Процессы демократизации в современной России

Разрушение многих культур, последовавшее за такой насильственной «модернизацией», привело к осознанию порочности подобного подхода, к необходимости создания научно

обоснованных теорий модернизации, которые можно было бы применять на практике. В

середине ХХ века многие антропологи делали попытки взвешенного анализа

традиционных культур, исходящего из отказа от универсалистской концепции

культуры. В частности, группа американских антропологов под руководством М.

Херсковица в ходе подготовки всеобщей декларации прав человека, проходившей под

эгидой ООН, предложила исходить из того, что в каждой культуре стандарты и

ценности имеют особый характер и что поэтому каждый человек имеет право жить

согласно тому пониманию свободы, которое принято в его обществе. Однако

возобладала универсалистская точка зрения, вытекавшая из эволюционного подхода,

именно эволюционистская парадигма легла в основу появившихся тогда теорий

модернизации, и сегодня в этой декларации записано, что права человека едины для

представителей всех обществ независимо от специфики их традиций. Критики

подобного подхода, между тем, утверждают, что записанные в Декларации права

человека представляют собой постулаты, сформулированные европейской культурой

как специфической. Согласно возобладавшей тогда – эволюционистской – точке

зрения, транзит от традиционного общества к современному, который считался

обязательным для всех культур и народов, возможен только через модернизацию.

Так как этот термин используется сегодня в нескольких смыслах, его следует уточнить.

Во-первых, под модернизацией подразумевается весь комплекс прогрессивных

изменений в обществе, это синоним понятия «современность» – комплекс социальных,

политических, экономических, культурных и интеллектуальных трансформаций,

происходивших на Западе с XVI века и достигший своего апогея

сегодня. Сюда включаются процессы индустриализации, урбанизации, рационализации,

бюрократизации, демократизации, доминирующее влияние капитализма,

распространение индивидуализма и мотивации успеха, утверждение разума и науки.

Это широкое понимание модернизации.

Во-вторых, модернизация – это процесс превращения традиционного, дотехнологического

общества в общество с машинной технологией, рациональными и секулярными

отношениями, высокодифференцированными социальными структурами. В-третьих, под

модернизацией понимаются усилия отсталых или слаборазвитых стран,

предпринимаемые ими, чтобы догнать развитые страны. Исходя из этого,

модернизацию в самом общем виде можно рассматривать как сложный и противоречивый

процесс, в ходе которого формируются институты и структуры современного

общества.

Научное осмысление процесса модернизации нашло выражение в целом ряде концепций

модернизации, разнородных по своему составу и содержанию и не представляющих

собой единого целого. Эти концепции стремятся объяснить процесс закономерного

перехода от традиционных обществ к современному и далее – к эпохе

постмодернизма. Так возникли теория индустриального общества (К. Маркс, О. Конт,

Г. Спенсер), концепция формальной рациональности (М. Вебер), теория механической

и органической модернизации (Э. Дюркгейм), формальная теория общества (Г.

Зиммель), которые, различаясь своими теоретическими и методологическими

установками, едины, тем не менее, в своих неоэволюционистских оценках

модернизации, утверждающих, что:

1. изменения в обществе являются однолинейными, следовательно, менее развитые

страны должны пройти путь вслед за развитыми;

2. эти изменения необратимы и идут к неизбежному финалу – модернизации;

3. изменения носят постепенный и накопительный характер;

4. большинство стадий этого процесса должны быть неизбежно пройдены;

5. большое значение имеют внутренние источники этого движения;

6. модернизация принесет улучшение существования этих стран.

Кроме того, большинство этих концепций признавало, что процессы модернизации должны фактически начинаться и контролироваться «сверху» интеллектуальной элитой. По сути, речь шла о так или иначе осознанном копировании модели западного общества.

Рассматривая механизм модернизации, все теории утверждали, что это во многом

естественный процесс и, если устранить мешающие барьеры, все пойдет само собой.

Иногда даже упрощенно предполагалось, что достаточно показать преимущества

западной цивилизации (хотя бы по телевидению), как всем тут же захочется жить

так же.

