Культура и мистика

Вопрос 4. Культура и мистика.

            Мистика — это древ­нейший тип сознания, она никогда не угасала совсем, вопреки авторитетным прогнозам и экспертизам. В истории европейского человечества, по крайней мере, отчетливо видны так назы­ваемые волны мистики. Есть эпохи, словно безразличные к тайноведению, а есть буквально зачарованные им. Средневеко­вье, как показал Соловьев, одухотворено ренессансом древней мистики. Возрождение, напротив, тянется к античным пости­жениям разума. Представители средневековья и Возрождения унаследовали античную идею о созвучности звездного и подлунного миров. Ученый был одновременно и магом, ибо постигал таинственное. Магия же сводилась к поиску божественных истин в сотворен­ной природе. Мистическая духовная традиция проникла не толь­ко в науку, но и в искусство. Астрология действительно занимала важное место в научной деятельности одного из осно­воположников современной астрономии. Он, например, увлекал­ся магией цифр, длительное время основывал свои исследования на гамме, которая состояла из семи нот. Однако нельзя забы­вать, что в период Возрождения и научной революции XVI— XVIII вв. исследование сверхъестественного воспринималось как законная сфера естественных наук. Этой точки зрения придер­живались Кеплер, Коперник, Бойль, Ньютон. В той же мере опора на интуицию, фантазийные ресурсы сознания оценивалась как вполне продуктивная дорога к истине...

Такая наука, как математика, и та в эпоху Возрождения превратилась в оккультную науку о числе. Может ли разум вытеснить мистику? Философы и писатели отвергают такое предположение. Скажем, Просвещение кажется эпохой разума, вытеснившего мистику. Но так ли это на самом деле? С. Цвейг считал, к примеру, что эпоха Просвещения в целом лишена интуиции. Вселенная представлялась просветите­лям как весьма совершенный, но требующий усовершенствова­ния механизм. Человек же воспринимался как курьезный мыс­лящий аппарат. Выходит, Просвещение было эпохой разума, вытеснившего мистику? Отнюдь нет. Страсть к тайным наукам, к белой и черной магии проникает повсюду, вплоть до высших сфер. Существует некий парадокс: человек порою и сам не ведает, что, вопреки себе и своим помышлениям, он впадает в мистику. В современной литературе при обсуждении вопроса о том, действительно ли мистика разнохарактерна, просматриваются по крайней мере три возможные версии. Первая сводится к тому, что все виды мистического опыта и его описания едины. Вторая относит идентичность только к самому опыту, подчеркивая вместе с тем, что способы фиксации этих всегда тождественных друг другу переживаний обусловлены культурно-религиозной символикой. Наконец, еще одно предположение: мистический опыт разнообразен. Однако его описание ограничено языковыми и культурными рамками. Сегодня можно сказать уверенно лишь одно: пока никаких окончательных характеристик мистического опыта нет. Разумеется, многие современные исследователи пытаются представить сущностное единство мистического опыта, описанного в различных культурных и религиозных традициях. Актуальным, однако, остается вопрос: является ли мистический опыт чисто субъективным феноменом или он обладает статусом своеобразной объективной действитель­ности? Благодаря интуитивным прозрениям многих современных ученых изначальная простота может явиться в акте целостного, всеобъемлющего взгляда, как это происходило, например, в мисти­ческом озарении древнего шамана. Вот почему рождается сегодня -множество провозвестий, которые формируют научную парадиг­му, но являются результатов фантазийной работы ума. Присутствует ли разум во всех формах материи? Можно ли материю, жизнь и сознание рассматривать как уровни эволюци­онного развития? Верна ли гипотеза, что форма взаимодействует с энергией? Физики, например, все чаще склоняются к убежде­нию, что сама окружающая нас реальность призрачна. Бытие многолико и зыбко. Но для мистика такое откровение — совсем не новость. Стало быть, мистика — это вера в возможность непосредст­венного общения человека со сверхъестественным началом. Речь идет о совокупности явлений и действий, кото­рые каким-то образом связывают человека с тайным существом, с непостижимыми силами природы, независимо от условий про­странства, времени и физической причинности. Можно, следовательно, говорить о мистике как о поиске истины и реальности, которая выходит за пределы чувственной и интеллектуальной сфер. Поиск этот, не опосредованный чувст­вом или разумом, имеет характер личной страсти. Он позволяет войти в такие просторы, которые недоступны обычному позна­нию. Это непосредственное постижение бытия и смысла всего сущего, включая и наше сознание. Мистика видит единство там, где обычный взор усматривает лишь многообразие и разобщенность. Мистический опыт есть особый вид сознания — нечувственного и неинтеллектуального. Мистическое сознание улавливает изначальное единство всех вещей. В этом океаническом сознании устраняются различия между индивидом и миром...