Проза почвенников
Проза почвенников
В годы оттепели доминировали шестидесятнические настроения. Постепенно они угасают. Зато всё большее распространение в конце 1960 – 1970-е годы получает почвенничество.
Почвенничество – литературное и общественное направление 1860-х годов, идеологами которого стали Аполлон Григорьев, братья Достоевские, Николай Страхов. Главной у них была идея национальной почвы как основы социального и духовного развития России. Утверждался самобытный путь развития страны, отличный от запада и от востока. Этот путь, предполагалось, будет основан на православии и соборности. Интеллигенцию почвенники призывают слиться с народной почвой, жить теми же традиционными православно-христианскими ценностями, как и простой русский народ. Всё, что происходит в обществе и в жизни конкретного человека, у них оценивается с позиций «божьей правды». В годы советской власти эти идеи были признаны реакционными. Упор делался на воспитание качеств не русского, а советского человека, и русские национальные черты постепенно стирались, что вело к постепенной утрате неповторимого национального лица. Поэтому по второй половине века идеи почвенничества возрождаются и своего апогея достигают именно в послеоттепельное двадцатилетие. В советскую эпоху идеологом почвенничества выступил Солженицын, на которого сильнейшее воздействие оказал Достоевский.
Солженицын проповедует идеи национально-религиозного возрождения России, будучи убеждённым в том, что именно утрата веры в бога и отказ от православных ценностей и привели ко многим трагедиям сталинской эпохи. Но в послеоттепельные годы произведения Солженицына оказались запрещёнными, он не имел возможности печататься. Поэтому популяризацией почвеннических идей занимались писатель Владимир Солоухин и критики Вадим Кожинов и Михаил Лобанов, авторы журналов «Молодая гвардия» и «Наш современник». Солоухин обратил на себя внимание не только как литератор, автор книг «Капля росы» и «Владимирские просёлки», но и как своеобразный просветитель российского общества, внедрявший идеи почвенников. Они получили отражение в его книгах «Письма из Русского музея» и «Чёрные доски». Здесь автор впервые открыто выступил в защиту древнерусских икон и разъяснил их специфику, показав, что икона воплощает не реалистические черты лица, а определённые нравственные категории (святость, благо и другие). Под влиянием Солоухина начинается настоящая мода на иконы. Древнерусской живописью всерьёз увлеклись, хотя и воспринимали её в основном как произведения искусства. Ещё один аспект, развиваемый Солоухиным, – требование вернуть многим городам и улицам России их исконные имена.
Помимо древнерусской живописи, почвенники стремятся реабилитировать памятники древнерусской литературы. В сталинскую эпоху таковые считались не имеющими ни художественной, ни общекультурной ценности, почти не исследовались, не изучались в школах и вузах. Теперь же появляются статьи Кожинова, Лобанова с положительной оценкой «Слова о законе и благодати» и других памятников. Много сделал для возвращения в русскую культуру древнерусской литературы академик Лихачёв.
Шестидесятники обращались к истокам революции, почвенников же интересуют глубинные истоки русской национальной жизни. Почвенники стремились (далеко не всё можно было сказать прямым текстом) вернуть историческую память, связанную с религиозной, православно-христианской традицией. Вот какой исток русской культуры они имели в виду. Длительные века данная культура определяла течение народной жизни. За этим всем стояла потребность в гуманизации общества и восстановлении национальной самобытности, всё более утрачиваемой под воздействием советизации, а также общемировых процессов урбанизации.
Почвенников интересовал не советский характер, а русский национальный характер, не советская культура, а русская национальная культура. В полной мере это проявляет почвеннический исторический роман. Самая характерная фигура этой генерации – Валентин Пикуль. В отличие от представителей советской исторической прозы, Пикуль делал акцент не на тяжёлые условия жизни народа до революции и не на стихийные выступления против властей, а на героические победы русского народа и успехи русской дипломатии и культуры. Не случайно уже в XIX веке русская литература стала одной из ведущих в мире. Об этом – романы Пикуля «Пером и шпагой», «Фаворит», «Битва железных канцлеров». Популярность Пикуля объяснялась тем, что он соединил исторический материал с захватывающим сюжетом в духе Дюма-отца. Заинтересовывая читателя, помогал ему ознакомиться с малоизвестными (или фальсифицированными) страницами русской истории и укрепить национальную память.