Однако действительность многие из этих теорий опровергла. Далеко не все общества,

увидев поближе западный образ жизни, устремились ему подражать. А те, кто пошел

по этому пути, быстро познакомились с изнанкой этой жизни, столкнувшись сростом

нищеты, социальной дезорганизацией, аномией и преступностью. Последние

десятилетия также показали, что далеко не все в традиционных обществах плохо, и

некоторые их черты прекрасно сочетаются с суперсовременными технологиями. Это

доказали прежде всего Япония и Южная Корея (по западному, кстати сказать,

модернизированные, но сохранившие ряд элементов традиционного общества), чем,

между тем, поставили под сомнение прежнюю твердую ориентацию на Запад.

Исторический опыт этих стран заставил отказаться от теорий однолинейности

мирового развития как единственно верных и сформулировать новые теории

модернизации, которые работали уже на возрождение цивилизационного подхода к

анализу этнокультурных процессов.

Среди ученых, занявшихся этой проблемой, прежде всего нужно упомянуть С. Хантингтона,

который определил девять главных характеристик модернизации, обнаруживающихся в

явном или скрытом виду у всех авторов данных теорий:

1. модернизация – это рволюционный процесс, ибо он предполагает кардинальный

характер изменений, радикальную смену всех институтов, систем, структур общества

и человеческой жизни;

2. модернизация – это комплексный процесс, ибо он не сводится к какому-то одному

аспекту общественной жизни, а охватывает общество в целом;

3. модернизация – это системный процесс, потому что изменения одного фактора или

фрагмента системы побуждают и определяют изменения в других элементах системы,

приводят к целостному системному перевороту;

4. модернизация – это глобальный процесс, так как, начавшись когда-то в Европе, она

охватила все страны мира, которые либо уже стали современными, либо находятся в

процессе изменения;

5. модернизация – это длительный процесс, и, хотя темпы изменений достаточно

велики, для ее проведения требуется жизнь несколько поколений;

6. модернизация – это ступенчатый процесс, и все общества должны пройти одни и те

же стадии;

7. модернизация – гомозенизирующий процесс, так как если традиционные общества все

разные, то современные в основных своих структурах и проявлениях практически

одинаковы;

8. модернизация – это необратимый процесс, на ее пути могут быть задержки,

частичные отступления, но, раз начавшись, она не может завершиться успехом;

9. модернизация – это прогрессивный процесс, и, хотя на этом пути народы могут

испытывать много невзгод и страданий, в конечном счете все окупится, так как в

модернизированном обществе неизмеримо выше культурное и материальное

благополучие человека.

Непосредственным содержанием модернизации является несколько направлений изменений. В историческом аспекте модернизация является синонимом вестернизации, или американизации, т.е. движения к тому типу систем, который сложился в США и

Западной Европе. В структурном аспекте это поиск новых технологий, движение от

сельского хозяйства как способа существования к коммерческому сельскому

хозяйству, замена мускульной силы животных и человека в качестве основного

источника энергии современными машинами и механизмами, распространение городов и

пространственная концентрация рабочей силы. В политической сфере – переход от

авторитета вождя племени к демократии, в сфере образования – ликвидация

неграмотности и рост ценности знания, в религиозной сфере – освобождение от

влияния церкви. В психологическом аспекте – это формирование современной

личности, которая включает независимость от традиционных авторитетов, внимание к

общественным проблемам, способность приобретать новый опыт, веру в науку и

разум, устремленность в будущее, высокий уровень образовательных, культурных и

профессиональных притязаний.

Противники этих концепций отмечали, что понятия «традиция» и «современность» асимметричны и не могут составлять дихотомию. Современное общество – это идеал, а традиционные – противоречивая реальность. Нет традиционных обществ вообще, различия между ними очень велики, и поэтому нет и не может быть универсальных рецептов модернизации. Так же неверно представлять традиционные общества абсолютно

статичными и неподвижными. Эти общества тоже развиваются, и насильственные меры

по их модернизации могут прийти в конфликт с этим органичным развитием. Критике

также был подвергнут тезис о том, что традиции и современность взаимно исключают

друг друга. На самом деле любое общество представляет собой сплав традиционных и

современных элементов. И традиции не обязательно препятствуют модернизации, а

могут в чем-то и способствовать ей. Отмечалось также, что не все результаты

модернизации являются благом, что она не обязательно носит системный характер,

что экономическая модернизация может осуществляться без политической, что

модернизационные процессы могут быть повернуты вспять.

