Автореферат (1101068), страница 3
Текст из файла (страница 3)
« Dans quel sens les «Mille et une nuits» et les féeries classiques sont-elles « comiques » ? »// Féeries, 5 | 2008. URL : http://feeries.revues.org/59313И.В. Цикушева. Жанровые особенности литературной сказки (на материале русской и английскойлитературы) // Вестник Адыгейского государственного университета.
Серия 2: Филология иискусствоведение . 2008. №1. С.24. URL: http://cyberleninka.ru/article/n/zhanrovye-osobennosti-literaturnoyskazki-na-materiale-russkoy-i-angliyskoy-literaturyнеобходимым, прежде всего, определить, что вкладывается в понятия«пародия» и «пародийная сказка», затем предлагается анализ пародийныхсказок Вуазенона «Зюльми и Зельмаида», «Султан Мизапуф и принцессаГриземина, или Превращения» и «Тем лучше для нее» с точки зрения ихформы и содержания, следования нарративной схеме жанра, использованияразличных жанровых клише, а также рассматривается интерпретация«двойного смысла», который в них содержится.В первой части представлен критический обзор работ, посвященныхтеории пародии и смежным с ней понятиям стилизации, травестии и сатиры.Многие исследователи выделяют такую особенность пародии, как опора нанекий существующий текст, прием или жанр, а также согласны в том, чтопародия предполагает определенную дистанцию по отношению к тексту, нодалеко не всегда комизм считается ей свойственным.
Различаются и взглядына роль пародии в литературной эволюции – созидающая или разрушающая,служащая обновлению или свидетельствующая об упадке. Понятия пародии,стилизации и травестии очень важны для анализа французской литературнойсказки XVIII века, так как этот период характеризуется разными формамиигры с жанром, анализу которых посвящена вторая часть.
Многиефранцузскиеисследователиуказываютна«шутливыйхарактер»литературной сказки, ее комическую составляющую, которая была ейсвойственна с самого рождения жанра в конце XVII века. Это игровое началосказки получает дальнейшее развитие в XVIII веке и тесно связано как сэстетикой рококо, так и с общей литературоцентричностью культуры эпохиПросвещения. Для пародийной сказки характерно наличие определенныхзнаков / примет или ориентиров, которые важны для верного прочтенияпроизведения и делают заметной дистанцию по отношению к жанру(например, смешные имена персонажей, гротескный характер описываемыхсобытийидр.),атакже«сообщничество»(« complicité »)междуповествователем и читателем14.Третья часть посвящена анализу пародийности сказок Вуазенона«Зюльми и Зельмаида», «Султан Мизапуф и принцесса Гриземина, илиПревращения» и «Тем лучше для нее».
Их пародийность выражается, преждевсего, в вольной трактовке и «выворачивании наизнанку» нарративной схемысказочного жанра, в многочисленных отступлениях от нее, в вариативномповторенииоднойцентральнойфункции–бедыилинедостачи(превращения, наложение волшебных чар), к которой добавляется мотивпредсказания судьбы героев. Линейное развитие сюжета, характерное скореедлянароднойсказки,усложняется,обрастаядополнительнымиответвлениями, которые иногда можно рассматривать как отдельную сказку(эпизод со снятием чар с двух принцесс в «Султане Мизапуфе»).
При этомдвигателем повествования часто выступают любовные отношения междугероями (как в «Зюльми и Зельмаиде» и «Тем лучше для нее»). Пародийныйхарактер сказок выражается и через образы персонажей, а точнее, черезотступления от традиционной сказочной схемы в их трактовке – в описаниях,говорящих именах, выполняемых ими функциях (например, ложным героемоказывается тот, кто лишен благосклонности главной героини, а феи могутсовмещать одновременно роли антагониста или помощника).
Важную рольиграет и фигура рассказчика, которая в пародийных сказках Вуазенонапредстает достаточно «многогранной»: прежде всего, он довольно «активен»и постоянно вмешивается в ход повествования, комментируя персонажей,сюжетные перипетии, жанровые клише или реакцию читателя. Его замечанияи ремарки устанавливают дистанцию по отношению к жанру, необходимуюдля пародии, и подчеркивают игровую составляющую сказок.
Его«взаимоотношения»считателемможноохарактеризоватькак«сообщничество», при этом рассказчик может ассоциировать себя с14Robert, Raymonde. Le conte de fées littéraire en France de la fin du XVII à la fin du XVIII siècle. Paris : HonoréChampion, 2002. P.220-227.читателем, а может противопоставлять себя ему, но в любом случае его играс жанром в конечном счете направлена на игру с читателем и егоожиданиями. При этом рассказчик «Зюльми и Зельмаиды» и «Тем лучше длянее» отличается от рассказчика (или даже рассказчиков) «СултанаМизапуфа», где его роль выполняют персонажи сказки. Важным элементомпародии является и некоторая «непристойность», эротический характерданных сказок, поскольку и то, и другое предполагает дистанциюрассказчика по отношению к повествованию. Двойной смысл, связанный с«материально-телесным низом» (М.М.