Ярче всего почвеннические настроения проявили себя в творчестве представителей «деревенской прозы». Советская проза о деревне включает в себя совокупность произведений о социалистических преобразованиях в ней и формировании у людей новой идеологии, психологии и морали. Характерные примеры – «Поднятая целина» Шолохова, «Бруски» Панфёрова. Деревенская проза, возникшая в начале 1960-х годов, воспринималась как оппозиция советской прозе о деревне и отражала переориентацию на почвенничество, так как результатами реализации социалистического проекта в деревне писатели были резко разочарованы. Почвенники обратились к правде жизни и показали, в каком тяжёлом и бесправном положении находится деревня, так как социалистическая индустриализация осуществлялась за счёт ограбления крестьянства. Труд его в колхозах в годы советской власти годами или вообще не оплачивался, или оплачивался нищенски. Самовольно покидать колхозы было при Сталине запрещено. Писатели показали, что при коллективизации произошло новое закрепощение крестьянства. Хотя в годы оттепели произошёл некоторый перелом, сразу улучшить положение крестьянства было невозможно.
Деревенщики надеялись, что возрождению деревни поможет возрождение тех нравственно-религиозных норм, которыми жила деревня на протяжении веков. Поэтизация патриархального в быту, в труде и нравах. Деревенщики стремятся возродить уходящие в глубь веков народные представления о добре и зле, сформированные православием и часто отличные от соответствующих представлений социалистического гуманизма. Мотив истоков. Образы-символы почвы и малой родины (как правило, та или иная деревня). Человек предстаёт в неразрывной связи с природой. Язык произведений почвенников насыщается просторечием, диалектизмами, этнографизмами, фольклорными, религиозными, мифологическими пластами и образами, тем самым обновляется. Язык этот передаёт русский национальный колорит. Современность оценивается у почвенников с позиций патриархального или христианского социализма. В соответствии с такой оценкой судьба деревни в советскую эпоху изображается как драматическая. Подобный подход демонстрируют Солженицын в рассказе «Матрёнин двор», Белов в повести «Привычное дело», Распутин в повестях «Деньги для Марии», «Последний срок», Вичутин в повести «Крылатая Серафима», Лихоносов в повести «Мария» и другие авторы.
Рекомендуемые материалы
Начинается деревенская проза с рассказа Солженицына «Матрёнин двор». Он написан в 1959 и попадает в печать в 1963 году. Здесь воссоздан и опоэтизирован патриархальный народный характер, воплощённый в образе простой сельской труженицы старухи Матрёны. Малограмотная, плохо разбирающаяся в политике, Матрёна верит в бога и живёт по христианским нравственным заповедям. Она органически не способна причинить зло другому человеку, несёт в себе неиссякаемый заряд добра, благочестия и веры. Первоначальное название – «Не стоит село без праведника». На таких людях, по Солженицыну, и держится народная жизнь. Неявно автор вступал в полемику с официальной литературой, где положительным героем был, как правило, коммунист, человек передовых убеждений, а подобные Матрёне считались отсталыми. Солженицын наделяет свою героиню ореолом нравственной красоты и чистоты. Он возрождает идеалы праведности, святости и снова возвращает их в литературу.
Под влиянием Солженицына в литературе 1960-80-х годов появляется целая плеяда подобных характеров. Старуха Анна («Последний срок»), Дарья («Прощание с Матёрой»), Мария (Вичутин, одноименная повесть), Пелагея (Абрамов, одноименная повесть), примыкает сюда образ Ивана Африкановича Дрынова из повести Белова «Привычное дело».
