Дискуссии о дисциплинарном статусе культурологии

§ 1.  Дискуссии о дисциплинарном статусе культурологии 

         Культурология — относительно новая научная дисциплина, изучающая, как культуру в целом, так и отдельные специфические сферы культурной жизни (материальную культуру, духов­ную, быт, искусство, религию, семью и т.д.). Отсюда различные подходы к пониманию культурологии. Общепризнано, что нет одной культурологии, теорий культуры столько, сколько круп­ных культурологов, каждое оригинальное культурологическое на­правление задает свой подход и предмет. К тому же культурология тесно взаимодействует с другими гуманитарными науками – антропологией, этнографией, психологией, социологией и др., что содействует разному пониманию предмета и задач.  Тем не менее культурологи понимают друг друга, сформировали культурологичес­кое образование, плодотворно общаются.

     В общем плане можно выделить два основных подхода к культурологиий. Первый – направлен на выделение культурологии в самостоятельную дисциплину, имеющую свой отличные, присущие только ей особенности. Другой подход рассматривает культурологию как синтетическую область знаний, вбирающую в себя  методы и приемы на стыке  разных гуманитарных отраслей. Дискуссии продолжаются, и они плодотворны, если способствуют росту интереса к предмету. Чем же объяснить стремительный интерес к культурологии?   Причины разные.

       1.  Культурология как принципиально неидеологическая дисциплина в конце 1980 — начале 1990-х гг. частично взяла на себя в нашей стра­не функцию философии. Она дает новое, целостное видение. Имен­но культурологи предложили новые оригинальные трактовки исто­рии, известных, но трудных для понимания произведений искусст­ва, а также личности их творцов. Культурология сегодня наряду с философией выступает в качестве основания гуманитарных наук. Наконец, немаловажное обстоятельство — культурологическое мышление и мироощущение весьма современны.

         2.  Именно представления культурологии помогают в наше время преодолеть так называемый европоцентризм, способствуя формированию представлений о «многополюсной цивилизации» и многих самоценных культурах. «О культуре, — пишет В. Межуев, — нельзя судить из одной лишь перспективы, характерной для европейского периода истории. Знание собственной культуры еще не дает знания о других культурах, каждая из которых должна рассматриваться в своей самостоятельности и самобытности. На первый план здесь выходит не то общее, что характеризует любую культуру, а уникальность, нетождественность ее индивидуальных проявлений, своеобразие и особенность ее исторически конкретных форм. Крах культурного европоцентризма, т.е. способа судить о культурности разных и несхожих друг с другом народов по их соответствию лишь одному — европейскому — образцу, и явился причиной возникнове­ния науки о культуре — культурологии, которая ставит своей зада­ли выработку знания о чужих культурах (чужих по отношению к следующему их субъекту познания)».

     3. Современные культурологические исследования заставляют критически взглянуть на собственную культуру и присущий ей тип человека, часто воспринимаемый как непосредственная данность, уяснить их исторические и межкультурные границы (по меткому выражению М. Бахтина, «культура всегда лежит на границах» с другими культурами и эпохами). Современный человек начинает понимает, что культурная самобытность его народа неотделима от культурной самобытности других народов, что все мы подчиняемся законам» культурной коммуникации.

        Таким образом, одна из особенностей культурологического мироощущения — уяснение и понимание исторической и культурной относительности современной культуры, ее границ, уяснение взаимозависимостей и взаимосвязей разных составляющих ее культур. Современная культура — это множество самобытных культур, находящихся в диалоге и взаимодействии друг с другом, причем диалог и взаимодействие идут не только по оси настоящего времени, но и оси «прошлое — будущее».

      4. Есть еще один важный момент, обусловивший неизменный интерес к  культурологии, а именно смену социальных стимулов общественного развития на культурные. «Помимо аналитических рассуждений, — пишет Л. Ионин , — есть еще и окружающая повседневная реальность, анализ которой показывает, насколько «окультурилась», наполнилась культурными содержаниями наша жизнь. У нас как бы исчезла наивная вера в объективность и предопределенность общественных процессов и вместе с нею "рассосались" и самые разные структуры и системы, в которые мы были вставлены" чуть ли не от рождения неумолимой рукой судьбы. Распались объективно значимые системы стратификации, пропали принудительно обязательные образы жизни, место традиций занимают стили, жизненные формы свободно выбираются, в объяснении, а значит, и в поведении господствует постмодернистский произвол. Социальные изменения получают в основном культурную мотивацию. Все эти явления свидетельствуют о том, что культура прогрессирующим образом перенимает функции мотора, движителя общественного изменения и развития... "Кодируя", "дра­матизируя" свое поведение, соотнося его с мифом и архетипом, ин­дивиды сознательно используют культуру для организации и норма­лизации собственной деятельности... Как заостренно сформулиро­вал западный ученый: "Там, где раньше было "общество"... стала "культура"»

Если Вам понравилась эта лекция, то понравится и эта - 6 Скульптура.