1. Динамика этнополитических процессов в категориях модернизации: основные подходы и концепции.

Из неизбежного конфликта между традиционным и модернизированным обществом исходят все современные теории этнического взаимодействия, укладывающиеся в два основных направления: культурное, основанное на противопоставлении традиционной

этнической общности модернизированной в сфере духовной культуры; структурное,

исследующее конфликт этих обществ в сфере экономики и социально-экономических

отношений. Культурное направление включает в себя концепции аккультурации и

мобилизации; структурное – концепции интегрированности и внутреннего

колониализма.

Концепции аккультурации была разработана в 1930-х гг. Р. Редфилдом, Р. Линтоном и М. Херсковицем. До сих пор исследования по аккультурации занимают значительное место в американской культурной антропологии. Под аккультурацией в этнологии понимается процесс, в ходе которого одна этническая группа, вступая в продолжительный и непосредственный контакт с другой группой, отличной от нее в культурном отношении, изменяет свою первоначальную культурную модель. Иногда аккультурация осуществляется в форме взаимного избирательного усвоения элементов культуры обоих взаимодействующих этнических групп. Процесс аккультурации нередко сравнивают с физическим процессом осмоса – одностороннего проникновения жидкости через мембрану. Авторы концепции считают, что результатом аккультурации является состояние этнической однородности. Культурные различия между этническими общностями в конце концов уравниваются в соответствии с относительным весом взаимодействующих этнических групп. При этом процесс аккультурации –идет автоматически, неизбежно и неотвратимо. Диффузия культуры осуществляется от ядра к периферии, от более развитого общества к менее развитому, часто на уровне бессознательного заимствования и подражания, наподобие процесса физического осмоса. На уровне же индивида периферийной этнической общности выбор делается уже сознательно: если предоставить ему выбор между традицией и инновацией, с большей вероятностью, считают авторы концепции аккультурации, он выберет инновацию. Таким образом, если обеспечить широкий диапазон взаимодействия между периферийными и

доминирующими общностями, само время будет работать на постепенную интеграцию

этих этнических групп.

Процессы аккультурации в современном мире действительно идет, но нельзя делать упрощенный вывод, что они неизбежно приведут к культурной интеграции при любых

обстоятельствах. В реальных исторических условиях результаты аккультурации во

многом определяются конкретными социально-политическими условиями коммуникации

народов. В зависимости от того, каковы формы и способы взаимодействия

(завоевание, экономическая эксплуатация, мирное и равноправное сотрудничество),

результаты аккультурации будут также различными.

Концепции мобилизации рассматривают проблемы межэтнических взаимодействий внутри полиэтнических государств, целью политики которых является их упрочение. Большое значение эти концепции придают деятельности центрального правительства по насаждению того, что часто называется общенациональной политической культурой, – наиболее эффективного средства, обеспечивающего процесс этнической консолидации. Сторонники концепций мобилизации отмечают, что постоянного культурного взаимодействия между этническими общностями недостаточно для достижения национальной интеграции. Поэтому администрация многонациональных государств со всем своим аппаратом власти должна склонить инертные, традиционно замкнутые группы к принятию доминирующей культуры. Лучше всего этого можно добиться благодаря обращению к популярным национальным символам и ценностям, особенно с помощью средств массовой коммуникации. Контроль над ними позволяет режиму стимулировать чувства национальной идентификации, обучать необходимым навыкам, централизовать свою власть, повышать статус некоторых групп за счет других и вообще манипулировать

идеологией больших масс благодаря хорошо развитой технике пропаганды.

Но одной пропаганды в СМИ мало. Во многих странах наблюдаются экстремистские

выступления против сепаратистов, поэтому часть концепций мобилизации все чаще

обращает внимание на культ харизматического либера, т.е. такого национального

лидера, который наделен даром зажигать сердца людей, вести их за собой, прививать им чувства политической и этнической общности (теория основана на концепции М. Вебера).

