Данте MОНАРХИЯ (1092723), страница 2

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 2)

должен быть тот, кто его заменяет, по слову Философа: "Всякий дом да

управляется старейшим". И его обязанность, как говорит Гомер, править всеми

и предписывать законы прочим2. Вот почему в виде поговорки применяется злое

пожелание: "Пусть у тебя в доме будет тебе равный". Если мы посмотрим на

поселение, цель которого -- взаимная поддержка как в делах личных, так и

имущественных, то один должен управлять прочими, либо назначенный кем-либо

посторонним, либо выделенный из среды соседей с согласия прочих; иначе не

только не будет достигнуто взаимное удовлетворение, но разрушится и все

поселение, если несколько пожелают выделяться над прочими. А если мы

посмотрим на город, цель которого жить хорошо и в достатке, то должно быть

одно управление, и это не только при правильном государственном строе, но и

при извращенном. В противном случае не только не достигается цель

гражданской жизни, но и сам город перестает быть тем, чем был. Если мы

обратимся к тому или иному королевству, цель которого та же, что и города,

при большей надежности его спокойствия, то должен быть один король, который

царствует и правит, иначе жители этого королевства не только не достигают

цели, но и само оно катится к гибели, по слову непогрешимой истины: "Всякое

царство, разделившееся само в себе, опустеет"3. Если так это бывает и в

приведенных случаях, и всякий раз, когда нечто упорядочивается во что-то

единое, то допущенное нами выше истинно. Но бесспорно, что весь человеческий

род упорядочивается во что-то единое, как уже было показано выше;

следовательно, должно быть что-то одно упорядочивающее или правящее, и это

одно должно называться монархом или императором. Так становится очевидным,

что для благоденствия мира по необходимости должна существовать монархия или

империя.

VI. Как часть относится к целому, так порядок частичный к порядку

целого. Часть относится к целому как к цели и к лучшему. Следовательно, и

порядок в части относится к порядку в целом как к цели и к лучшему, и благо

частичного порядка не превосходит благо целого порядка, а, скорее, наоборот.

И так как в вещах имеется порядок двоякого рода, а именно порядок частей в

отношении друг друга и порядок частей в отношении чего-то одного, не

являющегося частью (например, порядок частей войска в отношении друг друга и

порядок их по отношению к полководцу), порядок частей в отношении одного

окажется лучше, будучи целью другого; ведь ради него существует другой, а не

наоборот. Вот почему если форма этого порядка обнаруживается в частях

человеческого множества, то гораздо более должна она обнаруживаться в самом

этом множестве, то есть в совокупности,-- согласно только что приведенному

силлогизму, коль скоро этот порядок, или форма порядка, превосходнее. Но

такой порядок имеется во всех частях человеческого множества, как это

достаточно ясно из сказанного в предшествующей главе; следовательно, он

имеется или должен иметься и в самой совокупности. И, таким образом, все

вышеуказанные части, стоящие ниже королевств, как и сами королевства, должны

быть упорядочены в соответствии с одним правителем или правлением, то есть с

монархом или монархией.

VII. Шире говоря, человечество есть и некое целое, состоящее из частей,

и некая часть относительно целого. В самом деле, оно есть некое целое по

отношению к отдельным королевствам и народам, как это показано было выше;

оно есть и некая часть по отношению ко всей Вселенной, и это ясно само

собой. Подобно тому как подчиненные части общего понятия "человечество"

находятся в надлежащем соответствии с ним, так и о нем самом правильно

говорится, что оно находится в соответствии со своим целым. Части его

находятся в надлежащем соответствии с ним самим посредством

одного-единственного начала, как легко можно понять из сказанного выше;

следовательно, и оно находится в таком же надлежащем соответствии с самою

Вселенной или с ее главою (каковою является Бог и монарх) посредством

одного-единственного начала, то есть посредством единственного главы. Отсюда

следует, что монархия необходима миру для его благосостояния.

