 марта 1966 г. «О судебной практике по делам о грабеже и разбое».
Закон о разбое не связывает применение как оружия, так и других предметов со временем и местом их приобретения, поэтому предметами, применение которых разбой делает квалифицированным, следует признать как те, которые были приготовлены заранее, так и те, которые случайно оказались у преступника под рукой на месте совершения преступления.
Ответственность за данный квалифицированный разбой предусмотрена лишь в УК РСФСР и Туркменской ССР. Отсутствие этой нормы закона в УК всех остальных республик, по мнению диссертанта, является существенным недостатком этих кодексов, поэтому в работе аргументируется целесообразность включения рассматриваемого квалифицирующего признака в УК всех союзных республик.
3. Разбой, соединенный с причинением тяжких телесных повреждений, представляет собой повышенную общественную опасность тем, что виновный совершает деяние, содержащее в себе признаки двух преступлений, каждое из которых, согласно ст. 71 УК РСФСР, признается тяжким.
В упомянутом постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР от 22 марта 1966 г. признаком данного вида разбоя рассматривается не всякое насилие, опасное для жизни, а насилие, «которое фактически повлекло за собой причинение потерпевшему повреждения...» Иногда тяжкое телесное повреждение при разбое в результате оказания медицинской помощи может иметь благоприятный исход. Однако и в этом случае оно относится к тяжкому, так как в момент его нанесения имела место не только реальная угроза смертью, но и причинение значительного вреда здоровью, что находит выражение в определенных
- 15 -
объективных признаках (проникающих ранениях, переломах костей и т.д.). Именно этими признаками отличаются опасные для жизни тяжкие телесные повреждения, причинение которых дает основания квалифицировать разбой по п. «в» ч. 2 ст.ст. 91 и 146 УК, от насилия, опасного для жизни, предусмотренного в ч. 1 указанных статей.
В диссертации оспаривается концепция определения опасности телесных повреждений для жизни не характером повреждения, а использованным орудием и способом причинения повреждения и делается вывод, что при таком разбое степень тяжести телесных повреждений следует определять лишь путем исследования самого повреждения, независимо от характера орудия насилия и способа действий виновного.
В диссертации подробно исследуется субъективное отношение виновного к причинению столь тяжкого вреда здоровью лица, подвергшегося нападению, а также отношение виновного к наступлению смерти потерпевшего, когда телесное повреждение повлекло за собой такое последствие.
4. Совершение разбоя особо опасным рецидивистом, как признак квалифицированного разбоя, рассматривается в плане критики недостатков практики в применении п. «г» ч. 2 ст.ст. 91 и 146 УК.
Указание в законе о совершении разбоя особо опасным рецидивистом подчеркивает повышенную опасность преступника, совершившего разбой, будучи особо опасным рецидивистом. Стало быть, по п. «г» ч. 2 ст.ст. 91 и 146 УК должен квалифицироваться разбой, совершенный лицом, признанным особо опасным рецидивистом до совершения данного разбоя.
Коль скоро основанием квалификации разбоя по п. «г» ч. 2 ст.ст. 91 и 146 УК является совершение его лицом, ранее признанным особо опасным рецидивистом, теоретическое и практическое значение имеет вопрос, по истечении какого срока лицо перестает считаться таковым. Этот вострое получил свое предельное ясное разрешение в ст. 241 УК РСФСР, согласно которой «Признание лица
- 16 -
особо опасным рецидивистом отменяется при снятии с него судимости».
5. Квалифицирующим разбой обстоятельством является совершение этого преступления лицом, ранее совершившим разбой с целью завладения государственным, общественным или личным имуществом граждан, либо бандитизм. Очевидно, что здесь речь идет о специальной повторности.
Определяя понятие повторности разбоя как совершенного «лицом, ранее совершившим разбой ... либо бандитизм», закон не связывает этот признак с прежней судимостью: субъект признается совершившим разбой повторно и в том случае, когда он за ранее совершенный разбой или бандитизм к судебной ответственности привлечен не был; достаточно, чтобы им были совершены указанные преступления. Истечение сроков давности уголовного преследования, а также снятие или погашение судимости за ранее совершенные разбой или бандитизм, исключает возможность рассматривать вновь совершенный разбой как повторный.