Америка - поводырь человечества
Вопрос 3. «Америка — поводырь человечества»?
Одной из разновидностей западоцентризма, рассматривающей Америку как форпост человечества, цитадель абсолютно новой культуры, является американоцентризм.
Осмысление культурных связей между Европой и Америкой имеет в философии давние традиции. Первоначально господствовавший в западном сознании строй мысли не включал даже намека на какое-то культурное различие между Европой и Америкой. Последняя рассматривалась как форпост первой, где последовательно реализуются европоцентристские тенденции. Затем постепенно как в американском, так отчасти и в западноевропейском сознании начало складываться иное убеждение. Некоторые мыслители стали мало-помалу обращать внимание на культурно-историческое своеобразие Америки, укреплялось представление о том, что именно здесь, в Новом Свете, выявляется специфический потенциал человеческого духа, разыгрывается какая-то новая драма истории. И все же история западного мира по мере ее развертывания, порождала сомнения в принципиальной самобытности США. Известно, скажем, что американские интеллектуалы восприняли основы английского пуританизма. Однако они сообщили ему мессианистский оттенок. Идеологи Нового Света рассматривали «английскую» Америку как бастион гражданских и религиозных свобод. Наступление американской революции оценивалось как божественный промысел. Концепция божественного провидения стала важным рычагом национального самоутверждения. Американская революция приравнивалась к исходу евреев из Египта, основатели государства — к библейским патриархам. Новое континентальное государство не имело ни прошлого, ни гомогенного населения. Но именно это обстоятельство содействовало созданию развернутой социальной мифологии. Появились идеи о том, будто Америка начинает новую историю человечества. Нередко Соединенные Штаты противопоставляли Европе, которую Америка будто бы превосходила своими целями, миссионерским предназначением в мире. Американские теоретики, явно игнорируя социально-экономические факторы национальной консолидации, подчеркивали консолидирующую роль мифов. Завоеватели материка изображались как подвижники, имеющие полное право предписывать свою волю «примитивным» народам Америки и Африки. С помощью данных идеологем оправдывались насилие и геноцид. Историческое становление мыслилось как борьба с «дикостью» индейцев, как цементирование нации на почве наиболее жизненных и неоспоримых культурных ориентации. Американский романтизм также был весьма своеобразен. Если европейские романтики тяготели к идеализации средневековья, то в американском сознании такая тенденция не прослеживалась. Утверждая о самобытности культурного уклада Америки, где будто бы обеспечивается постоянное восхождение к личному успеху, были нормальной иллюзией экономической истории США. Эта иллюзия поддерживалась некоторыми реальными фактами социальной практики. Абсолютизация ценностей индивидуализма произошла в Америке не случайно. Дело в том, что феодализм и его традиции были устранены здесь раньше и гораздо полнее, чем в Европе. Поэтому уже в XVIII в. Новый Свет, с присущими ему социальными порядками, культурным и психологическим укладом, весьма отчетливо противостоял Старому Свету с его явно замедляющимся культурным развитием. Естественно, многие из тех современных американских мыслителей, которые пытаются проанализировать самобытность культуры Нового Света, в конечном счете понимают, что история Америки дала пищу для несбыточных упований. История развития американской культуры пришла к тому, что в современной идеологии США ставятся две задачи: во-первых, восстановить «американскую мечту» и, во-вторых, войти американцам в следующее столетие самой сильной нацией в мире и главной опорой мира и демократии. Выполнимы ли такие задачи, покажет будущее.