Русская культура ХIХ века
Русская культура ХIХ века
Вероятно, этот дар, свойственный русскому человеку, в некоторой степени мешал свободному развитию изобразительного искусства, и Россия не дала миру художников, подобных Леонардо да Винчи или Рембрандту. Русским художникам хватало таланта, но им не хватало бесстрастности, надэтического любования цветом и рисунком, чтобы сосредоточиться на собственно живописных приемах. Они могли схватить и запечатлеть в своих картинах мгновение, подобно голландцу Ф. Хальсу, или обнажить пороки общества, поучая зрителя подобно англичанину В. Хогарту. Русские художники великолепно отражали очевидные проблемы конкретного сословия и не могли выразить вечного, как это сделал Рембрандт. Впрочем, они также не удосуживались заняться собственно проблемами живописи, подобно Вермеру или французским импрессионистам.
Однако назвать русскую культуру только литературоцентричной было бы не совсем точно. Россия осуществила прорыв еще в одной области искусства – в музыке. Вероятно, это также связано с русской страстностью, со стремлением к сопереживанию, с исключительным предпочтением временных видов искусства пространственным. Русская музыка вышла на мировую авансцену и сыграла поистине революционную роль в европейской культуре конца XIX-первой половины XX веков.
Бесплатная лекция: "37. Факторы, влияющие на исход поражения от электрического тока" также доступна.
В культуре Древней Руси музыка, также как и литература, играла вспомогательную роль. Новое время – эпоха триумфального шествия музыки в Европе. Впервые появились музыкальные произведения, ставшие вровень с гениальными скульптурами, картинами и драматическими произведениями. Развитие средств музыкальной выразительности дало, наконец, возможность композиторам создать произведения, по глубине эмоционально-философской насыщенности столь же сильные, как древнегреческие трагедии. Культурные процессы, происходящие в Европе XVII-XIX веков, способствовали возникновению потребности в музыке как специфическом виде искусства.
Русская музыка достигла профессионализма в XIX веке. Даже если бы в России творили только М. Мусоргский и П. Чайковский, она была бы в числе первых на мировой музыкальной арене. XIX век можно назвать «золотым веком» русской музыки. Подобно Флоренции эпохи Возрождения, подарившей миру десятки великих художников и скульпторов, Россия XIX века стала кузницей гениальных музыкантов. М. Глинка по праву считается родоначальником русской классической музыки. Он также был первым, выведшим русскую профессиональную музыку на европейскую сцену. Его гениальный мелодический дар не уступает лучшим представителям Италии. При этом он опирается на особенности русского мелодизма, национального музыкального творчества в целом, используя формообразующие и структурные достижения западной Европы. Однако его прекрасной, классически выстроенной музыке не свойственен еще бездонный драматизм, то воплощение роковой трагедии человеческого существования, которым отличались классические древнегреческие трагедии, пьесы Шекспира или творения Микеланджело. Мощный экзистенциальный прорыв в русской музыке осуществят композиторы так называемой «Могучей кучки».
Безусловно, для воплощения грандиозной идеи и выражения этих сильных и многогранных чувств нужны были новые средства выразительности. Композитором, совершившим революцию в области музыкального языка, стал М. Мусоргский. Его стремление приблизить музыкальную интонацию к интонации человеческой речи, причем речи эмоционально насыщенной, отражающей всю глубину переживаний, оказалось по-русски страстно, неожиданно и убедительно. Не случайно многие французские композиторы начала ХХ века, стремящиеся к реформам музыкального языка, считали себя его учениками. Его романсы, в отличие от романсов М. Глинки, не отличаются изысканным мелодизмом, однако поражают силой эмоционально-философского воздействия. Одна из их главных тем, столь любимая русской литературой и искусством XIX века, это тема «маленького человека». Новаторством романсов Мусоргского, стало проникновение с помощью средств музыкальной выразительности в самые глубины человеческой экзистенции в рамках камерного жанра. Этому во многом способствовала способность Мусоргского показать через крохотный эпизод, с помощью одного только человеческого голоса и фортепьяно страдания и чаяния человеческой души. Через эту внутреннюю жизнь маленького человека, композитор выходит, подобно Ф. Достоевскому, на этические проблемы добра и зла, любви и ненависти, жизни и смерти. В этом смысле М. Мусоргский – исключительно русский национальный композитор, сумевший воплотить в музыке национальную тягу к страданию и состраданию.
Мусоргский обратился к сложнейшей исторической драме А. Пушкина «Борис Годунов». В одноименной опере он раскрыл многозначный образ царя Бориса, показал трагическое мироощущение народа. С помощью новаторских музыкальных приемов он сумел воссоздать народную драму. Музыкальный язык Мусоргского интересен еще и тем, что он требует отказа от классической европейской оперной манеры пения. Для исполнения оперных партий Мусоргского нужна особая манера пения, способная передать драматизм его образов, и требующая от певца незаурядных данных драматического актера. Лучшим исполнителем партии Бориса стал Ф. Шаляпин.
П. Чайковский, подобно Мусоргскому предпочитавший «русские» сюжеты, в отличие от последнего, не стремился к реформации музыкального языка. Формулой большинства его произведений стал один из древнейших музыкальных элементов – секвенция. Но на основе этого повторяющегося элемента он создал потрясающие по эмоциональному воздействию, и одновременно предельно доступные для восприятия музыкальные сочинения. Творчество П. Чайковского – редкий феномен массовой культуры, соответствующий при всей своей доступности самым строгим меркам высокого искусства. Его произведения стали национальным явлением. Чайковский в своем оперном творчестве также обратился к произведениям А. Пушкина. Но, в отличие от Мусоргского, он раскрыл в музыке проблемы XIX века. Тема любви – центральная в его творчестве. Образ героя своего времени Онегина и образ жаждущего богатства Германа показаны Чайковским в ярком взаимодействии с образами самоотверженных русских женщин Татьяны и Лизы.