Некоторая часть концепций мобилизации обращает внимание на совместное участие

межэтнической элиты в управлении политикой, экономикой и культурой. Считается,

что такое совместное управление вырабатывает у этнических элит взаимоприспособление и взаимопонимание, которые потом просачиваются и на уровень масс. Эти так называемые функциональные концепции мобилизации подразумевают наличие у групп этнической элиты возможности влиять на рядовых членов своей группы с одинаковой эффективностью, хотя на самом деле результаты этого просачивания для каждой этнической общности будут весьма различными. Поэтому концепции социальной мобилизации могут описать лишь конкретные варианты этнических процессов и не носят общего характера.

Концепции интеграции возникают потому, что одними культурными факторами невозможно объяснить течение этнических процессов, особенно в развитых странах, где, казалось бы, имеются все условия и для целенаправленной аккультурации, и для культурной адаптации, осуществляемой путем пропагандистски-информационных методов социальной мобилизации. Тем не менее, этнический традиционализм в развитых промышленных странах сохраняется, а этнический сепаратизм даже возрастает. Поэтому ученые все чаще обращают внимание на социально-экономические факторы процессов межэтнической коммуникации.

Популярен тезис, что выступающие за традиционализм периферийные этнические общности обычно бывают слабо интегрированы в национальную социально-экономическую структуру, что и порождает межэтническую напряженность, идеологически прикрываемую возрождаемыми сейчас традиционными культурными символами. Поэтому часть проблемы этнической интеграции (Каталония и Андалузия в Испании, Квебек в Канаде, валлоны в Бельгии) сводится к проблеме средств и целей национального развития и к экономической интеграции всего общества: нужно включить этническую общность в государственную систему коммерческих связей (хотя сам по себе процесс перестройки экономики очень мучителен) – и после достижения равновесия возникнут условия для культурной интеграции. По сути дела, это разновидность осмотической модели, но в данном случае этническое взаимодействие идет не столько через вовлечение периферийных этнических общностей в общую систему распределения

материальных благ и услуг.

Иногда в современных условиях трудно включить периферийные районы в единую

экономическую систему, могут появиться новые дискриминируемые районы и населяющие их этнические группы, так что наряду со сближением этнических групп

возможно и обострение межэтнических отношений. Современные интеграционные

процессы и связанное с ними региональное разделение труда стимулируют как центростремительные, так и центробежные тенденции. Концепции структурной интеграции применимы к некоторым этническим процессам и ситуациям, но считать их

универсальными также нельзя. Этнос может быть вполне интегрированным в социально-экономическую систему, но при этом активно участвовать в сепаратистских движениях (шотландцы и уэльсцы в Англии, корсиканцы и бретонцы во Франции).

Концепции внутреннего колониализма отражают еще одну грань современного мира. Если концепции интегрированности более пригодны в развитых индустриальных странах, то в развивающихся странах межэтнические процессы хорошо объясняются концепциями внутреннего колониализма.

Механизм культурной колонизации достаточно прост. О ней можно говорить всякий раз, когда представители другой культуры в силу различных причин (например, численного,

технического и военного превосходства и т.п.) оказываются на чужой территории и

начинают активно навязывать свои собственные культурные ценности, нормы и модели

поведения. Следует отметить, что в данном контексте сам термин «колонизация» не

имеет ни политического, ни оценочного звучания, а является просто описанием

определенного типа взаимодействия различных этнокультурных систем. Говоря о

культурной колонизации, необходимо иметь в виду, что она может осуществляться в

различных формах: политической, экономической и т.д.

