Попытки преодоления кризиса
Попытки преодоления кризиса: атомизм, софистика
Возникновение диалектики: Сократ[38]
Один из путей разрешения вопросов, поставленных Зеноном, был предложен Демокритом (ок. 460 – 370 г. до Р.Х.). Диоген Лаэртский сообщает, что первыми учителями Демокрита были халдеи и персидские маги. Затем Демокрит слушал греческих философов элейской школы, основателем которой, как уже говорилось, был Ксенофан Колофонский, а главными представителями – Парменид и Зенон Элейский, и пифагорейцев. Учителем Демокрита стал основоположник атомистики Левкипп. Демокрит путешествовал с познавательными целями в Египет, Вавилонию, Иран, Аравию, Индию и Эфиопию. В Афинах слушал пифагорейца Филолая, знал Анаксагора. В конце жизни Демокрит сблизился с Гиппократом. Демокрит попытался обойти парадоксы, возникающие при попытке помыслить движение, ввести иную, нежели у элеатов, предпосылку: не только бытие, но и небытие существует; при этом он мыслил бытие как атомы, а небытие как пустоту. Если элеаты рассматривали проблемы множественности и движения отвлеченно-теоретически, умо-зрительно, то теория Демокрита с самого начала была ориентирована на объяснение явлений эмпирического, оче-видного мира. Таким образом, атомизм возник отнюдь не в результате эмпирических наблюдений (например, движение мельчайших пылинок в солнечном луче), а в результате развития определенных теоретических понятий. Эмпирические наблюдения привлекались уже потом, в целях демонстрации, и играют роль наглядных моделей атомистической теории.
Лекция "Исследование рынка" также может быть Вам полезна.
Атом, согласно Демокриту, не содержит в себе пустоты, а потому он неизменяем по своей природе, но нельзя ни разрезать, ни уплотнить, ни “разрыхлить”, он вечен и неизменен, - а, стало быть, имеет почти все атрибуты, которыми Парменид наделил бытие. Почти - потому что, помимо бытия, атомисты допускают существование небытия; небытию, как и бытию, они дают физическую интерпретацию: небытие - это пустота; она разграничивает бытие, а потому она предстает как множественное, - атомов много. И благодаря наличию небытия бытие приобретает атрибут, который за ним отрицал Парменид, - движение. Этим -то движением и объясняются те свойства чувственного мира, которые элеаты объявляли пустотой видимостью: изменчивость всех предметов и явлений чувственного мира. Для того. чтобы объяснить все многообразие эмпирического мира, Демокрит вводит дополнительную характеристику атомов: между собою они различаются формой и величиной. Все явления чувственного мира - это лишь агрегаты, скопление атомов, которые лишь кажутся нашему субъективному восприятию целостями (вещами), обладающими определенного рода свойствами[39].
Учение атомистов об атоме-индивидууме и индивидуальной множественности, а также вытекающее отсюда учение о разделении мира на субъективный и объективный было первым шагом назревавшего процесса переключения внимания с природы на человека, с проблем “физики” - натурфилософии и космологии - на проблемы теории познания. Эту работу продолжили софисты, развившие и углубившие ту критику, которая была начата Зеноном, хотя уже направленность их критики была иной: если Зенон, доказывая невозможность без противоречия мыслить множественность и движение, вовсе не делал отсюда вывода, что всякое познание носит субъективный характер, как это делали софисты (скажем, Горгий). Раскрывая субъективный характер всякого знания, софисты тем самым способствовали обращению философской мысли к рассмотрению природы самого сознания, к исследованию процессов формирования понятий и методов, к их глубокому логическому обоснованию. Софисты впервые сделали предметом анализа сам язык как орудие воздействия на сознание; их внимание сосредотачивается на проблемах грамматики и логики.
Т.о., софистика знаменует собою осознание обособления сознания от природы, выделение его как специфической реальности. Одновременно с этим процессом индивидуализации сознания происходит усвоение этим субъективным сознанием того знания, носителем и обладателем которого прежде являлся лишь род (сословие) в целом. Если раньше индивид чувствовал себя просто членом своего “цеха”, своего рода, и принимал все предлагавшееся ему родом на веру, то теперь, став само-стоятельной личностью, он оказался способным подвергнуть прежде некритически принимавшееся рассудочной критике. Релитивизируя все то, что прежде выступало в качестве традиционных истин, софисты волей-неволей прокладывали путь к новой форме всеобщности - к обретению такого знания, которое хотя и было бы опосредовано субъективностью индивида, но все-таки не сводилось бы к ней. Именно эту цель и ставил перед собою Сократ.
Критика софистов положила конец непосредственному знанию; она требовала опосредования, проверки всякого утверждения, требовала выносить на суд критического разума всякое непосредственное наблюдение, бессознательно приобретенное убеждение или дорефлективно сложившееся мнение. Софистика истребляла все непосредственное, восставала против всего того, что жило в сознании людей без удостоверения его законности. Отныне право на жительство в сознании имело только то, что было в сознание допущено самим же этим сознанием.
Но что это за инстанция - мое сознание? Что значит - “Я”? Если понимать “Я” как отдельный, обособленный индивид, наделенный известной чувствительной организацией и его определяемый, то рационализм софистов оборачивается в теории познания релятивизмом и скептицизмом, а в сфере нравственности, практического действия - произволом индивидуума, руководствующегося чувственными склонностями и не знающего иного верховного начала, кроме частного интереса.
В отличие от софистов, Сократ обнаруживает в сознании разные слои, состоящие с индивидом, носителем сознания, в весьма сложных отношениях, иногда даже вступающие с ним в неразрешимую, коллизию, которая кончается трагически. Только на первый взгляд кажется, что сознание принадлежит индивиду; при более глубоком рассмотрении оказывается, что, скорее, сам индивид принадлежит сознанию. Субъектом “поверхностного” слоя сознания, действительно, является чувственный индивид - это хорошо показали софисты, и против них Сократу нечего возразить. Но кто является субъектом другого “глубинного” слоя сознания, - того, над которым индивид не властен, а который, напротив сам властен над индивидом. Опосредуемый языком, логосом анализ сознания, как содержащего в себе оба эти слоя - это и есть, в сущности, диалектика Сократа.