Прерванную после запрета Солженицына традицию продолжает Василий Белов в повести «Привычное дело». Главный герой – духовный наследник Платона Каратаева. Это кроткий, как и Матрёна, безответный, забитый мужик. Вся его жизнь состоит из труда, изматывающего, но так и не дающего необходимого минимума, чтобы обеспечить семью. Иван Африканович – человек, смирившийся с положением, но, вопреки обстоятельствам, сумевший не озлобиться и не оскотиниться, сохранивший большую человечность. Иван Африканович – в чём-то искалеченный советской действительностью Платон Каратаев: ему приходится красть в колхозе сено. Но в Иване Африкановиче жива совесть: он украл и стыдится. Зло остаётся для него злом, добро – добром, продажное – продажным, а честное – честным. Не скрывает автор, что, когда человек долгие годы смиряется, порой это реализуется в разрушительных формах. Будучи пьян, Иван Африканович бегает по селу с колом в руках, не зная, кому отомстить.
Досконально зная крестьянскую жизнь, Иван Африканович наивен в социально-политических вопросах. Для него существующий режим – как погода, с которой нельзя ничего поделать. Вместе с тем, герой очень привязан к своей малой родине. У него появляется возможность помочь семье (девять детей) и отправиться в город на заработки, но его неудержимо тянет к местам, где он вырос, где прошли его детство и юность. Автор в финале использует символическую деталь: по возвращении герой наблюдает, что родник, который прежде бил из земли, засыпан песком, но снова пробился и снова может напитать людей чистой водой. С таким родничком соотносит Белов душу своего героя. В основе своей, убеждён автор, это душа чистая, светлая и прекрасная. С полной ясностью это воссоздаёт трагедия, вторгшаяся в жизнь Ивана Африкановича, – смерть жены. У героя появляются философские размышления о жизни и долге человека перед ней. Автор даёт понять, что та трудовая отдача, которую приносит своей семье Иван Африканович, сопровождается и ответом: он получает взамен любовь, которая, как свет, пронизывает его душу и помогает выстоять. Белов лелеет упование на то, что сохранённые в тяжёлых условиях лучшие нравственные черты смогут проявить себя в полной мере, когда крестьянин станет хозяином на своей земле.
Как главная фигура деревенской прозы скоро начинает восприниматься Валентин Распутин. В начале творческого пути писал вещи, пронизанные «таёжной романтикой», но постепенно ушёл от шестидесятничества и пришёл к почвенничеству. Отличие Распутина от других представителей деревенской прозы в том, что своим произведениям он сумел придать нравственно-философское звучание. Распутин ставит вопрос, должны ли в технократическую эпоху вместе с устаревшими орудиями труда уйти также и нравственные ценности, накопленные в народном сознании за десятилетия и столетия, и отвечает на него отрицательно. Распутин отстаивает христианское отношение к жизни. Следование божьей правде, чувство соборности, неразрывная связь со своей родиной, любовь ко всему живому, забота о семье, готовность своим трудом украшать землю – вот философская система героев Распутина. В центре его произведений – образ русской земли, которую олицетворяет деревня, и образ русского человека, живущего на этой земле. Хотя Распутин повествует о современности, акцентирует он в характерах своих героев традиционное, патриархальное. Таковы Кузьма («Деньги для Марии»), Анна («Последний срок»), Дарья («Прощание с Матёрой»), шофёр Егоров («Пожар»). Распутин интересуется одним и тем же патриархальным типом, но представленным в разных модификациях, разного возраста, мужских и женских.
Кузьма – человек патриархального склада, продолжающий видеть в деревне единую большую семью, то есть живущий представлениями русской общины. Он руководствуется соответствующими нормами в своём поведении. Когда его жена Мария по неграмотности попадает в беду (недостача), Кузьма ждёт от членов общей семьи, как он рассматривает жителей деревни, помощи. Ему снится сон о колхозном собрании, где бы были собраны деньги для Марии. [Пересказ эпизода.] Это сон, а реальность от него разительно отличается. Обходя двор за двором, Кузьма ничего не говорит – всё и так известно, – и люди ведут себя по-разному. Кто делится последним, а кто проявляется полное равнодушие и чёрствость. Автор стремится показать, что в деревне наблюдается распад общинных связей, которые не укрепила, а только расшатала коллективизация. «Жить стало лучше, а сами стали хуже». Последняя надежда Кузьмы – его брат, многие годы назад уехавший в город. Кузьма отправляется в город, находит дом брата, нажимает на звонок, слышит шаги – и на этом автор обрывает повествование. Мы не знаем, поможет ли брат брату или тоже проявит чёрствость.