VIII. И хорошо, и превосходно все то, что отвечает намерению первого

действующего начала, то есть Бога. И это очевидно всем, разве только за

исключением тех, кто отрицает, что Божественная доброта достигает вершины

совершенства. В намерения Бога входит, чтобы все представляло Божественное

подобие в той мере, в какой оно способно на это по своей природе. Вот почему

сказано было: "Сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему"1.

Слова "по образу" неприменимы к вещам, стоящим ниже человека, тогда как

слова "по подобию" применимы к любой вещи, ибо вся Вселенная есть не что

иное, как некий след Божественной благости. Следовательно, человеческий род

хорош и превосходен, когда он по возможности уподобляется Богу. Но род

человеческий наиболее уподобляется Богу, когда он наиболее един, ибо в одном

Боге подлинное основание единства. Оттого и сказано: "Слушай, Израиль!

Господь Бог наш есть Господь единый"2. Но род человеческий тогда наиболее

един, когда весь он объединяется в одном, а это может быть не иначе как

тогда, когда он всецело подчинен единому правителю, что очевидно само собою.

Следовательно, род человеческий, подчиненный единому правителю, в наибольшей

степени уподобляется Богу, а потому в наибольшей степени отвечает

Божественному намерению -- чтобы все было хорошо и превосходно, как было это

доказано в начале настоящей главы.

IX. Далее, хорош и превосходен всякий сын, который в той мере, в какой

позволяет ему его природа, следует по стопам своего совершенного отца.

Человеческий род есть сын неба, совершеннейшего в любом своем деянии, ибо

человека рождают человек и солнце, согласно второй книге "Физики"1.

Следовательно, человеческий род оказывается в наилучшем состоянии, когда

подражает чертам неба в той мере, в какой позволяет ему его природа. И так

как все небо во всех своих частях, движениях и двигателях регулируется

единственным движением, то есть движением сферы Перводвигателя2, и

единственным двигателем, каковым является Бог, что с полнейшей очевидностью

обнаруживает человеческий разум, и так как уже было выведено путем

правильного силлогизма, что род человеческий оказывается в наилучшем

состоянии тогда, когда управляется единственным правителем, как единственным

своим движущим началом, и единственным законом, и как единственным

движением, в своих собственных движущихся началах и движениях, то

представляется необходимым, чтобы для благоденствия мира существовала

монархия, или единственная власть, именуемая империей. Об этом воздыхал

Боэций, говоря:

О род людской, будешь счастлив,

Коль любовь, что движет небо, станет

Душами людскими править3.

X. Всюду, где может возникнуть раздор, там должен быть и суд1, иначе

несовершенное существовало бы без того, что придаст ему совершенство, а это

невозможно, коль скоро Бог и природа всегда даруют необходимое. Между любыми

двумя правителями, из которых один вовсе не подчинен другому, может

вспыхнуть раздор, и они или их подчиненные могут быть виновными, что само

собой очевидно. Следовательно, их должен рассудить суд. И так как один не

ведает другого, так как один другому не подчиняется (ведь равный не

подвластен равному), должен быть кто-то третий, с более широкими

полномочиями, главенствующий над обоими в пределах своего права. И он или

будет монархом, или нет. Если да, мы имеем то, что требовалось доказать;

если же нет, у него в свою очередь будет равный ему вне пределов его

правоспособности, а тогда вновь будет необходим кто-то третий. И так

получалось бы до бесконечности, чего быть не может: следовательно, нужно

дойти до первого и высшего судьи, чье суждение прекращает все раздоры либо

косвенно, либо непосредственно, и это будет монарх или император.

Следовательно, монархия необходима миру. И это соображение имел в виду

Философ, говоря: "Существующее не хочет иметь дурного порядка2; но

многовластие есть нечто дурное; следовательно, правитель один".

XI. Кроме того, мир лучше всего устроен, если высшую силу в нем имеет

справедливость; вот почему Вергилий, желая похвалить тот век, который,

казалось, зарождался в его времена, пел в своих "Буколиках":

Вот уже Дева грядет и с нею Сатурново царство1.