Бахтин), является лишь одной изформ игры с жанром, усиливая комизм описываемых ситуаций.В третьей главе «Нравоучительные сказки Вуазенона: особенностисказочной морализации» делается попытка установить, что понимается поджанровым определением « conte moral », как его трактует Вуазенон, какмораль и морализирование в его сказках соотносится, с одной стороны, сморалите сказок Ш. Перро, и с другой – с назиданием в « contes moraux »Мармонтеля, а также особенности взаимоотношения сказки и морали, то естьее нравоучительной составляющей, которая в той или иной мерепредставлена в таких сказках Вуазенона, как «История Блаженства», «Челноклюбви», «Он был прав», «Он был неправ», «Ни слишком много, ни слишкоммало», «Сказанное кстати».В первой части рассматривается появление во Франции назидательнойсказки, а вместе с ней и философской повести во второй половине XVIIIвека, что можно объяснить развитием просветительской мысли, когдалитература, литературные произведения стали использоваться с цельюзаставить читателя размышлять, обращались к его разуму и способностирассуждать и анализировать.
При этом все исследователи данного феноменасходятся во мнении, что жанром или даже «поджанром» назидательнуюсказку (« conte moral ») как таковую назвать сложно, поскольку слишкомразнородны произведения, обозначаемые авторами этим подзаголовком.Данная сложность связана и с расширением границ жанра « conte », а также сизменением значения прилагательного « moral », отсюда упоминание оподвижности, гибкости, разнородности данного феномена.
Причина этого втом, что нравоучительная, назидательная сказка рождается как бы на стыкенескольких жанров – волшебной, восточной и пародийно-гривуазной сказки,отчасти философской повести, басни, а также романа и, кроме того, онаиспытывает влияние сентименталистских тенденций.
Все это превращается всвоеобразную «жанровую смесь», которую каждый писатель интерпретируетпо-своему, расставляя акценты в соответствии со своим замыслом ивзглядами. Важно учитывать и двоякость слова « moral », которое частоподразумевает не столько назидательный посыл, сколько изображениенравов,приглашаячитателясделатьвыводысамостоятельно.Дляморализации в XVIII веке в целом характерно ослабление барочноклассицистического ригоризма, а также редуцирование морального пафосаПросвещения в рокайльной литературе и в сентиментализме, где на первыйплан выходит не гражданственность, а приватность.Вторая часть посвящена анализу данной модификации сказочногожанравтворчествеаббатаВуазенона.Нравоучительныйпафоспросматривается уже в пародийных сказках автора («Зюльми и Зельмаида»начинается со своеобразного рассуждения о нравственности, не лишенразмышлений о морали и «Султан Мизапуф»).
Его назидательные сказки «История Блаженства», «Челнок любви», «Он был прав», «Он был неправ»,«Сказанное кстати», «Ни слишком много, ни слишком мало» – с однойстороны, наследуют сказке волшебной, заимствуя у нее типичные элементы(чудесное, схематичность персонажей, краткость в изображении событий истремительное развитие интриги) и продолжая развивать заложенную в нейморальную составляющую. С другой стороны, они отражают видениеавтором этого «жанра» не только как нравоучительной истории, нопреимущественно как критической картины нравов светского общества.Морализирование, встречающееся в « contes » Вуазенона, можно связать и свлиянием Востока и моды на восточную сказку, с любовью к разного родапритчам, содержащим в завуалированной форме нравственный урок, к самойманерепреподноситьиносказательно15.нравоучениеОднакосказкиВуазенона скорее представляют критический взгляд на подобного рода«нравоучения», при этом речь идет больше о «восточном маскараде»(А.Д.
Михайлов), к которому прибегает Вуазенон, как и многие егосовременники, для того чтобы дать картину нравов отнюдь не восточногообщества. Назидательные сказки Вуазенона отличает и стиль, не лишенныйиронии, остроумных замечаний и каламбуров, который « conte moral »заимствует у пародийной сказки. Автор также играет с этим жанровымопределением, например, через шутливую трактовку сюжета (например, в«Ни слишком много, ни слишком мало») или добавляя к определению« moral » еще одно – « philosophique » (как, например, в сказке «Он былправ»). Вероятно, «философский» здесь надо понимать в русле восприятияфилософииифилософствованиявпериодПросвещения,которыепредполагали не кабинетную ученость, а способность к рефлексии очеловеческом бытии, обществе, мире, что прослеживается на примеремногих нравоучительных сказок Вуазенона.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