Рекомендация для Вас - 49. Пассивный транспорт неполярных веществ.
Богатым внутренним миром Распутин наделяет людей нравственно прекрасных, которые, может быть непритязательны внешне, не достигли успехов в жизни, но это подлинная человеческая красота. Такова его старуха Анна, типологически родственная Матрёне. Она никогда не выезжала из своей деревни, во многих современных проблемах не разбирается, но зато живёт по христианским заповедям и как бы «отчитывается» богу в ежедневных молитвах за каждый прожитый день. Это вечная труженица, человек, бесконечно привязанный к своей земле, прекрасная мать. Старуха Анна нравственно превосходит своих образованных городских детей, культура которых оказывается только сводом приличий и поверхностно усвоенных стереотипов. Перед лицом смерти матери им был дан как бы «последний срок», чтобы нравственно возродиться, но возрождения не произошло. Автор осуждает этих людей.
В лице старухи Дарьи писатель показал хранительницу исконных христианских представлений о добре и зле, о долге человека. Необычность героини в том, что это старуха-«философ», очень мудрое существо. Её не хватает книжных знаний, но от природы ум у неё острый и жизненного опыта достаточно. Прототип Дарьи – бабушка самого писателя. Дарья выступает защитницей православных традиций, малой родины, уничтожаемой природы, отстаивает бережное отношение к божьему миру, который не должны погубить люди.
Человеком, стремящимся жить по совести, к чему призывал и Солженицын, предстаёт у Распутина Иван Петрович Егоров, главный герой повести «Пожар». Он видит, что вырванные из привычной среды, утратившие связь с родной деревней, вчерашние крестьяне перестают быть единым миром, от суда которого так или иначе зависел каждый. Начинают безразлично относиться к народному достоянию. В отношениях тоже устанавливается безразличие. Устами героя писатель предупреждает о катастрофичности выбранного пути. Повести «Прощание с Матёрой» и «Пожар» содержат в себе эсхатологические мотивы. Вводя подобные мотивы, автор даёт понять, что если люди не возродят лучшие нравственные качества, они погубят мир и погибнут сами. Как и для Вознесенского, для Распутина истинный прогресс – это прогресс нравственный. Хотя Валентин Распутин продолжает сочинять и сегодня, вершиной его творчества остаются годы послеоттепельной эпохи. В наше время он стал повторяться и скатился на правоконсервативные позиции.
Почвенники оставили заметный след в развитии литературы 1960-80 годов, внеся в неё новые концепции, характеры, коллизии; обновили язык, устранив из него обезличенность. В то же время нельзя не отметить известную идеализацию патриархального, свойственную почвенникам, их стремление представить деревню как заповедник нравственной чистоты, тогда как город изображается у них как средоточие пороков. Своего максимума идеализация патриархального достигла в книге Белова «Лад». Как отражение дореволюционного прошлого книга богата материалом, но в ней не содержится ни единого слова критики. Стоит сопоставить этот текст с «Деревней» Бунина, чтобы понять, как много идеализации у Белова.
У Белова с наибольшей силой проявляется и бичевание города как олицетворения пороков современной цивилизации, которое соседствует у авторов этого круга с идеей жидомасонского заговора. Отчасти поэтому писатели-деревенщики, с их большой популярностью вплоть до 1980-х годов и краткой вспышкой интереса в начале 1990-х, затем переживают творческий кризис, в связи с чем переходят на крайне правые позиции. Идеал деревенщиков – прошлое, а прошлое вернуть нельзя. Вот почему своего читателя эти авторы к настоящему времени потеряли.
Близок к деревенщикам в повести «Последний поклон» Виктор Астафьев. Но у него значительно более широкий творческий диапазон. «Царь-рыба» (1979): писатель выступает против хищнически-потребительского отношения к жизни, к живой природе, истребление которой в период НТР пошло чрезвычайно высокими темпами. Астафьев утверждает в своей книге идеи ноосферы, подкрепляемые авторитетом библии, цитатами из которой насыщен текст.