Ибо Девой именовалась Справедливость, которую именовали также Астреей2;

Сатурновым же царством называли лучшие времена, которые звались также

золотым веком. Справедливость имеет высшую силу лишь при монархе;

следовательно, для наилучшего устройства мира требуется монархия или

империя. Для уяснения предпосылки следует знать, что справедливость сама по

себе и рассматриваемая в своей природе есть некая прямизна3, или прямая

линия, не терпящая никакой кривизны ни там ни здесь, а потому она не бывает

большей или меньшей, как и не бывает таковой и белизна, рассматриваемая

абстрактно. Ведь такого рода формы образуют нечто сложное лишь привходящим

образом, сами же по себе они заключаются в простой и неизменной сущности, по

правильному утверждению магистра, написавшего сочинение "О шести началах"4;

такого рода качества получают большую или меньшую степень лишь от своих

носителей, в которых они усматриваются в зависимости от того, больше или

меньше примешано противоположного к этим носителям. Следовательно, там, где

всего менее примешано противоположного к справедливости как в смысле

предрасположения, так и в смысле действия, там справедливость имеет высшую

силу. И тогда поистине можно сказать о ней то, что говорит Философ: "Ни

Геспер, ни Денница не бывают столь удивительны"5. Ведь тогда она подобна

Фебе6, взирающей на своего брата с противоположной стороны, из пурпура

утренней прозрачности. Что касается предрасположения, справедливость

вступает иногда в противоречие с волей; ведь поскольку воля не вполне чиста

от всякой страсти, постольку даже при своем наличии справедливость не

присутствует всецело в блеске своей чистоты, ибо носитель ее хотя и в

минимальной степени, но противодействует ей; вот почему правильно отводят

тех, кто пытается возбудить страсти в судье. Что же касается действия, то в

этом случае справедливость встречает препятствие со стороны возможности ее

осуществления: ведь поскольку справедливость есть добродетель по отношению к

кому-то, постольку без возможности воздавать каждому свое каким образом

способен действовать кто-либо в соответствии с нею? Отсюда явствует, что чем

справедливый могущественнее, тем шире будет простираться справедливость в

своем действии.

На основе этого разъяснения будем аргументировать, следовательно, так.

Справедливость имеет в мире высшую силу тогда, когда она свойственна тому,

кто обладает высшей волей и властью; таковым является один лишь монарх;

следовательно, только присущая монарху справедливость обладает в мире высшей

силой. Этот просиллогизм7 строится по второй фигуре8, с подразумеваемым

отрицанием, и он подобен следующему: всякое В есть А, только С есть А,

следовательно, только С есть В. Или, что то же: всякое В есть А; ничто,

кроме С, не есть А, следовательно, ничто, кроме С, не есть В. Первое

предложение становится очевидным из предыдущего разъяснения; второе

доказывается так: сначала в отношении воли, а затем в отношении возможности.

Для уяснения первого пункта, в отношении воли, следует заметить, что

справедливости более всего противоположна алчность, как это дает понять

Аристотель в пятой книге "Никомаховой этики". Когда алчность совершенно

упразднена, ничто уже не противится справедливости; отсюда положение

Философа: то, что может быть определено законом, никоим образом не следует

предоставлять усмотрению судьи, и это нужно делать из опасения алчности,

легко совращающей умы человеческие. Там, стало быть, где нет предмета

желаний, там невозможна алчность; ведь когда разрушены предметы страсти, там

не может быть и самих страстей. Но монарх не имеет ничего9, что он мог бы

желать, ведь его юрисдикция ограничена лишь океаном, и этого не бывает с

другими правителями, чья власть ограничена властью других, например власть

короля Кастилии -- властью короля Арагона. Отсюда следует, что монарх может

быть чистейшим носителем справедливости среди смертных. Кроме того, если

алчность в некоторой, хотя бы и в малой, степени затуманивает прирожденную

Характеристики

Список файлов учебной работы