Постмодернистская драма
Постмодернистская драма
Зачинатели собственно постмодернистской драмы – Дмитрий Александрович Пригов и Венедикт Ерофеев (1985). Как и прозаики, и поэты, они создают свои произведения посредством деконструкции культурного интертекста и практики нелинейного цитатного письма, так что у обސؑŠмы обнаруживаем сквозное цитирование с перекодированием. Новым для русской литературы стало и создание гибридно-цитатных персонажей, сконструированных из различных литературных цитаций и как бы мерцающих. В них мы обязательно узнаём предшественников, то есть источники заимствований. Создание таких персонажей позволяет проследить эволюцию социальных типов на большом временном промежутке, выявить «либидо социально-исторического процесса», то есть доминирующий импульс коллективного бессознательного. «Чёрный пёс» Пригова посредством деконструктивистского письма моделирует стереотипы поведения массового человека, определяемые доминирующими нормами и импульсами коллективного бессознательного. В произведении использованы и прямые цитаты, и отдельные жанровые признаки «Фауста» Гёте, «Моцарта и Сальери» Пушкина, «Мастера и Маргариты», «Собачьего сердца» Булгакова, «Случаев» Хармса и проч. Пригов даёт знаковый адекват действительности второй половины века как современной дьяволиады, включающей в себя дьяволиаду Гёте и Булгакова, разыгрываемой в декорациях обэриутского театра абсурда. Раз перед нами дьяволиада, автор не мог не показать, что дьявол является людям. В пьесе Пригова это чёрный пёс, принимающий человеческий облик (цитация «Фауста»). Обращённый в человека пёс несёт в себе черты Воланда, осуществляющего эксперименты над москвичами, а ближе к концу произведения выявляются черты и булгаковского Шарикова. Интересно, что у всех персонажей произведения одно и то же имя и отчество: Иван Иванович. Дьявол – Иван Иванович Вайскэт. Это позволяет подчеркнуть, что дьявольщина – явление интернационального характера. Все персонажи, включая и дьявола, носят маски-имена. (Wise Cat и Vice-Cat читаются одинаково. Другие фамилии персонажей тоже становятся ясными благодаря переводу с английского.) В каждом из этих людей есть что-то дьявольское. раз у них одинаковые имена. Дьявол органично вписывается в людскую среду и провоцирует убийство за убийством, не получая никакого отпора. Все персонажи Пригова – как будто неплохие люди, но до тех пор, пока им не приходится делать выбор между добром и злом: соблазняемые дьяволом, они отступают от добра. Иммунитет ко злу у них начисто отсутствует. Внутри у них всех сидит как бы дьявольское животное – коллективное бессознательное. Пригов даёт понять, что люди нашего века несут в себе как бы коллективного дьявола, который незримо господствует в мире.
Если Пригов оперирует психоаналитическими средствами, то «Вальпургиева ночь, или Шаги командора» Венедикта Ерофеева – пьеса социально-философская. Это сквозная цитата: название пьесы отсылает к сцене из «Фауста», роману Мейринка, маленькой трагедии Пушкина. Автором избрана метафора сатанинства для обозначения порядков в советском обществе. Многочисленные цитаты, используемые автором, соотносятся с идеологемами советского времени, казённой пропаганды, что позволяет высмеять лжеистины, преподносимые людям как истины, превращающие жизнь в кошмар. Советское общество представлено в виде сумасшедшего дома, где ненормальное давно стало нормой, где торжествует трагикомический абсурд. Взаимоотношения больных и персонала – копия отношений народа и власти. Здесь даже лечение принимает форму пытки. Только карнавальный смех смягчает ощущение безысходности, которым веет от пьесы. Одним из первых в русской литературе Ерофеев в пьесе провозгласил: «Человечество устало от острых фабул» (то есть войн и революций, которые не принесли ожидаемого). В противовес советскому идеалу борьбы Ерофеев предлагает идеал покоя.
Из числа пьес, созданных представителями русского зарубежья, выделяется пьеса Бродского «Мрамор», написанная на границах модернизма и постмодернизма. От постмодернизма здесь многочисленные цитации античных авторов, с модернизмом же Бродского сближает экзистенциальная проблематика. Используемая символика вполне прозрачна: мир – тюрьма, в которую при рождении попадает любой человек, лишённый подлинной свободы, ведь у него никто не спросил, в каком веке и стране родиться, обречённый на абсурд земного существования и смерть в конце. Бродский и противопоставляет в пьесе два типа свободы – внешнюю, политическую, и внутреннюю, духовную. Выразителем первой точки зрения становится позитивист Публий, выразителем второй – стоик Туллий. Оба они – заключённые условной башни-тюрьмы, куда попали безо всякой вины. Эта условность подчёркивает, что башня – не реальная, а экзистенциальная. Публий очень страдает и мечтает выбраться. Однако из его высказываний становится ясно, чем же он будет заниматься, выбравшись на свободу: все его разговоры сводятся к бабам, он мыслит себе обывательский развратный образ жизни. Стоик Туллий доказывает, что он внутренне свободен, даже находясь в заточении. Чтобы доказать это, Туллий находит способ выбраться из башни, но добровольно возвращается в свою камеру опять (правда, уже с кормом для канарейки). Автор иронизирует над обоими героями: Публия высмеивает за то, что он раб стереотипов массового общества, а Туллия за то, что он идею внутренней свободы доводит до абсурда и фактически калечит. Его свобода – по сути, свобода от жизни, не случайно большую часть времени Туллия старается спать. Подлинную свободу, по Бродскому, даёт совмещение двух типов свободы, внешней (политической) и внутренней (духовной). Однако под внутренней свободой понимается не только «свобода от», но и «свобода для», для реализации своей личности, чего не делает Туллий – он в заточении главным образом спит. Бродский переосмысляет экзистенциализм в комедийно-абсурдистском ключе. Переоценка ценностей сближает его с постмодернизмом.
Большая часть разобранных произведений не была поставлена и опубликована и поэтому не могла оказывать реального воздействия на сознание людей. Подлинная картина развития русской литературы послеоттепельного двадцатилетия стала открываться лишь в последующие годы.