«Колониальная ситуация» обычно предполагает господство расово или культурно отличных правящих групп над коренным населением, стоящим на более низком уровне экономического развития. Господство оправдывается расовым, этническим или культурным превосходством, и власть метрополии узаконивается не только военной силой для поддержания политической стабильности, но также и комплексом расовых или

культурных стереотипов. Эта ситуация существует и сегодня – не только на

заморских территориях, но и в самих метрополиях – на их периферии. Ситуацию

поиска «внутренних Америк», как назвал ее французский историк Ф. Бродель, можно

обнаружить по всему миру. Доминирующая этническая группа, проживающая в центре,

практикует дискриминацию по отношению к культурно отличающимся от нее

периферийным группам, что очень напоминает классическую заморскую колониальную

ситуацию, воссоздает в прямой или замаскированной форме социально-экономическое

неравенство, приводит к межэтнической обособленности, отчуждению, порождает

дискриминацию по языку, религии, этнической принадлежности. Эта концепция, таким

образом, хорошо объясняет многие этнические процессы как в развивающихся, так ив

развитых странах. Она лучше учитывает такие скрытые факторы, как исторические

традиции, географическая среда, этнопсихологические установки, устойчивые

стереотипы в отношениях между этническими общностями и т.д.

3. Перспективы гражданского общества в России: этнополитический аспект проблемы.

Межэтнический диалог по линии общественных организаций и других институтов гражданского общества в России может включать в себя следующие перспективы. Политические партии и движения, как правило, имеют в своих программах сформулированные на основе конституционности и общественной значимости принципы и позиции по вопросам межэтнических отношений и отношения к религии. Неправительственные организации и объединения специально занимаются миротворческой деятельностью, гражданским служением делу мира и согласия, созданием «зон мира» и налаживанием диалога в районах, пострадавших от межэтнических конфликтов. Религиозные общества и организации расширяют свою

Вместе с этой лекцией читают "Основы общего управления".

деятельность среди всех категорий населения (не только верующих) по предотвращению насилия и конфликтов в обществе, среди пострадавших от насилия или подвергающихся дискриминации, а также среди тех, кто подвержен ксенофобии и ультрарадикальным идеологиям. Гражданское общество может оперативно работать на уровне небольших проектов и программ, которые достигают прямого контакта с людьми, в том числе и противоборствующими сторонами в конфликтных ситуациях. Оно способны осуществлять демократический контроль за лидерами и активистами и воздействовать на тех, кто разрушает согласие и мир, провоцирует конфликты. Гражданские активисты могут создавать местные «комитеты (или комиссии) мира», которые возьмут на себя работу по снижению предубеждений и предрассудков среди части населения, особенно в отношении представителей этнических и религиозных меньшинств. Также возможно создать школьные, общинные, районные и городские комиссии или комитеты, которые следили бы за чистотой среды межэтнических отношений и своевременно реагировали на неблагополучные ситуации. В компетенции институтов гражданского общества входит привлекать общинных лидеров, старейшин и авторитетных граждан к процессам выхода из глубоких конфликтов, в том числе и к переговорам в качестве представителей «дипломатии второго уровня», а также в качестве гарантов соблюдения и выполнения достигнутых соглашений. Гражданские организации также способны создавать коалиции и устанавливать связи с аналогичными неправительственными организациями в других странах мира и с международными организациями с целью использования позитивного опыта и привлечения средств.

Вместе с тем, на сегодняшний день все эти перспективы гражданского общества являются, скорее, желанной идеальной моделью, нежели повседневной реальностью. Причем, это касается не только России. Ни одно из новых государств, возникших на территории бывшего СССР, не смогло пока одержать верх над силами радикального этнического национализма, противопоставив ему формулы общественного устройства, которые обеспечивали бы гражданское равенство независимо от этнической принадлежности, а культурно отличным общностям давали бы гарантии сохранения их культуры и справедливого участия во всех сферах общественной жизни. Степень политической организованности и знания своих основополагающих прав среди постсоветского населения остается низкой, а его способности повлиять на изменение положения – ограниченными в силу или авторитарных режимов, или коллективной авторитарности так называемого титульного населения, интересы которого все еще часто

представляют воинствующие радикалы. И все это, к сожалению, не исключает

возможности того, что рано или поздно нанесенные обиды и нынешние унижения могут

стать причиной более радикальных действий и требований, включая открытые

конфликты.

Поделитесь ссылкой:

Популярные услуги

Процессы демократизации в современной России

Рекомендуемые материалы

Рекомендуемые лекции