       Справедливости ради нужно отметить, что существует и альтер­нативный взгляд. Соглашаясь, что «XX век это время культуры», из­вестные российские философы С.С. Неретина и А.П. Огурцов счи­тают, что внутри культуры (главным образом потому, что характерный для прошлого века тоталитаризм продемонстрировал возможность подчинить культуру социальности, а также потому, что налицо «многообразие культурных форм, нередко альтернатив­ных, даже взаимоисключающих») выявились трудности, «поставив­шие под вопрос самое культуру». Со второй половины XX в. начи­наются поиски путей выхода из этого кризиса, идущие либо в направлении отрицания культуры, либо, напротив, «гипертрофии идеи культуры и ее экстраполяции на XXI век

         5. Но культура — это не только множество культур, это также ми­ровая культура, единый культурный поток (течение) от шумеров до наших дней, от Востока на Запад, от Запада на Восток. Сегодня относительно судьбы культуры выкристаллизовались два разных по­нимания, два взгляда, так сказать, «оптимистический» и «пессимис­тический». Оптимисты уверены, что мировая культура на правиль­ном пути, что будущее за наукой, техникой, информацией, рационально организованной экономикой, что ценности западной культуры (успех, власть, личная свобода, сила и т.д.) являются архетипическими и истинными, а западный образ жизни — единственно правильным. Пессимисты, начиная с О. Шпенглера, напротив, видят все по-другому: современная мировая культура, считают они, клонится к закату.

         В поисках разрешения этой дилеммы сегодня намечены два про­тивоположных пути. Один — это надежда разрешить кризисные яв­ления нашей культуры на основе разума, науки, образования, созна­тельного подхода ко всему, изменение ориентиров развития науки и технологии. Второй путь можно назвать альтернативным или эзо­терическим. Его сторонники предсказывают возвращение рода че­ловеческого или к различным модификациям религиозной культу­ры (например, Н. Бердяев считал, что грядет «новая коллективная религиозная эпоха, долженствующая собрать в себе подлинное бытие Церкви Христовой») или к формам жизни, как утверждают адепты этой точки зрения, более «естественным» для человека и жизни — с ограниченными здоровыми потребностями, ощущением единства с природой и космосом, формам бытия человека, свобод­ным от власти техники. Нетрудно заметить, что оба подхода доста­точно органичны для нашей культуры и реально осуществляются, так же как все время набирают силу кризисные явления.

     6. Еще одна особенность современной культуры — формирование наряду с традиционным ее образом нового. Традиционный образ мировой культуры связан прежде всего с идеями исторической и органической целостности, представлениями о традициях и науче­нии. Новый образ культуры все более ассоциируется с космически­ми и экологическими идеями, с эстетическими идеями единства че­ловечества и его судьбы. Планетарные категории выдвигаются на первый план так же, как и эстетические. При этом новый образ культуры рождается вместе с новым образом человека. Сегодня все больше людей приходят к осознанию неблагополучия  своей жизни и современной жизни вообще и ищут выхода из сложившегося положения. Движение «зеленых», поиски новой явственности, эзотерические опыты жизни, педагогические эксперименты и движения (например, новый интерес к Вальдорфской педагогике), движение за новую телесность (натуропатическое питание, музыкальное движение, йога, карате, разные формы медитации и т.д. и т.п.) — все это ростки и очаги новой альтернативной мировой культуры.

    Наблюдения подсказывают, что мы живем в переходное время, когда завершает существование и развитие один тип человека и складываются условия для образования другого типа. В этих условиях нужно не столько изучать существующий тип человека, сколько готовить условия для формирования человека грядущей культуры и цивилизации. Такая работа предполагает, с одной стороны, практическую реализацию новых форм жизни, новых опытов общения и общежития, с другой — интеллектуальное обеспечение, подготовку новых условий. Если практическая реализация новых форм жизни интеллектуальное обеспечение окажутся эффективными, жизненными, достаточно активными, то это приведет к появлению другого «постновоевропейского» (Н. Бердяев сказал бы «новосредневекового» или «метаисторического») человека. При этом, возможно, постновоевропейский человек будет обладать иной психикой и телес­ностью, иной духовностью и иными проблемами. Новоевропейская личность, к которой мы привыкли и воспринимаем как непосредст­венную данность, или станет элементом, подосновой другого целого или отомрет вообще со своими чрезмерными потребностями, претензиями, эгоизмом и эгоцентризмом. Что придет ей на смену — вопрос интересный, но сегодня на него пока нельзя ответить.

     7. В качестве еще одной особенности современной культуры можно назвать формирование нового типа культурного взаимодействия, включающего: постепенный отказ от упрощенных рациональных схем решения культурных проблем, возрастание веса понимающей рефлексии, выработку новых способов разрешения культурных про­блем. Все большее значение приобретают способности к пониманию чужой культуры и точек зрения, критический анализ собственных ос­нований действия и его границ, признание чужой культурной само­бытности и чужой истины, умение включить их в свою позицию и видение, признание правомерности существования многих истин, умение строить диалогические отношения и идти на разумный ком­промисс. Новый тип социального действия все больше включает в себя культурные составляющие и подчиняется логике культурной ком­муникации. Таковы отдельные черты культурного контекста, в кото­ром развивается современная культурология.